Наконец-то со всеми делами в клинике было покончено, оставшихся пациентов Максим «раскидал» по коллегам, и сейчас они с Томасиной ехали к товарищу майору. К Валерию Кобрину. Гипнолог был уже там, Иван-Сергей, его сестра Инна и Эдуард должны были вот-вот подъехать, ну и они сами скоро тоже там уже будут. Все равно без них не начнут. Точнее, начать-то могут, только без них ничего не произойдет.
Интересно, как они объяснят врачу, Гусеву Александру Матвеевичу, что все ждут Максима с кошкой? — особенно учитывая, что Максим — ветеринар.
Томасина задумчиво почесала ухо и решила, что Валера что-нибудь да придумает. Как-нибудь да объяснит. Ну, или Эдуард свое веское слово скажет. Он — юрист, у него хорошо получается всё объяснять.
Через десять минут они уже были в отделении полиции. Томасина оказалась права: все уже собрались. И без них, действительно, не начинали. Просто сидели и разговаривали. На самые разные и отвлеченные темы. О том, что в данный момент происходит в городке N, откуда Сергей родом, не было сказано ни слова. Но, оно и правильно: одно дело, когда все свои, и другое дело, когда рядом врач и сестра Сергея. Им подробности знать совсем ни к чему.
Вскоре все сидели на положенных и отведенных им местах, и Валера начал «действо» — здесь, у себя в кабинете, он главный, ему и командовать парадом.
— Ну что ж, приступим. Сергей, я сейчас буду показывать вам фотографии. Смотрите, пожалуйста внимательно, не торопитесь. Возможно, вы кого-то узнаете и вспомните. Всех остальных попрошу никак не комментировать происходящее и оставаться на своих местах, даже если вы узнаете тех, кто на фотографии, — последняя фраза относилась в основном к сестре Сергея, Инне, так как узнать кого-то на фото могла только она.
Все согласно кивнули, и Валера приступил. Стал по очереди выкладывать фотографии на стол. Первой положил фотографии Елены Быстровой. Сначала, где она одна, затем — с Сергеем, снова — одна, потом в компании со своим отцом, дальше выложил пару фотографий самого Павла Быстрова, отца Елены.
Сергей внимательно смотрел, но, судя по его взгляду, никого не узнавал.
— Не торопитесь, посмотрите еще раз.
Сергей, он же до недавнего времени — Иван, не понимал, как он может что-то вспомнить, если даже свою сестру не помнит. Однако, несколько фотографий привлекли его внимание. Тех, где рядом с красивой девушкой вроде как он рядом. Или не он?
И пока мужчина разглядывал фотографии, пытаясь понять, он или не он на фотографиях, Томасина уже вовсю «шаманила». Стоящий на памяти блок она нашла быстро.
Ух ты, какой, торопились, видимо, сильно, мощную «заглушку» поставили, но неаккуратно, ой, как неаккуратно. Если бы такое сравнение было возможно, я бы сказала, что молотком забивали…
И тут же просигнализировала Максиму, что ей надо еще время, двух минут недостаточно, надо минут пять, лучше шесть.
— Ну, откуда я знаю, как. Это уж ты думай, как время потянуть. Нет, я, конечно, могу и быстро все убрать, и он вспомнит, но… Ты же хочешь, чтобы он нормальным человеком был, а не так, словно «тут помню, а тут не помню», еще и голова будет сильно болеть. Да, часто. Так что думай.
Макс оглядел всех присутствующих и решил, что лучше присутствующего врача задействовать, пусть скажет свое слово, с ним точно никто спорить не будет.
— Томасина, а, Томасина, — понятное дело, что Максима слышала только кошка, — Извини, что отрываю, но подкинь мысль врачу-гипнологу, что Сергею надо не просто фотографии показывать, а еще и желательно сказать, кто на фотографиях, дату съемки назвать, хотя бы примерную. И уж точно сказать, что на фотографиях — он, Сергей. И, пусть не торопятся.
— А сам-то, что, не можешь? — хотя да, не будешь же ты, ветеринар, давать советы врачу-гипнологу. Может, и прислушается, но времени точно уйдет больше. Сейчас сделаю.
Врач, сидевший спокойно, наблюдавший за происходящим, делающий какие-то пометки в блокноте, вдруг вскинул голову, к чему-то словно прислушался, потом кивнул сам себе и бочком-бочком стал пробираться к майору. После чего зашептал что-то тому на ухо.
Затем наступила очередь майора кивать головой, что он, мол, всё понял.
— Сергей, вижу, эти фотографии привлекли ваше внимание. На них вы и Елена Быстрова.
— Я?
— Ну да, вы.
Сергей стал более внимательно рассматривать фотографии. Валера продолжал их показывать, уточняя некоторые детали: время съемки, место… А Томасина шаманила, колдовала, расплетая тот ворох блокирующих установок, которые кто-то крепко, но очень неаккуратно поставил на памяти Сергея.
Ага, иди сюда, моя хорошая. Вот так, да, а сейчас сюда. Нет, туда не надо, сюда давай. От, молодец. А теперь вот так. Отлично. Ага. Сейчас вот это с этим соединим, еще вот тут, здесь подчистим… Эту бяку вообще уберем… Вот так, хорошо…
Спроси Томасину, что и как она делает, она бы не смогла объяснить. Нейрохирург, возможно, понял бы её. И то — образно. Поскольку он убирает осязаемое, опухоль, например, а она — неосязаемое. Его не видно, но оно есть. Примерно также, как когда комп от вирусов лечат. Их не видно, но они есть. Вот так и Томасина убирала чужеродную бяку, «заглушку», кем-то поставленную на памяти Сергея. Вытягивала, убирала чужое, подчищала и подлечивала, соединяла разорванные связи.
Через минуту кошка уже устало разлеглась на коленях Максима и, прежде чем уснуть, сказала-прошептала ему, — Всё, сейчас он начнет вспоминать. Гипнолог, конечно, пропишет ему потом препараты для памяти, но это не страшно, наоборот, хорошо, — сказала и тут же уснула.
— Господи, так это мы на набережной! Да, потом еще в ресторан ходили, — Сергей стал перебирать фотографии одну за другой, он вспоминал! И чем больше смотрел, тем больше деталей всплывало в памяти. Оглянулся на сестру, — Инна, а ты помнишь, мы здесь с тобой тоже были. Да, буквально на следующий день. Я еще тебе говорил, что в этом ресторане рыбу очень хорошо готовят.
Инна смотрела на своего брата, и по ее лицу текли слезы: он вспомнил её! Узнал. Теперь она для него снова сестра, а не какой-то незнакомый человек, который по документам приходится родственником.
— Да, Сергей, помню. Конечно же, помню. И рыба там действительно замечательная.
Врач строчил в своем блокноте, стараясь не пропустить ни одного момента. И лишь безучастная камера никак не реагировала на происходящее, она просто вела съемку.
Продолжение — «Одно тело, две памяти, один человек» — см. ссылку ниже: