Я весь день чувствовала себя не в своей тарелке. Книга одновременно притягивала и пугала меня. Я несколько раз подходила к ней, желая прочитать, о чем же там написано. Но каждый раз страх не давал мне дотронуться. Стоило поднести пальцы к обложке, как пальцы начинали дрожать, в солнечном сплетении холодело, а дыхание перехватывало. Эта Книга излучала саму Тьму. И я, так и не коснувшись ее, выбегала на свет и несколько мгновений приходила в себя, согреваясь в теплых лучах солнца.
На какое-то время меня отпускало, и я могла что-то делать. А дел было много. В ловушки попалось аж три зомби-зайца. Такой «урожай» силки давали очень редко. К тому же раньше мы с Мишкой разделывали мертвых не-живых зайцев, которые так и норовили сбежать, вдвоем, что было гораздо быстрее. Я провозилась с добычей аж до самого обеда. Опыта по снятию шкур у меня пока было недостаточно.
Потроха последнего зайца бросила цыплятам, которые уже сожрали всю рыбу и теперь с жадностью накинулись на мясо. Смотреть, как маленькие и миленькие цыплятки, так похожие на рыжие солнышки, превращаются в хищных монстров было неприятно, и я быстро отошла от загородки, чтобы не видеть перемазанные кровью лапки и клювики, которые рвали плоть с жестокостью палача.
Вторую половину дня я потратила на переработку пойманной рыбы и собранного сока молочного дерева. Хорошо, что Мишка сделал мне целую кучу туесков и можно было не переживать, то моя кривобокая посудина развалится прямо в процессе хранения уваренного молока.
К вечеру я устала так сильно, что мне кусок в горло не лез. Мне нужно было приготовить еду на всю ночь для Бориса и я принялась дробить какарушки, чтобы сварить кашу. День уже заканчивался. Темные тени расползлись по кустам. И когда одиночество стало нестерпимым, из дома наконец-то вышел Борис. Он подошел ко мне, сел рядом, обнял и прижал к себе.
- Прости, Ася, - вздохнул он, - мне так жаль, что ты плачешь из-за меня...
- Нет, - мотнула я головой, всхлипнув и прижимаясь к нему, - не из-за тебя. Ты не виноват, что ты темный мнишка и не можешь жить при свете дня. Просто пока не пришел Мишка, я не замечала, как мне одиноко днем. А сейчас заметила...
Борис вздохнул.
- Я могу переправить тебя в Пределы...
Я помотала головой:
- Ты же знаешь, я туда не хочу. Я люблю тебя и хочу быть с тобой. - и перевела разговор на другое, - а ты читал Книгу?
Борис улыбнулся:
- Нет, не успел. Пришлось немного задержаться в пределах Жизни. Васька спал слишком крепко, Мишке с трудом удалось его разбудить и отправить за Книгой. Я еле успел вернуться до рассвета.
Я кивнула... В объятиях Бориса было хорошо, но меня манило то, что было на страницах книги, написанной темнейшим князем Дмитрием...
- А давай посмотрим, что там? - я отстранилась от Бориса и умоляюще заглянула ему в глаза. - Я сегодня весь день ни о чем другом думать не могу, - призналась, - меня будто бы тянет к ней...
Борис удивленно вскинул брови. А потом спросил:
- Ты ее трогала?
- Нет, - покачала я головой, - не смогла. Она меня очень пугает.
- И меня. Похоже эта Книга пугает всех, в ком есть Тьма... Этот мелкий... приятель Мишки...
- Васька?
- Да, точно, Васька. Он светлый и спокойно брал книгу, как любую другую. Но и Мишка, и я чувствуем то же самое, что и ты... Книга и притягивает нас и отталкивает одновременно. И это странно.
- Мишка сказал, - вспомнила я, - что он смог прочитать только одну страницу. А я даже открыть не смогла. Накатывала паника и я сбегала...
- Угу, - кивнул Борис, - кажется именно так Книга и действует. Пока твоей Тьмы хватает, чтобы сдержать ее влияние, ты можешь читать. А когда твоя Тьма заканчивается, ты бежишь прочь сломя голову...
Он выпустил меня из рук и поднялся.
- Пойду гляну, как далеко я смогу зайти, - он растянул губы в улыбке. Немного ненастоящей. Как будто бы Борис скрывал от меня что-то... Например, неуверенность и даже страх. Но я не подала вида, что смогла прочитать его настоящие чувства. Пусть мой мужчина думает, что ему удалось спрятать от меня такие «немужские» эмоции.
- Погоди, - вскочила я следом и подожгла от костра лучинку, которую мы с Мишкомй нащипали, чтобы использовать вместо свечей. - Я тоже посмотрю... ну, издалека...
Мы вошли в дом. Я вставила лучинку в щель, которую специально проковыряла в глине, использованной для обмазки стен, и отошла как можно дальше, чтобы не испугаться и не сбежать.
Борис присел на корточки перед чурбачком и провел ладонью по обложке. Тьма мигнула и стала как будто бы еще ярче... Мой муж старался стоять так, чтобы я видела как можно больше.
- Ну, что там? - нетерпеливо спросила я.
- Не знаю, - в голосе Бориса звучало недоумение, - я не могу ее открыть... Мишка ничего не говорил... неужели на ней стоит замок? Но какой?
Столкнувшись с загадкой, Борис как обычно забыл про все на свете. И про меня, и про страх перед Книгой. Он вертел ее в руках, бормоча что-то себе под нос, как будто бы это не страшная книга темнейшего князя, а сборник рецептов.
- Не понимаю, - услышала я, - как Мишка сумел ее открыть. И почему не сказал, что на ней магический замок?
Возможно вопрос был риторический и не требовал ответа, но я не сдержалась:
- Магический замок? Что это?
Я не ждала, что Борис услышит меня, но он сразу же отозвался.
- У каждого автора есть свой собственный магический код, которым он может закрыть то, что не хочет показывать случайным людям... Если бы я хотя бы знал, кто автор этой Книги...
- Темнейший князь Дмитрий, - улыбнулась я и пояснила, - мне Мишка сказал.
- Темнейший князь Дмитрий, говоришь... Что же попробуем... Хотя вряд ли это так просто, - пробормотал Борис и вытянул вперед руку ладонью вверх, через секунду на ней заплясало темное пламя... Упражнение темнейшего князя Дмитрия? Ну, да, Борис прав, это как-то совсем сомнительно, закрывать свою Книгу используя магический код, который известен каждому некроманту...
Темная капля упала на Книгу. И исчезло, впившись в обложку, как в вода в сухую землю.
- Получилось? - спросила я. От нетерпения горле пересохло...
- Получилось, - улыбнулся Борис. - Что же, посмотрим, что это за книга...
Он осторожно перевернул тяжелую обложку и прочитал надпись на первой странице:
«Размышления темнейшего князя Дмитрия, вольного некроманта, о родстве Света и Тьмы, записанные по личной просьбе брата, светлейшего князя».
- Вот откуда Мишка узнал, что темнейший князь Дмитрий такой же как он! - Воскликнула я. - И что он брат светлейшего!
- Угу, - кивнул Борис. - но выходит, это единственное, что он смог прочитать?
- А на первой странице больше ничего нет?
- Угу, - снова угукнул Борис. Он уже перевернул страницу и читал что-то там...
- И что он пишет? - не выдержала я...
Борис оторвался от Книги и поднял на меня глаза. Он вряд ли успел прочитать слишком много, ведь я тоже умирала от любопытства и не хотела ждать.
- Да, пока ничего, - улыбнулся он. - Кажется, это что-то вроде автобиографии. И начал темнейший с самого своего рождения...
Я тяжело вздохнула... Нет, ну как обидно же.
- Я думала, что самый главный секрет будет написан на первой странице, - вздохнула я.
- И какой же секрет ты ждешь, Ася? - Борис оставил книгу и подошел ко мне, присел на постель рядом, обнял...
- Не знаю. - пожала я плечами. - Но раз книгу прятали столько лет в тайнике, значит там точно должно быть что-то особенное.
- Я обязательно расскажу тебе, если прочту что-то интересное, - Борис улыбнулся. - Но мне кажется, все эти секреты и тайны просто Мишкины фантазии. Хотя, - он вздохнул, - в его абсурдной на первый взгляд теории о магическом поводке, есть какое-то зерно истины. Но об этом я подумаю позже... Сейчас я хочу быть с тобой, Ася...
Он осторожно потянул за шнурочек, который стягивал слишком широкую для меня горловину рубашки. Пока у нас гостил Мишка, мы с Борисом не могли уединиться, а сейчас пришло время наверстать упущенное.
Утром я проснулась абсолютно счастливая. Ну, вернее, не совсем утром. Солнце перевалило за полдень, и жарило так, что первым делом я отправилась в наш омут, купаться.
Неладное я заподозрила практически сразу. А как не заподозрить, если от моей купели в траву вели мокрые человеческие следы. То есть какой-то человек выскочил из воды только что, капли воды еще стекали с камней, на которых отпечатались крупные разлапистые ступни... Наверное, я должна была испугаться. Но я пребывала в таком равновесии с собой и с миром, что совсем не ощутила никакого страха.
- Эй! - крикнула я, - кто тут?
Никто мне не ответил. Следы за эти несколько секунд посветлели и кое-где совсем исчезли, высохнув на горячих камнях, которыми я обложила берега омута, чтобы не пачкать ноги.
- Э-эй! - крикнула я еще раз. Вода почти испарилась. Еще немого и легче будет поверить ,что мне все привиделось...
Но тут кусты зашевелились, и оттуда показалась мокрая лохматая голова...
- Мишка! - ахнула я. - Ты откуда?! Выходи!
Мальчишка молча выбрался из кустов и застыл, повесив голову. Он неловко мял в руках рубаху... штаны, покрытые мокрыми пятнами, висели на бедрах. Кажется, не только я решила искупаться в такую жару.
- Ты когда пришел-то? Ночью?
Он качнул головой, подтверждая мои догадки. И все... Ни привет, ничего... Как будто бы и не рад был меня видеть.
- Мшка, ты чего? - не поняла я и встревожилась. - Что-то случилось?
- Нет, - мотнул он головой. - Ты, Ась, не переживай. Я не надолго. Я просто не подумал, что, - он запнулся, - я вам мешаю. Прости.
Он наконец-то поднял олову и виновато взглянул мне в глаза.
- Я просто забыл сказать Борису, что так просто не открыть, и я сжег бумагу на которой была написано, как ее открыть, чтоб никто не смог, кроме меня... А вчера Ваську долго будили, - рассказал он то же самое, что говорил Борис, - и мы боялись, что Борис не успеет вернуться до рассвета.
- Ерунда, - отмахнулась я. - Он сам догадался. А я подсказала, кто автор книги. Только скажи-ка мне, мил-человек, с чего ты взял, что ты нам мешаешь?!
Миша покраснел, но ответил:
- Я пришел ночью, а вы... и я понял, как сильно вам мешал.
Я рассмеялась. Теперь все стало понятно. Я шагнула вперед и обняла Мишку.
- Дурак. Ты нам не мешаешь. Поверь, я очень рада, что ты вернулся.
Все оказалось просто. Мишка примчался в Жутово после недельной отлучки неизвестно где, а его никто и не ждал. Старая хозяйка постоялого двора, которая позволяла ему жить летом на конюшне, а зимой при кухне, померла. А сын этой доброй женщины только обрадовался, что избавился от лишнего рта. Почему он не заметил, что одновременно избавился от не лишней пары рук, я не знаю.
А мне нужны были еще одни руки. И Мишкина светлая голова. Потому что я планировала построить печку. Лето перевалило за вторую половину, и я не хотела оказаться на месте той стрекозы, которая беззаботно скакала все лето и замерзла, когда настали холода. А про печки Мишка точно знает больше всех. Я видела их в далеком детстве, а Борис никогда не топил.
Мишка в строительстве печей немного разбирался, несколько раз помогал печнику чинить и класть печи в деревне. И внимательно слушал и запоминал то, чему его учил мастер. Карьера печника ему не светила, но построить что-нибудь примитивное, для обогрева дома зимой, он мог.
Обсуждать предстоящую стройку мы начали прямо во время завтрака-обеда, прячась от палящего солнца под раскидистым деревом на берегу ручья. Здесь было прохладнее. Мы жевали кашу из лебеды с рыбными котлетами и конструировали печь.
- Мишка, ты просто клад, - рассмеялась я. Когда мальчишка несколькими линиями обозначил параметры будущей печи, называя каждую часть своим именем. Я кивала, даже не стараясь разобраться во всех этих вьюшках, поддувалах и колосниках. - А ты знаешь, как сделать огнеупорные кирпичи?
- Ага, - кивнул он. И улыбнулся, - Из глины. Я не уверен, но, полагаю, их надо обжечь...
- Конечно, - согласилась я, - а еще я слышала, что в смесь для огнеупорных кирпичей добавляют шамот, а это...
- Точно! - воскликнул Мишка, хлопнув себя по лбу, - я вспомнил. Шамот — это крошка из обожженной глины. Дядька Платон по всей деревне черепки собирал... Особенно ему нравилась белая посуда...
- Бела-а-ая, - протянула. Я знала, в моем прошлом мире белая глина называлась каолин, видела ее в косметических масках. И прекрасно представляла, как она выглядит. - Интересно, а здесь она есть?
- Должна быть, - тряхнул головой Мишка. - У нас в Жутово нет, но если я правильно понял, то наша речка течет через Пределы и называется Гончарка... Вдоль нее селятся гончары, потому что на берегу подходящая глина.
- Может ты и прав, - кивнула я. - Когда мы строили дом, всю глину добывали у ручья. И Борис говорил, что она отлично спекается и не трескается... Он ее магией сушил.
- Это хорошо, что магией, - улыбнулся Мишка. - обжигать в печи довольно сложно. Целый воз дров на один обжиг уходит. Я как-то летом у гончаров болтался. Работал на печах, дрова подкладывал. Всю ночь сидеть надо, за пламенем следить, чтобы горело равномерно.
Весь день мы с Мишкой провели у ручья и у реки, отложив все домашние заботы. Оказалось, что здесь встречалась разная глина. Возле нас полно обычной, красной. Мишка с видом знатока потыкал пальцем в сухие комки и заявил, что это та самая глина, которую используются для лепки горшков, и она нам не подходит. Я покивала, но на заметку себе взяла. Посуда нам нужна... Кастрюлей-сковородок у нас вдоволь, а горшков для хранения запасов я налепила бы.
На том берегу, где мы обычно ловили рыбу, нашли другую. Если судить по косметическим маскам из моего прошлого, это была зеленая глина. Ни я, ни Мишка не смогли вспомнить, для чего, кроме жирной кожи, она может пригодиться, но набрали с собой немного на всякий случай.
Белая глина нашлась недалеко от болотца с гнездом гурлинки. Светлый пласт был тонким, и у нас получилось бы открыть производство огнеупорного кирпича, но на одну печь точно должно хватить.
Осталось дождаться Бориса, чтобы узнать, сможет ли он обжечь глину магией...
Друзья, на Дзене можно прочитать и другие мои книги