Этот дом на окраине деревни не любил никто. Недостроенные стены его, с вываливающимися кирпичами, представляли собой жалкое, и вместе с тем страшное зрелище – будто обломанные зубы странного чудовища, белели они в темноте на фоне густого леса.
Лариса смотрела на него с сожалением: достроить его не было ни сил, ни средств, а снести - не позволяла совесть. В этом доме они должны были жить с матерью – это всё, о чём она знала. Ни слова больше мама, Мария, так и не произнесла, как ни упрашивала её дочь, но часто плакала, проходя мимо. Лариса понимала, что дом ей дорог, как воспоминание о чём-то несбывшемся, но любая просьба поделиться вызывала у Марии раздражение, и дочь прекратила любые попытки узнать правду.
В тот вечер, возвращаясь с речки, Лариса заметила в доме какое-то движение, а затем – струйку дыма.
— Кто здесь? – крикнула она, подойдя к окнам.
Чья-то тень юркнула в заросли черноплодки и скрылась в вечернем мраке. Пахнуло табаком.
— Баб Зин! – постучалась она к соседке из дома напротив.
— Чегой? – пожилая женщина выглянула из окна.
— У тебя фонарик есть?
— Есть. А на что тебе?
— Похоже, хулиганы в недострой пробрались, пойду, проверю.
— А, ну иди. Если что, зови. – Зинаида вытянула руку и подала устройство.
Лариса, аккуратно ступая по мусору и битым кирпичам, пробралась внутрь. Никого не было, однако на полу в задней части дома, на железном листе лежали какие-то бумаги. Она подошла ближе. Это оказались старые письма. Часть из них почти истлела и раскисла, но несколько схватились лишь по краям, и Лариса подняла одно, направив свет на старые листки.
"Дорогая моя! Если бы ты только знала, как я скучаю по тебе! Считаю дни до нашей встречи, и мечтаю, чтобы ты приснилась мне – так я хоть на мгновение буду рядом. Мечтаю увидеть нашу дочурку..."
Лариса подняла конверт и нахмурилась, округлив глаза.
Письмо было адресовано её матери, Марии, но почерк был не отцовский – вместо размашистых и крупных букв, пляшущих на строчках, оно было написано аккуратным, почти каллиграфическим почерком. Обратного адреса не было, как и фамилии отправителя, стояли лишь две буквы: Ф. В.
"Ерунда какая-то! Отца звали Иваном, и инициалы у него были совсем другие. При чём тут какой-то Ф.В.? И кроме меня, у мамы с папой детей больше не было. Или я чего-то не знаю?.." Пожав плечами, Лара тряхнула головой, а после собрала всё, что уцелело, бережно сложив в стопку и прижав к груди. Какое-то неясное чувство шевельнулось в душе, будто то, что она сейчас нашла, очень важно и нужно. Но не кому-то, а именно ей.
Уже подходя к своему забору, она заметила, как в сумраке соседские куры топчут её огород, выпалывая взошедшую морковь и разрывая острыми когтями молодые побеги картофеля.
— Да что ж такое-то! - она выругалась.
Трезор радостно залаял, срываясь с цепи, но Лариса только махнула на него рукой. "Никакого толку от тебя, старый!" - буркнула она.
Положив письма на стол у двери, принялась стучать к соседу. Дед, щурясь заспанными глазами, выглянул из окна и недовольно спросил:
— Чего надо?
— Кур уберите своих!
— А чем тебе мои куры помешали? - он недовольно сплюнул на землю.
— Они на моём участке!
— И чо? – дед явно нарывался на скандал.
— Если не хотите, чтобы я прополола их ряды, как они сейчас хозяйничают на моих грядках, заберите сейчас же!
— Ишь ты, деловая! - он отошёл от окна, а затем появился на крыльце, почёсывая живот и что-то бурча себе под нос.
Лариса молча наблюдала, как он, не спеша, обходит грядки и так же лениво берёт петуха в руки. Куры, учуяв хозяина, как ни странно, побежали обратно, недовольно кудахтая. Сосед, обернувшись, картинно поклонился, откинув свободную руку в сторону и сморщив гримасу.
Лара закатила глаза. "Мало того, что вредный и противный, так ещё и паясничает!" – подумала она, когда тот скрылся за калиткой.
Оценить масштабы убытков решила утром, когда будет светло, а пока спрятала письма в ящике стола в зале и занялась делами.
Утро принесло новое расстройство – ущерб от вечернего набега соседских кур оказался намного больше, чем она ожидала: морковь придётся сажать вновь, укроп почти весь выщипан, а картофельная ботва знатно пострадала от куриных лап, вяло повиснув на покромсанных стеблях .
Трезор радостно вилял хвостом и ждал хозяйку — запах каши заставлял его нос двигаться непрестанно.
— Сейчас, сейчас. — она потрепала его по ушам.
Накормив пса, Лариса опять направилась к соседу с намерением привлечь его к ответу и возместить урон. Дед долго не открывал, а когда она уже собралась уходить, прокручивая в голове виды мести нерадивому старику, тот показался с задней стороны дома.
— Чего опять? — недовольно процедил он, почти не разжимая челюсти.
Лариса собралась с духом — дед внушал ей не только неприязнь. Его взгляд из-под густых бровей пронизывал насквозь, и, хоть Лара была не из трусливых, иногда вид деда вызывал у неё оторопь. Кто знает, чего можно ожидать от этого нелюдимого, мрачного и очень замкнутого человека?
— Ваши куры... — начала она, но он перебил:
— Ну?
— Вытоптали мне всю морковь.
— И чо?
— В-возьместите.
— Чего? — тут он выпрямил спину и потянулся рукой за дверь, откуда достал двустволку.
Лариса побледнела.
— Зачем это?
Дед не ответил, лишь навёл на неё ствол и прищурился.
— Что вы делаете? — она отступила назад на несколько шагов.
Он взвёл затвор.
— Вы в своём уме?! — Лара увидела, как его узловатый палец плотно прижался к курку. — Вы же не собираетесь?..
— Бабах! — громко выкрикнул дед и засмеялся беззубым ртом.
От возгласа Лариса вздрогнула и побежала домой, опасливо оглядываясь назад. Старик так и стоял с ружьём у лица, ведя дулом за испуганной женщиной, пока та не скрылась за забором.
Закрыв лицо рукой, она качала головой из стороны в сторону и думала, как же ей не повезло с соседом, который появился, когда умерла мама. До этого прискорбного момента в доме жили замечательные люди – семья с тремя детьми, но внезапно главе семьи предложили работу в городе и они, недолго думая, за пару месяцев переселились, выставив родовое гнездо на продажу. И вот теперь здесь живёт "бобыль" — Лара сначала даже не знала его имени, а он и не стремился познакомиться поближе, только отталкивал и пугал её своим поведением. Деревенские его тоже не жаловали, да и не привечал он никого, проводя свои дни в полном одиночестве, если не считать кур.
О том, откуда он взялся, поведала баба Зина, знающая всё про всех в Ивановке.
— Он жил здесь раньше, Лариса. Хорошая семья была, зажиточная. Только отец его, Игнат, больно строгим был, домострой уважал, и взялся самостоятельно устраивать жизнь своих четверых детей. Дочки-то, Нюра и Глаша, со своей судьбой согласились, побоявшись тяжёлой отцовской руки; Тимофей, третий, сдался, когда отец забраковал его третью невесту, и женился на той, что указали. А Василий, младший, мириться не стал и уехал. А вернулся, вишь, когда все почти померли, да только не в родной дом. В нём-то Глашины дети живут, а он вот, у Степановых дом взял.
— А почему он такой?..
— Какой? Нелюдимый-то? Ну, так, а с чего ему весёлым быть? Жизнь не удалась, невеста его, которая ждать обещала, не дождалась, замуж вышла, а он и не женился больше. Так и живёт бобылём. Откуда тут радости взяться? Одиночество, оно такое, да...
Ларисе было трудно понять старика. В её жизни всё, как раз, шло, будто по написанному. Счастливая семья, детский сад, школа, техникум, работа на ферме, замужество, материнство, развод. Успев выйти на пенсию до реформы, Лара в свои пятьдесят семь наслаждалась свободой и покоем, изредка навещая детей и внуков в городе. Она любила жизнь, со всеми её неприятностями и неожиданностями, и радовалась любой мелочи, понимая, что каждый день — как подарок судьбы, и тратить его на недовольство нет никакого смысла.
Сосед же был, пожалуй, единственным, кто расшатывал стройный ряд её пенсионерских будней и вызывал пренеприятнейшее впечатление. Твёрдо убедив себя, что сведёт встречи с дедом к минимуму, Лариса принялась защищать огород от поползновений соседских кур. Натянув сетку над грядками, она несколько раз проверила её на прочность и, удовлетворённо кивнув, ушла в дом.
Перед сном решила вновь посмотреть старые письма, найденные в недострое. Неизвестный отправитель опять сокрушался, что не может приехать, и передавал привет маминой подруге, Светлане, благодаря её за то, что передаёт письма от него.
"Так! Значит, тётя Света была в курсе происходящего..." — подумала Лариса и легла спать с мыслью, что завтра же созвонится с ней и навестит.
Продолжение: