Дождь барабанил по карнизу, когда Анна в очередной раз пыталась дозвониться до мамы. Гудки. Длинные, тягучие, как патока. Мама не брала трубку уже третий день. После их последней ссоры она всегда так делала — отгораживалась стеной молчания, заставляя дочь чувствовать себя виноватой.
— Может, хватит уже? — раздраженно бросил Игорь, не отрываясь от ноутбука. — Она взрослая женщина, сама разберется.
Анна вздохнула, откладывая телефон. Три года брака, а муж так и не научился понимать её тревогу за маму. Для него семейные связи всегда были чем-то формальным — открытки на праздники, дежурные звонки раз в месяц.
— Ты не понимаешь, — тихо сказала она. — Мама одна. После инсульта ей тяжело...
— Вот именно! — Игорь захлопнул ноутбук. — Она взрослая женщина, перенесла инсульт, а ведет себя как капризный ребенок. То обижается, то манипулирует. А ты всё бегаешь за ней, как будто других забот нет.
Анна почувствовала, как внутри закипает раздражение. Каждый их разговор о маме заканчивался одним и тем же — упреками и непониманием.
— У меня зарплата через три дня, — сказала она, меняя тему. — Надо маме лекарства купить, у неё заканчиваются.
Игорь поморщился:
— Опять? Мы же только месяц назад ей всё необходимое купили. У нас самих кредит за машину, ипотека...
— Это моя мать! — голос Анны дрогнул. — Я не могу её бросить.
— А я твой муж! — Игорь резко встал. — И мне надоело быть на втором месте после твоей мамочки. То она обиделась, то ей плохо, то лекарства кончились. А мы живем как на вулкане — чуть что не так, ты срываешься к ней среди ночи.
— Я не срываюсь...
— Нет? А кто месяц назад в три часа ночи помчался к ней, потому что ей «что-то нехорошо»? В итоге оказалось, что просто давление немного поднялось!
Анна сжала кулаки. Тот случай до сих пор был больной темой. Тогда мама действительно напугала её звонком среди ночи, жалуясь на сильную головную боль. После инсульта любое недомогание воспринималось как угроза.
— Ты бы тоже волновался, если бы твоя мать...
— Моя мать не устраивает истерик по поводу и без! — перебил Игорь. — И не манипулирует мной при каждом удобном случае.
— Она не манипулирует! — Анна вскочила со стула. — Ты просто не понимаешь... После папиной смерти она осталась совсем одна.
— И теперь ты должна положить свою жизнь к её ногам? — Игорь нервно забарабанил пальцами по столу. — Знаешь, сколько раз я отменял наши планы из-за её очередных «срочных» просьб? Помнишь нашу несостоявшуюся поездку на море?
Анна помнила. Они копили на этот отпуск полгода. За день до вылета маме стало плохо — резко подскочило давление. Врачи сказали, что ничего серьезного, но Анна всё равно осталась. Игорь тогда промолчал, но с тех пор что-то надломилось в их отношениях.
— Мы можем поехать в этом году...
— Да какое там! — Игорь махнул рукой. — Уже май, а у нас все деньги уходят на твою маму. То лекарства, то массаж, то реабилитация в санатории...
В прихожей зазвонил домофон. Анна вздрогнула — в такой поздний час гостей они не ждали. На экране высветилось встревоженное лицо соседки.
— Анечка, твоя мама у подъезда сидит. Я собаку выгуливала, смотрю — она на лавочке. Говорит, звонила тебе, но ты трубку не берешь...
Анна похолодела. Телефон действительно был на беззвучном режиме — она отключила звук во время ссоры с Игорем.
— Господи, да что ж такое! — простонал муж. — Одиннадцать вечера, а у неё опять драма!
— Я сейчас спущусь, — торопливо сказала Анна в домофон и бросилась к двери.
— Стой! — Игорь схватил её за руку. — Хватит потакать её капризам. Пусть едет домой на такси.
— Отпусти! Там дождь, она же простудится!
— Вот именно об этом я и говорю! — Игорь не отпускал её руку. — Она прекрасно знает, что ты бросишь всё и побежишь к ней. Специально устраивает такие представления!
Анна вырвалась и торопливо накинула куртку. Руки дрожали, когда она застегивала молнию. На улице лил дождь, а мама после болезни плохо переносила холод.
Спустившись вниз, она увидела знакомую сгорбленную фигуру на скамейке. Мама сидела, прижимая к груди потрепанную сумку, с которой никогда не расставалась. Седые волосы намокли от дождя.
— Мамочка, что случилось? Почему ты не позвонила?
— Я звонила, доченька, — мама часто заморгала, смахивая то ли дождевые капли, то ли слёзы. — Но ты не отвечала. А мне так плохо стало... Давление подскочило, в глазах темнеет...
Анна помогла маме подняться и повела к подъезду. В лифте она заметила, что та дрожит всем телом.
— Сейчас чаю горячего сделаю, — приговаривала Анна, открывая дверь квартиры. — Согреешься...
Игорь встретил их в прихожей. Его лицо было непроницаемым, но желваки на скулах выдавали едва сдерживаемое раздражение.
— Здравствуйте, Нина Петровна, — сухо произнес он. — Что на этот раз случилось?
— Игорёк, извини за поздний визит, — мама виновато улыбнулась. — Просто так плохо стало... Думала, умру прямо там, в квартире. Вызвала такси, но до Анечки не доехала — голова закружилась, попросила остановить...
— И вместо того, чтобы вернуться домой, вы решили устроить драму под нашими окнами? — в голосе Игоря звенел металл.
— Не начинай! — шикнула Анна, помогая маме снять мокрое пальто. — Мам, идём на кухню, я чайник поставлю.
Следующий час прошел в привычной суете: Анна хлопотала вокруг мамы, готовила успокоительное, мерила давление. Игорь заперся в спальне, демонстративно хлопнув дверью. Когда мама немного пришла в себя, начался привычный разговор о болезнях, одиночестве и неблагодарных детях.
— Я же вижу, что мешаю вам, — вздыхала она, размешивая ложечкой остывший чай. — Игорь меня терпеть не может. А ты, доченька, разрываешься между нами...
— Перестань, мам. Всё нормально.
— Какое там нормально... — мама достала из сумки смятый платок, промокнула глаза. — Вот умру скоро, и не будет у вас проблем.
— Мама! — Анна почувствовала, как к горлу подступает ком. — Прекрати так говорить!
Из спальни донесся раздраженный возглас Игоря:
— Началось! Давайте, давайте, продолжайте этот концерт!
Дверь спальни распахнулась, и на пороге появился взбешенный Игорь.
— Знаете что, Нина Петровна? — он подошел к столу. — Я больше не могу это терпеть. Вы специально делаете всё, чтобы испортить нам жизнь. То вам плохо, то одиноко, то помереть собрались. А на самом деле просто не можете смириться, что дочь живет своей жизнью!
— Игорь, замолчи! — Анна вскочила.
— Нет уж, дай договорить! Мы три года живем как на пороховой бочке. Любое наше решение, любые планы — всё зависит от настроения твоей матери. Хотим в отпуск — она заболевает. Собираемся в гости к друзьям — у неё приступ. Даже ребенка завести не можем, потому что все деньги уходят на её бесконечные лекарства!
Мама побледнела и схватилась за сердце. Анна бросилась к ней с таблетками, но Игорь перехватил её руку.
— Вот! Опять начинается! Чуть что — сразу за сердце! А ты, как послушная дочка, бежишь на помощь. Сколько можно?!
— Отпусти! — Анна вырвала руку. — Ты не понимаешь...
— Это ты не понимаешь! — заорал Игорь. — Мы семья! Муж и жена! А ты постоянно ставишь мать на первое место!
— Потому что она моя мать! — слезы текли по щекам Анны. — Я не могу её бросить!
— Твоя мать важнее меня? — Игорь побелел от ярости. — Тогда живи с ней!
Он развернулся и ушел в спальню. Через минуту оттуда донеслись звуки выдвигаемых ящиков — муж начал собирать вещи.
Мама тихо всхлипывала, прижимая к груди сумку:
— Доченька, прости... Я не хотела... Я лучше уйду...
— Сиди! — рявкнула Анна и бросилась в спальню.
Игорь методично складывал рубашки в чемодан. На его лице застыло каменное выражение.
— Что ты делаешь?
— То, что давно нужно было сделать. Ухожу к брату. Хватит с меня этого цирка.
— Игорь, пожалуйста... — Анна попыталась обнять его, но он отстранился.
— Нет, Ань. Я устал быть вторым номером в твоей жизни. Звони, когда решишь, что важнее — муж или мама.
Он застегнул чемодан и вышел из комнаты. Анна слышала, как он обувается в прихожей, как хлопает входная дверь. Ноги подкосились, и она опустилась на кровать. В голове шумело.
— Анечка... — мама появилась в дверях спальни. — Доченька, я сейчас уйду. Не плачь.
— Никуда ты не пойдешь, — глухо ответила Анна. — На улице дождь.
— Но Игорь...
— Я сказала — останешься здесь! — Анна сама испугалась своего крика. — Прости, мам. Давай спать. Утром разберемся.
Ночь прошла без сна. Анна лежала в пустой постели, прислушиваясь к маминому кашлю из соседней комнаты. Телефон молчал — Игорь не звонил и не писал. К утру начала болеть голова.
На работе она едва могла сосредоточиться. Коллеги косились на её опухшее от слёз лицо, но вопросов не задавали. В обед пришло сообщение от свекрови: «Как ты могла так поступить с моим сыном? Он всё для тебя делал, а ты выбрала мать!»
Анна отключила телефон. Вечером она вернулась в пустую квартиру — мама всё-таки уехала домой, оставив записку: «Прости меня, доченька. Я во всём виновата».
Следующая неделя превратилась в кошмар. Игорь не отвечал на звонки. Мама тоже молчала, и это пугало больше всего — обычно она звонила по несколько раз в день. Когда Анна приехала к ней домой, никто не открыл. Соседка сказала, что не видела Нину Петровну уже три дня.
— Господи, куда же она делась? — Анна в панике набирала номер маминой подруги. — Тётя Валя, вы не знаете...
— Знаю, — перебила та. — Нина в больнице. Инсульт повторный. Врачи говорят, сильный стресс спровоцировал.
Анна похолодела. Перед глазами поплыли черные круги. Она не помнила, как добралась до больницы. Мама лежала в реанимации, без сознания. Врач говорил что-то про критическое состояние, про необходимость дорогих лекарств, но слова доносились как сквозь вату.
Домой она вернулась за полночь. В пустой квартире было тихо и холодно. На автоответчике мигало сообщение — Игорь всё-таки позвонил.
«Ань, я подаю на развод. Так будет лучше для всех. Прости».
Анна медленно опустилась на пол прямо в прихожей. Сил раздеться не было. В голове крутилась одна мысль: «Как же так? Как всё могло развалиться за каких-то несколько дней?»
Утром она взяла отпуск за свой счет и переехала в мамину квартиру — ближе к больнице. Днем дежурила у реанимации, вечером готовила еду, которую некому было есть, механически убирала и стирала. Ночью лежала без сна в маминой спальне, разглядывая трещины на потолке.
На третий день позвонила свекровь:
— Я забираю вещи Игоря. Будешь дома?
— Я у мамы.
— Ну конечно, — в голосе свекрови звенел лёд. — Где же тебе ещё быть? Ключи оставь у консьержки.
Анна молча нажала отбой. От бывшей свекрови она поехала в больницу. Врач встретил её в коридоре:
— Состояние стабилизировалось, но нужны дорогие препараты. По квоте их нет, придется покупать.
— Сколько? — Анна достала блокнот.
