"... Против была только Елизавета Дмитриевна, которая по-прежнему считала, что Лёня испортил дочке жизнь, потрепал нервы:
- Представляешь, что с детства видел этот несчастный ребёнок? Пьяных родителей? Их гулянки? Думаешь, всё бесследно пройдёт для него? Ошибаешься. Потом скажется, когда он подрастёт.
Таня попросила маму не вмешиваться, сказав, что они с мужем в здравом уме и прекрасно понимают, что делают...."
На Александру Ильиничну Тане было даже жалко смотреть. Мать бывшего мужа говорила сбивчиво. Голос дрожал, а плечи то и дело дёргались. Всклокоченные волосы были седыми, и Александра Ильинична больше походила на старушку, чем на женщину, которая всего несколько лет назад вышла на заслуженный отдых.
- Что теперь делать, ума не приложу. Хочу к Зиночке съездить в город. Она теперь у нас важная птица, может, поможет мне мальчонку забрать. Хоть Светка покойная, - свекровь запнулась и перекрестилась, взглянув на небо, - и взболтнула своим языком, что Вася не Лёнин сын, мне всё равно. Я к Васеньке сердцем приросла. Не представляю, как буду жить без него. Понимаю, что на пенсии, но, может, Зина посодействует. Попробую обратиться.
Александра Ильинична действовала по горячим следам и сразу отправилась в город, чтобы встретиться с Зиной, но та объяснила, что такие вопросы не в её компетенции. Поэтому помочь Лёниной матери она ничем не сможет. Вернулась Александра Ильинична в деревню и заперлась в своём доме, даже на улицу не хотела выходить. Если бы не соседки, не оставлявшие её одну, неизвестно, что стало бы с убитой горем матерью.
В деревне хоть и было принято обсуждать все новости и давать свою оценку происходящему, о Леониде при Александре Ильиничне не говорили. Хоть и сотворил её сын страшное, саму мать виноватой не считали, наоборот, жалели. Все местные жители, знавшие Леонида с самого детства, были едины во мнении: во всём виновато спиртное, к которому тот пристрастился. Но исправить уже было ничего нельзя. Отправился Леонид отбывать наказание за содеянное. На суде в своё оправдание ничего не говорил, в содеянном раскаялся, но... было поздно...Ближайшие десять лет Леонид должен был провести в колонии строго режима...
***
В том, что Васе, брату Димки по отцу, нужно помочь, не было сомнений ни у Тани, ни у Вани. Они долго этот вопрос не обсуждали, решив, что нужно действовать. Против была только Елизавета Дмитриевна, которая по-прежнему считала, что Лёня испортил дочке жизнь, потрепал нервы:
- Представляешь, что с детства видел этот несчастный ребёнок? Пьяных родителей? Их гулянки? Думаешь, всё бесследно пройдёт для него? Ошибаешься. Потом скажется, когда он подрастёт.
Таня попросила маму не вмешиваться, сказав, что они с мужем в здравом уме и прекрасно понимают, что делают.
- Мама, а ребёнок абсолютно здесь ни при чём. Дети за родителей не в ответе. Пример Вити перед глазами. В какой он семье рос, забыла? Все вокруг пророчили ему тюрьму. Думали, что с таким отцом, как у него, по-другому и быть не может. Что вышло в итоге? Свербеев - без пяти минут начальник лесного хозяйства, примерный семьянин, достойный сын. Так что всё относительно, - сказала Татьяна маме, а потом, присев рядом, добавила: - Не могу я по-другому, понимаешь? Сердце моё не будет спокойно, ведь это Димин брат.
***
На деле оказалось, что не всё так просто. Пришлось Татьяне и Ивану долго ждать и обивать пороги многих кабинетов. Хаос, царивший в то время, был везде, в том числе и в государственных учреждениях. Помогла подруге и её мужу Зинаида, которая взяла этот вопрос под свой контроль. Прошло несколько месяцев, прежде чем Татьяна и Иван получили положительный ответ на свой вопрос. К этому времени они уже успели познакомиться и даже подружиться с Васей, находившимся всё это время в социальном приюте и ждавшим своей "участи". С ним работал детский психолог, помогающий пережить полученную душевную травму.
В первый раз Таня приехала в приют вместе с Александрой Ильиничной, которая навещала регулярно внука и признавалась, что только ради него она ещё живёт.
- Если бы не Васенька, то... Не могу оставить его одного на белом свете, - призналась свекровь. - И Лёне я нужна, конечно. Кто ему будет передачи возить, кроме меня? Наверное, судьба моя такая...
Тане Александру Ильиничну было, конечно, жаль, но такие разговоры она не поддерживала, чтобы не ворошить прошлое. Она жила будущим и ждала встречи с Васей. Он в первый раз смотрел на неё исподлобья, а сам разговаривал с бабушкой. Но потом, когда увидел Димку, стал таким же ребёнком, как и остальные дети...
Вася и Дима разместились в одной комнате, быстро нашли между собой общий язык, чему Таня и Иван были рады. Александра Ильинична стала снова любящей и заботливой бабушкой для обоих внуков и часто просила Таню простить её. Женщина чувствовала свою вину, ведь наговорила первой жене сына много обидных слов, когда ты решила связать свою судьбу с Иваном. Зато теперь мать Лёни покупала гостинцы, одежду, приходила в гости, предлагая свою помощь. Внуки стали смыслом её жизни...
Некоторые односельчане поступка Тани и Ивана не оценили. Кто-то смеялся и крутил у виска, а кто-то считал, что ребёнка взяли из корыстных соображений. Якобы государство выплачивало деньги на ребёнка, которыми и решили воспользоваться Татьяна и Иван. К счастью, таких людей было не слишком много. В большинстве своём люди понимали, что мотив один: помочь осиротевшему ребёнку...
Не оставляли в покое и органы опеки. Сотрудники были обязаны вести постоянные мониторинг жизни детей в опекунских семьях. Поэтому гости из отдела образования в семье Тани и Ивана были периодически. Проверяли, добросовестно ли опекуны выполняют свои обязанности, просили отчитаться за полученные средства и показать, что приобретено для ребёнка. Таня, которая сама работала в системе образования, понимала, что таков порядок. Поэтому воспринимала подобные проверки спокойно...
***
Прошло ещё три года. В Осиновке появилась улица с новенькими одноэтажными домами, называемыми коттеджами. Строились они для молодых специалистов по президентской программе. Таким способом государство надеялось задержать молодёжь в деревне. Один коттедж был двухэтажным. Стоял он отдельно и строился он специально для детей-сирот. К тому времени Тане и Ивану предложили стать не просто опекунами, а взять на воспитание приёмных детей. Случилось это после того, как Таня поделилась с сотрудником отдела образования и сказала, что они с мужем могли бы заботиться о большем количестве детей. Так и появился в их деревне семейный детский дом, куда, кроме Димы и Васи, приехали ещё пять деток...
***
С Татьяной Аркадьевной (имя изменено) я познакомилась в санатории, куда мы с ребёнком и мужем ездили в прошлом году. Женщина тоже приехала вместе с девочкой Анечкой. На детском мероприятии (они проходили каждый день) Татьяну Аркадьевну назвали бабушкой, но она сама только улыбнулась, а Анечка обратилась к ней ласково: "Мама".
Когда отдых подходил к концу, Татьяна Аркадьевна рассказала свою историю, которую я передала с её позволения вам, дорогие друзья. Они с мужем на пенсию пока так и не вышли.
- Ваня сказал, что пора на отдых. Я согласилась, а потом нам сказали, что в приюте новые дети, которые к биологическим родителям уже не вернутся. Так у нас появилась Аня и её старшие брат и сестра. Смотрели они на меня такими глазами, что сердце сжималось. Как их можно оставить? - искренне удивилась Татьяна Аркадьевна. В конце своего рассказа женщина призналась, что за всё благодарит судьбу. И за Леонида в том числе. К слову, он после освобождения изменился, стал верующим, но прожил всего два года. Подорвал здоровье, отбывая наказание. Если бы не Леонид, вполне вероятно, что не оценила бы она своего любимого мужа Ивана, с которым они уже много лет идут по жизни вместе, помогая обездоленным детям обрести семью и стать счастливее.
Добавлю от себя лично, что такие люди, как Татьяна Аркадьевна и её муж, вызывают у меня восхищение. Не у каждого такое большое сердце, способное любить чужих детей. Хотя Татьяна Аркадьевна много раз за время отдыха повторяла, что ЧУЖИХ ДЕТЕЙ НЕ БЫВАЕТ!
Конец.