Следующий рабочий день в ресторане выдался насыщеннее предыдущего. Посетителей было хоть отбавляй, и даже глубоко за полночь гости никак не расходились. Период отпусков начался, лето в самом разгаре, жизнь на побережье била ключом. Олесе казалось, что праздник жизни касается всех, кроме нее. Успокаивал только предстоящий выходной. Его она была намерена потратить на море. Когда представляла, как будет плавать до глубокой ночи, в душе загорался едва уловимый, теплый огонек.
Уже после рабочего дня, когда почти все официанты, похватав вещи, выбежали вон из ресторана, а Любовь Петровна домывала полы первого этажа, к Олесе вновь подошел Сергей.
― Не хочешь остаться на часок? Приготовлю тебе какой-нибудь вкусный коктейль.
Олеся посмотрела на рыжего парня, стоящего перед ней, и покачала головой.
― Нет, прости, Сережа, очень устала. Сегодня тут был настоящий аншлаг.
― Мне ли не знать, ни разу не присел за целый день. Но у тебя завтра выходной, у меня тоже...
― Прости, но я не могу, ― перебила Олеся. ― Сейчас правда не лучший момент пить коктейли.
― Ясно, ― разочаровано протянул он. ― Но завтра же выходной. Чем, кстати, займешься?
― Пойду купаться. Уже больше недели здесь и еще даже не плавала ни разу, только хожу мимо каждый день.
― Да, только днем на пляже не протолкнуться, столько людей.
― А меня это не пугает, ― Олеся впервые ему улыбнулась. ― Знаешь, когда захожу в воду, обо всем забываю.
― Я в воде так же.
Олеся пристально посмотрела на Сергея.
― Ладно, к чему ты клонишь? Что толпа на море… Предлагаешь свой выходной провести в комнате в отеле? И какой смысл?
Глаза у Сергея загорелись.
― Нет, что за бессмыслица. Просто нужно идти на дикий пляж, есть специальные места, о которых почти никто не знает. Никто, кроме местных.
Олеся прищурилась.
― И ты, конечно, один из них, полагаю?
― Правильно полагаешь, ― Сергей лукаво улыбнулся.
― И ты готов мне показать его?
― Могу отвести.
― Ну, понятно, ― вздохнула Олеся.
― Да нет, ты не подумай ничего такого. Я мог бы тебе примерно объяснить, куда идти, но сама ты вряд ли найдешь. Если пойдем вместе, обещаю, не буду тебя доставать, к тому же потом сможешь ходить туда сама, я только покажу дорогу.
Олеся молча рассматривала Сережу. Она не спешила соглашаться. С одной стороны, ей очень хотелось попасть на дикий пляж, но в одиночестве. Общаться с Сергеем не хотелось, да и вообще с кем-либо еще. С другой ― Сергей был прав, потом она сможет ходить туда без него...
― Ладно, так уж и быть. Пойдем в твое секретное место.
― Отлично! ― обрадовался он. ― Обещаю, ты не разочаруешься.
― Да, море меня еще ни разу не разочаровало, ― ответила Олеся, а про себя добавила: «В отличие от людей».
Она оставила Сергею адрес своих апартаментов, этаж и номер комнаты, он обещал зайти за ней около девяти утра. Олеся была бы готова идти и раньше, но не была уверена, что сможет проснуться. Попрощавшись с Сергеем, вышла из ресторана и пошла по своему уже полюбившемуся маршруту.
* * *
Утром Олесю разбудил настойчивый стук в дверь. «Проспала!» ― подскочила она с кровати в панике, даже не глянув на часы. Накидывая халат поверх пижамы, побежала к двери. По дороге уже готовила для Сергея парочку оправданий. Подумать только! Не услышала будильник!
Олеся рывком распахнула дверь, не спрашивая «Кто там?»
― Сереж, прости, пожалуйста, я не услыша… ла...
Слова застряли в горле, поскольку перед ней стоял не Сергей. А Виктор.
― Ну, привет, ― просто сказал он. ― И какого Сережу ты ожидала увидеть?
― Да так... С работы, ― пробормотала Олеся. Она все еще не могла поверить своим глазам.
― Уже даже на работу устроилась. Быстро ты. Пустишь? Или будем стоять в дверях, как идиоты?