Названная сумма заставила её похолодеть. Таких денег у неё не было. Зарплата, отложенная на мамины лекарства, ушла на первые дни в реанимации. Кредит в банке не дадут — она едва справлялась с выплатами по ипотеке.
Вечером, сидя на кухне над чашкой остывшего чая, Анна считала и пересчитывала: квартира в ипотеке, машина в кредите, накоплений нет. Можно продать украшения, но это капля в море. Занять не у кого — все друзья семейные, с детьми и своими кредитами.
Телефон завибрировал — пришло сообщение от Игоря: «Завтра пришлю документы на развод. Надеюсь, обойдемся без суда».
Анна уронила голову на руки и заплакала. Впервые за эти дни она позволила себе разрыдаться по-настоящему, навзрыд, как в детстве. Плакала о маме, о разрушенном браке, о своей беспомощности.
Звонок в дверь заставил её вздрогнуть. На пороге стояла соседка, тётя Зина:
— Анечка, я тут пирожков напекла... Может, поужинаем вместе? Тяжело одной-то.
За чаем с пирожками Анна неожиданно для себя рассказала всё: про ссору с Игорем, про мамин инсульт, про безденежье. Тётя Зина слушала молча, подливая чай.
— Знаешь, девонька, — сказала она наконец, — у меня похожая история была. Тоже между мужем и матерью разрывалась...
— И как вы справились? — Анна с надеждой посмотрела на соседку.
— Никак, — тётя Зина горько усмехнулась. — Муж ушёл, мама вскоре умерла. А я осталась одна и всю жизнь думаю — может, надо было как-то иначе? Не метаться между ними, а найти золотую середину?
После ухода соседки Анна долго сидела у окна. За стеклом моросил дождь, в лужах отражались фонари. «Золотая середина... Легко сказать. А как её найти?»
Утром пришло письмо от юриста Игоря с документами на развод. Анна пробежала глазами стандартные формулировки: «расторжение брака... раздел имущества... взаимное согласие сторон...» В конце была приписка от мужа: «Квартиру оставлю тебе, только выплачивай ипотеку сама. Машину забираю».
Она машинально сложила бумаги и поехала в больницу. Мама наконец пришла в себя, но говорила с трудом. Когда Анна вошла в палату, её глаза наполнились слезами.
— Доч-ченька... — слова давались с трудом. — Пр-рости...
— Тише, мам, не волнуйся, — Анна поправила подушку. — Тебе нельзя нервничать.
— Я... всё... испортила...
— Перестань! Ничего ты не испортила.
Но вечером, возвращаясь в пустую мамину квартиру, Анна думала — а может, и правда испортила? Может, нужно было как-то иначе? Установить границы, научить маму самостоятельности, не бросаться по первому зову?
Телефон зазвонил, когда она раскладывала диван. На экране высветилось имя Кати — лучшей подруги.
— Ань, ты как? Игорь всем рассказывает, что ты выбрала мать вместо него.
— А что мне оставалось делать? — горько усмехнулась Анна. — Бросить маму одну с инсультом?
— Нет, конечно, но... — Катя замялась. — Может, стоило поговорить с ним? Объяснить? Найти компромисс?
— Какой компромисс, Кать? Он требовал выбирать — или он, или мама. Разве это нормально?
— Не нормально, — согласилась подруга. — Но и твоя готовность бросить всё по первому маминому звонку — тоже не норма. Он же тебя любит, переживает...
— Любит? — Анна горько рассмеялась. — Любящие люди так не поступают. Не бросают в трудную минуту.
В трубке повисла тяжелая пауза.
— Знаешь, Ань, — наконец сказала Катя, — может, он тоже устал чувствовать себя брошенным? Каждый раз, когда твоя мама звонит...
— Прости, мне пора, — оборвала её Анна. — Завтра рано вставать.
Ночью она опять не могла уснуть. Катины слова крутились в голове, как заевшая пластинка. «Устал чувствовать себя брошенным...» А ведь правда — сколько раз она отменяла их планы, откладывала совместный отдых, убегала посреди ночи? Сколько раз Игорь молча проглатывал обиду, когда она в очередной раз говорила: «Прости, мама звонила...»
Утром позвонил лечащий врач:
— Анна Сергеевна, нужно решать с лекарствами. Промедление может привести к осложнениям.
— Я поняла. Дайте мне пару дней.
Выход нашелся неожиданно. Листая ленту соцсетей, Анна наткнулась на объявление о продаже квартиры. Риелтор предлагал срочный выкуп недвижимости. «Мамина квартира... — мелькнула мысль. — Можно продать и купить что-то поменьше. Денег хватит и на лечение, и на первый взнос...»
Вечером она набралась смелости и позвонила Игорю. Он ответил не сразу, голос звучал устало:
— Слушаю.
— Игорь, нам надо поговорить.
— О чём? По-моему, всё уже решено.
— Пожалуйста. Это важно.
Они встретились в кафе возле его работы. Игорь похудел, под глазами залегли тени. «Ему тоже нелегко», — поняла вдруг Анна.
— Я много думала эти дни, — начала она, крутя в руках чашку с остывшим кофе. — О нас, о маме, обо всём... Ты был прав — я действительно не умею расставлять приоритеты. Бросаюсь спасать маму, забывая обо всём остальном.
— И что изменилось? — он смотрел в окно, избегая её взгляда.
— Я хочу научиться. Найти баланс. Помогать маме, но не в ущерб нашей семье. Мы можем продать её квартиру, купить поменьше... Поселить её поближе к себе, но установить правила. Четкие границы.
— А она согласится?
— Придется согласиться. Иначе мы все так и будем несчастны — она от одиночества, я от чувства вины, ты от обиды...
Игорь наконец посмотрел ей в глаза:
— Знаешь, что меня больше всего задевало? Не твои метания между мной и мамой. Не отмененные планы. А то, что ты никогда не спрашивала моего мнения. Просто ставила перед фактом: мама звонила, надо ехать.
— Прости, — Анна протянула руку через стол, осторожно коснулась его пальцев. — Я правда не понимала, как тебе больно.
Он не отдернул руку, и это дало ей надежду.
— Я не прошу тебя вернуться прямо сейчас, — продолжила она. — Давай просто попробуем всё исправить? Шаг за шагом. Я найду маме хорошего психолога, чтобы училась справляться со своими страхами. Установим правила — никаких звонков после десяти вечера, если только не экстренный случай. Будем планировать время — и для неё, и для нас двоих...
— А что насчет детей? — тихо спросил Игорь. — Ты же знаешь, я всегда хотел семью.
— И я хочу. Теперь, когда появится возможность купить маме квартиру поближе к нам, всё будет проще. Сможем распределить время, силы, деньги...
Через неделю маму выписали. Анна собрала родных на серьезный разговор. Объяснила свое решение о продаже квартиры, рассказала о новых правилах. Мама плакала, но согласилась — похоже, последние события напугали её не меньше остальных.
Игорь вернулся домой через месяц. К тому времени они уже нашли маме небольшую «двушку» в соседнем доме. Научились договариваться о времени встреч и звонков. Стали чаще говорить о своих чувствах — обидах, страхах, надеждах.
Это не было похоже на счастливый конец из романов, где все проблемы решаются по взмаху волшебной палочки. Случались срывы — мама иногда забывала о новых правилах, Анна срывалась к ней среди ночи, Игорь злился. Но теперь они хотя бы пытались услышать друг друга.
...Полгода спустя, укладывая маму в больницу на плановое обследование, Анна поймала себя на мысли: может, в этом и есть мудрость — не в том, чтобы найти идеальное решение, а в том, чтобы научиться балансировать между крайностями? Любить, не растворяясь полностью. Заботиться, не жертвуя собой. Уметь отпускать, не предавая.
А вы как думаете — возможно ли найти такой баланс? Или в семейных отношениях всегда кто-то должен жертвовать своими интересами ради других?
🎀Подписывайтесь на канал💕