Всё резко поменялось, когда Аня поняла — она попалась. Как они с Глебом не старались предохраняться, она забеременела. Оглушить любимого этой новостью она почему-то побоялась. Поехала к матери и тетке. Сначала им скажет, посмотрит на реакцию. Глебу сказала, что просто соскучилась по родным, побудет с ними несколько дней.
Тетушкин домик старый, но такой крепкий. Большой двор, живность и посадки, бескрайнее хозяйство. Аня с удовольствием потянула носом, любимые с детства запахи этого жилища оставались прежними. К свежести мороза добавлялся дымок от печки, смоляной запашок дерева, пахло солеными овощами, но всё перекрывал терпкий дух свежих яблок, укутанных в ящиках, но умеющих о себе напоминать флюидами жаркого лета и щедрой осени. Тётка Надя кубарем скатилась с крыльца.
— Анютка, ты что ли? Что-то случилось? А я баньку как раз топить собралась. С дороги самое то будет. Заходи скорее в дом, отогревать тебя буду. Завтра Тома должна заехать. Аккурат повидаетесь.
Надежда была женщиной правильной, старой закалки по представлениям. Анне было страшновато рассказывать ей о своей беременности. Заранее знала, что лекции о девичьей нравственности ей не избежать. Она любила тетку и немного всегда ее побаивалась. Умела та одержать ее в ежовых рукавицах. Мама Тома была совсем другой. Ну а вместе с тем какой-то чужой, закрытой, неприступной. Анюта зажмурилась, решила не медлить.
— Теть Надь, я беременная. Так что в баню не пойду, не знаю, можно ли мне. Срок небольшой, у врача еще не была.
Надежда осела на ступеньку. Прямо в нападавший на деревянную поверхность с утра снег.
— Вот ведь и говорила, что нечего тебе в этом городе делать. А Томка все твердила, что не хочет, чтобы ты повторила твою и мою судьбу горемычную. Я ей что только не говорила, а она уперлась! И что вот теперь? Папа-то будущий знает?
Аня тепло улыбнулась. Она испытывала такое огромное облегчение, что все выпалила тетке сразу.
— Глеб еще не знает. Решила вам первым сообщить, а уж потом ему. Я уверена в том, что мы с ним скоро поженимся. Мы уже давно собирались, но потом отложили свадьбу до лучших времен, когда дипломы получим. Но вышло иначе. Теперь придется поторопиться.
Надежда умела быстро брать себя в руки. Кудахтать перестала. А и чего, правда, сразу нюни разводить? Новый маленький человечек — это же радость! Бог даст, у Анечки всё образуется. Не будет одиночкой, как они с Тамарой свой век проживать. Другая судьба ей достанется. Надо сестре-младшенькой потихоньку позвонить, подготовить её, что бабушкой скоро станет. Как бы там ни пошло дальше, что же они, сами малыша не воспитают, если родной отец от него откажется? Не испугать их тут ничем! Анюте чуть больше года учиться осталось. Разберутся, сдюжат.
В город Анна возвращалась успокоенная. Родные ей люди все восприняли по-доброму. Настала пора сообщить о беременности Глебу. Как он это воспримет? Ей было чуточку страшно. А еще ведь и старшим Смирновым придется сказать. Глеб оправдал хорошие ожидания Анни. Прыгал, как мячик, тормошил ее, обнимал.
— Анютка, я так рад! Анька-мамаша и Глебка-папаша! Вот это будет картинка! Ты, я и маленький бутуз в коляске, и море погремушек и бутылочек, а еще памперсов.
Глеб на радостях выдавал ей все, что только знал о младенцах, без разбору. Сразу сказал, что сегодня же доложит родителям, что скоро женится. Не нужны пышные свадьбы, не нужны роскошные подарки. Они тихо зарегистрируются, скромно посидят с родителями, и на этом все. Он остановился на секунду и испуганно спросил:
— Или ты хочешь белое платье, фату, пупса на капоте?
Анна от души рассмеялась, подумала. Мужчины, особенно неопытные в житейских делах, для жены зачастую становятся вторым, а то и первым ребенком. Надо успевать не только о потомстве заботиться, но и с большим мальчиком управляться. Но это вместе с тем и есть настоящее милое женское счастье. Она сможет.
Разговор со старшими Смирновыми выдался тяжелым. Глеб не стал брать с собой Аню, чтобы она не стала свидетельницей того, что скажут его родители по поводу его новостей о женитьбе. Зная мать, поостерегся, что она сделает его будущей жене больно. Узнав, что наметилась перспектива стать дедушкой, Николай Васильевич очень обрадовался. Сразу поздравил сына, сказав, что теперь брак с Анной откладывать не стоит. Лидия Ивановна рвала и метала, кричала на Глеба:
— Как ты мог быть таким неосторожным, сын? Кто она такая? Откуда? Кто ее родители?
Глеб с невозмутимым видом рассказывал все, как есть. Его девушка родом из небольшой деревни, живет с теткой, которая ее воспитала. Мать бывает наездами, где-то тяжело и много работает. Живут скромно, но по деревенским меркам вполне прилично. Дом, сад и огород, скотина, птица. Анна с детства многое умеет сама. Хозяйка из нее получится отличная, как и мать для их будущего ребенка.
Лидия Ивановна замерла на бегу. До этого она наматывала вокруг Глеба круги по комнате, то и дело требуя то успокоительных капель, то рюмку коньяка. О чем-то мучительно задумалась, а потом вынесла свой вердикт приговор:
— Я небольшой приверженец того, чтобы проводить время в компании незнакомой мне деревенщины, но ты не оставил мне выбора, Глеб. Давайте встретимся все вместе в нашем самом лучшем ресторане «Ададжо» в следующую субботу. Поговори со своей девушкой. Окажет ли нам честь эта доярка или скотница, кем она там работает? Найдет ли время обсудить детали будущей свадьбы?
НиколаяВасильевича от слов жены покоробило, и он возмутился.
— Я иногда не понимаю тебя, Лида. Откуда в тебе столько спеси? Почему ты решила, что мать нашей будущей невестки именно доярка? У нас любой труд в почёте. Или ты думаешь, что молоко в твоём утреннем кофе само по себе образуется? На пустом месте из ничего? Ты вынуждаешь меня напомнить тебе, что ещё лет двадцать пять назад ты сама была никем и звали тебя никак. Когда мы с тобой познакомились, ты только приехала в этот город из маленького поселка городского типа, больше похожего на деревню. Ни воспитания, ни образования. Пошла учиться в торговый техникум, ездила с сокурсницами на каникулах в страны социалистического лагеря за тряпьем, таскала клетчатые баулы с товаром.
Глеб притих. Такие детали в биографии матери он раньше не знал. Ее повести о детстве и юности звучали всегда бравурно, как характеристика примерной комсомолки и отличницы. Подробности своей жизни она любила пересказывать с того момента, как стала владелицей первого ателье. До этого ранее все было будто туманами скрыто. Лидия Ивановна обернулась на мужа, злобно прошипела:
— Попридержи свои высказывания. Сегодня не день откровений. Ни к чему нашему сыну знать, как трудно мы шли к нынешнему благополучию. А ты, Глеб, потрудись передать этой своей Анне, что встреча с ее матерью состоится там, где я ее назначу, или не состоится вообще, это мое последнее слово.
А замысел Лидии Ивановны был просто прозрачен. Пусть предполагаемая будущая родня увидит, на кого их дочка замахнулась, поймет, что девчонке ничего не светит, что они неровня в доходах, что у молодых не может быть общего будущего. Не может же так случиться, что эта деревенская компания решит, что ей все можно. Будет все-таки претендовать на свадьбу. Пусть блеск и дороговизна ресторана «Ададжио» их ослепит. Так уж и быть, они, Смирновы, пойдут на эти необходимые расходы. Девица и ее мамаша увидят, что эта роскошь не по их душу, не захотят играть роль бедных родственников рядом с богатыми людьми.
Дизайн ресторана «Ададжо» был выполнен в манере XVIII-XIX столетия, расцвета российской аристократической утонченности и блеска. Обслуживающий персонал в костюмах прислуги тех времен: кринолины, парики, жабо, кружева, как у фрейлин и лакеев. Посуда из фарфора, серебра, тоненького хрусталя. Каждая тарелка или бокал чуть ли не народное достояние. А блюда… Чего только стоила осетрина во французском шампанском. Гатчинская форель, запеченная по рецепту из музейного справочника кухни российских императоров. Великолепен был и ладожский сик с картофелем, жаренный на особых сковородах. Для мужчин сытные мясные стейки с томлеными овощами, на десерт непременно бланманже из миндального молока. В качестве мучных кулинарных изделий растягаи и кулебяки по тем самым старорусским рецептам.
