В тот вечер я наконец решилась. Три года терпела, улыбалась, молчала... Но теперь – хватит.
Елена Петровна замерла с чашкой чая в руке. На её обычно невозмутимом лице промелькнуло что-то похожее на удивление. Ещё бы! За все эти годы я ни разу не перечила ей. Но сегодня терпение лопнуло.
– Милочка, – протянула она своим особенным тоном, от которого у меня всегда мурашки по коже, – ты же понимаешь, что это семейное дело. Квартира твоей бабушки...
– Моей бабушки, – перебила я. – Именно моей. И завещала она её мне, а не вашей семье.
Свекровь поставила чашку на стол. Звон фарфора о блюдце прозвучал как-то угрожающе в повисшей тишине.
– Настенька, – она попыталась взять меня за руку, но я отстранилась, – Павлик сейчас в сложной ситуации. Ему нужна помощь. А эта квартира...
– А эта квартира – единственная память о моей бабушке! – я почувствовала, как предательски дрожит голос. – И я не собираюсь её продавать, чтобы ваш братец мог открыть очередной провальный бизнес!
Три года назад, когда не стало бабушки, я была в таком горе, что даже не вникала в детали наследства. Просто подписывала документы, которые мне подсовывала Елена Петровна. И только вчера, разбирая старые бумаги, я обнаружила, что половина документов – доверенности на управление имуществом. На её имя.
– Ты слишком эмоциональна, детка, – Елена Петровна поджала губы. – Может, стоит всё обсудить, когда придёт Сергей?
Сергей. Мой муж. Который сейчас в командировке и понятия не имеет, что его мать пытается провернуть очередную махинацию с моим имуществом.
– Нет, – твёрдо сказала я. – Мы обсудим это сейчас. И я хочу, чтобы вы вернули мне все документы. Все доверенности будут отозваны.
Елена Петровна изменилась в лице. Теперь передо мной сидела не заботливая свекровь, а хищница, которой помешали добраться до добычи.
– Ты пожалеешь об этом, – прошипела она. – Ты думаешь, Серёжа будет на твоей стороне? Он всегда выбирал семью.
– Вот именно, – я впервые за весь разговор улыбнулась. – Свою семью. А я – его семья. И наш будущий ребёнок – тоже.
Елена Петровна побледнела. Эту новость я планировала сообщить по-другому. Но сейчас был идеальный момент .
– Ты... – она запнулась. – Ты беременна?
– Да. И знаете что? Я хочу, чтобы мой ребёнок рос в бабушкиной квартире. Там, где выросла я. Где каждая вещь хранит память о ней.
Я встала из-за стола. Разговор окончен, но это только начало. Впереди ещё много битв – за документы, за правду, за справедливость. Но сейчас я чувствовала себя сильной как никогда.
– Кстати, – обернулась я уже в дверях, – передайте своему брату, что, если он хочет открыть бизнес, пусть возьмёт кредит. Как все нормальные люди. А моё наследство не продаётся.
Хлопнув дверью, я вышла на улицу. Звонок мужу – дело первой важности. Но сначала нужно заехать к юристу. Потому что это только начало истории...
Серьёзный разговор с мужем.
– Ты что наделала?! – голос Сергея в телефонной трубке дрожал от ярости. – Мама в истерике, Павлик грозится...!
Я молчала, слушая этот поток обвинений. Прошло всего три дня. И Елена Петровна настроила против меня всю семью.
– Павлик уже заключил предварительный договор! – продолжал кричать муж.
– Какой договор? – у меня внутри всё похолодело. – О чём ты говоришь?
– Не притворяйся! Мама всё рассказала – как ты сначала согласилась продать квартиру, а теперь идёшь на попятную!
Я прислонилась к стене. Колени предательски дрожали. Вот оно что... Елена Петровна успела придумать свою версию событий.
– Сергей, послушай...
– Нет, это ты послушай! – перебил он. – Я возвращаюсь через два дня. И либо ты одумаешься и подпишешь документы, либо... – он замолчал.
– Либо что? – тихо спросила я.
– Либо нам придётся серьёзно подумать о нашем будущем.
– О нашем будущем? – я машинально положила руку на живот. – А как же ребёнок?
В трубке повисла тишина. Затем раздался горький смех.
– Серьёзно? Вот так ты решила меня шантажировать? Мама предупреждала, но я не верил...
– Что?! – у меня перехватило дыхание. – Я вру? Про ребёнка?
– Я не знаю, что думать, – устало ответил он. – Но я точно знаю, что ты предала доверие моей семьи. И если ты действительно беременна... может, нам стоит подождать с этим. Пока всё не уляжется.
Я медленно опустилась на пол. В ушах звенело.
– Ты... ты предлагаешь мне сделать...?!
– Я предлагаю тебе подумать о приоритетах, – холодно ответил Сергей. – Через два дня жду твоего решения.
Гудки в трубке звучали как приговор. Я сидела на полу в пустой квартире, той самой, из-за которой разгорелся весь сыр-бор, и впервые в жизни не знала, что делать дальше.
Я поднялась с пола, выпрямляя спину. Что ж, война так война...
Павлик требует своё.
Звонок в дверь заставил меня вздрогнуть. На пороге стоял Павлик – собственной персоной, в дорогом костюме и с папкой документов подмышкой.
– Ну что, поговорим по-взрослому? – он шагнул в квартиру, не дожидаясь приглашения. – У меня тут есть кое-какие бумаги, которые тебе стоит подписать. Иначе боюсь, твоя жизнь может стать очень... некомфортной.
– Знаешь, что самое забавное? – Павлик развалился в бабушкином кресле, закинув ногу на ногу. – Я ведь даже не планировал открывать этот бизнес. Так, для отвода глаз... А теперь придётся.
Он достал из папки какие-то документы и небрежно бросил их на журнальный столик.
– Здесь расписка о получении задатка за квартиру. Два миллиона, между прочим. И договор купли-продажи, – он постучал пальцем по бумагам. – Подпишешь сейчас – все останутся при своих. Откажешься...
– И что тогда? – я старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело от того, как он осквернял своим присутствием бабушкино любимое кресло.
– Тогда я разорён. А вместе со мной и твоя «дорогая» свекровь – она ведь поручилась за меня перед инвесторами, – он улыбнулся, показывая идеально белые зубы. – И, поверь, она сделает всё, чтобы твоя жизнь превратилась в ад.
– Вы все сговорились, да? – я почувствовала, как опускаются руки. – Заранее всё спланировали?
– О, нет! – Павлик рассмеялся. – Просто так удачно совпало. Знаешь, бывают моменты, когда звёзды сходятся... Кстати, – он понизил голос, – а ты уверена, что это вообще твоя квартира?
Я замерла.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну... – он лениво потянулся. – Мало ли что может случиться с документами. Особенно если их оформляла такая... рассеянная женщина, как твоя бабушка. Елена говорит, она в последние годы была не очень внимательна к бумагам...
– Вон отсюда, – мой голос дрожал от ярости. – Немедленно!
– Конечно-конечно, – он поднялся, одёргивая пиджак. – Подумай над моими словами. У тебя есть время до завтра. Потом... – он развёл руками, – потом будет поздно.
Когда за ним закрылась дверь, я бросилась в бабушкину спальню. Там, в старом комоде, хранилась папки с документами. Трясущимися руками я перебирала бумаги – свидетельство о собственности, завещание, выписки из реестра...
Пусто...
Все оригиналы исчезли. Остались только копии, заверенные... нотариусом Еленой Петровной.
Теперь я поняла, почему она так настойчиво предлагала помощь с оформлением наследства. Почему так убеждала меня не беспокоиться о документах. "Я же нотариус, деточка, это моя работа..."
В дверь снова позвонили. На пороге стояла она – собственной персоной.
– Ну что, Настенька, – Елена Петровна улыбалась своей фирменной улыбкой, – может, обсудим условия капитуляции?
Свекровь нагнетает.
– Знаете, – я отступила в сторону, пропуская свекровь в квартиру, – а ведь бабушка предупреждала меня о вас.
Елена Петровна замерла на пороге.
– Что ты имеешь в виду?
– "Не доверяй людям, которые слишком настойчиво предлагают помощь", – я процитировала бабушкины слова. – Жаль, что я вспомнила об этом только сейчас.
Свекровь прошла в гостиную, демонстративно не обращая внимания на мои слова. Её каблуки цокали по паркету – который бабушка так тщательно выбирала при ремонте.
– Павлик сказал, что ты... не очень конструктивно настроена, – она присела на диван. – Но я уверена, мы сможем найти компромисс.
– Компромисс? – я горько усмехнулась. – После того, как вы подделали документы?
– Подделали? – она картинно приподняла брови. – Какие громкие слова. Я просто... обеспечила сохранность оригиналов. Мало ли что может случиться с бумагами в руках неопытной девочки.
В этот момент мой телефон завибрировал. СМС от незнакомого номера:
"Я знаю, что они сделали. Встретимся через час в кафе "Лавка". Бывший помощник ЕП."
Я украдкой взглянула на свекровь – она листала какие-то бумаги в своей папке, не замечая моего замешательства.
– А что, если я пойду в полицию? – спросила я, выигрывая время.
Елена Петровна рассмеялась:
– Милая, ты правда думаешь, что кто-то поверит твоим обвинениям? Уважаемый нотариус с двадцатилетним стажем против истеричной беременной женщины?
– Так вы верите, что я беременна?
– Какая разница? – она пожала плечами. – Через пару месяцев ты либо "потеряешь" ребёнка, либо... – она многозначительно посмотрела на меня, – решишь, что материнство – это не твоё. В любом случае, Серёжа поймёт, что я была права насчёт тебя.
Меня затошнило – то ли от стресса, то ли от беременности, то ли от осознания того, насколько жестокой может быть эта женщина.
– У тебя есть час, – Елена Петровна положила папку с документами на стол. – Потом я звоню Серёже и рассказываю, как ты пыталась шантажировать нас несуществующей беременностью. И поверь, справку от "своего" гинеколога я уже подготовила.
Она встала, расправляя юбку.
– Думай быстрее, дорогая. Время идёт.
Когда за ней закрылась дверь, я снова посмотрела на сообщение. "Бывший помощник ЕП". Что если это ловушка? А если нет? Что если это мой единственный шанс?
В коридоре стояла фотография бабушки. Она улыбалась с неё своей мудрой улыбкой, словно говоря:
"Иногда нужно рискнуть всем, чтобы не потерять себя".
Я схватила сумку и ключи. У меня был час, чтобы узнать правду. Или попасть в ещё более страшную западню...
Неожиданный союзник.
Кафе "Лавка" оказалось маленьким, неприметным заведением в переулке. Я нервно оглядывалась по сторонам, ожидая подвоха. Но за столиками сидели обычные люди – студенты с ноутбуками, пожилая пара...
– Анастасия Владимировна? – тихий голос за спиной заставил меня вздрогнуть.
Я обернулась. Передо мной стояла женщина лет пятидесяти, с усталым лицом и внимательными глазами.
– Меня зовут Вера Николаевна. Я работала у Елены Петровны помощником нотариуса десять лет. До того случая...
– Какого случая? – мой голос дрожал.
– Присядем? – она кивнула на дальний столик. – История не из коротких.
Мы заказали кофе. Вера Николаевна достала из потёртой сумки папку.
– Три года назад через нашу контору прошло похожее дело. Молодая женщина, наследство от бабушки... – она помолчала. – Елена Петровна тоже предложила "помощь" с документами. А потом квартира оказалась продана за бесценок её... деловому партнёру.
– Павлику? – догадалась я.
– Нет, тогда был другой человек. Но схема та же. – Она открыла папку. – Я начала копать. И нашла ещё пять похожих случаев. Все документы здесь – копии, конечно. Оригиналы я спрятала надёжно.
– И что случилось?
– А то и случилось, что меня обвинили в краже документов из нотариальной конторы. Завели дело. Елена Петровна лично давала показания... – Вера Николаевна горько усмехнулась. – Я чудом избежала тюрьмы. Но работу потеряла. И репутацию тоже.
Я листала документы, и у меня холодело внутри. Все случаи как под копирку – одинокие наследницы, "помощь" с оформлением, пропажа оригиналов...
– Но почему вы решили помочь мне?
– Потому что ваша бабушка, Софья Михайловна, была единственной, кто поверил мне тогда. – Вера Николаевна сжала чашку дрожащими руками. – Она хотела дать показания в мою пользу. Но не успела...
– Что?! – я почувствовала, как земля уходит из-под ног. – Вы хотите сказать...
– Я ничего не хочу сказать, – быстро перебила она. – У меня нет доказательств. Только странное совпадение – за день до заседания суда ваша бабушка... – она упала, – попала в больницу. А через неделю её не стало.
В ушах зашумело. Я вспомнила последний разговор с бабушкой. "Настенька, есть вещи, которые я должна тебе рассказать... Но не по телефону. Приезжай завтра." А завтра было уже поздно.
– У нас мало времени, – Вера Николаевна придвинулась ближе. – Елена Петровна наверняка следит за вами. Но у меня есть план...
Звонок телефона прервал её на полуслове. На экране высветилось имя мужа.
– Настя, – голос Сергея звучал странно, – ты где?
– Я... – я запнулась, глядя на Веру Николаевну. Она отчаянно замотала головой.
– Неважно. Я всё знаю, – он помолчал. – Мама только что показала мне документы. Настя, как ты могла? Подделать справку о беременности...
– Что?! – я вскочила со стула, не обращая внимания на испуганные взгляды посетителей кафе. – Сергей, они всё врут! Я правда...
– Хватит! – его голос дрожал от ярости. – Я видел заключение экспертизы. Поддельная печать, поддельная подпись врача. Знаешь, я ожидал от тебя чего угодно, но не такой низости.
– Сергей...
– Я уже в Москве. Еду домой. И советую тебе тоже вернуться, – он помолчал. – Нам нужно поговорить. Лично.
Гудки. Я медленно опустилась на стул, чувствуя, как комната плывёт перед глазами.
– Они опередили нас, – тихо сказала Вера Николаевна. – Но у нас ещё есть шанс.
Я кивнула, машинально положив руку на живот.
– Тогда нам нужно действовать быстро. – Она достала из сумки ещё одну папку. – Помните, я сказала, что спрятала оригиналы документов? Не все. Самые важные я передала одному человеку... вашей бабушке.
– Что?
– В день, когда её увезли в больницу, Софья Михайловна позвонила мне. Сказала, что спрятала документы в надёжном месте. "На случай, если с ней что-то случится," – её слова. Она успела передать мне только одну подсказку...
Вера Николаевна протянула мне пожелтевший конверт. Внутри была старая фотография – бабушка, молодая и красивая, стоит у камина в своей квартире. На обороте надпись:
"Там, где хранятся самые тёплые воспоминания."
– Камин! – я вскочила. – Нам нужно...
– Тсс! – Вера Николаевна схватила меня за руку. – За соседним столиком. Мужчина с газетой. Он следит за нами с момента, как вы вошли.
Я осторожно скосила глаза. Действительно, у окна сидел человек в тёмном костюме, делая вид, что читает газету.
– Чёрный ход есть? – прошептала я.
– Через кухню. Я договорилась с официанткой.
Мы быстро двинулись к служебному помещению. За спиной послышался звук отодвигаемого стула.
– Быстрее! – Вера Николаевна толкнула меня в узкий коридор.
Запах кухни, удивлённые возгласы поваров... Мы вылетели в переулок и бросились к припаркованной машине.
– Садитесь! – Вера Николаевна завела мотор. – У нас максимум час, пока они не опередили нас.
– Но Сергей... он едет домой...
– Именно поэтому нам нужно успеть первыми. – Она резко вывернула руль. – Потому что, боюсь, в камине они будут искать в первую очередь.
Телефон в моей сумке снова зазвонил. На этот раз высветилось имя свекрови.
– Не отвечайте, – Вера Николаевна прибавила газу. – Они наверняка уже отследили ваш телефон.
Я вытащила сим-карту и выбросила в окно. Мы мчались по вечерней Москве, петляя по переулкам, а я думала только об одном – успеем ли мы добраться до разгадки раньше, чем Елена Петровна доберётся до последней тайны моей бабушки?
И что я найду в старом камине – доказательства её преступлений или ещё одну пустышку в этой игре?
Кто вперёд.
– Здесь остановите! – я схватила Веру Николаевну за руку. – За углом чёрный ход во двор.
Мы припарковались в тени деревьев. До моего дома оставалось метров двести, но главный вход наверняка уже караулили.
– Смотрите! – Вера Николаевна кивнула на серебристый BMW у подъезда. – Машина Павлика.
Сердце учащённо забилось. Мы прошли через детскую площадку к чёрному ходу. Домофон не работал – как всегда, и сейчас это было нам на руку.
– Лифт нельзя, – прошептала я. – Слишком шумный.
Пять этажей по тёмной лестнице показались бесконечными.
Мы наконец зашли в квартиру. Вокруг тишина…
– Быстрее, – прошептала она. – У нас максимум десять минут до приезда Сергея.
Камин... Старый, давно не использующийся камин в гостиной. Бабушка не разрешала его демонтировать при ремонте, хотя все вокруг крутили пальцем у виска.
Вдруг за дверями послышались голоса.
– Может, через балкон? – раздался голос Павлика. – У соседей явно никого...
– Идиот! – это была Елена Петровна. – Среди бела дня? Сергей скоро будет здесь. Подождём его, у него есть ключи.
– А если она успела забрать документы? – голос Павлика дрожал. – Если она уже в полиции?
– Не успела, – отрезала свекровь. – Мои люди следили за квартирой. Она не появлялась здесь с утра.
Я осторожно попятилась. Вера Николаевна уже достала телефон:
– У меня есть знакомый в полиции. Если позвонить сейчас...
– Нет пока не надо.
Я лихорадочно начала простукивать кирпичи, пока Вера Николаевна караулила у двери. Пусто... Пусто... Стоп!
Один кирпич подался внутрь. За ним обнаружилась небольшая ниша, а в ней...
– Боже мой, – выдохнула я, доставая старую шкатулку.
Внутри лежала тетрадь в кожаном переплёте. Дневник бабушки. А под ним – флешка и пачка документов.
Звук поворачивающегося в замке ключа заставил нас замереть.
– Настя! – голос Сергея эхом разнёсся по квартире. – Ты здесь?
– Быстро на кухню, – еле слышно шепнула Вера Николаевна.
Но было поздно. В прихожей уже раздавались шаги – много шагов. Они вошли все вместе: Сергей, Елена Петровна и Павлик.
А я стояла посреди гостиной с бабушкиным дневником в руках, и на полу вокруг меня были рассыпаны фотографии. Фотографии, которые я даже не успела рассмотреть – но одного беглого взгляда хватило, чтобы понять: это были снимки с каких-то тайных встреч. И на них была Елена Петровна. В компании людей, которых я видела в криминальных новостях...
– Ну что ж, – голос свекрови был спокоен, пугающе спокоен. – Похоже, ты всё-таки нашла то, что искала. Вопрос в том... – она достала из сумочки пистолет, – что ты теперь собираешься с этим делать?
– Мама, ты зачем?! – Сергей рванулся вперёд, но Павлик перехватил его.
– Стой на месте, племянничек, – процедил он. – Это уже не семейные разборки.
Я крепче сжала дневник. Фотографии под ногами словно пульсировали, притягивая взгляд – снимки какой-то подпольной сделки, Елена Петровна пожимает руку человеку с характерным шрамом через всё лицо...
– Присядем? – свекровь кивнула на диван. – Думаю, нам всем нужно спокойно поговорить.
– Спокойно? – я истерически рассмеялась. – С пистолетом?
– Это... страховка. – Она элегантно опустилась в кресло, не опуская оружие. – От необдуманных поступков.
– Как устранение моей бабушки? Это тоже была... страховка?
Сергей дёрнулся, но Павлик держал крепко.
– Что ты несёшь?! – его голос срывался. – Мама, скажи ей! Её бабушка скончалась от сердечного приступа!
– Конечно, милый, – Елена Петровна улыбнулась. – Просто у некоторых людей... случаются приступы. Когда они суют нос не в свои дела.
Она перевела взгляд на меня:
– Я ведь предлагала тебе честную сделку. Продать квартиру, получить свою долю... Но ты выбрала свой путь.
– Я выбрала правду.
Дрожащими руками я открыла дневник. Последняя запись была датирована днём кончины бабушки:
"Сегодня я получила доказательства. Елена П. и её брат – часть преступной схемы. Они отмывают деньги через сделки с недвижимостью. Подделывают документы, запугивают наследников... Я встречаюсь с прокурором завтра. Надеюсь, успею передать..."
На этом запись обрывалась.
– Зачем? – я подняла глаза на свекровь. – Зачем вам всё это? У вас же было всё – уважение, положение в обществе...
– Положение? – она скривилась. – Знаешь, сколько получает нотариус? Даже со всеми "дополнительными услугами"? А ты видела особняк, который отгрохал себе прокурор по соседству? Я просто... уравняла шансы.
– Убирая людей?
– Не драматизируй. Твоя бабушка была первой, кто действительно начал копать. Остальные просто... принимали условия игры.
Краем глаза я заметила движение на кухне. Вера Николаевна! Я совсем забыла о ней... Она осторожно выглядывала из-за двери, держа в руках телефон. Беззвучно артикулировала: "Три минуты".
Нужно тянуть время.
– А Сергей? – я посмотрела на мужа. Его лицо было белым как мел. – Он тоже часть вашей игры?
– Сережа – мой сын, – в голосе Елены Петровны впервые появились эмоции. – Я всё делала ради него! Чтобы он мог жить как подобает, а не прозябать на зарплату менеджера!
– Мама... – Сергей осел на пол, Павлику даже не нужно было больше его держать. – Ты правда... её бабушку?
– Я защищала семью! – она повысила голос. – А эта дрянь... – пистолет качнулся в мою сторону, – хочет всё разрушить!
В этот момент в квартире погас свет. Я рефлекторно нырнула за диван, сжимая дневник. Грохот, крики, звук борьбы...
Когда свет зажёгся, в комнате было уже полно людей в форме. Елена Петровна лежала на полу, придавленная двумя офицерами. Павлик пытался вырваться из наручников.
– Вера Николаевна успела связаться с нами..., – пожилой следователь положил руку мне на плечо. – Мы давно следим за этой группировкой. Просто не хватало прямых доказательств...
Я посмотрела на Сергея. Он сидел на полу, обхватив голову руками.
– Я... не знал, – прошептал он. – Клянусь, я ничего не знал...
Елену Петровну поднимали с пола. Она вдруг вырвалась, бросилась ко мне:
– Ты пожалеешь! Я найду способ...
– Нет, не найдёте, – спокойно сказала я, машинально поглаживая живот. – Потому что я больше не буду молчать. И мой ребёнок будет знать правду о том, что случилось.
Её увели. Следователи собирали фотографии, изучали документы. А я стояла у окна, крепко прижимая к груди бабушкин дневник. Там, в самом конце, была ещё одна запись, которую я не успела прочитать вслух:
"Настенька, если ты читаешь это, значит, я не смогла защитить тебя. Прости. Но я знаю – ты сильная. Ты справишься. И помни: правда всегда побеждает, даже если путь к ней долог и опасен. Я люблю тебя, внучка."
Сергей подошёл сзади, осторожно коснулся плеча:
– Настя... Мы можем поговорить?
Я обернулась. Его глаза были полны раскаяния.
– Поговорим, – кивнула я. – Но не сегодня. Сегодня я хочу побыть здесь одна. В бабушкиной квартире. Там, где живёт правда.
Он все вышли. А я опустилась в старое кресло, то самое, где когда-то сиживала бабушка, и впервые за этот безумный день разрешила себе заплакать.
За окном садилось солнце, окрашивая стены в теплые тона. Теперь всё будет хорошо.
Я улыбнулась сквозь слёзы. Впереди был долгий путь – суды, показания, возможно, новые угрозы. Но я больше не боялась. Бабушка оставила мне не только квартиру – она оставила мне силу духа и веру в победу справедливости. А это наследство дороже любой недвижимости.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
