Я стояла в центре гостиной, пытаясь осознать услышанное. Мою квартиру? С каких это пор двушка в новостройке, которую мы с Костей купили в ипотеку сразу после свадьбы, стала считаться только моей? И главное – когда было принято решение о продаже?
– Людмила Сергеевна, о чём вы говорите? – мой голос дрогнул, а ладони предательски вспотели. – Мы с Костей не обсуждали продажу квартиры.
Свекровь снисходительно улыбнулась и махнула рукой, словно отгоняла назойливую муху.
– Надюша, не делай вид, что не в курсе. Костя всё решил ещё месяц назад. Сказал, что вы переезжаете в более престижный район.
Стены комнаты будто начали сжиматься вокруг меня. Мой муж, с которым мы прожили три года, решил продать нашу квартиру... и даже не посчитал нужным мне об этом сообщить?!
Я опустилась на диван, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Это тот самый диван, который мы выбирали вместе целую вечность, перебрав, кажется, все мебельные магазины города. Здесь мы клеили обои до четырёх утра, смеялись, когда кот влез в банку с краской и оставил следы на полу. Каждый уголок этой квартиры хранил наши воспоминания.
– Людмила Сергеевна, тут какая-то ошибка. Костя не мог...
Телефон в моём кармане завибрировал. Смахнув непрошеную слезу, я посмотрела на экран. Сообщение от мужа:
"Не злись, что мама раньше сказала. Хотел сделать сюрприз. Поговорим вечером".
Сюрприз?! Он считает продажу нашей квартиры сюрпризом?!
– Вижу, Костенька тебе написал, – улыбнулась свекровь, заглядывая мне через плечо. – Не переживай, я помогу вам с переездом. У меня уже есть на примете отличные варианты. Вы же молодые, вам нужно жильё поближе к центру. А эту квартиру мы выгодно продадим.
Я чувствовала, как внутри закипает ярость. Три года! Три года я терпела постоянное вмешательство этой женщины в нашу жизнь. "Костенька, почему она готовит тебе такие блюда?", "Костенька, твои рубашки плохо выглажены", "Костенька, вам нужна другая мебель"... И каждый раз Костя мямлил что-то невнятное, обещал мне поговорить с матерью, но всё оставалось по-прежнему.
А теперь они вдвоём решили судьбу нашей квартиры?
– Знаете, Людмила Сергеевна, – я медленно поднялась с дивана, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, – мне бы хотелось обсудить это с Костей. Наедине.
– Конечно, дорогая! – она похлопала меня по плечу. – Я и не собиралась вмешиваться. Просто хотела сообщить радостную новость! Ой, уже пятый час! Мне пора бежать на маникюр. Созвонимся!
Когда за свекровью закрылась дверь, я осталась одна в квартире, которую, оказывается, скоро должна буду покинуть. Я ходила из комнаты в комнату, вспоминая, как мы выбирали цвет для каждой. Спальня – нежно-лавандовая, потому что этот цвет успокаивает. Гостиная – тёплый персиковый, потому что добавляет уюта. Кухня – мятная, потому что... потому что нам обоим просто понравился этот оттенок!
Костя вернулся с работы позже обычного. Я сидела в темноте на подоконнике, глядя на огни города.
– Ты чего сидишь в темноте? – он щёлкнул выключателем и замер, увидев моё лицо. – Ох... мама всё-таки проболталась?
– Проболталась? – тихо переспросила я. – То есть, это всё-таки правда? Вы действительно решили продать нашу квартиру?
Костя вздохнул и присел на край дивана, избегая смотреть мне в глаза.
– Надь, это выгодное предложение. Мой коллега Стас... ну, помнишь его? Он предложил нам вариант трёхкомнатной в новом комплексе. С черновой отделкой, но зато...
– Стоп! – я подняла руку. – То есть, ты не только решил продать нашу квартиру без моего ведома, но уже и присмотрел новую?
– Да не решил я ничего! – он повысил голос. – Я просто... изучал варианты! Мама, как всегда, всё преувеличила.
Я молча смотрела на него, пытаясь понять, когда мой муж превратился в незнакомца.
– Кость, квартира оформлена на нас обоих. Ты не можешь принимать такие решения в одиночку.
– Надя, да пойми ты! – он вскочил с дивана. – Я делаю это для нас! Ты же сама говорила, что хочешь ребёнка. В трёшке нам будет просторнее.
– Я говорила, что хочу ребёнка, а не новую квартиру! – мой голос предательски дрогнул. – И уж точно не хочу, чтобы решения о нашей семье принимались без меня!
Костя подошёл и попытался обнять меня, но я отстранилась.
– Надюша, ну чего ты завелась... – он говорил теперь мягче, тем самым тоном, который обычно использовал, когда хотел загладить вину. – Я всё равно собирался тебе рассказать сегодня. И потом, ничего же ещё не решено окончательно.
– Твоя мама так не считает.
– Мама... – он замялся. – Ты же знаешь, какая она. Всегда всё преувеличивает.
Я посмотрела ему в глаза, пытаясь найти там прежнего Костю. Того, с которым мы когда-то поклялись всегда принимать важные решения вместе.
– Скажи честно, ты собирался поставить меня перед фактом?
Он отвёл взгляд, и это стало для меня ответом.
– Костя, это не просто квартира. Это наш дом. Мы выбирали его вместе, обустраивали вместе. Каждый сантиметр здесь напоминает о нас. О том, какими мы были... – я сглотнула комок в горле.
– Надь, не драматизируй, – он устало потёр переносицу. – Это просто стены. Мы сделаем новый дом. Лучше прежнего!
– Дело не в стенах, Кость. Дело в нас. В том, что мы стали... чужими.
Он уставился на меня так, словно я сказала что-то невероятное.
– Чего?! Какими ещё чужими? Ты о чём вообще?
– О том, что важные решения в семье принимаются вместе. О том, что муж должен советоваться с женой, а не с мамой. О том, что...
– А, так вот в чём дело! – перебил он меня. – Опять начинаешь про маму! Она просто хочет нам помочь!
Я покачала головой. Бесполезно. Он не слышит. Не хочет слышать.
– Знаешь, что, – я поднялась, – я переночую у Леры. А завтра мы спокойно поговорим.
– Надя, ну куда ты пойдёшь на ночь глядя?! – он схватил меня за руку. – Не устраивай сцен! Ничего страшного не произошло!
Я аккуратно высвободила ладонь.
– Произошло, Костя. И давно. Просто я не хотела об этом говорить.
Квартира Леры встретила меня запахом кофе и звуками джаза.
– Так, рассказывай, – подруга подтолкнула ко мне чашку и устроилась, напротив. – Что на этот раз?
И я рассказала. Про квартиру, про свекровь, про Костю, который перестал быть тем парнем, за которого я вышла замуж. С каждым словом становилось легче дышать, словно тяжесть, давившая на грудь, постепенно исчезала.
– Я не против переезда, Лер. Если бы он просто сказал: "Давай подумаем о новой квартире", я бы согласилась. Но он... он даже не посчитал нужным посоветоваться со мной!
Лера задумчиво помешивала кофе.
– Знаешь, – сказала она наконец, – я всегда считала вас идеальной парой. Но сейчас... Мне кажется, ты стала для него частью интерьера. Вроде существуешь, но мнение твоё не важно.
Её слова больно резанули по сердцу, но... разве она не права?
– И что мне делать?
– Для начала, – Лера отставила чашку, – переночевать здесь. А утро вечера мудренее.
Но сон не шёл. Я ворочалась на диване подруги, перебирая в памяти последние месяцы нашей с Костей жизни. Когда всё изменилось? Когда мы перестали быть командой? Когда его мама начала играть в нашей семье роль третьего лишнего?
Телефон завибрировал – сообщение от Кости:
"Прости. Я всё сделал неправильно. Давай поговорим завтра".
Я отложила телефон, не ответив. Завтра... Завтра нам предстоит решить, есть ли у нас будущее. Вместе.
Утро застало меня врасплох – я всё-таки уснула под утро и проснулась от звона посуды на кухне.
– Доброе утро, соня! – Лера поставила передо мной тарелку с омлетом. – Как спалось на новом месте?
– Не очень, – честно призналась я, подавляя зевок. – Всю ночь думала...
– И что надумала?
Хороший вопрос. Я смотрела на свой завтрак, пытаясь собрать мысли в кучу.
– Не знаю, Лер. С одной стороны, я люблю его. С другой...
Телефон снова завибрировал. Костя:
"Я жду тебя дома. Нам нужно серьёзно поговорить".
Что ж, пора было возвращаться и решать, что делать дальше.
Открыв дверь своей квартиры, я на секунду замерла. В воздухе витал аромат кофе и... краски? В коридоре стояли две большие коробки, а из гостиной доносились голоса.
– Костя? – осторожно позвала я.
Он выглянул из комнаты, и я увидела, что рукава его рубашки закатаны, а на щеке красуется полоска голубой краски.
– Надя! Наконец-то! – он подошёл ко мне, но остановился на расстоянии, словно не решаясь обнять. – Проходи... У нас гости.
В гостиной, сидя на полу с кистью в руке, меня встретила... совершенно незнакомая молодая женщина.
– Привет! – она помахала рукой. – Ты, должно быть, Надя? Я Марина, дизайнер.
Я непонимающе посмотрела на Костю:
– Что здесь происходит?
Он глубоко вздохнул:
– Ты была права. Я всё делал неправильно. Принимал решения без тебя, слушал маму больше, чем жену... – он провёл рукой по волосам, оставив на них голубой след. – И насчёт квартиры... Я действительно думал о переезде, но не так, как это преподнесла мама. Я просто... Мне казалось, что тебе тут тесно, неудобно. Что ты заслуживаешь лучшего.
– И поэтому ты решил всё за меня?
– Да, и это было глупо, – он покачал головой. – Страшно глупо. Вчера, когда ты ушла... Я всю ночь не спал, думал. О нас, о том, как мы отдалились друг от друга. И понял, что не хочу тебя терять.
Марина деликатно покашляла:
– Кхм... Может, мне лучше уйти?
– Нет, – Костя остановил её. – Останься, пожалуйста. Надя должна увидеть.
Он взял меня за руку и повёл в спальню. Я ахнула – стена, которую мы когда-то покрасили в лавандовый, теперь была наполовину голубой.
– Это... что?
– Детская, – тихо сказал Костя. – Вернее, будет детской, если ты согласишься. Марина – дизайнер интерьеров. Она помогает мне превратить нашу спальню в детскую. А мы переедем в гостиную.
Я смотрела на него, не веря своим ушам.
– Но... а как же новая квартира?
– К чёрту новую квартиру! – он обнял меня. – Ты права – дело не в стенах. Дело в нас. И я не хочу начинать всё заново в другом месте. Я хочу вернуть то, что мы потеряли. Здесь. В нашем настоящем доме.
Я стояла, не двигаясь, боясь поверить. Неужели он действительно понял?
– А что скажет твоя мама?
Костя усмехнулся.
– Я уже сказал ей, что мы никуда не переезжаем. И что решения о нашей семье мы будем принимать вдвоём. Только ты и я.
– И как она отреагировала?
– Сначала была в шоке. Потом обиделась.
Я увидела того самого Костю, в которого влюбилась когда-то. Решительного, уверенного, моего.
– Костя, я не против переезда, если нам действительно станет тесно. Но только когда мы оба будем к этому готовы.
– Знаю, – он улыбнулся. – Но пока, думаю, нам хватит места. Особенно если кое-кто пока маленький.
Я непонимающе нахмурилась, и тогда он достал из кармана маленькую коробочку.
– Вообще-то, я собирался сделать тебе сюрприз на годовщину, но... – он открыл коробочку, и я увидела крошечные золотые пинетки на цепочке. – Это кулон. Чтобы ты всегда помнила о нашей мечте.
Я не выдержала и расплакалась, уткнувшись ему в плечо. Не от горя – от облегчения и надежды.
– Кость, ты правда понял? Что нам нужно быть командой?
– Понял, – он кивнул. – И больше никогда не забуду.
Марина снова деликатно подала голос из соседней комнаты:
– Ребята, тут краска сохнет... Вы определились с цветом для бордюра?
Мы переглянулись и одновременно улыбнулись. Впервые за долгое время – как настоящая семья.
– Сейчас придём выбирать, – ответил Костя и тихо добавил, глядя мне в глаза: – Вместе…
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
