Поезд постепенно набирал скорость, отъезжая от станции, оставляя в прошлом детство, родной дом, сельскую управу, мамину могилку и свою любовь.
Аннушка глубоко вздохнула, погружаясь в размышления. За окном замелькали разноплановые пейзажи лесов и полей, деревень и больших поселений. От чего-то защемило в груди. Новая жизнь, непонятная городская жизнь, новые люди и впечатления. Что будет дальше? Она не знала. Да и не дано ей сейчас заглянуть в будущее. Увы, но людям это не подвластно.
Решив уехать подальше от горя, людской молвы и несправедливости, в первую очередь она уезжала от своих воспоминаний, рвущих душу. Попытка в двадцать пять лет с ребёнком под сердцем начать жизнь сначала и броситься в объятия судьбы-злодейки - спорное занятие. Что ждёт её там, за поворотом? Сдюжит или нет? Неизвестно… да и рассуждать особого смысла нет. Дело сделано, а отступать назад в их семье было не принято...
- Бабушка, я хочу чая! - дёрнула за рукав вязаной кофты маленькая девчушка лет пяти-шести. - Тётенька, а ты тоже будешь чай пить? - обратилась она к незнакомой попутчице.
Соседями по купе Аннушки была пожилая женщина с внучкой - шустрой девочкой с озорным личиком и во все стороны торчавшими кудряшками. Сопровождающая малышку бабушка была одета без изыска, но по меркам деревни достаточно хорошо - в самовязанную бежевую кофту и коричневую юбку. Её тёмные с заметной проседью волосы были аккуратно собраны шпильками на затылке в шишку.
- Лидуся, не приставай к тётеньке! - женщина смущенно улыбнулась и подтянула девочку к себе, однако та вырвалась и с нескрываемым любопытством посмотрела на Анну.
- Ничего страшного, - девушка игриво подмигнула малышке и достала из кармана, припасённую на всякий случай, конфетку. - Чай… Ах, да, чай! С удовольствием выпью.
- А как тебя зовут? - без капли смущения произнесла девочка, запихивая угощение в рот.
- Меня зовут Аня, а тебя - Лидочка. Приятно познакомиться! - сказала Анна и протянула руку для рукопожатия.
- И мне! - просияла девочка и радостно сообщила: - А мою бабушку зовут Нина Яковлевна.
Аннушка зачарованно смотрела на девочку, такую весёлую и общительную, что невольно закралась мысль о том, как должно быть здорово иметь такого замечательного ребёнка, каждый день обнимать его, отчитывать за проказы, укладывать спать, читать на ночь книжку… В груди предательски защемило от того, что вдруг ей захотелось такую же миленькую девочку. И это было первым открытием на пути к новой жизни...
Попутчицы за чаем разговорились. Оказалось, что Нина Яковлевна везла Лидусю домой к маме.
- Болела много. Докторша посоветовала отвезти малышку в деревню на свежий воздух. Вот мы с внученькой ездили погостить у моей сестры, да и для дочки это возможность немного отдохнуть и спокойно поработать. Она же у меня одна Лидочку воспитывает. Хоть и не принято сейчас таким хвастаться, но как есть. Кавалер у неё был из командировочных. Красивый такой, высокий, светловолосый, голубоглазый и весёлый. Приезжал на металлургический завод на несколько месяцев. Поиграл с девчонкой и смылся в неизвестном направлении. А уж до чего ладно ухаживал, говорил так, что хоть книжку пиши... Дочь - наивная душа, уши-то и развесила, и как итог, на последнем курсе родила Лидусю...
- Дочка переживала наверное? - поинтересовалась Аннушка, помешивая сахар в стакане.
- А как же... Плакала, до последнего не верила, что любимый её бросил. Время-то оно всё лечит. Сейчас и эта боль прошла. Мужчина на работе за ней ухаживает... Неплохой вроде... Только сейчас дочка слишком разборчивая стала. Когда обжигаешься, начинаешь на воду дуть...
- Повезло дочке, что вы у неё есть. Одной, должно быть, тяжело поднимать ребёнка? - поинтересовалась Анна злободневным для неё вопросом.
- Когда есть цель, любую трудность можно пережить, любую боль вытерпеть. Да и потом, когда познаешь счастье материнства силы удваиваются, и откуда что берётся? Так устроила женщину матушка-природа, ведь заботиться приходится уже не только о себе, но и о своём продолжении... А ты куда путь-дорогу держишь? - спросила Нина Яковлевна, поглаживая, засыпающую под стук колёс Лидочку.
Неожиданно Анной завладело желание выговориться, излить душу этой незнакомой женщине, понимая, что видит её первый и последний раз. Она рассказала историю своей несчастной любви, про смерть мамы и о решении начать новую жизнь в городе...
- Тяжело будет без поддержки. Вот у вас на селе особый мир, где все приходят на помощь друг другу, вместе отмечают праздники, рождение новых сельчан и провожают все вместе в последний путь...
- Всё так, но ещё они активно интересуются личной жизнью, сплетничают, мстят ни за что и дают советы, считая, что если соседи, то имеют на это полное право. Иной раз кажется, что некоторые из них знают о тебе гораздо больше тебя самой...
И Аня поведала попутчице историю с воротами, которые расписали гадкими словами и под которые выливали помои...
- Да, пожалуй, ты права... Похоже, я слишком идеализирую деревню...
- Вы фильм смотрели "Дело было в Пенькове?" - с грустной улыбкой спросила Аннушка.
- А как же... Мой любимый артист там играет - Вячеслав Тихонов.
- В Алькино всё также, есть своя Алевтина и, к сожалению, не одна... У нас, как в песне: "От людей на деревне не спрятаться, нет секретов в деревне у нас. Hе сойтись - разойтись, не сосвататься в стороне от придирчивых глаз..."
- Думаешь, в городе будет по-другому? - улыбнулась Нина Яковлевна.
- А разве нет? - удивилась Анна и вопросительно посмотрела на попутчицу.
- Конечно, нет. На чужой роток не накинешь платок. Для города это тоже актуально. Жизнь долгая. Учись держать удар, иначе в любом месте ко двору не придёшься. Меньше доверяй первым встречным подружкам. Знаешь, ведь как бывает - сегодня она тебе подруга, а завтра злейший враг, тем более едешь ты работать в бабский коллектив. Ох, какие там всегда страсти кипят... Это, конечно, не значит, что никому верить нельзя, но пока не убедишься, что человек на самом деле порядочный, душу не открывай...
- Спасибо за науку, Нина Яковлевна! Правильные вы слова сказали. Обязательно к ним прислушаюсь, - поблагодарила Анна.
- Девушка, через двадцать минут вам выходить! Готовьтесь заранее, вещи не забывайте! - предусмотрительно предупредила проводница.
Позади несколько часов дороги, заполненные разговорами, и вот она - конечная точка Аннушкиного путешествия в новую жизнь. Пассажиры засуетились и потянулись к выходу, волоча за собой увесистые чемоданы. Нина Яковлевна с Лидусей проводили попутчицу из вагона. Девочка уже очнулась от сна и дёргала бабушку за руку, уговаривая немного прогуляться в поисках мороженого.
- Доброго пути! - пожелала им Аня, шагнула на перрон и огляделась вокруг. В глаза бросился яркий лозунг "Вперёд к победе коммунизма!", возвышающийся над входом, ведущим через галерею в здание вокзала. Она достала из кармана листок бумаги с адресом, по которому ей следовало прибыть, и номер трамвая, который довезёт до места.
То, что город резко отличается от села, Анна поняла сразу при выходе из здания вокзала. Оказалось, что в городе всё иначе. Свой размеренный график жизни, свои нравы, понятия. При виде этого живого и непривычно большого механизма стало страшно, и в душу закралось сомнение: "Вдруг не получится?" Вокруг девушки сновали приезжие, носильщики с тележками, наводя на неё ещё больший страх. Людской поток, вытекающий из здания вокзала, двигался в одном направлении. Зажав в руке покрепче ручку старого чемодана, Аня слилась с потоком. Вскоре она очутилась на трамвайной остановке. Третий по счёту трамвай оказался того номера, какой предусмотрительно написала Марина на листке. Преодолев страх, она вошла в вагон, вспомнила наставления Зинаиды, отдала кондуктору три копейки за билет, а затем устроилась на сиденье возле окошка. Трамвай непривычно раскачивался и грохотал во время движения. Анна с любопытством осматривала город, который показался ей красивым, но каким-то враждебным и чужим.
Швейная фабрика находилась в конечной точке маршрута. На этой остановке вышли все пассажиры и стали разбредаться с трамвайного кольца в разных направлениях. Нужно было у кого-то спросить, как пройти на нужный адрес. Внимание Аннушки привлекла девушка в красивом синем пальто с чёрным цигейковым воротником, белой вязаной шапочке и модных кожаных сапогах, которая вместе с ней последней вышла из вагона.
- Девушка, подскажите, пожалуйста, как пройти на улицу Рабочей Молодёжи, дом номер один? - рискнула спросить её Анна.
- На фабрику приехала что ли? - вместо ответа спросила девушка, снисходительно рассматривая незнакомку.
- Да... - немного растерялась Аня и робко посмотрела на городскую модницу.
- Пошли, я туда же иду... - предложила она и тотчас продолжила движение. - Из деревни приехала?
- А как ты догадалась? - удивилась Аннушка, едва поспевая за своей провожатой.
- Не сложно было... В городе так не одеваются... Швеёй будешь работать?
- Нет, шью я плохо. Я в Алькино счетоводом работала. В столовой буду мыть посуду...
- Ясно... Жить планируешь в общежитии?
- Надеюсь, что да... Мне сначала нужно Марину Кречетову найти, а там она скажет, что дальше делать...
- Кречетову? Знаю такую... В проходной подождёшь, я ей скажу... Кстати, меня Людмилой зовут. А тебя как?
- Анна...
- Хорошо, Анна, жди здесь. Марина сейчас выйдет.
Прекрасная Людмила скрылась за большими дверями. Аннушка посмотрела на себя в большое зеркало, которое было вмонтировано в одну из двух колонн проходной, между которыми расположились две вертушки, через которые проходили работники фабрики, показывая вахтёру маленькие фиолетовые книжечки.
Пальто Ани было старым и выцвевшим. Шерстяной платок на голове явно проигрывал вязаной шапочке городской модницы, а валенки с галошами и вовсе не шли в сравнение с её кожаными сапогами. Аннушка вздохнула. Проходящие мимо работницы хихикали, посматривая в её сторону. Возможно, они смеялись над чем-то своим, но теперь девушке казалось, что смеяться они должны непременно над ней. От этого становилось ещё страшнее...
Тогда Аннушка ещё не знала, что люди в городе такие непохожие друг на друга, каждый со своим характером, судьбой и взглядом на жизнь. Они встречаются взглядами на улицах города, улыбаются друг другу или, наоборот, хмурятся, часто пересекаются, когда идут по своим делам: кто на работу, кто на учёбу, но никогда не задумываются о других себе подобных. В городе каждого волнует только собственная жизнь...