Анастасия домывала последнюю тарелку и с тоской смотрела на грязные кастрюли и сковородки. «София Игоревна специально ничего не моет, что ли? Почему каждый раз одна и та же история?»
Из зала доносились голоса Димки ― Настиного мужа ― и его матери, к которой они и приехали в гости.
― Ох, сынок, в последнее время совсем трудно стало, ― жаловалась София Игоревна. ― Утром встать не могу, сил нет, вечером уснуть не получается. До магазина еле дохожу…
Дмитрий слушал мать, сочувственно кивал, а сам поглядывал на часы. По давно заведенному порядку, они с Настей каждую субботу вечером приезжали к его маме. София Игоревна жаловалась на жизнь, а в последнее время стала говорить, что здоровье сильно сдало.
По ее внешнему цветущему виду это было незаметно. Но София Игоревна встречала сына и невестку и, вздыхая и охая, рассказывала о болячках. Она сидела или даже лежала на диване, опираясь на подушки. А в доме было не прибрано, посуда громоздилась на столе и в раковине, одежда лежала грязная или неразобранная.
В первый раз, когда Настя и Дима застали у Софии Игоревны такой бардак, Дмитрий даже испугался. Он-то привык, что у мамы всегда все чисто и красиво.
― Дим, совсем сил не было, ничего не могла делать, ― сказала тогда София Игоревна. ― Настюш, ты не поможешь мне?
Как бы Настя ни хотела отказаться ― не смогла. Пришлось перемывать посуду и возиться с другими делами. С тех пор у Софии Игоревны это вошло в привычку ― оставлять все невестке.
Так прошло пара месяцев, и вот Настя стояла у раковины и думала, что надо что-то менять. Ей не хотелось тратить свои силы на то, что ей совсем не нужно. И в болезнь свекрови она не очень-то верила.
Когда они с Димой ехали на машине домой, Настя решилась на разговор. Она знала, что Дима ее поймет, но как доказать, что его мама обманывает? Немного подумав, Анастасия решила зайти с другой стороны, чтобы и с мужем не поссориться, и свекровь вывести на чистую воду.
― Дим, а твоя мама сказала, что с ней?
― Нет, просто говорит ― недомогание.
― Уже два месяца недомогание. Она ходила в больницу? Если София Игоревна так долго себя плохо чувствует, это может быть что-то серьезное.
― Думаешь? ― отрывисто спросил Дмитрий. Он не особо слушал жену, занятый мыслями о работе, но после ее слов вернулся в реальный мир.
― Конечно. Дим, ты позвони ей, скажи, чтобы в больницу пошла.
― Ты так беспокоишься о моей матери?
― Скорее, о тебе. Я же знаю, что ты ее любишь. А я тебя люблю.
Дима улыбнулся. Он тоже не представлял жизни без Насти. Конечно, он тут же решил, что жена права, и тем же вечером позвонил матери.
Анастасия сидела рядом и слушала разговор. Правда, вышел он недолгим. Уже через несколько минут Дима растерянно повернулся к Насте и протянул:
― Настен, мама не хочет в больницу... Говорит, что врачи ничего не знают, только лекарства дорогие выписывают, а ей это не надо…
― Дим, ну так нельзя! А если это что-то серьезное?
Настя встревоженно посмотрела на мужа. Дима попер подбородок и неожиданно предложил:
― Настен, у меня времени нет с этим возиться. Может, ты займешься?
― Я?! Нет, Дим, у меня же тоже работа.
― Ну, ты раньше заканчиваешь. И тебя могут отпустить, если ты попросишь. Выбрала бы какой-нибудь день, взяла бы маму да съездила с ней в больницу. Сама она ни за что не поедет!
Настя поняла, что влипла. Мало того, что опять придется ехать к свекрови, так еще и сама в этом виновата. Не надо было заводить об этом разговор! Но отказываться поздно, да и Анастасия подумала, что, может, так даже лучше. Она знала, что если поедет сама, то быстро со всем разберется.
«Либо София Игоревна говорит правду, и ей на самом деле плохо, либо я права, и скоро мои мучения с ней закончатся» ― думала Настя.
* * *
Через пару дней она собралась и, даже не сказав Диме, чтобы он не предупредил мать, поехала к свекрови. Настя надеялась, что все пройдет быстро и без скандала. Но, подъезжая к дому Софии Игоревны, поняла, что покричать все равно придется.
Анастасия увидела, как София Игоревна выскочила из подъезда и бодро побежала по дорожке к стадиону. Даже не скажешь, что ей за пятьдесят. После небольшой пробежки повернула к дому ― и тут заметила Настю, которая вышла из машины и ждала ее, уперев руки в боки.
― Ох… ох, Настенька, как мне плохо, ― София Игоревна тут же схватилась за бок и изобразила мученический вид.
― Хорошо побегали? Давление не поднялось?
― Тьфу, ― плюнула свекровь, понимая, что невестка раскусила ее. И тут же жалобно покосилась на Настю, зная, что та легко может все рассказать Диме.
― Что это за спектакли вы устраиваете, когда мы к вам приезжаем?
― Насть, пойдем в дом, я тебе все расскажу.
София Игоревна немного побледнела из-за волнения, но Насте было все равно. Она жалела, что раньше не приехала посреди недели и не застала свекровь врасплох.
― Рассказывайте! ― бросила Анастасия, когда зашла в квартиру.
― Так сразу? Слушай, я вся мокрая. Ты сделай нам чай, а я переоденусь и приду.
Анастасия кивнула, чувствуя, что свекровь хочет сказать что-то важное. Это было понятно по ее настороженному лицу и нахмуренным бровям.
Через пять минут они сидели на кухне, пили чай, и Настя выжидающе поглядывала в сторону свекрови. А та все собиралась с мыслями, прикидывая, как лучше объяснить свое поведение.
― Вы долго еще молчать будете?
― Димка все равно не поверит тебе, что я бегаю, ― бросила София Игоревна.
― Поверит! И к вам ездить перестанет, раз вы врете! Лучше рассказывайте все по-хорошему! Мне это тоже надоело!
София вдруг всхлипнула, затем закрыла лицо руками и заговорила:
― Насть, знаешь, как мне самой не хочется сидеть и ныть о здоровье? А по-другому Димка ко мне и приезжать не будет! У него в голове только цифры его… он даже с днем рождения меня в этом году не поздравил…
София Игоревна все говорила и говорила, а щеки Насти вдруг покраснели от стыда за мужа и за себя. Они вдвоем жили в свое удовольствие и, хотя ездили к Софии Игоревне, это было как будто из-под палки. Естественно, свекровь чувствовала это и переживала. Вот и стала придумывать несуществующие болезни, чтобы Дмитрий хоть немного обратил на нее внимание.
― Я же чувствую, что Диме мое нытье уже надоело… а если я не буду жаловаться и говорить, что плохо себя чувствую, так он вообще не приедет. Так уже было!
― София Игоревна, Димка вас любит, ― попыталась оправдать мужа Анастасия.
― Да знаю я! Дима любит меня, но по привычке. Ему со мной скучно, и ехать сюда он не хочет… Ты уж прости, что тебе пришлось убираться у меня. Не хотела я этого. Просто это был единственный способ показать, насколько мне плохо…
Настя сидела и молчала, не зная, как помочь свекрови. София Игоревна явно переживала из-за такого невнимания сына, но не знала, как заинтересовать его. Наконец, Анастасия попыталась высказать соображения.
― София Игоревна, Диме просто надоедает ездить сюда и говорить об одном и том же. Каждый вечер субботы мы едем к вам и, по сути, выходные просто теряются. А если мы не приезжаем ― вы обижаетесь. Может, просто немного поменять это все?
― Например? Как ты хочешь все поменять? Димка же сам говорил, что ему удобнее всего в это время ездить ко мне.