Лидия Ивановна была вынуждена отметить, что Анна и ее мать Тамара Васильевна, как она представилась присутствующим, явились к столу минута в минуту. Лидия про себя хмыкнула. Точность - вежливость королей, но эти-то две далеки от любого трона. Разве что в его роли выступит копна сена где-нибудь в поле. Одеты вполне прилично, простенько, но со вкусом. Лидия Ивановна оглядела свой бордовый, немного крикливый наряд с множеством золотых украшений, где только можно было их навешать. На матери Ани было скромное маленькое черное платье, подвеска из серебра, милые серьги в ушах с черными агатами. Выглядела эта женщина очень моложаво. Была хорошо сложена, красива. Предполагаемый не юный возраст выдавали лишь проницательные умные глаза. Госпоже Смирновой даже жутко немного стало, когда она пыталась в них заглянуть. Но Тамара Васильевна словно маску исключительной вежливости и полной непроницаемости на себя надела. Понять, что она думает и чувствует, было невозможно.
Чтобы справиться с неожиданным волнением, Лидия Ивановна после официальной церемонии знакомства предложила всем сделать заказ. Пусть эта деревенщина увидит в меню стоимость блюд и дрогнет. И если по округлившимся глазам Анны было видно, что она в шоке, то Тамара Васильевна внешне ничуть не подала вида, что изумлена этой кулинарной астрономией, спокойно сказала, что именно предпочитает, не сделав ошибок ни в названии блюд, ни в каких-либо других терминах. Лидия Ивановна призадумалась. «А эта женщина не так проста, надо держать с ней ухо востро. В напитках не запуталась, при виде цен на десерты не дрогнула, что выбрать дочери подсказала без запинки, будто они из разных денежных вселенных».
Разговоры за столом текли вяло. Расчёт на то, что деревенские гости растеряются, захотят куда-нибудь спрятаться от всей этой роскоши, не оправдался. Свадьбу, так как невеста находится в интересном положении, решили сделать только для узкого, самого близкого круга людей. Глеб всё время озирался на мать, сидевшую с кислой физиономией, с опасением, что та что-нибудь выкинет. Но сюрприз всех ждал в конце трапезы, когда подошёл момент рассчитываться. Николай Васильевич уверенно протянул официанту банковскую карточку со словами:
— Ваше личное вознаграждение я положу в папку, в которой вы принесли нам счет.
Никто за столом не ожидал никакого подвоха. Присутствующие еще пытались сохранять видимость крайнего дружелюбия. Лидия Ивановна вела светскую беседу о погоде в начале весны. Бойко интересовалась, отчего в сельской местности зависят урожаи. Вот она только цветы у себя на даче сажает. Тамара Васильевна сухо отвечала ей, что далека от темы посевов и урожаев. Николай Васильевич на всякий случай помалкивал. Молодые держались за руки. Вроде все идет как надо, свадьба будет. Большего от родителей им и не требовалось. Через несколько минут к их столику вернулся официант. Его лицо было озадачено. Было видно, что под париком со светлыми буклями его лоб покрывают бисеринки пота. В ресторане «Ададжио» не любили скандалы и малейшие недомолвки с клиентами. Поэтому рядом с официантом откуда ни возьмись возникла молодая женщина-администратор в пышном платье с декольте и крупными оборками на длинной юбке.
— Господа, мы приносим свои извинения за беспокойство, но оплата с вашей банковской карты невозможна. Платёж не проходит. Мы даже успели связаться с вашим банком. Прекрасно знаем о том, что конфиденциальную информацию о клиентах банки посторонним не предоставляют, но у нас везде есть свои лазейки и люди. Есть предположение, что эта карта по неизвестным нам причинам заблокирована. Возможно, вы сможете предложить нам другой способ оплаты вашего заказа.
За столом все замерли. Только Тамара Васильевна вдруг спокойно спросила:
— Я могу видеть счет? Мне нужна знать сумму, чтобы я смогла сориентироваться, с какой из моих банковских карт мне удобнее будет его оплатить.
Николай Васильевич начал заикаться:
— Ну так сумма почти с пятью нулями. Как можно с…
Мать Анны бросила на него быстрый взгляд.
— Это вас может не беспокоить. Я хорошо оперирую с цифрами, с любым количеством нулей.
Продолжение: