Чужая территория
Экран телефона снова мигнул уведомлением.
Елена Михайловна: «Мариночка, я дождусь тебя с работы, нужно кое-что обсудить».
Марина поморщилась, глядя на сообщение в WhatsApp. За последний год она научилась распознавать эти якобы невинные "надо обсудить" от свекрови.
Универсам №5 гудел привычной утренней суетой. Марина механически пробивала товары на кассе, а мысли крутились вокруг их двушки в промышленном районе. Квартира площадью 68 квадратов стала не просто жильём – она превратилась в поле боя, где каждый сантиметр приходилось отстаивать.
– Марин, ты чек забыла выдать, – окликнула её Света с соседней кассы.
– А, да, извините, – спохватилась Марина, протягивая чек задумчивой пенсионерке.
Телефон снова завибрировал. Теперь это был Виталий в Telegram:
"Я сегодня до десяти на маршруте. Мама уложит Толика."
"Хорошо, – быстро набрала она. – Ты специально попросил ее остаться?"
"Нет, она сама предложила. Говорит, хочет с тобой поговорить".
Марина глубоко вздохнула. Год назад, когда они с Виталием купили эту квартиру, всё казалось таким простым. Его накопления, её деньги от продажи родительского дома в деревне – и вот он, их собственный уголок. Совместная собственность, совместная жизнь, совместные планы.
Тогда она даже радовалась, что свекровь, бывший директор школы, согласилась сидеть с маленьким Толиком, если они оба на смене. "Какое счастье, – говорили все вокруг, – образованная женщина, с педагогическим опытом!" Если бы они знали...
– Обед, Марин, – снова окликнула Света. – Подменю тебя.
В подсобке Марина достала телефон. От свекрови пришло голосовое сообщение. Палец замер над кнопкой воспроизведения. Марина знала – ничего хорошего там не будет, но включила:
"Мариночка, я тут разговаривала с риэлтором, моей бывшей ученицей. Она такие варианты интересные показала! Трёхкомнатную можно взять, если вашу продать. Я помогу с доплатой, ты же знаешь, для внука ничего не жалко. Только оформим всё правильно, по-семейному..."
Марина выключила запись. В горле появился знакомый ком – предвестник очередного "доброжелательного" наступления свекрови.
"Хорошо, вечером посмотрим", – коротко ответила она, хотя пальцы дрожали от желания написать совсем другое.
Шторм в спокойной гавани
– Карту "Мир" принимаете? – очередной покупатель протягивал пластиковый прямоугольник.
– Да, конечно, – Марина привычно улыбнулась. Работа помогала отвлечься, но мысли упрямо возвращались к предстоящему разговору.
В телефоне снова звякнуло сообщение от Виталия: "Мама что-то настойчиво интересуется нашими документами на квартиру. Говорит, хочет убедиться, что всё правильно оформлено".
"А раньше она этим не интересовалась" – быстро набрала Марина.
"Ты же знаешь маму... – пауза между сообщениями затянулась. – Она всегда хочет как лучше".
Марина горько усмехнулась. "Как лучше" в понимании Елены Михайловны всегда означало "как удобнее ей".
К вечеру, когда до конца смены оставался час, пришло видео от свекрови: Толик, заливисто смеясь, пытался поймать солнечного зайчика на стене.
"Посмотри, какой он у нас смышлёный! – следом прилетело сообщение. – Весь в нашу породу. Ты же хочешь для него лучшего будущего?"
Марина на секунду прикрыла глаза. Этот приём она тоже знала – сначала умиление внуком, потом намёк на "породу", и наконец..."
"Нам надо серьёзно поговорить о будущем, – новое сообщение от свекрови подтвердило её мысли. – Я тут посоветовалась кое с кем..."
– Девушка, а у вас скидка на этот творог действует? – раздался требовательный голос покупательницы.
Марина вздрогнула и постаралась сосредоточиться на работе. До конца смены оставалось совсем немного, а потом... Потом придётся встретиться с Еленой Михайловной лицом к лицу.
«Семейный совет»
В начале десятого Марина поднималась по лестнице – лифт опять не работал. На площадке седьмого этажа она остановилась, глубоко вздохнула, поправила волосы. Из-за двери их квартиры доносился приглушенный голос свекрови, напевающей Толику колыбельную.
Ключ повернулся в замке непривычно тихо. В прихожей горел неяркий свет.
– А вот и мамочка наша! – раздался слишком бодрый для позднего вечера голос Елены Михайловны. – Толик уже почти спит.
– Здравствуйте, – Марина разулась, стараясь не смотреть на папку с документами, лежащую на тумбочке. – Виталий ещё на маршруте?
– Да-да, – свекровь выпорхнула из детской, прикрыв дверь. – Присядем? Чай, кофе?
– Спасибо, не нужно, – Марина прошла на кухню, достала из холодильника йогурт. – Вы хотели что-то обсудить?
Елена Михайловна присела за стол, расправила невидимые складки на блузке:
– Знаешь, Мариночка, я тут думала... – она достала из папки глянцевые буклеты. – Смотри, какие варианты! Вот эта трёшка, например. Представляешь, какая детская у Толика будет? А твоя спальня? А гостиная?
– Елена Михайловна...
– Нет-нет, ты послушай! – свекровь придвинула буклеты ближе. – Я же не просто так. У меня накопления есть, помогу с доплатой. Только оформим на Виталика, он же мужчина, глава семьи...
Марина с силой сжала ложку:
– А моя доля в нашей квартире?
– Ой, да что эта доля! – Елена Михайловна махнула рукой. – Ты же для семьи стараешься, не для себя. Я в твоём возрасте...
– В моём возрасте вы были директором школы, я помню, – Марина отодвинула нетронутый йогурт. – А я простой кассир. Но это не значит...
Договорить она не успела – в прихожей хлопнула дверь. Виталий вернулся раньше обычного.
Эхо перемен
– Мам? – Виталий замер в дверях кухни, переводя взгляд с жены на мать. – Что происходит?
– Сынок! – Елена Михайловна просияла. – А мы тут с Мариночкой обсуждаем ваше будущее. Смотри, какая квартира! – она протянула буклет. – Трёшка, сто метров, престижный район...
Виталий устало опустился на стул:
– И в чём подвох?
– Какой подвох? – свекровь картинно всплеснула руками. – Я же для вас стараюсь! Продадите эту квартиру, я добавлю...
– При условии, что оформим на меня, да? – Виталий потер переносицу. В его голосе появились незнакомые, жёсткие нотки.
Марина молча наблюдала за мужем. За три года брака она впервые видела его таким... решительным?
– Ну а как иначе? – Елена Михайловна понизила голос. – Ты мужчина, кормилец. А Мариночка... – она замялась.
– Что "Мариночка"? – Виталий резко выпрямился. – Договаривай, мам.
– Прости, сынок, но надо смотреть правде в глаза, – свекровь поджала губы. – Необразованная, без перспектив. Сегодня она здесь, а завтра... Мы должны защитить твои интересы! И Толика!
– Достаточно.
Марина вздрогнула – она никогда не слышала, чтобы муж так разговаривал с матерью.
– Знаешь, мам, – Виталий медленно собрал рекламные буклеты, – ты права. Надо смотреть правде в глаза. Только вот правда не в образовании и не в квартирах.
– О чём ты? – Елена Михайловна растерянно заморгала.
– О том, что ты пытаешься контролировать нашу жизнь. Марина – моя жена. Мать моего сына. И эта квартира – наша. Понимаешь? Наша.
Из детской донёсся плач Толика.
Марина вышла вслед за мужем в детскую. Толик уже затих, уткнувшись в любимого плюшевого зайца.
– Давай завтра поговорим, – тихо сказал Виталий, бережно поправляя одеяло. – Поздно уже.
Елена Михайловна молча собирала свои буклеты на кухне. Её движения утратили обычную уверенность директора школы – теперь это была просто растерянная женщина, чей план дал трещину.
– Я, наверное, пойду, – она встала, прижимая папку к груди.
– Подождите, – Марина достала из шкафа палантин. – Возьмите. На улице прохладно.
Свекровь удивлённо посмотрела на теплый шарф:
– Это тот, который я...
– Который вы подарили мне на наш первый совместный Новый год. Да.
Повисла пауза. За окном шумел вечерний город, где-то вдалеке сигналил автобус – может быть, с того самого маршрута, где они когда-то познакомились с Виталием.
– Знаешь, – неожиданно сказала Елена Михайловна, – когда я была директором, считала, что главное – всё держать под контролем. Каждую мелочь, каждое решение...
Она замолчала, нервно разглаживая юбку.
– А сейчас? – тихо спросила Марина.
– А сейчас... – свекровь впервые за вечер посмотрела ей прямо в глаза. – Сейчас я, кажется, начинаю понимать, что контроль – это иллюзия. Даже в школе... особенно в школе.
Виталий вернулся из детской:
– Мам, я вызвал такси. Десять минут.
– Спасибо, сынок, но я лучше пройдусь. Погода хорошая.
У двери она обернулась:
– Завтра в десять?
– Да, – ответила Марина. – В десять.
Никто не стал говорить про квартиру. Ни про эту, ни про другую. Все понимали – утром свекровь придёт, будет возиться с Толиком, проверять его развивающие игрушки, критиковать современные методики воспитания. Но что-то неуловимо изменилось.
Когда дверь закрылась, Виталий притянул Марину к себе:
– Знаешь, в чём главная проблема моей мамы?
– В чём?
– Она до сих пор думает, что любовь можно измерить квадратными метрами.
Марина промолчала. За стеной тихо сопел Толик, в кармане завибрировал телефон – наверное, очередное сообщение в рабочий чат. Жизнь продолжалась. И в этой жизни им предстояло научиться главному – быть семьёй. Без условий. Без договоров. Просто быть.
"Люди не меняются"
Прошло три месяца. Елена Михайловна больше не заговаривала о переезде, но...
– Мариночка, я тут подумала, – свекровь расставляла на кухне баночки с детским пюре, – может, Толика пора на допобразование записать? У меня есть замечательная идея – моя бывшая коллега, завуч ведет занятия с малышами...
Марина переглянулась с мужем. История повторялась, только теперь речь шла не о квартире, а о воспитании.
– Мам, – устало сказал Виталий, – мы же обсуждали...
– Но я же как лучше хочу! – в голосе Елены Михайловны зазвучали знакомые металлические нотки. – Вы молодые, неопытные...
Вечером, укладывая Толика, Марина думала о том, что люди действительно не меняются. Меняются только их методы. Свекровь не оставит попыток управлять их жизнью – будь то квартира, воспитание или что-то ещё.
Телефон звякнул сообщением: "Дорогая, я записала Толика на развивающие занятия. Три раза в неделю, у моей подруги..."
Марина молча удалила сообщение.
Если вам понравилось, нажмите на палец вверх и поделитесь в соцсетях с помощью стрелки. С уважением, @Алекс Котов.