― Говорил… много что изменилось за это время, ― Настя быстро соображала. ― Слушайте, вы же активная такая… любите спорт, да? Ну и вообще не любите сидеть на месте.
― Ну да, есть такое, ― София Игоревна не могла понять, к чему клонит невестка.
― Зачем нам ездить каждый раз к вам? Можно проводить время по-другому! ― это было так просто, что Анастасия даже развеселилась и удивилась, как это ей раньше в голову не пришло.
― По-другому?
― Да! Мы с Димкой давно хотели выбираться на каток, или в театр, или еще куда-нибудь, но ― из-за поездок к вам, кстати ― это получается реже, чем мы хотим.
― Ну, извините, ― немного обиженно буркнула София Игоревна.
― Я не про это сейчас! В общем, я предлагаю в субботу делать совместные вылазки. И вам будет веселее, вы же сами не любите дома сидеть, и общаться будем, и Димка рад будет. Что скажете?
София задумчиво посмотрела на невестку, думая, что давно надо было поговорить с ней. Настя быстро придумала, как быть, в то время как она сама терялась и боялась одиночества.
― А Дима захочет так? Вы, может, вдвоем хотите ездить?
Это было справедливо, но Анастасия только развела руками и бросила:
― Пока что это единственный нормальный выход из ситуации. Я не против ездить куда-то с вами, правда, надеюсь, что вы не будете забирать все внимание Димки. Не хочу быть третьим колесом у велосипеда.
― Не буду, ― вдруг просияла свекровь. Она услышала все, что ей было нужно.
* * *
Тем же вечером Настя почти все рассказала мужу, предварительно попросив его отнестись к своей матери с пониманием. Дима выслушал жену и вдруг расхохотался так, что Анастасия даже обиделась.
― Я тебе ничего смешного не сказала!
― Ох, и смешные же вы все… Сама же говоришь, что я маму люблю, как я могу быть против таких поездок? Сам давно хотел что-нибудь подобное предложить, да боялся, что мама со своим здоровьем не справится, типа давление подскочит где-нибудь…
― Серьезно?!
― Да! С тобой посоветоваться хотел насчет этого.
Анастасия посмотрела в довольные глаза мужа и вдруг тоже рассмеялась. На сердце стало легко и как-то свободно от того, что они понимали друг друга. Конечно, ездить куда-то со свекровью как-то не вписывалось в планы Насти, вдвоем с мужем было бы приятнее, но она решила, что лучше так, чем сидеть в маленькой квартире и убирать за ней. Да и София Игоревна, когда не жаловалась на здоровье, была в общем-то вполне милой бабушкой.
Автор: Наталья Селеш
Жизнь в подарок
Зоя Кирилловна сполоснула любимую чашку со светящимися в темноте розами – давнишний подарок дочери – и аккуратно поставила её за стекло в буфет. Разбить не поднялась рука, хотя пить из неё кофе или чай она уже никогда больше не будет.
Подошла к столу, скользнула взглядом по аккуратно разложенным восьми пластиковым банковским карточкам. Каждая из них лежала на листочке бумаги, на котором аккуратно и чётко был написан пин-код.
Зоя ещё раз перечитала составленные ею лично и распечатанные на принтере инструкции о том, как включить микроволновку, как открыть холодильник… «Ничего, есть захочет – разберётся. Да и девчонки придут и помогут со всем разобраться, когда получат мои письма».
Зоя Кирилловна подошла к зеркалу, поправила короткую стрижку. Две недели назад ей исполнилось пятьдесят четыре, но никто не давал ей её возраста – сказывались фитнес, диета и постоянные занятия спортом.
Она никогда не думала, что будет встречать очередной день рождения в таком гадостном настроении, но за последний год в её жизни произошли два события, после которых жить ей не хотелось. Совсем.