Олеся молча отступила в сторону. Витя прошел в комнату, огляделся.
― Да, комнатка так себе, ― пробормотал себе под нос.
Олеся смотрела на него и не могла отвести взгляда. Происходящее вдруг стало казаться каким-то нереальным. Она уехала так далеко и вдруг ― Витя, ее любимый Витя, здесь, у нее.
― Как ты меня нашел?
Он повернулся к ней.
― А что за конспирация? Спросил у секретарши, куда ты собралась в отпуск, она мне сказала. Вера рассказала остальное, дала адрес.
Вера была единственной коллегой, с которой Олеся близко общалась, но она подумать не могла, что та начнет болтать и просто так все подчистую выдаст ее жениху.
― Хороша подруга, ― вздохнула Олеся. ― Хоть бы у меня для начала спросила.
― Так она и не знает, что у нас разлад, временные трудности. Я ее спросил ― она мне ответила.
― Временные трудности? Разлад? Так ты это называешь? ― вспылила вдруг Олеся.
Витя сел на край кровати и посмотрел на нее. Олеся осталась стоять. Она запахнула халат, сложив руки на груди.
― А что такого произошло?
― Что произошло? Витя, я все знаю о вас с Анькой, я нашла ваши переписки с сердечками и поцелуйчиками. Что означает «что произошло»? Считаешь, это какая-то ерунда?
― Да, так и считаю. Переписка ― полная ерунда.
― По-твоему, флиртовать с коллегой на пороге свадьбы с другой женщиной ― это мелочи?
― Это не был флирт. Так, милая беседа.
― Милая беседа? ― снова вспыхнула Олеся. ― Какая может быть милая беседа, когда ты жениться собрался этой осенью? А если я буду «мило беседовать» с другими ― это как? Для тебя это тоже будет нормой?
Витя со вздохом протянул Олесе руку.
― Иди сюда, сядь рядом. Давай спокойно поговорим, не люблю, когда ты так злишься.
Олеся смотрела на Витю, понимая, как сильно соскучилась. Будь сейчас другие обстоятельства, она бы с удовольствием кинулась ему на шею. Однако все никак не могла взять в толк. Было у них с Аней что-то или нет? Флиртовал он с ней или нет? Витя оставался спокойным, как будто действительно ничего страшного не произошло, и она уже сама начинала сомневаться в своей реакции. Может, она что-то перепутала или неправильно поняла?
Она села рядом с Витей, но в объятия бросаться не стала. Тот протянул руку, стараясь придвинуть поближе, но она отсела еще дальше.
― Расскажи сначала, что было между вами, и что означала та переписка.
― Ничего она не означала, ты же сама все прочитала, что там рассказывать? Просто, я так устроен, понимаешь? Все мужчины так устроены, им просто необходимо внимание других женщин, им необходимо периодически выходить в поле, чтобы получать внимание красоток, общаться с ними, флиртовать, заигрывать. Это просто мужская природа, понимаешь? Но это совершенно ничего не значит.
Голос Вити оставался спокойным, как будто речь шла о погоде. Олеся была раздражена и одновременно обескуражена этим. Видя, что Олеся молчит, он продолжил:
― Пойми, это ничего для меня не значит. Люблю я только тебя. Ну, малыш, успокойся немного, иди ко мне...
Витя снова протянул руку, чтобы обнять Олесю, но она отшатнулась.
― А если я буду флиртовать с кем-то на стороне и ходить налево, это, стало быть, тоже будет считаться нормальным? ― спросила дрожащим голосом.
― Нет, ты ― это другое. Ты ― девушка. А весь женский пол по своей природе ― однолюбы. Мужская природа требует внимания, для мужчины мало быть только с одной. Вернее, единственная для меня все равно останешься ты, возвращаться-то я буду к тебе. Люблю-то я тебя. Но ограничивать общение с другими ― для мужчины вредно.
― То есть пока я буду хранить тебе верность, ты будешь флиртовать и общаться с другими? А может, и не только общаться? Правильно я поняла?
― Ну да. Еще иногда встречаться, но это же ничего не значит.
― То есть я должна смириться с тем, что после свадьбы ты просто пойдешь по другим бабам?
Голос Олеси задрожал от злости, и больше всего выводило из себя его спокойствие.
― А ты не думала, что такому, как я, просто эгоистично не давать внимания другим женщинам? ― вдруг спросил Витя.
― Что ты имеешь в виду? ― не поняла Олеся.
― Ну, ты сама видела, как девушки на меня реагируют. Они жаждут моего внимания, хотят моего общества. Если я не дам им то, что они просят, разве я не буду эгоистом после такого?
Олеся громко расхохоталась.
― То есть ты хочешь сказать, что о них заботишься?
― В том числе да. Но, по большому счету, дело в мужской природе, от нее никуда не деться.
Голова у Олеси шла кругом. И почему она только не поговорила с ним откровенно раньше? Не пришлось бы столько мучиться и переживать, не пришлось бы теряться в догадках и выдумывать всякое. Не пришлось бы уезжать за тридевять земель и брать отпуск. Впрочем, о последнем она не жалела. Мысли роились в голове, одна сменяя другую. От мозгового штурма ее отвлек такой же спокойный голос Вити.
― Не переживай ты так сильно, все у нас наладится, а после свадьбы...
― Не будет никакой свадьбы, ― жестко перебила Олеся. ― Честно сказать, вообще не понимаю, зачем таким, как ты, жениться. Зачем тебе жениться?
― Ну как это зачем? ― искренне удивился Витя. ― Все женятся, так положено. Да и к тому же отец уже все уши прожужжал, что пора. Иначе наследство на меня не перепишет... Говорил, только когда семья своя будет.
«Так вот оно что!»
― Скажи честно, ты хоть любил меня? Или все дело просто в наследстве?
― Конечно, любил! О чем ты? Я и сейчас тебя люблю. Ты была бы отличной женой, послушной, преданной, и любишь меня до беспамятства. Жаль только, не можешь смириться с моей природой...
― Господи, замолчи! Если еще хоть слово услышу про мужскую природу, просто кину в тебя чем-нибудь!
От всего происходящего становилось противно. Хотелось остаться одной и не видеть Витю, не слышать его голос и философские рассуждения.
― Слушай, я думаю, мы все выяснили. Оставь меня одну, пожалуйста. Мне нужно обо все подумать в одиночестве.
― Хочешь подумать о нашей свадьбе? ― как ни в чем не бывало спросил он.
― Нет, ― закатила она глаза. ― Просто оставь меня одну, пожалуйста.
Витя тяжело вздохнул.
― Очень жаль. Но я уверен, что ты передумаешь, все же такой шанс выпадает раз в жизни.
― Какой шанс?
― Ну, ты же сама видела, сколько девушек хотят быть со мной, но я выбрал в качестве жены тебя. Думал, ты отлично справишься с этой ролью. Видимо, ошибался.
Олеся ничего не ответила. Она с нетерпением ждала, когда Витя наконец уйдет. Тот неспешно встал с кровати и поплелся к выходу. Олеся закрыла за ним дверь, посмотрела на часы. Было без пятнадцати девять, и она поспешила написать Сергею, что сегодня никак не сможет с ним встретиться. Голова и так шла кругом, и она была не готова с кем-то общаться.
Оставшись одна, забралась на кровать и укрылась легким одеялом. Натянула до самого подбородка и закрыла глаза. Пыталась уложить в голове все, что произошло только что. Олеся не могла поверить, что человек, в которого она была все это время безумно влюблена, оказался таким. Человек, за которого она собиралась выйти замуж... Теперь Олесю мучил единственный вопрос: а знала ли она настоящего Витю? Или была влюблена в его образ?
* * *
На следующий день после работы Олеся согласилась на предложение Сережи пропустить по стаканчику. После пары коктейлей выложила ему все. Рассказала о Вите, как он пришел к ним в банк, как завязались их отношения, как планировала свадьбу, как нашла переписку с другой и сбежала. Когда дошла до их последнего разговора и стала рассказывать о «мужской природе» Сергей расхохотался.
― А он неплохо решил устроиться, этот твой Витя. Что, правда такой красивый?
― Нет, не такой уже и красивый. Обычный, ― равнодушно сказала Олеся. ― Вернее, раньше считала его самым красивым, но сейчас почему-то нет.
― У меня бывшая тоже любила ходить налево. Видимо, в какой-то момент «мужская природа» в ней возобладала над женской.
Олеся хихикнула.
― А ты дальше что планируешь делать? Вернешься в город? ― спросил Сережа.
― Нет, пока останусь здесь. Люблю море.
― Завтра сходим на дикий пляж?
― Обязательно, ― озорно улыбнулась Олеся.
Она посмотрела в свой стаканчик, где в розовой жидкости таял кубик льда, и поняла, что впервые за долгое время почувствовала себя спокойной и умиротворенной.
Автор: Мария Р.
Деревенская невеста
Катя с тоской смотрела на часы. Мастер уж очень долго колдовал над ее волосами. Смешно. На голове три волосины, а возни с ними столько, как будто у Кати коса до пояса. Красота требует жертв. На свадьбе сына нужно быть «на высоте». Не хочется выглядеть, как деревенская хабалка.
В соседней комнате зависла постоянная клиентка, расфуфыренная дамочка. Парикмахер делал ей укладку, а она щебетала, щебетала, щебетала… Такую несла пургу, что Катя, человек, никаким боком к этой бабочке не относящийся, испытывала натуральный испанский стыд. Хотелось заткнуть этой идиотке рот, дабы не позорилась и не выносила мозг мастеру.
Шестнадцать часов на ногах, до последнего клиента – пытка. Еще ведь надо что-то изобразить, что-то придумать с прической, чтобы клиентка выглядела на все сто! Не проще ли закрыть свой рот? Не проще. Она, видите ли, заплатила. Ей, видите ли, за деньги обязаны ноги мыть и воду пить. Она, видите ли, так снимает стресс. Стерва.
Катя тоже платила деньги. Но она относилась к «лапочкам». Или проще – лохушкам. Продавцы на рынке задирали цены, зная – такие купят их товар без звука, даже не пытаясь поторговаться. Доктора платной клиники, кое-как осмотрев такую больную, сверх положенных лекарств, выписывали ненужные БАДы по немыслимой цене – возьмут, как миленькие! Катю везде обсчитывали, обвешивали, облапошивали самым наглым способом. А она, дурочка, еще и спасибо говорила. Удобный человек. Чуткий.
Сын пошел по маминым стопам. Такой же чуткий и безобидный. Перед хамами терялся и краснел. Женщин не обижал. Уважал старших. Вел себя так, как мама учила с детства: никому не досаждать, никого не оскорблять. Ему бы девушку тихую и милую – получилась бы интеллигентная пара, до смерти друг друга по имени отчеству величавшая. Но судьба распределила по своему: в Алешку влюбилась огонь-девица, деревенская Полинка. И где он умудрился ее найти?
Умудрился. Классика! Полинка продавала пирожки в ларечке «Мельница». Лешка увидал Полинку и пропал. Такая сочная, горластая, смешливая. Смех у Поли был, и правда, заразительный. Лешка глазел на нее, пока Полинка хлесталась с кем-то по мобильному и хохотала, и улыбался, пока Полька не крикнула:
- Че уставился? Рви отсюда!
Прямо, как Любка из Военно-полевого романа.
А Лешка не ушел. Лешка приходил теперь каждый день. Катя не могла понять, зачем им столько пирогов, а сын носил, и носил их. И они сохли, и сохли – куда столько семье, состоящей из двух человек.
А потом Лешка привел домой Полинку. И стало ясно – Полина – навсегда. На всю жизнь. Вот это чучело в узенькой юбочке, с двумя извилинами в голове – любовь всей Лешкиной жизни. Что не будет у него никогда тихой и милой девушки. Что эта девка поселится в уютной хрущевской Катиной двушке, начнет хозяйничать по-своему, тышкать мужа и гонять свекровь. Потому что и муж, и свекровь для таких Полин – красная тряпка для быка. Такие, как Поля, всю жизнь ненавидят таких, как Лешка и Катя. Пользуются и ненавидят!
Катя пыталась внушить сыну:
- Алеша, очнись! Что ты в ней нашел? Это же хабалка! Как ты будешь с ней жить? О чем ты с ней будешь говорить? . . .
. . . ДОЧИТАТЬ>>