Воскресенье. Опять воскресенье. Клара Александровна медленно протёрла очки краем фартука и поставила кастрюлю с дымящимся картофельным пюре на стол.
В кухне пахло укропом и свежими котлетами. За окном шелестели листья старого дуба, который они с Арсением Семёновичем посадили почти сорок лет назад, когда переехали в этот дом.
— Скоро приедут, — сказал Арсений Семёнович, не отрывая взгляда от газеты. — Наверное, опять на последнюю электричку.
Клара Александровна ничего не ответила, только тяжело вздохнула и принялась раскладывать приборы на столе. Четыре тарелки, четыре вилки, четыре ножа. Для них двоих и для внуков — Вани и Пети.
Мальчики. Мальчики. Так она продолжала их называть, хотя Ване было уже двадцать шесть, а Пете — двадцать три. Внуки приезжали каждое воскресенье. Раньше Клара Александровна радовалась этим визитам, накрывала стол на веранде, пекла их любимый яблочный пирог. Но в последние месяцы что-то изменилось.
— Может быть, сегодня обойдёмся без этого разговора? — спросила она, расставляя стаканы.
Арсений Семёнович отложил газету в сторону и посмотрел на жену поверх очков.
— Клара, мы не можем продолжать в том же духе. Пенсия у нас небольшая, накопления тают. Мы уже отдали им почти всё, что откладывали на замену отопительной системы. А зима, между прочим, не за горами.
— Но они же наши внуки, — голос Клары Александровны дрогнул.
— Да, наши внуки. Но они уже взрослые люди. Взрослые люди работают и сами зарабатывают на свои хотелки. К тому же, не только у нас они могут просить. Есть ещё их родители.
— Сеня, ты же знаешь, какая у них ситуация, — вздохнула Клара Александровна. — Света после развода с Николаем еле сводит концы с концами, платит ипотеку одна. А он, видите ли, новую семью завёл. И теперь помогать своим детям он не торопится.
— Я всё понимаю, — Арсений Семёнович снял очки и устало потёр переносицу. — Но это не значит, что теперь мы должны тащить всё на себе. Николай может и не помогать, но наша Света тоже хороша — всё оправдывает их. «Ване надо на проекты время, Петя учится...» А нам что, не надо на лекарства? На жизнь?
Клара Александровна посмотрела в окно. Там, на дорожке, показались две знакомые фигуры. Ваня шёл быстро, почти не глядя по сторонам. Петя плёлся позади, уткнувшись в телефон.
— Идут, — сказала она и почему-то почувствовала тревогу.
***
— Бабуля! — Ваня первым вошёл на кухню и чмокнул Клару Александровну в щёку. — Как дела у вас тут? Что новенького?
— Всё по-старому, Ванечка, — улыбнулась Клара Александровна. — Садитесь за стол, картошка остынет.
Петя, не отрываясь от телефона, кивнул деду и плюхнулся на стул.
— Привет, бабуль. Привет, дед, — буркнул он и наконец убрал телефон в карман. — Ммм, котлеты. Обожаю твои котлеты, бабуль.
Арсений Семёнович внимательно посмотрел на внуков. Ваня был в новой кожаной куртке, на запястье блестели дорогие часы. Петя в модных джинсах и кроссовках, которые стоили больше, чем их с Кларой месячная пенсия.
Начало обеда прошло в привычной суете. Клара Александровна подкладывала внукам добавки, расспрашивала о работе и учёбе. Ваня рассказывал о каких-то проектах и стартапах, Петя — о своих успехах в программировании. Арсений Семёнович молча ел, время от времени поглядывая на часы.
Когда на столе появился чай с печеньем, Ваня откашлялся и посмотрел на бабушку особенным взглядом. Клара Александровна знала этот взгляд. Именно так Ваня смотрел, когда хотел что-то попросить.
— Бабуль, дедуль, тут такое дело... У меня появилась возможность вложиться в один перспективный проект. Но мне не хватает немного денег. Всего каких-то пятьдесят тысяч. Я верну через месяц, максимум два. С процентами.
Петя оживился:
— А у меня ноутбук сгорел. Нужно срочно купить другой, иначе я не смогу доделать свой проект. Тысяч сорок нужно...
Клара Александровна посмотрела на мужа. Арсений Семёнович медленно допил чай и отставил чашку.
— Мальчики, — начал он, и Клара Александровна услышала в его голосе незнакомые, стальные нотки. — У нас больше нет денег для ваших проектов и ноутбуков.
В кухне повисла тишина. Ваня застыл с печеньем в руке. Петя нахмурился.
— В смысле? — спросил Ваня. — Вы же всегда помогали.
— Верно, — кивнул Арсений Семёнович. — Мы помогали. Когда тебе нужны были деньги на учёбу. Когда Петя разбил машину. Когда вам нечем было платить за квартиру. Мы отдали вам почти все наши сбережения. Но сейчас у нас самих проблемы. Мы не можем больше вам помогать.
Лицо Вани изменилось. Улыбка исчезла, глаза сузились.
— Дед, ты что, серьёзно? Это же всего пятьдесят тысяч. У вас что, совсем ничего нет?
— Есть, — спокойно ответил Арсений Семёнович. — Но эти деньги нужны нам самим.
Петя резко встал из-за стола.
— Класс! Просто класс! — его лицо покраснело от гнева. — Когда мы были маленькими, вы всё время говорили, что готовы отдать нам последнее. А теперь что?
Клара Александровна почувствовала, как к горлу подкатил ком.
— Петенька, милый, мы действительно сейчас не можем...
Но Петя её не слушал.
— Я так и знал, что нельзя на вас рассчитывать! — он схватил свою куртку и выбежал из кухни.
Ваня смотрел на деда с бабушкой холодным взглядом.
— Если вам жалко денег для родных внуков, так и скажите. Не надо прикрываться своими проблемами, — он встал и направился к выходу. — Пойду догоню Петьку, пока он не успел уехать.
Хлопнула входная дверь. Клара Александровна сидела, уставившись в стену. Её руки дрожали.
***
Прошла неделя. Потом ещё одна. Телефон молчал. Внуки не приезжали.
Клара Александровна постоянно смотрела на телефон, но тот оставался безмолвным. Несколько раз она порывалась позвонить сама, но Арсений Семёнович был непреклонен.
— Они должны понять, Клара. Это важный урок для них.
Но с каждым днём ей становилось всё тяжелее. Она скучала по внукам, по их голосам, даже по их бесконечным просьбам. Дом казался пустым без их шумной энергии.
В одну из суббот Клара Александровна пекла пирог — просто по привычке, хотя знала, что никто не приедет его есть. И тут раздался звонок.
— Открой, Сеня, — попросила она мужа, вытирая руки о фартук. — Наверное, соседка за солью пришла.
Арсений Семёнович пошёл открывать. Через минуту на кухню вошёл Ваня. Он выглядел осунувшимся и уставшим.
— Привет, бабуль, — сказал он тихо.
Клара Александровна замерла, сжимая в руках полотенце.
— Ванечка, — только и смогла выдавить она.
Арсений Семёнович стоял в дверях, скрестив руки на груди. Его лицо было непроницаемым. Его лицо было непроницаемым, глаза холодны как лёд. Он смотрел на внука с плохо скрываемым разочарованием.
— Зачем пришёл? — спросил он тоном, от которого воздух в комнате будто застыл.
Ваня неуверенно переступил с ноги на ногу. Самоуверенности как не бывало.
— Я... я поговорить хотел.
— Две недели молчания, и вдруг решил поговорить? — Арсений Семёнович не двигался с места, словно часовой, охраняющий вход.
Клара Александровна тревожно посмотрела на мужа. Никогда она не видела его таким жёстким. Даже в их самые тяжёлые времена.
— Сеня, пусть мальчик скажет, — тихо произнесла она.
— Мальчик? — горько усмехнулся Арсений Семёнович. — Нет уж, Клара. Если он пришёл как мужчина – пусть и разговаривает как мужчина. Без слёз и соплей.
Ваня сел за стол, не снимая куртки. Руки его заметно дрожали.
— Я понимаю, что вы злитесь. И имеете полное право...
— О, спасибо за разрешение злиться, — перебил его Арсений Семёнович. — Как великодушно с твоей стороны.
— Сеня! — воскликнула Клара Александровна, но муж только отмахнулся.
— Нет, Клара, хватит нянчиться. Сколько ещё можно? Мы всю жизнь вкалывали, чтобы нашей дочери лучше жилось. А она что? Развелась с этим никчёмным Николаем и взвалила на нас внуков. А теперь эти внуки, — он обвиняюще ткнул пальцем в сторону Вани, — считают нас банкоматами.
— Я не... — начал Ваня, но осёкся под тяжёлым взглядом деда.
— Не что? Не считаешь? А как это называется? Приезжаете раз в неделю, поедите, поулыбаетесь, а потом: «Бабуль, дедуль, мне бы денежек». И всё! Ни звонка, ни помощи. Ты хоть раз спросил, как у бабушки спина? Как у меня давление? Хоть раз предложил в магазин сходить, продукты дотащить?
В горле у Вани пересохло. Он достал из внутреннего кармана конверт и положил на стол.
— Здесь семьдесят тысяч, — сказал он тихо. — Это часть того, что я вам должен. Остальное...
— Остальное когда? — холодно спросил Арсений Семёнович.
— Сеня! — в глазах Клары Александровны стояли слёзы.
— А что, Клара? Ваня, ты хоть представляешь, что для нас значили эти деньги? Мы копили на замену отопительной системы. Скоро зима, нам что теперь - мерзнуть в доме? А вы с братом забрали все сбережения. На свои «проекты» и «возможности».
Ваня побледнел.
— Я не знал...
— Конечно, не знал, — Арсений Семёнович наконец отлепился от косяка и сделал два шага к столу. — Зачем вам знать? Вы о нас вспоминаете, только когда кошельки опустеют. И где, кстати, твой братец? Тоже с раскаянием спешит?
— Петя... он пока не готов, — выдавил Ваня. — Он говорит, что вы его предали.
Арсений Семёнович рассмеялся – сухо, без тени веселья.
— Мы его предали? Это вы нас предали. Всю жизнь любили, заботились. А вы обернулись потребителями. Что, думаешь, принёс деньги — и всё? Перечеркнул предательство?
Клара Александровна встала и подошла к мужу, положила руку на плечо.
— Сеня, хватит. Ваня пришёл мириться.
— А я не хочу мириться, — твёрдо сказал Арсений Семёнович. — Хочу, чтобы мальчики наконец повзрослели. Хватит. Наигрались.
Ваня сидел, опустив голову. Его плечи поникли.
— Я устроился на работу в строительную компанию, — сказал он тихо. — Я могу помочь с отоплением.
— Нам не нужна ваша милостыня, — отрезал Арсений Семёнович. — Мы справимся сами, как всегда справлялись. А вас прошу только об одном — больше не считайте нас своим запасным кошельком.
— Сеня! — Клара Александровна в отчаянии всплеснула руками. — Что ты такое говоришь? Это же наш внук!
— Нет, Клара, — Арсений Семёнович покачал головой. — Это взрослый человек, который должен наконец научиться отвечать за свои поступки. Жизнь — это не только брать, но и отдавать. И чем раньше они с Петькой это поймут, тем лучше.
Он повернулся и вышел из кухни. Через секунду хлопнула дверь его комнаты.
Ваня сидел, не поднимая глаз. Клара Александровна осторожно опустилась рядом с ним и взяла его за руку.
— Не обижайся на деда, Ванечка, — прошептала она. — Ему очень больно. Он вас так любит... но он прав. Пришло время всем повзрослеть.
***
Прошло два месяца. Отопление было исправлено как раз к холодам. Ваня приезжал каждую неделю — то полки починить, то в огороде помочь.
Петя не приезжал. Ваня говорил, что он устроился на работу программистом и много трудится. Но Клара Александровна чувствовала, что дело не только в работе.
В одно из воскресений, когда они с Ваней и Арсением Семёновичем пили чай на веранде, во дворе показалась знакомая фигура. Петя шёл медленно, неуверенно, словно не решаясь войти.
— Петька! — Ваня вскочил со стула и махнул рукой. — Иди сюда, чаю попьём!
Петя поднялся на веранду. Он похудел и как будто стал выше. В руках он держал небольшую коробку.
— Привет всем, — сказал он тихо. — Я... можно к вам?
Клара Александровна вскочила со стула, роняя салфетку.
— Петенька! — воскликнула она, бросаясь к внуку. — Конечно, можно! Проходи скорее!
Но Петя остался стоять на пороге, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Его взгляд был прикован к Арсению Семёновичу, который смотрел на него с нескрываемым удивлением.
— Дед, я... — Петя сделал глубокий вдох, словно перед прыжком в холодную воду. — Я был неправ.
Арсений Семёнович медленно поднялся со стула. Его лицо было серьёзным, но глаза – тёплыми.
— Проходи, садись, — сказал он. — В этом доме для тебя всегда место найдётся.
Ваня просиял и подвинулся, освобождая место рядом с собой.
— Я же говорил, что он придёт! — он хлопнул брата по плечу, когда тот наконец сел за стол. — Упрямый, как наш дед, но отходчивый!
Петя поставил перед Арсением Семёновичем небольшую коробку, тщательно упакованную в яркую бумагу.
— Это вам, — сказал он, обращаясь к обоим старикам. — Я... я не знал, как извиниться. Слова казались такими пустыми.
Арсений Семёнович с подозрением посмотрел на коробку.
— Нам не нужны подарки, Петя. Нам нужно, чтобы вы были рядом. Не только когда вам что-то нужно.
Клара Александровна тихонько охнула, но ничего не сказала. Петя опустил глаза.
— Я знаю, дед. Теперь знаю. Но это... это не просто подарок.
Он осторожно развернул упаковку. В коробке лежал семейный фотоальбом — не новый, но очень аккуратно восстановленный.
— Я нашёл его у мамы, — тихо сказал Петя. — Там есть фотографии вашей свадьбы. И мои первые снимки. И как мы с Ванькой первый раз к вам на дачу приехали.
Клара Александровна с трепетом взяла альбом в руки и открыла первую страницу. На неё смотрели они с Арсением Семёновичем — молодые, счастливые, будущее казалось таким безоблачным.
— Я не знал, что этот альбом сохранился, — голос Арсения Семёновича дрогнул.
— Я его немного подклеил, — Петя смущённо улыбнулся. — И ещё... там в конце несколько новых страниц. Мы с Ванькой решили, что нужно продолжать семейную историю.
Клара Александровна перелистнула до конца альбома. На новых страницах были недавние фотографии: вот они все вместе празднуют прошлый Новый год, вот Арсений Семёнович учит Ваню чинить старый приёмник, вот Клара Александровна с внуками на фоне цветущей яблони.
Скоро стемнело. Ваня включил старую настольную лампу, и её тёплый свет создал вокруг стола уютный круг, словно очерчивая границы их маленького мира. Они сидели допоздна, разговаривая обо всём и ни о чём конкретном, словно наверстывая упущенное время.
Когда внуки наконец собрались уходить, Арсений Семёнович вышел их проводить до калитки. Он смотрел, как две фигуры удаляются в вечерних сумерках — теперь они шли рядом, плечом к плечу, временами о чём-то переговариваясь. Совсем взрослые мужчины. Его внуки.
Читатели выбирают интересный рассказ
Радуюсь каждому, кто подписался на мой канал "Радость и слезы"! Спасибо, что вы со мной!