Вначале от сердечной недостаточности умер любимый муж Андрей, которому было только пятьдесят шесть. А потом в Кавказских горах под лавиной погибла двадцатидвухлетняя дочь Татьяна, опытная альпинистка. Танечка погибла вместе с женихом – их с Олегом нашли в паре метров друг от друга…
После гибели дочери она уволилась из полиции. Её не хотели отпускать – Зоя считалась одним из лучших криминалистов – но она настояла, потому что была просто не в состоянии работать дальше. Зою Кирилловну Липинскую больше ничего не держало в этом мире – все «якоря» были сорваны.
И тогда Зоя решилась на «Полное погружение». И три лучшие подруги – Мария, Анна и Юлия – ей его оплатили как подарок на день рождения. Вообще-то Зоя вполне могла сама оплатить это дорогое модное развлечение, но подруги настояли, что «Полное погружение» будет их подарком.
Зоя надела длинное льняное бордовое платье, тщательно расчесала короткие тёмные волосы, брызнула духи на запястья.
Она постаралась предусмотреть всё, что можно. «Надеюсь, девочка не ударится в панику. Доберётся до дома, осмотрится, почитает мои инструкции. Холодильник забит под завязку – месяц можно из дома не выходить».
Прощаясь с квартирой, Зоя Кирилловна прошлась по комнатам, заглянула на кухню. Затем надела любимые белые кроссовки, ещё раз проверила содержимое кошелька – она на всякий случай взяла с собой крупную сумму: непонятно, как девочка будет домой добираться – и, взяв сумочку, не оглядываясь, вышла за дверь.
Июнь 2111 года выдался самым жарким за последние сто лет, но сегодня с утра небо заволокли лёгкие облака, и была надежда, что природа впервые за месяц порадует москвичей дождём.
До огромной модной высотки в центре Москвы, где находился офис корпорации «Малахитовая шкатулка», выполняющей «Полные погружения», такси домчало Зою быстро.
– Здравствуйте. Меня зовут Глафира Михайлова, – представилась девушка, встретившая её в холле.
– Добрый день. Я – Зоя Липинская, у меня на сегодня намечено «Полное погружение».
Они неторопливо шли по абсолютно зелёному коридору: пол, стены, потолок – всё было зелёным, при этом стены были украшены искусной тонкой резьбой.
– Работа уральских мастеров, – Глафира указала рукой на резьбу на стенах: у нас все стены облицованы плитами из уральского малахита.
– Настоящая малахитовая шкатулка!
– А как же – держим марку! – обе женщины рассмеялись.
Через минуту они вошли в большой, просторный кабинет. Глафира села к столу и предложила Зое занять кресло напротив.
– Перед «Полным погружением» мы должны прояснить кое-какие детали. Может быть, кофе?
– Нет, спасибо.
– В вашей заявке указано, что вы хотите перенести вашу энергетическую сущность в тело княжны Татьяны Романовой в последний день её жизни…
«Энергетическая сущность, какое смешное название, – подумала Зоя. – Говорили бы уже просто – душа»…
– Да, всё верно, – Липинская улыбнулась и кивнула девушке.
– Проводить перенос буду я. Пройдёмте к капсуле.
Они вошли в маленькое полутёмное помещение, в центре которого стояла странная штуковина, которую Глафира называла «капсулой», а Зоя окрестила про себя «саркофагом». Девушка нажала на неприметную кнопку, и крышка капсулы-саркофага беззвучно откинулась. Капсулу наполнил мягкий зелёный свет.
– Вначале о технике безопасности, – продолжала Глафира, внимательно проверяя какие-то датчики. – У вас будет несколько часов в теле выбранного вами реципиента, однако я прошу вас не слишком тянуть. Я понимаю, что все наши клиенты отправляются в такие «путешествия» в прошлое, чтобы получить адреналин, пощекотать себе нервы, но вы должны вернуться в своё тело не в последние мгновения перед расстрелом, а раньше. Не стоит рисковать. . .
. . . ДОЧИТАТЬ>>