Я стоял, прислонившись к дверному косяку, и молча наблюдал, как она методично складывает свою жизнь в небольшой чемодан. Футболки, джинсы, любимое платье в цветочек... Каждая вещь словно насмехалась надо мной, напоминая о счастливых моментах, которые теперь превращались в острые осколки.
— Может, всё-таки поговорим? — мой голос звучал непривычно хрипло.
Лена замерла на секунду, сжимая в руках свой старый свитер. Тот самый, в котором она была в день нашего знакомства. Пять лет назад. Целую вечность назад.
— О чём говорить, Андрей? — она не поворачивалась ко мне. — Мы уже всё обсудили. Сто раз.
— Нет, не всё! — я почувствовал, как внутри поднимается волна отчаяния. — Ты просто решила всё за нас обоих!
— А что было делать?! — она резко развернулась, и я увидел слёзы в её глазах. — Сидеть и ждать, пока ты наконец-то повзрослеешь? Пока начнёшь думать не только о своих играх и проектах?
Её слова били точно в цель. Да, последний год я действительно много работал над своим стартапом. Может быть, слишком много. Но разве плохо, что человек пытается реализовать свою мечту?
— Лен, это временно. Ещё пара месяцев, и...
— Пара месяцев? — она горько усмехнулась. — Ты говорил то же самое полгода назад. И год назад. А знаешь, что я поняла? Для тебя это никогда не закончится.
Она снова отвернулась к чемодану, и комната наполнилась тяжёлым молчанием. Только шорох одежды и тихое пиканье уведомлений с моего телефона. Очередные сообщения от команды, наверное...
— Я люблю тебя, — тихо сказал я.
— Я тоже тебя люблю, — её голос дрогнул. — Но этого мало, понимаешь? Любовь — это не только красивые слова. Это внимание, забота, время, проведённое вместе. А когда ты последний раз просто сидел со мной на диване и смотрел фильм? Когда мы последний раз гуляли в парке?
Я открыл рот, чтобы ответить, но понял, что не могу вспомнить. Действительно не могу.
Лена застегнула чемодан и наконец-то посмотрела мне в глаза:
— Знаешь, что самое обидное? Я даже не могу тебя ненавидеть. Ты хороший человек, Андрей. Просто... мы, кажется, хотим разных вещей.
Она взяла чемодан и направилась к выходу. Я машинально отступил, освобождая проход. В голове крутилось тысяча слов, но все они казались такими бессмысленными.
— Позвони своей маме, — вдруг сказала она у самой двери. — Она волнуется за тебя.
А потом она ушла. Просто ушла, оставив после себя пустоту и запах любимых духов. Я медленно опустился на пол, прямо там, у двери. В кармане снова завибрировал телефон:
"Андрей, ты где? У нас через час презентация для инвесторов!"
Я посмотрел на сообщение, и впервые за долгое время почувствовал, как внутри что-то ломается. Что-то важное...
Презентация прошла как в тумане. Я что-то говорил, показывал графики, отвечал на вопросы... Команда была в восторге — инвесторы подписали контракт. Но внутри была только пустота.
Вечером я сидел дома один, бессмысленно листая ленту в телефоне. Взгляд зацепился за фотографию двухмесячной давности — мы с Леной в парке аттракционов. Последнее совместное фото. Она улыбается, а в глазах уже затаилась грусть. Как я не заметил?
Телефон завибрировал. Мама.
— Андрюша, ты как? — её голос звучал встревоженно.
— Нормально, — соврал я.
— Лена у своей мамы.
Что-то кольнуло в груди:
— Ты знала? Знала, что она уйдёт?
Пауза.
— Она приходила ко мне неделю назад, — наконец ответила мама. — Плакала. Говорила, что больше не может так жить.
— И ты мне ничего не сказала?! — я почувствовал, как внутри закипает злость.
— А ты бы услышал? — в мамином голосе появились стальные нотки. — Сколько раз я пыталась с тобой поговорить о Лене? Ты всегда отмахивался — "потом, мам, у меня проект горит".
— Так вот оно что! — я резко встал, начиная ходить по комнате. — Вы все против меня? Против того, что я пытаюсь чего-то добиться в жизни?
— Сынок...
— Нет, погоди! — меня уже несло. — Может, вы с её мамой это и спланировали? Сидели, чаи распивали, решали, как меня проучить?
— Андрей, прекрати! — мамин голос стал жёстким. — Ты сейчас говоришь глупости!
— Глупости? — я горько рассмеялся. — Знаешь что? Передай своей любимой невестке, что её вещи я отправлю курьером. Все до единой! И пусть больше не...
— Андрей Викторович! — когда мама называла меня по имени-отчеству, это не предвещало ничего хорошего. — Ты сейчас остановишься и послушаешь меня.
Я замолчал, тяжело дыша.
— Сын, я понимаю, тебе больно. Но ты делаешь только хуже. Лена любит тебя, но...
— Любит? — я снова перебил её. — Так любит, что даже не попыталась всё обсудить? Просто собрала вещи и ушла?
— А ты дал ей шанс? — тихо спросила мама. — Сколько раз она пыталась с тобой поговорить? Сколько вечеров провела одна, пока ты сидел со своим ноутбуком?
Я молчал. В голове вспыхивали картинки: Лена зовёт меня ужинать, а я отмахиваюсь — "пять минут, только допишу код". Лена в красивом платье — "прости, сегодня важная встреча, отметим твой день рождения в выходные". Лена с билетами в театр — "милая, давай в другой раз, у меня проект".
— Знаешь, — вдруг сказала мама, — ты всё больше становишься похожим на отца.
Эти слова ударили под дых. Отец ушёл от нас, когда мне было двенадцать. Тоже весь в работе, в своих важных делах. А потом просто собрал вещи и исчез из нашей жизни.
— Я не... — голос предательски дрогнул. — Я не такой как он.
— Надеюсь, — вздохнула мама. — Очень надеюсь. Подумай над этим, сынок.
Она отключилась, а я остался стоять посреди комнаты, сжимая телефон до побелевших костяшек. В висках стучала кровь, а в груди разрасталась чёрная дыра.
Взгляд упал на ноутбук, где мигало окно рабочего чата:
"Андрей, завтра в восемь часов летим в Питер на встречу с заказчиками. Не проспи!"
Я медленно подошёл к столу и захлопнул крышку ноутбука. В наступившей тишине было слышно только моё прерывистое дыхание и... стук в дверь?
Стук повторился — настойчивый, резкий. Я замер, не зная, хочу ли открывать. Может, это Лена? Вернулась?
Но за дверью оказался Димка — мой партнёр по стартапу. Взъерошенный, в расстёгнутой куртке, с диким взглядом.
— Какого чёрта ты телефон не берёшь? — он ворвался в квартиру, даже не разуваясь. — У нас проблемы!
— Дим, сейчас не время...
— Не время?! — он нервно рассмеялся. — Тебе напомнить, сколько денег нам доверили инвесторы? Только что выяснилось, что в коде критическая ошибка. Всё может рухнуть!
Я устало потёр глаза:
— Завтра посмотрим...
— Завтра?! — Димка схватил меня за плечи. — Ты что? Через семь часов презентация в Питере, а ты...
— Я никуда не полечу.
Повисла тяжёлая пауза. Димка медленно опустил руки и внимательно посмотрел на меня:
— Так. Что случилось?
— Лена ушла.
— Блин... — он провёл рукой по волосам. — Слушай, мне жаль, правда. Но сейчас не время раскисать. На кону всё, над чем мы работали два года!
Я почувствовал, как внутри снова поднимается волна злости:
— Всё, над чем мы работали? А как насчёт пяти лет отношений? Это что, ничего не стоит?
— Андрюх, — Димка говорил медленно, словно с маленьким ребёнком. — Я понимаю, тебе плохо. Но подумай головой — если мы завалим этот проект, ты вообще, с чем останешься? Ни девушки, ни денег, ни перспектив!
— Она не "девушка"! — я почти кричал. — Она моя жена! Была моей женой...
— Тем более! — Димка тоже повысил голос. — Хочешь всё вернуть? Докажи, что ты чего-то стоишь! Сделай этот чёртов проект успешным!
— Ты ничего не понимаешь, — я покачал головой. — Она ушла именно из-за проекта. Из-за того, что я...
— Знаешь что? — перебил Димка. — Это ты ничего не понимаешь. Думаешь, моя Светка в восторге от моего графика? Думаешь, легко объяснять трёхлетней дочке, почему папа опять не придёт на ночь? Но она терпит. Потому что верит в меня. А твоя... — он осёкся.
— Договаривай! — я шагнул к нему. — Давай, скажи, что думаешь!
— Ладно, скажу! — Димка тоже подался вперёд. — Твоя Лена просто слабачка! Не выдержала трудностей! А ты сейчас ведёшь себя как...
Я не помню, как замахнулся. Очнулся, только когда Димка, схватившись за челюсть, влетел в стену, сбив фотографию. Стекло разлетелось вдребезги.
— Ну вот и поговорили, — он со злостью посмотрел на меня. — Значит так. Даю тебе час. Или ты берёшь себя в руки и летишь со мной, или... — он выпрямился, глядя мне прямо в глаза, — или можешь забыть о своей доле в компании.
— Что?! Ты не можешь...
— Могу, — его голос стал ледяным. — Перечитай договор. В случае невыполнения обязательств... — он махнул рукой. — А, впрочем, делай что хочешь. Такси будет через час.
Он вышел, хлопнув дверью так, что задрожали стены. А я остался стоять посреди осколков нашей с Леной свадебной фотографии, глядя, как по глянцевой поверхности расползается трещина, разделяя наши улыбающиеся лица.
Телефон тихо завибрировал. Сообщение от Лены:
"Прости за то, как всё вышло. Я..."
Я не стал читать дальше.
Я сидел на полу среди осколков, когда зазвонил телефон. Лена. Палец завис над экраном... Сбросил.
Открыл её сообщение:
"Прости за то, как всё вышло. Я не хотела делать тебе больно. Просто поняла, что дальше так продолжаться не может. Мама сказала, что ты звонил... Не надо угроз, пожалуйста. Я заберу вещи сама, когда буду готова."
Часы показывали 2:47. До такси оставалось пятнадцать минут.
Я поднялся, машинально стряхивая осколки с джинсов. На автопилоте дошёл до спальни, достал дорожную сумку. Футболки, носки, ноутбук...
Взгляд упал на прикроватную тумбочку. Там, под книгой, лежал конверт. Тот самый, который Лена дала мне месяц назад. "Открой, когда будет совсем плохо", — сказала она тогда с какой-то странной улыбкой. Я всё забывал спросить, что там.
Конверт был плотным. Внутри — несколько листков и... тест на беременность? Положительный. Дата на обороте — месячной давности. И записка, от руки:
"Любимый!
Знаю, ты сейчас очень занят проектом, и это не самое подходящее время для таких новостей. Но я не могу больше держать это в себе. Мы скоро станем родителями! Я была у врача — всё хорошо, уже 6 недель.
Помнишь, как мы мечтали о маленькой принцессе? Кажется, наши мечты начинают сбываться...
P.S. Надеюсь, когда ты это прочтёшь, мы уже во всём разберёмся и будем смеяться над моими страхами.
Твоя Лена"
Руки задрожали. Шесть недель назад... То есть сейчас уже десять? А в последнее время она действительно странно себя вела. Отказывалась что-то есть, часто прикладывала руку к животу... Как я мог быть таким слепым?!
Схватил телефон, набрал её номер. Гудки... гудки... "Абонент не отвечает."
На втором листке был список детских имён, некоторые обведены сердечками. А на третьем — распечатка УЗИ. Маленькая точка, похожая на горошину.
Внизу зашумело такси. Телефон снова завибрировал — Димка:
"Машина у подъезда. Едешь или нет?"
Я смотрел на эту крошечную точку на снимке, и внутри что-то переворачивалось. Десять недель. Она носила это в себе десять недель. Одна. Пыталась достучаться до меня, а я...
"Прости, но я ухожу к матери..." — эхом звучал в голове её голос.
Позвонил снова. Опять без ответа.
Схватил куртку, кошелёк. Телефон разрывался от звонков Димки.
— Алло! — наконец ответил я, выбегая на лестницу. — Извини, Дим, но я не полечу.
— Совсем сдурел?! Ты понимаешь...
— Понимаю, — я перебил его. — Можешь забирать мою долю. Можешь делать что хочешь. Но сейчас есть кое-что важнее.
— Важнее?! Да ты...
Я сбросил звонок и выключил телефон. В три часа ночи помчался через весь город, молясь, чтобы не было пробок. Сердце колотилось как сумасшедшее.
"Господи, пусть она откроет. Пусть просто откроет..."
Но у подъезда её матери меня ждал сюрприз. Возле знакомой серебристой Ауди стоял... мой отец. Живой и невредимый. Тот самый, который исчез пятнадцать лет назад.
— Здравствуй, сын, — сказал он, делая шаг навстречу. — Поговорим.
— Поговорим? — я злился. — Пятнадцать лет молчания, а теперь ты хочешь поговорить?
Отец выглядел почти так же, как в день своего исчезновения. Только виски совсем седые да морщин прибавилось. Он стоял, засунув руки в карманы дорогого пальто, и смотрел на меня с какой-то странной смесью вины и... гордости?
— Знаю, ты злишься...
— Злюсь?! — я шагнул к нему. — Да ты хоть представляешь, что мы пережили? Как мама работала на трёх работах? Как я...
— Андрей, — он поднял руку, останавливая поток моих слов. — Я знаю. Знаю всё. И про твой стартап. И про Лену.
Я замер:
— Откуда?
— Я следил за тобой все эти годы, — он грустно усмехнулся. — Думаешь, кто посоветовал Михаилу Петровичу инвестировать в ваш проект?
В голове словно взорвалась бомба. Михаил Петрович — наш главный инвестор. Человек, который поверил в нас с Димкой, когда все остальные крутили пальцем у виска.
— Так это ты... — у меня перехватило дыхание. — Всё это время...
— Я хотел помочь. Но знал, что ты не примешь помощь напрямую.
— И решил играть в кукловода?! — ярость снова накрыла меня волной. — Дёргать за ниточки из тени?
— Нет, — он покачал головой. — Я просто давал тебе шанс. Всё, чего ты добился — это только твоя заслуга.
— Да неужели? — я горько рассмеялся. — И как, доволен результатом? Доволен тем, что я стал точной копией тебя?
Отец вздрогнул:
— О чём ты?
— О том, что я, как и ты, похоронил свою семью под грудой амбиций и проектов! — я почти кричал. — Молодец, пап! Отличное наследство!
— Нет, — он вдруг схватил меня за плечи. — Ты не я! Ты можешь всё исправить!
Я попытался вырваться, но его хватка была неожиданно крепкой:
— Пусти!
— Послушай меня! — в его голосе появились умоляющие нотки. — Я знаю, что Лена беременна.
Я застыл:
— Откуда...?
— Её мать позвонила мне два часа назад. Лена плачет в своей комнате, отказывается с кем-либо разговаривать. Знаешь, что она сказала матери?
Я молчал.
— Она сказала, что не хочет, чтобы её ребёнок рос как ты — с призраком вечно отсутствующего отца.
Эти слова ударили больнее любого кулака.
— Андрей, — отец наконец отпустил мои плечи. — Я пятнадцать лет живу с мыслью, что разрушил самое дорогое, что у меня было. Каждый день просыпаюсь и засыпаю с этой болью. Да, у меня успешный бизнес. Да, я богат. Но знаешь, что я понял?
Он достал из кармана потрёпанный бумажник. Внутри, за пластиком, виднелась старая фотография — я, мама и он. Все улыбаемся.
— Всё это, — он обвёл рукой стоянку с дорогими машинами, — ничего не стоит без семьи. Без любви. Без возможности обнять своего ребёнка.
Тишина…
— Иди к ней, — отец отступил в сторону. — Не повторяй моих ошибок. Ещё не поздно всё исправить.
Я рванулся к подъезду, но на полпути обернулся:
— А ты? Ты исправишь свои?
Он грустно улыбнулся:
— Если твоя мама когда-нибудь сможет меня простить... Я бы всё отдал за этот шанс.
Домофон пискнул — дверь открыли. Я взбежал по ступенькам, перепрыгивая через две. Сердце колотилось как сумасшедшее.
Лена стояла в дверях квартиры, заплаканная, в старой футболке…
— Прости меня, — выдохнул я. — Прости за всё. Я всё знаю. Про ребёнка... про всё.
Лена отшатнулась, обхватив себя руками:
— Ты нашёл конверт.
— Да. И я... — слова застревали в горле. — Почему ты не сказала раньше?
— Сказала раньше? — её голос дрогнул. — А когда? Когда ты последний раз действительно меня слушал?
В коридоре зажёгся свет. Из комнаты выглянула Ленина мать — заплаканная, в наспех накинутом халате.
— Лена, девочка, может...
— Нет, мам, — Лена покачала головой. — Мы поговорим здесь. Я не хочу возвращаться.
Её слова ударили под дых:
— Но ведь это наш дом...
— Дом? — она горько усмехнулась. — Дом — это не стены, Андрей. Дом — это где тебя ждут, любят, слышат. А я последние месяцы чувствовала себя призраком в собственной квартире.
— Я всё исправлю! — шагнул к ней. — Клянусь! Я уже отказался от проекта, послал всё к чёрту...
— Что? — она нахмурилась. — Но ведь это была твоя мечта.
— Нет, — я покачал головой. — Я думал, что мечта — это успех, деньги, признание. Как у отца. Но знаешь, что я понял сегодня?
Она молчала, но в глазах появился проблеск интереса.
— Я понял, что гонюсь за призраками. Пытаюсь доказать что-то человеку, который бросил нас пятнадцать лет назад. А настоящая мечта... она здесь, — я осторожно коснулся её живота.
Лена вздрогнула, но не отстранилась:
— Красивые слова. Но как долго ты их будешь помнить? Неделю? Месяц?
— Всегда, — я достал телефон и включил его.
Экран взорвался уведомлениями. Десять пропущенных от Димки, десятки сообщений в рабочем чате. Я на глазах у Лены удалил мессенджер с работой, потом почту.
— Что ты делаешь? — прошептала она.
— То, что должен был сделать давно, — я взял её за руку. — Знаешь, я сегодня встретил отца. Впервые за пятнадцать лет.
— Что?! — она широко раскрыла глаза. — Где?
— Внизу. Он... он всё это время следил за мной. Помогал из тени. Думал, что делает как лучше. А на самом деле... — я сглотнул комок в горле, — на самом деле он просто был трусом. Боялся посмотреть в глаза тем, кого предал.
В тишине было слышно тихие всхлипывания Лениной матери.
— И знаешь, что я увидел в его глазах? Боль… Боль человека, который всё потерял. Он каждый день просыпается в пустой квартире. И понимает, что все его миллионы — это ничто по сравнению с тем, что могло бы быть.
Я опустился на колени:
— Я не хочу такой жизни, Лена. Не хочу однажды стоять под твоими окнами и мечтать о прощении. Не хочу, чтобы наш ребёнок рос без отца. Я люблю тебя. Вас обоих.
Она закрыла глаза, по щекам текли слёзы:
— Встань, пожалуйста.
— Нет, — я покачал головой. — Не встану, пока не скажешь, что у нас есть шанс. Хотя бы один маленький шанс...
— Дурак, — она вдруг всхлипнула и рассмеялась сквозь слёзы.
А потом она опустилась рядом со мной на колени. Я обнял её, чувствуя, как бешено колотится сердце.
— Я не простила тебя, — прошептала она. — Ещё нет.
— Я знаю.
— И не вернусь домой. Пока не буду уверена, что всё изменилось.
— Я понимаю.
Она подняла голову, посмотрела мне в глаза:
— А как же твой стартап? Твои мечты?
— Моя мечта сейчас здесь, — я осторожно положил руку ей на живот. — Всё остальное... придумаем что-нибудь. Вместе.
Внизу хлопнула дверь подъезда. Отец ушёл, не дождавшись развязки. Но я знал: он всё понял.
А мы с Леной так и сидели у открытой двери, обнявшись. Впереди был долгий путь. Путь к прощению, к доверию, к новой жизни.
И я был готов пройти его до конца.
Телефон в кармане снова завибрировал. Димка.
— Не ответишь? — тихо спросила Лена.
— Нет, не сейчас — я улыбнулся. — Сейчас есть дела поважнее.
И поцеловал её.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
