На следующий день Анафема поехала к полковнику. Как и договаривались, к обеду. Вот только перед поездкой пришлось потратить около часа, чтобы научить Кузьму пользоваться микроволновкой. А то домовые, оба, что Кузьма, что его брат Горазд, привыкли кушать тоже в это время. Особенно Горазд — придет столоваться как обычно, а хозяйки дома нет. Непорядок. Вот и пришлось учить собственного домового, как пользоваться такой хитрой штукой, как микроволновая печь.
Понятно, что с течением времени Кузьма и сам бы разобрался. Но надо-то было здесь и сейчас.
Только когда Кузьма раз пять подряд правильно смог и поставить блюдо в микроволновку, и нажать все нужные кнопки, а потом достать блюдо, только тогда Анафема от него и отстала. И то переживала, предлагала, что просто нальет горячий чай в термос, а еду согреет и накроет одеялом, чтобы не остывала. Однако Кузьма её уверил, что все прекрасно понял, запомнил и со всем отлично справится. Она может ехать спокойно.
Кошку Фиму Анафема тем не менее дома оставила. Как-то не прельщало её по возвращении застать следы локального пожара или потопа в своей кухне. Пусть Фима остается дома и следит.
Конечно, следы «стихийного бедствия», сотворенного невзначай и собственными ручками, домовые скорее всего смогут ликвидировать. Домовые они или кто? Но и сгоревшую технику, если что, будет жалко. Они все-таки не волшебники.
Так что пусть Фима побудет в это время дома.
Через двадцать минут она уже была в отделении полиции. Сергей Иванович её ждал. Пригласил в кабинет, выглянул в коридор и закрыл дверь на ключ.
— И тебе добрый день, Сергей Иванович. Вроде бы раньше ты такие меры безопасности не принимал. Или боишься, что я сбегу?
— Да бог с тобой, Анафема Петровна. Куда ты побежишь, если сама пришла? Точнее, с чего?.. Просто… Не хочу, чтобы нас могли подслушать. Невзначай или специально.
— Даже так…
— Угу. Ладно, садись давай, сейчас чай-кофе организую и поговорим.
А поговорить было о чем.
По данным полковника, на «той стороне», ну, на той самой, на которую трудилась Зинаида Матвеевна, какая-то нехорошая возня идет.
— Нет, не в плане что свои следы подчищают, с этим-то как раз всё понятно. А вот зачем они своих «казачков» засылали, что в больницу к Венедикту Кирдяшкину, что к Лиле — непонятно. Могут и к Надежде заявиться. Потому Николая и оставил пока здесь. Пусть до суда побудет. Точнее, до после суда. Если что, я ему командировку еще продлю.
— Подожди, подожди, объясни толком. Зачем они тогда адвоката к Надежде подсылали — с этим все понятно. А сейчас-то зачем? Или что, рассчитывают, что супруг её на это согласится? Возьмет всю вину на себя? Или, тем более — дочь? Так вроде поздновато как-то, тебе не кажется? — следствие-то уже вовсю идет.
— Да при чем тут вину. Если Зинаида уже сотрудничает со следствием. Хотя…, кто его знает, что удумали. Может, что придумают, а она потом скажет, что на неё давление оказывали. И вину она не признает.
— Что-то, мне кажется, ты преувеличиваешь. И нагнетаешь.
— Хотел бы я чтобы так было. Но, нет. Не нагнетаю. Зачем, вот скажи мне, приходил засланец от них к Кирдяшкину? — и не один, два раза. Ладно, первый раз тот в реанимации лежал, просто не пустили. Но ведь и второй раз приходили.
— Что хотели?
— А я почем знаю? Вениамин на процедурах был, не дождались его.
— Ага, ждали-ждали, очень нужен был, и не дождались.
— Да не, там просто охрана в коридоре появилась, вот и ушли.
— А ты откуда знаешь?
— Ну, после того случая, как к Надежде приходил адвокат, я везде человечков поставил караулить и охранять. Мало ли что. И за Вениамином приглядывали, и за дочерью их, Лилей. Ага. И за пустой на данный момент квартирой. Про Лилю тоже кто-то спрашивал, только около их дома. К тетке никто не заявлялся.
— Но зачем?
— Вариантов масса. Могут дочь напугать. Могут через мужа воздействовать. Только через мужа вряд ли получится: он на развод подал. В одностороннем порядке. Ну а что, имеет право. Так что… Либо Лиля, либо Надя.
— Ну…, не знаю…
— А что ты не знаешь? Прекрасно все ты знаешь. Лиля — слабое звено, может и купиться, и согласиться, и уговаривать, поди, даже не придется. Надя — тоже слабое звено. Только с другой стороны. На неё надавить запросто можно. Напугать. Хотя… Напугать и Лилю можно. Смотря, как пугать.
— Но зачем это всё? Сам ведь говоришь, что Зинаида вовсю сотрудничает со следствием.
— Зачем, зачем. Чтобы перестала сотрудничать. Чтобы от слов своих отказалась. Там, знаешь, какие люди стоят.
Анафема молчала, обдумывала полученную информацию и тихо радовалась тому, что у Наденьки теперь есть свой домовой, Горазд. Пусть она о нем и не знает.
Как хорошо, что Фима в свое время наткнулась на Кузьму. А у того брат оказался. Теперь, по крайней мере, в квартиру к Наде никто не проникнет — домовой почище любой сигнализации и охранной системы будет. Да и когда Надя дома — за неё тоже можно не беспокоиться. А вот на улице…Ладно, что-нибудь придумаем.
— А Николаю ты об этом сказал? Он в курсе?
— Естественно, сказал. Еще когда он приходил бумаги на счет командировки подписывать, всё сказал.
— А Лиля?
— А что Лиля?
— Ребенок все-таки… Вдруг на неё выйдут? Сам ведь говоришь…
— Лиля сейчас живет у своей тетки. Матери Евгения Матвейки, между прочим. Или забыла? Евгений усердно находится дома. И его как бы товарищ — тоже там. Не думаю, что те на своих нападать будут. Так что за Лилю меньше всего надо волноваться.
— А как давно Евгений дома находится? Он ведь…
— Со вчерашнего вечера. Как узнал, что около дома Кирдяшкиных непонятные личности отирались, так и стал дома находиться.
— А…, ясно, — про себя же Анафема подумала: «Теперь понятно, как Лилечка смогла из дома улизнуть, охраны-то еще не было. А тетка что, тетка могла и в магазин выйти, вот племянница и улучила момент. Только интересно, что ей все-таки от Надежды надо было? Сейчас и не узнать…».
Поговорили еще, обсудили некоторые моменты, и Анафема засобиралась домой.
Дома, слава богу, всё было в порядке. Об этом ей Фима доложила, когда она только к подъезду подходила. Вылетела навстречу и отрапортовала:
— Квартира целая, домовые сытые, с микроволновкой справились. Только…
— Что «только»?
— Сюрприз. Хороший, не волнуйся. Поднимешься, они всё сами тебе расскажут.
И они рассказали. Оказывается, домовые, хоть и воспользовались микроволновкой, и не по разу — Горазду тоже было интересно освоить её, но — не оценили такое чудо техники. Удобно, конечно. Вот только…
— Ну, для дитёв, может, и подойдет. Огня открытого нет, не обожгутся. Но не живое оно какое-то там получается. Искусственное что ли. Мы вот, смотри, плиту тебе апгрейдили.
Глаза домовых прямо-таки лучились от радости, лица сияли счастьем, оба были весьма довольны собой. Кузьма стоял и молча улыбался, презентацию усовершенствованной плиты начал Горазд:
— Там же огонь. Он — живой. Хоть и на газу она. А не на дровах печка. Но все равно лучше, чем когда какими-то микроволнами греется. Тем более, — тут домовой поднял вверх указательный палец, — Мы прочитали, что волны эти на самом деле воду разогревают. А все остальное уже за счет неё греется. Неравномерно. А с плитой смотри, какую красоту сделали, — Горазд стал крутить ручки у плиты, — Вишь, какой мягкий ход стал. Они у тебя туго вертелись, а сейчас хоть на полмиллиметра, хоть на половинку половинки миллиметра можно спокойно повернуть. Так что огонь будет такой, какой тебе нужно. Во. А, чтобы не подгорало, чтобы все равномерно было — рассекатель можно ставить. А еще, если вот на эту пимпочку нажмешь, оно вертеться будет.
Кузьма в это время открыл духовку, — А тута, смотри, что сделали: почти русская печь — тепло долго держит.
— А…, а… Так в кухне же жара будет, — Анафема от обилия информации аж подрастерялась. Точнее, не столько от информации, сколько от её качества — выходит, она зря переживала, что домовые могут что-то сломать невзначай. Они, вон, плиту ей апгрейдили…
— Не боись, мы всё предусмотрели: теплоизоляция на славу. Внутри жарко, снаружи — не чувствуется.
— А…, а как вы всё это смогли сделать?
— Тю, нашла, чему удивляться, это же механика. Физика в чистом виде, ничего сложного нет.
— А взяли-то всё где?
— Анафема Петровна, ну что ты, прямо как малое дитя — у вас на чердаке столько всего есть, столько…!
Анафема только и смогла подумать: «Воистину, не зря говорят, — русский и в сарае космический корабль собрать может. Что ему какая-то плита».
Она даже не сразу вспомнила то, о чем хотела с ними сразу, по приходу, поговорить. Отвлекли, удивили и изумили. Хорошо, что сейчас вспомнила.
— Ребятушки, всё это, конечно, здорово, только вот…, — и поделилась с ними тем, о чем ей полковник совсем недавно говорил. Даже больше пришлось рассказать, домовые же не в курсе всей этой истории были. Горазд, если и знал что, то только со слов собак. А Кузьма и вовсе не в курсе был.
Домовые слушали внимательно. Согласились, что есть опасность. И не малая.
— За Надежду можно не переживать. Мы сегодня же обереги ей смастерим, а ты уж, Анафема, придумай, под каким предлогом на неё их надеть. И чтобы не снимала. А вот что с Лилей делать?..
— А что с Лилей?
— Ну…, — тут домовые переглянулись, — Запросто могут её на эту самую др… нехорошую штуку подсадить, например.
— Вы так говорите, словно в курсе, что это такое.
— Ой, Анафема, эта зараза и в прежние века существовала. Пусть и не с таким размахом, но была. А зелья всякие, чтобы опоить, одурманить, силы воли лишить, раньше, пожалуй, и покруче бывали. Вот, помним, случай был один…
Продолжение — «Домовые на страже. И тайное убежище для Лили» — см. ссылку ниже:
И еще — рассказ-бонус: про 8-е марта у Анафемы — см. ссылку ниже: