Найти в Дзене
Ars et Sapientia

Ясудзиро Одзу и его фильм «Курица на ветру».

Фильм «Курица на ветру» (яп. «Kaze no naka no mendori», 1948) японского режиссера Ясудзиро Одзу — это одна из ключевых работ в его фильмографии, в которой исследуются такие вещи, как хрупкость человеческих отношений во время социальных перемен. Снятый в период восстановления Японии после Второй мировой войны, фильм является документом эпохи, что свидетельствует о том, как личная драма одной семьи переплетается с коллективной драмой целого мира. Не секрет, что в 1948 году, Япония, потрясённая поражением во второй мировой войне, пыталась переосмыслить свою идентичность. На этом историческом фоне и разворачивается история супружеской пары — Токико (актриса Кинуе Танака) и Шуичи (актер Сюдзи Сано). Сюжет фокусируется на их истории: Шуичи, возвращаясь после войны, обнаруживает, что работает проституткой, чтобы отплатить счета за лечение сына. Одзу, что характерно для его работ, избегает любой мелодраматичности, больше акцентируя внимание на недосказанности и внутренних конфликтах героев.

Фильм «Курица на ветру» (яп. «Kaze no naka no mendori», 1948) японского режиссера Ясудзиро Одзу — это одна из ключевых работ в его фильмографии, в которой исследуются такие вещи, как хрупкость человеческих отношений во время социальных перемен. Снятый в период восстановления Японии после Второй мировой войны, фильм является документом эпохи, что свидетельствует о том, как личная драма одной семьи переплетается с коллективной драмой целого мира.

Не секрет, что в 1948 году, Япония, потрясённая поражением во второй мировой войне, пыталась переосмыслить свою идентичность. На этом историческом фоне и разворачивается история супружеской пары — Токико (актриса Кинуе Танака) и Шуичи (актер Сюдзи Сано). Сюжет фокусируется на их истории: Шуичи, возвращаясь после войны, обнаруживает, что работает проституткой, чтобы отплатить счета за лечение сына. Одзу, что характерно для его работ, избегает любой мелодраматичности, больше акцентируя внимание на недосказанности и внутренних конфликтах героев.

Как и в других своих работах («Токийская повесть», «Поздняя весна»), Одзу использует технику, которую иногда называют, «татами-кадр» — съемку с низких ракурсов, имитируюя взгляд наблюдателя, сидящего на циновке в японском доме. Что ещё больше погружает зрителя в фильмы Одзу. Множество статичных кадров, тщательная композиция и минимализм, свойственный японскому менталитету, создают медитативную атмосферу, где даже бытовые детали (чашка чая или складка на кимоно) обретают некий символический смысл. Диалоги максимально лаконичны, но насыщены смыслом, передаваемыми через паузы и взгляды. Разговор между персонажами буквально строится между строк.

Что касается названия фильмас то это метафора уязвимости для японского народа. Курица, пытающаяся устоять против ветра, олицетворяет хрупкость человека и человеческих связей, а также и нестабильность нашей жизни в эпоху перемен. Опираясь на феминисткую теорию кино, можно также сказать, что тут скрывается отсылка к положению женщины в патриархальном обществе, вынужденной балансировать между общественным представлением о её добродетелях и реальной жизненной ситуацией.

Герои фильма близки, но щель между ними разрастается всё больше. Одзу фиксирует конфликт между старым и новым бытием после войны, не давая однозначных оценок.

Вообще можно утверждать, что фильм «Курица на ветру» стала мостом между ранним Одзу и его зрелыми работами 1950-х. Критики отмечают, что здесь окончательно кристаллизовался его авторский стиль. Журнал «Sight & Sound» включил фильм в список величайших картин всех времен, подчеркнув его «гипнотическую глубину в простоте».

В любом случае «Курица на ветру» — это не просто история о браке, но размышление о том, как люди сохраняют себя в мире, где всё меняется. Одзу не судит своих героев, а предлагает зрителю увидеть красоту и боль в обыденности. Сегодня фильм доступен в ремастированном качестве, позволяя новым поколениям по достоинству оценить его.

P. S. Для поклонников авторского кино эта работа — ключ к пониманию не только японской культуры, но и других, а прежде всего, самих себя. Как писал критик Дональд Ричи: «Одзу превращает экран в окно, через которое мы видим самих себя».