Ночью пошёл колючий снег, и лунный свет заполнил мир призрачной дымкой. Я иду по улице непринуждённо, будто нарываясь на внимание и тем самым выпадая из него. Патрули выискивают подозрительных, да и любой обратит внимание на того, кто пытается быть незаметным. Я же простой солдат в увольнительной, спешащий к жрицам любви.
А ведь это даже правда. Работу мне так и не назначили, а иду прямиком в бордель. А то, что не за утехами, дело десятое. Главное, что в обитель приглушённого света и толстых стен.
Под сапогами скрипит молодой снег, смешавшийся с застарелым. Мимо прошествовала компания, голося вразнобой. Патруль стражи косится на них, а из подворотни за гуляками наблюдают беженцы. Смотрят странно, как побитые псы на волков. Когда гуляки приблизились, беженцы отступили в густую тень.
Перед публичным домом снег вычищен, а у дверей караулит усиленная стража. Бугаи, изначально охранявшие жриц платной любви, и пятеро из гвардии. Последние взглянули на меня излишне остро, узнали. Я приветливо поднял руку, спросил с улыбкой:
— Хэй, ребят, посоветуйте, какую кралю? А то первый раз здесь.
— Бери Кирину. — Сказал «брат» гвардеец со шрамом через губу. — Прям волшебница!
Два бугая у двери закивали, и я решил, что уж точно не «куплю» Кирину. Да и вообще кого-либо, уж лучше совсем без женщины, чем так. Прошёл мимо охраны, толкнул дверь, и поток горячего, переполненного ароматами и смрадом пота воздуха почти сбил с ног. Внутри чахоточное веселье, пьяное и разнузданное. Я иду мимо столов, залитых вином и блевотиной. Несколько жаровен и камин прогревают воздух, дребезжащий от женского смеха и мужских голосов.
За столами теснятся солдаты и едва одетые женщины, прекрасные лишь своей доступностью, что так манит. На меня они внимания не обращают, к моему облегчению. На второй этаж ведёт лестница с обломанными перилами, а под ней свернулся калачиком совсем молодой парень. При моём приближении он поднял голову, лицо помятое, как подушка утром, а из уголка рта стекает мутная слюна. Что-то булькнул и уткнулся лбом в пол.
Нужная комната в дальнем конце коридора, состоящего из одних скрипучих досок. При должной сноровке на них можно сыграть мелодию, которая едва ли перекроет возню и вздохи за дверьми. Остановился у двери, и та отварилась, едва я успел поднять руку. Инарец посторонился, пропуская внутрь, выглянул в коридор и торопливо прикрыл дверь.
Иуран Со Го развалился на ворохе подушек и потягивает вино из чаши. Подушки слишком маленькие, а чаша просто блюдце, но старик слишком любит традиции родины. На меня взглянул из-под кустистых бровей. Он приветствовал меня, подняв чашу, и улыбнулся.
— Прекрасной ночи, воронёнок. Надеюсь, путь был лёгкий.
— И тебе того же, почтенный. — Я слегка поклонился, нет нужды проявлять надменность или пренебрежение. Вежливость всегда хороша. — О чём ты хотел поговорить?
— Сущие пустяки, но... важные для меня и для тебя. Даже не знаю, кто из нас важнее. Для тебя это шанс выполнить долг, а для меня... месть, возможно.
— Хм. Я слушаю.
— Да, послушай меня, нам, старикам, только и нужно быть выслушанными. В молодости об этом не задумываешься, но чем меньше волос, тем больше замечаешь, что людей, готовых говорить, всё меньше. Даже семья постепенно отворачивается от тебя, забывает, погружаясь в собственные беды и радости. Ты вроде бы жив, но уже не совсем... Вот и копятся старики, алкающие простого разговора.
Голос Повелителя Тайн тих, взгляд задумчив и упирается в блюдце с вином. На алой поверхности отражается потолок с лохмами древней паутины. В глазах старика растекается вселенская грусть.
— Как же хорошо, что я не из них. — Продолжил он и улыбнулся. — Мне же приходится отбиваться от желающих поговорить, ну... приходилось. Сейчас большая их часть стала кормом для н’га или того хуже.
Я опустился на подушки, скрестил ноги на иранский манер. Южная манера растягивать разговоры, посыпая суть пылью. Обычной или золотой.
— Мальчик, что ты знаешь про Инар?
— Только то, что положено по службе и то, что видел сам.
— То, что ты видел, не более чем труп, а трупы всегда уродливы. Ты видел сгнившую плоть наших городов, но упустил белокаменные улицы и акведуки, щебет наших женщин и уличную музыку. Не попробовал нашей еды. А теперь и я её больше не попробую, и никто в этом мире. Инар мёртв, и то, что займёт его место, будет чем-то совершенно иным.
В соседней комнате закричал мужчина, хрипло, с рычанием. Женщина осталась молчалива, ей не заплатили за голос. Молодой инарец поморщился, сложил руки на груди, спиной подпирая и без того запертую дверь.
— Должно быть, в былые годы острова были чудесны. — Сказал я, слегка поклонившись. — Мне искренне жаль, что не увижу их.
— Да... рай на земле. Ты ведь знал, что наш народ верил, что острова — это загробная жизнь для праведных? А север... ну ты понял.
— Всё перевернулось с ног на голову.
— Истинно так... и я знаю, кто виноват.
— Ферланд. — Сказал я, прислушиваясь к скрипу досок в коридоре.
— Ферланд обманул моего падишаха, да. Я не мог не подчиниться, и, признаться, сам был околдован перспективой. Ах, наш передовой отряд в самом сердце севера, захват власти и установка марионетки. А торговля без пошлин? Мечта! Однако, что если я скажу, что и Ферланд был обманут? Что, если всё это, — старик развёл руками, будто готовясь обнять меня и весь мир, — вина одного или маленькой группы?
— Допустим. Где же они, эти... люди?
— Ближе, чем ты думаешь. Мне не давала покоя башня в лесах и то, с какой лёгкостью н’га адаптировались здесь. Ты не думал, что это слишком... легко? На островах они развернулись лихо, но... ущербно, та популяция не протянет долго и не сможет перейти в наступление. Но Север, на севере всё иначе. Тепличные, ха-ха, условия. С башней.
— Хочешь сказать, некто подготовил вторжение?
— Да, именно так. Некто могущественный и сведущий. Облечённый властью и не считающийся ни с чем.
Я медленно выдохнул и облизнул пересохшие губы. Кто в числе первых прибыл на место прорыва? Кого там не должно было быть, по уму. Случилось странное, но не настолько, чтобы прибыть лично. Дециан и Дрейнар. Лорд Защитник и Аркмагос. Среагировали с такой скоростью, что волосы на затылке шевелятся, если призадуматься.
Да и стягивание беженцев в город рядом с башней... словно накрывают стол для н’га.
— Кажется, ты меня понял.
— Похоже на то.
Голос хриплый, колючая лапа давит гортань, а пальцы подрагивают. В груди разгорается пламя, а внутренний голос вопит. Требует ворваться в кабинет Дециана за ответами.
— И что я, по-твоему, должен сделать? — Прохрипел я поднимаясь.
Ноги едва слушаются, сердце громыхает с такой силой, что заглушает звуки борделя. Иуран улыбнулся и покачал головой.
— Откуда мне знать, что взбредёт в голову герцогу Арлинар?
Автору на кофе и вдохновение:
Сбербанк: 2202 2036 2359 2435
ВТБ: 4893 4703 2857 3727
Тинькофф: 5536 9138 6842 8034