Продолжение. Предыдущую публикацию данного цикла можно прочесть, перейдя по этой ссылке
После тяжелейшего поражения, которое Салах ад-Дин потерпел у Монжизара (Монжисара), султан, уединившись в одном из каирских дворцов, восстанавливал свои душевные силы, приводя в порядок мысли и прежнюю свою повышенную работоспособность. Нет, он не впал в затяжную депрессию, апатию или отчаяние, но крупнейшая в его полководческой карьере неудача, безусловно, оказала на него сильное негативное влияние.
Впрочем, пребывание Саладина в египетской столице оказалось недолгим. Как того и следовало ожидать, иерусалимский король и его союзники после своей триумфальной победы поспешили развить и закрепить достигнутый успех. К счастью для султана, его враги обладали крайне ограниченными людскими ресурсами, а потому не могли перейти в масштабное наступление.
Однако настойчивые деяния и стратегические устремления Прокажённого Короля заставили правителя Египта и Сирии покинуть Каир в конце марта 1178 года и с вновь набранным войском перебраться в Дамаск. Причиной этой передислокации стала чрезмерно активная деятельность Балдуина IV, направленная на повышение обороноспособности приграничной зоны, разделявшей владения Иерусалимского королевства и Дамаска.
По совету руководства Ордена тамплиеров правитель «Святого города» принял стратегически верное решение – взять под свой контроль брод Иакова (другое название – «брод Скорби»)[1]. Так называлось самое удобное место для переправы через верхнее течение реки Иордан. Для того чтобы контролировать этот участок местности и пролегавшую по нему дорогу, которой пользовались местные пастухи, путешественники, паломники и торговцы, по распоряжению иерусалимского государя между озером Хула и Галилейским морем (Тивериадским озером) началось строительство крепости, которая позже получила название Ле-Шатле (Атерет)[2].
С момента возникновения Иерусалимского королевства река Иордан служила естественной природной разграничительной полосой, к западу от которой протирались владения латинян, а к востоку – эмиров Дамаска. По негласному соглашению, соблюдавшемуся ещё со времён правления Балдуина I, крестоносцы, сирийцы и местные бедуины взаимно обязались не возводить в округе никаких укреплений, а также не чинить препятствий для перемещения по дороге торговых караванов, посольств, паломников и невооруженных мигрантов.
Теперь, когда всего в одном дне пути от предместий Дамаска стремительными темпами развернулось под бдительным надзором тамплиеров строительство мощной крепости, Саладин и обитатели окрестных мусульманских поселений не могли чувствовать себя в безопасности. Твердыня Ле-Шатле могла запросто превратиться в опорную базу для последующих вторжений крестоносцев в плодородную долину Банияс – главную житницу Дамаска, где обильно произрастали и давали высокие урожаи злаковые культуры, рис и хлопок, а чуть дальше – у подножия Джебель ал-Теладж («Снежной горы») зеленели, цвели и плодоносили густые фруктовые рощи и сады.
Местные жители были хорошо знакомы с алчностью, беспринципностью и жестокостью иерусалимских сеньоров и баронов, которые подобно Рено де Шатийону систематически нарушали мирное сосуществование христиан и мусульман, грабя окрестные поселения, угоняя скот, сжигая и уничтожая посевы. Столь же дурной репутацией пользовались и тамплиеры, которых палестинские арабы и бедуины считали самыми свирепыми и беспощадными религиозными фанатиками.
Памятуя о недавней катастрофе, постигшей его на поле боя, Салах ад-Дин, внимательно наблюдавший за действиями своих противников, попытался разрешить дело мирным путём. Он предложил Балдуину IV 60 000 золотых динаров, если тот сроет крепость и не станет возводить иных фортов и замков близ брода Иакова.
Король хоть и нуждался в деньгах, но ответил отказом. Тогда владыка Египта и Дамаска «увеличил ценник» до 100 000 золотых монет. Соблазн был очень велик, но правитель «Святого города» очень хорошо помнил, насколько уязвимым и даже беззащитным оказался Иерусалим во время последнего вторжения многотысячной исламской армии.
Балдуин IV заявил посланникам султана, что крепость не продаётся, а сам он непременно закончит строительство цитадели, несмотря ни на какие препятствия и противодействия. Прокаженный Король сдержал своё слово. Поскольку лишних воинов и рыцарей у монарха не было, он передал Ле-Шатле после окончания строительных работ под охрану братьям Ордена тамплиеров.
Узнав об этом, Салах ад-Дин, разозлившись, поклялся при свидетелях, что непременно разрушит крепость в ближайшее время. Сделать это было очень непросто. Если принять на веру сведения средневекового арабского хрониста Абу Шамы аль-Макдиси, то крепость Ле-Шатле являла собой образец фортификационной неприступной мощи: «Толщина её стен составляла пять метров, а камни, из которых она была сооружена, представляли собой валуны около трех с половиной метров каждый, количество этих камней переваливало за двадцать тысяч, и каждый камень обошелся более чем в четыре динара»[3].
Тамплиеры не сомневались в том, что разгневанный султан постарается исполнить свою клятву, а потому для охраны Ле-Шатле привлекли значительные силы. На первых порах основу гарнизона крепости составляли 60 рыцарей-храмовников, их оруженосцы, а также несколько сотен наёмников – преимущественно стрелков из арбалетов.
Кроме того, в крепости на постоянной основе находились специальные отряды каменщиков, кузнецов, плотников, строителей и оружейных мастеров. Их присутствие позволяло в случае осады беспрерывно и прямо на месте осуществлять ремонт поврежденных участков внешних и внутренних крепостных сооружений. Кроме того, в арсенале цитадели хранились запасные комплекты доспехов, оружия, арбалетных болтов для нескольких сотен воинов.
В 1178 году боевые действия между Саладином и его противниками-христианами не велись из-за сильнейшей засухи и неимоверной жары, воцарившейся над просторами Палестины и Сирии. Кампанию 1179 года ранней весной открыл Балдуин IV. Несколько его вооруженных отрядов совершили внезапные нападения на дамасских пастухов, которые перегоняли овечьи отары и стада быков на горные заливные луга. Экспроприация баранов и крупнорогатого скота – занятие не совсем достойное монарха, но богатая добыча, реализованная на рынках Иерусалима, значительно пополнила казну Прокажённого Короля.
В ответ на грабительские нападения франков Салах ад-Дин также прибегнул к тактике периодических внезапных вторжений во владения Иерусалимского королевства. Набегами с сирийской территории руководили племянники султана – Фарук-шах и Таки ад-Дин. Они были сыновьями Нур ад-Даула Шахин-шаха – самого старшего и рано умершего брата Саладина.
Расположив отряды своей летучей конницы близ Банияса, племянники правители Сирии и Египта умело руководили и возглавляли внезапными и масштабными нападениями на центральные сеньории Иерусалимского королевства, достигая в своих грабительских рейдах окрестностей Сидона. О том, насколько успешной оказалась данная тактика, в одной из своих работ прокомментировал современный израильский историк Пётр Ефимович Люкимсон:
«Вскоре Салах ад-Дин начал пожинать первые итоги развязанной им диверсионной войны: жители городов и – в меньшей степени – крестьяне из деревень стали покидать свои дома, перебираясь в более спокойные районы королевства. Но и те, что оставались, из-за разоренного хозяйства зачастую были просто не в состоянии платить налоги, и это больно ударило по казне Балдуина IV»[4].
Иерусалимскому правителю пришлось принимать ответные меры противодействия. Часть своих и без того малочисленных сил монарх направил в замки и форты, расположенные близ Галилейского моря, несколько сторожевых отрядов были размещены в Тивериаде (иначе Тиберия; современный израильский город Тверия). Сам же Прокажённый Король с рыцарской конницей и отрядом тамплиеров своей ставкой избрал высокогорный город Цфат (Сафед).
Несмотря на свою прогрессирующую неизлечимую болезнь, которая лишала его возможности полноценно двигаться, Балдуин IV нередко сам возглавлял патрулирование окрестных территорий. Однажды подобное рискованное мероприятие едва не завершилось трагедией. 10 апреля 1179 года правитель «Святого города» с небольшой свитой отправился для рекогносцировки окраин Баниасского леса, откуда часто совершали свои внезапные нападения сарацинские всадники.
Позабыв про осторожность и бдительность, юный монарх с несколькими телохранителями оторвался от охраны и выдвинулся вперёд. Неожиданно на короля напал отряд сельджуков. Это был передовой дозор большого конного войска Фарук-шаха. В завязавшейся неравной встречной схватке телохранители Балдуина IV были убиты, а сам он оказался выбит из седла. Лошадь его испугалась и ускакала.
Теперь Прокажённый Король, едва способный подняться без посторонней помощи, казалось, непременно станет самым ценным трофеев мусульманских джигитов, что напали на него. Однако на помощь своему сюзерену вовремя пришёл обеленный сединами, опытный и беззаветно преданный молодому государю коннетабль Онфруа II де Торон. Он сразил двух противников, которые ближе всего подобрались к королю, а затем прикрыл своим телом Балдуина IV от копий и мечей.
Через минуту на поляне появились остальные телохранители правителя иерусалимского и рыцари из его свиты. Сельджуки были перебиты, а Балдуин IV избавлен от бесчестия и лишений, которые ожидали его в плену. Спаситель короля Онфруа II де Торон получил тяжелые раны, от последствий и осложнений которых он скончался спустя двенадцать дней.
Балдуин IV безмерно скорбел по поводу смерти своего коннетабля – самого преданного, отважного и опытного в делах войны и большой политики верноподданного сановника. Отваге, благородству и мужеству Онфруа II де Торона должное отдавали и его враги. Известный курдский средневековый историк Ибн аль-Асир посвятил спасителю иерусалимского государя следующую эпитафию: «Никакими словами нельзя описать мужества Анфари [арабская транскрипция имени Онфруа]. О его храбрости и военном умение слагают предания. Аллах поручил ему быть мечом, карающим согрешивших перед ним мусульман»[5].
Гибель Онфруа II де Торона и продолжающиеся масштабные грабительские нападения сарацин вынудили Балдуина IV пойти на решительные меры. Объединившись с Раймундом III и Одо (Эдом) де Сент-Аманом – великим магистром Ордена тамплиеров, Прокажённый Король задумал нанести сокрушительный удар по полевым лагерям Фарук-шаха, разгромив и рассеяв его отряды грабителей и мародёров.
Однако вместо небольшого мусульманского войска, которое возглавлял племянник султана, 10 июня 1179 года объединенные силы крестоносцев наткнулись на многочисленную вражескую армию, ведомую самим Саладином. Решающая битва произошла недалеко от упоминавшегося Брода Иакова в местности, которую арабы называют Мадж-Аюн («Долина источников»).
Как и в достопамятном сражении при Монжизаре, латиняне попытались решить исход противостояния при помощи решительной атаки тяжёлой кавалерии. Однако Салах ад-Дин оказался готов к подобному развитию событий. Он в центре своих боевых порядков выстроил пехоту, придав её рядам повышенную плотность и значительную тактическую глубину.
Таранный удар рыцарской конницы и тяжеловооруженных всадников не достиг своей конечной цели. Кавалерия франков увязла в боевых порядках вражеской пехоты. Ответной массивной конной контратакой Салах ад-Дин не только отбросил назад рыцарей и сержантов, но и на их плечах ворвался в самый центр пеших баталий крестоносцев, смяв их и опрокинув.
Выражаясь боксёрской терминологией, удачно прикрывшись при помощи блока, владыка Египта и Сирии нанёс ответный сокрушающий хук в челюсть, нокаутировав соперника на первых минутах первого раунда. Последствия этой скоротечной и разгромной для крестоносцев битвы оказались весьма плачевными и финансово накладными.
Балдуину IV и Раймунду III с небольшими отрядами всадников удалось благополучно покинуть поля безнадёжно проигранной битвы, оторвавшись от погони. Избежал плена и епископ Вифлеемский. Его помощники совершили настоящее чудо. Они, рискуя собственной жизнью и свободой, вынесли с поля боя Истинный Крест Господень, не позволив нечестивым сарацинам захватить эту главную священную реликвию Иерусалимского королевства.
Другим высокородным аристократам повезло куда меньше. В плен к Саладину угодили Одо де Сент-Аман, Гуго II де Сент-Омер – князь Галилеи, барон Балдуин Ибелин и ещё несколько десятков знатных рыцарей, численность которых по сведениям разных источников составила от 70 до 270 человек[6].
Позже всех рыцарей, чьи родственники или они сами сумели собрать необходимую сумму выкупа, Саладин отпустил, не причинив им никакого вреда. Самые большие «ценники» султан выставил за героев Монжизарской битвы – Гуго II де Сент-Омера и Балдуина Ибелина. Правителя Галилеи за 50 000 золотых динаров выкупила из неволи его мать – Эскива II де Бюр, супруга Раймунда III.
За свободу Балдуина Ибелина султан запросил поистине королевский выкуп – 150 000 золотых динаров. В конце концов, барон дал четное слово Салах ад-Дину, что по частям выплатит всю сумму, а пока в знак жеста доброй воли его родные и друзья уговорили графа Триполи и Балдуина IV освободить из плена тысячу мусульманских невольников.
Великого магистра тамплиеров Саладин намеревался обменять на одного из своих эмиров, плененных в битве при Монжизаре. Однако Одо де Сент-Аман категорически отказался от подобного обмена, сославшись на одно из правил устава Ордена тамплиеров, гласивший, что храмовник, попавший в плен, может предоставить в качестве выкупа только свой пояс и боевой кинжал[7].
Гийом Тирский на страницах своей хроники прямо возложил главную вину за поражение в битве при Мадж-Аюн («Долине источников») на Великого магистра ордена тамплиеров. Именно Одо де Сент-Аман настоял на поспешной и плохо подготовленной кавалерийской атаке армии Саладина. Не согласовав свои намерения с другими военачальниками, он увлёк за собой тамплиеров и других рыцарей, предрешив свой горячностью и самоуверенностью плачевный исход сражения.
Вообще придворный иерусалимский историк отзывается о предводителе Ордена рыцарей-храмовников весьма нелицеприятно, в частности архиепископ Тирский указывает на следующие отрицательные черты характера Одо де Сент-Амана: «…все его действия диктовались духом гордыни, которой в нём было с избытком… Это был никчемный человек, заносчивый и надменный, с раздувающимися от ярости ноздрями, не испытывавший страха перед Богом и презиравший людей»[8].
Отказавшись от обмена, Великий магистр тамплиеров провёл следующие 15 месяцев в мусульманской неволе, скончавшись в октябре 1180 года. Смерть Одо де Сент-Амана в отличие от гибели Онфруа II де Торона не тронула сердца арабских летописцев. Один из них – Абу Шама аль-Макдиси не без удовольствия отметил в своей хронике, что предводитель рыцарей-храмовников «переместился из тюрьмы сразу в ад»[9].
Развивая достигнутый стратегический успех, Саладин во главе своей армии 23 августа 1179 года взял в осаду Ле-Шатле. На тот момент гарнизон крепости состоял из 60 рыцарей-тамплиеров и 1500 пехотинцев-наемников, состоявших на службе Балдуина IV. Внешние укрепления недавно возведенного каменного оплота крестоносцев выглядели весьма внушительно. Ни одна из крепостей Палестины, принадлежавшая франкам не имела столь многочисленного гарнизона.
Казалось, что при таких условиях Салах ад-Дину потребуется несколько недель или даже месяцев, чтобы сломить сопротивление защитников, уморив их голодом. Однако султану для захвата грозной цитадели потребовалось всего лишь пять дней. Подробное описание штурма и падения Ле-Шатле, последовавшее 29 августа, приводит уже упоминавшийся в сегодняшней публикации Пётр Люкимсон:
«Салах ад-Дин начал осаду с массированного обстрела замка из луков. Пока защитники крепости искали укрытие от града стрел, минёры мусульман выкопали тоннель к стене в северо-восточном углу фундамента и затем подожгли установленные в нем деревянные распорки. Как следствие тоннель осыпался, и крепостная стена просела под собственным весом. Однако первая попытка не удалась – франки смогли погасить огонь. Когда пожар был потушен, минёры поспешили начать расширение и углубление подкопа.
Балдуин, узнав об атаке, вызвал подкрепления из Иерусалима. Салах ад-Дин, немедленно получивший донесение об этом, стал еще больше торопить своих воинов подготовиться к лобовой атаке. Гарнизон в ответ начал укреплять главные ворота крепости, но его сил было слишком мало, чтобы отразить массированную атаку вражеской армии. Вскоре после этого мусульмане снова зажгли огонь в тоннеле под замком, и стена рухнула»[10].
В плен к Саладину попали 700 защитников крепости. Командир гарнизона – один из старших рыцарей-тамплиеров, чьё имя осталось неизвестным, предпочёл погибель плену, добровольно шагнув внутрь одной из горящих деревянных построек. Трофеями мусульман стали значительные запасы продовольствия и оружия. Султан отдал захваченную крепость на полное разграбление своим воинам.
Всех пленных тамплиеров Салах ад-Дин приказал казнить, как ярых и закоренелых врагов истиной исламской веры. Обезглавленные тела храмовников были сброшены в один из колодцев цитадели. Внешние каменные крепостные укрепления и все внутренние постройки султан велел разрушить до основания, а все деревянные конструкции и строения – сжечь дотла. Все близлежащие колодцы в округе были засыпаны песком и камнями.
«Салах ад-Дин стёр с поверхности земли эту крепость, как писец стирает буквы на пергаменте», – так образно и лаконично подвёл итог разрушительной деятельности султана один из арабских хронистов[11]. И действительно, когда иерусалимский король со своим войском в начале сентября прибыл к Броду Иакова, то месте крепости он застал груды обгоревших каменных развалин, пепелище и разлагающиеся не погребённые трупы павших защитников Ле-Шатле.
Завершающие операции успешной кампании 1179 года для Саладина прошли на мажорной ноте. В октябре египетский флот, состоявший из семидесяти кораблей, внезапным налётом ворвался портовую гавань Акры. На протяжении двух дней египетские корсары грабили и жгли прибрежные кварталы и якорные стоянки крупнейшего порта Иерусалимского королевства. Если бы у захватчиков имелся десант, и было бы больше воинов, то последствия для латинян могли оказаться гораздо серьёзнее. Собрав богатую добычу и трофеи, освободив из плена несколько сотен единоверцев, египетские налётчики благополучно удалились восвояси.
В январе 1180 года – в самый разгар зимы, когда боевые действия обычно не велись, племянники Саладина вновь совершили внезапный, дерзкий и масштабный грабительский рейд по владениям Балдуина IV, основательно разграбив Галилею. Стратегическая ситуация для Прокажённого Короля резко ухудшилась. Стало очевидно, что Салах ад-Дин перехватил инициативу, полностью оправившись после разгромного поражения при Монжизаре.
Саладин и сам чувствовал, что былая удача и полководческий успех вернулись к нему. Он намеревался продолжить тактику внезапных отвлекающих нападений, решив одну за другой уничтожать приграничные крепости франков, расположенные ближе всего к Дамаску. Однако масштабным задумкам и планам султана помешали крайне неблагоприятные климатические условия и патогенные микроорганизмы.
Рано наступившая весна, а следом за ней и лето вновь выдались очень жаркими и засушливыми. Беспощадно палящее солнце грозило уничтожить урожай на корню. Пастухи сбились с ног в поисках пастбищ, на которых сохранилось хоть чуть-чуть зелёной травы. На фоне жары и зноя в полевых лагерях Салах ад-Дина разразилась эпидемия какой-то смертельно опасной кишечной заразы – дизентерии или брюшного тифа, к которой вскоре присоединилась ещё и чума.
При таких условиях ни о каких активных и решительных боевых действиях со стороны правителя Египта и Сирии речи идти не могло. Как выяснилось, Балдуин IV столкнулся точно с такими же трудностями, что и его визави. Нет ничего удивительного в том, что противоборствующие государи охотно согласились заключить перемирие сроком на два года.
Британский профессор истории, известный в своих кругах арабист и востоковед Стенли Лейн-Пул так прокомментировал мирный договор, заключенный между представителями Саладина и иерусалимского монарха в мае 1180 года: «Договоренность была подтверждена торжественными клятвами с обеих сторон. Для франков это было унизительное соглашение. Никогда прежде они не ставили печать под текстом договора, заключенного на равных условиях и не имевшего для них выгод»[12].
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] - в арабских источниках этот брод называется Байт аль-Азан («Дом скорби»).
[2] - в ближневосточных источниках название этой крепости (в силу различных трактовок и лингвистических особенностей перевода с арабского языка) обозначается авторами перевода как Атерет, Атара или аль-Атар. В европейских источниках, поимо наиболее часто встречающего названия Ле-Шателе, используются и другое наименование – Шастеле.
[3] - Шамдор А. Саладин: благородный герой ислама / Пер. с французского Кулешова Е. В. – СПб.: Евразия, 2018. С. 106.
[4] - Люкимсон П. Е. Саладин / Петр Люкимсон; послесл. Ч. Гусейнова. – М.: Молодая гвардия, 2016. С. 101.
[5] - Лейн-Пул С. Саладин. Всемогущий султан и победитель крестоносцев. / Пер. с англ. В. С. Мухина. – М.: Центрполиграф, 2020. С. 125.
[6] - Эсбридж Т. Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю / Пер. с англ. Л. А. Игоревского. – М.: ЗАО «Центрполиграф», 2013. С. 307;
- Грановский А. В. Крестовые походы: в 2-х тт. Том 1. – СПб.: Изд-во «ДМИТРИЙ БУЛАНИН», 2013. С. 365;
- Лейн-Пул С. Саладин. Всемогущий султан и победитель крестоносцев. / Пер. с англ. В. С. Мухина. – М.: Центрполиграф, 2020. С. 126.
[7] - Мельвиль М. История ордена тамплиеров / Марион Мельвиль; пер. с фр. Г. Ф. Цыбулько. – СПб.: Евразия, 2006. С. 119.
[8] - Рид П. П. Тамплиеры / Пирс Пол Рид; пер. с англ. В. М. Абашкина. – М.: ACT: Астрель, 2010. С. 194.
[9] - Лейн-Пул С. Саладин. Всемогущий султан и победитель крестоносцев. / Пер. с англ. В. С. Мухина. – М.: Центрполиграф, 2020. С. 126.
[10] - Люкимсон П. Е. Саладин / Петр Люкимсон; послесл. Ч. Гусейнова. – М.: Молодая гвардия, 2016. С. 102-103.
[11] - Грановский А. В. Крестовые походы: в 2-х тт. Том 1. – СПб.: Изд-во «ДМИТРИЙ БУЛАНИН», 2013. С. 366.
[12] - Лейн-Пул С. Саладин. Всемогущий султан и победитель крестоносцев. / Пер. с англ. В. С. Мухина. – М.: Центрполиграф, 2020. С. 128.
В данной публикации использованы ссылки на произведения средневековых, более поздних и современных отечественных и зарубежных авторов, имеющих заслуженный авторитет, широкое общественное и научное признание, таких как:
Стенли Эдвард Лейн-Пул (1854-1931) – известный британский историк, профессор арабистики, востоковед, специалист по истории ислама и средневековой нумизматике. Автор двух десятков исторических исследований и 72 научных статей. Главным предметом его изучения были средневековый Египет, Турция и Палестина, а также исследования отдельных текстов Корана. На русский язык переведены наиболее известные исторические произведения Стенли Лейн-Пула – биография Салах ад-Дина (книги «Саладин. Всемогущий султан и победитель крестоносцев» и «Саладин и падение Иерусалимского королевства»), история берберских пиратов, а также главный фундаментальный труд – «Мусульманские династии. Хронологические и генеалогические таблицы с историческими введениями».
Томас Скотт Эсбридж (род. 1969) – доктор истории Лондонского университета королевы Марии. Является автором двух десятков документальных книг по эпохе Крестовых походов, Средневековой Англии и Франции. Эсбридж написал сценарий для документального трехсерийного сериала BBC Two о Крестовых походах.
Альбер Шамдор – известный французский историк, археолог и египтолог середины ХХ века. Наиболее известные его произведения о египетской Книге Мёртвых, археологии Пальмиры, Александрии и Вавилона. Несмотря на то, что биография Саладина изложена Шамдором с позиции современного приверженца католицизма, данный труд дополняет другие источники многочисленными малоизвестными фактами жизни, военной и политической деятельности прославленного ближневосточного средневекового правителя.
Петр Ефимович Люкимсон (род. 1963) – русскоязычный писатель и журналист, на данный момент проживающий в Израиле. Известен в России как автор исторических очерков, научно-популярных статей и повестей, посвященных библейской истории. В Израиле приобрёл широкую известность как мастер политического интервью, а также как автор целого ряда журналистских расследований на криминальные и злободневные темы.
Пётр Люкимсон автор увлекательных биографий известных библейских и античных персонажей: трёх легендарных правителей – Ирода Великого, Давида и Соломона, а также пророка Моисея, историка Иосифа Флавия, философа Бенедикта Спинозы, братьев Нобелей и основателя психоанализа – Зигмунда Фрейда. Однако наибольшей известностью и популярностью среди всех книг Петра Люкимсона пользуется биография Салах ад-Дина.
Грановский Александр Владимирович (род. 1950) – современный российский прозаик и публицист, главный редактор главный редактор альманаха «Золотой Пегас». В последние годы специализируется на документальной исторической прозе, посвященной эпохе Крестовых походов. Одним из наиболее известных его фундаментальных трудов является подробнейший и исторически достоверный двухтомный труд «Крестовые походы».
ПОЛНОСТЬЮ ЦИКЛ ПУБЛИКАЦИЙ «Хроники Саладина. Пролог к ближневосточному джихаду» МОЖНО ПРОЧЕСТЬ, ПЕРЕЙДЯ ПО ЭТИМ ССЫЛКАМ:
Часть 1-я. Полномасштабная война против крестоносцев
Часть 2-я. Битва при Монжизаре
Часть 3-я. Противостояние султана и Прокажённого Короля продолжается
Часть 4-я. У порога эпохальных перемен
Все изображения, использованные в данной публикации, взяты из открытых источников Яндекс картинки https://yandex.ru/images/ и принадлежат их авторам. Все ссылки, выделенные синим курсивом, кликабельны.
Всем, кто полностью прочитал публикацию, большое спасибо! Отдельная благодарность всем, кто оценил материал, изложенный автором! Если Вы хотите высказать свою точку зрения, дополнить или опровергнуть представленную информацию, воспользуйтесь комментариями. Автор также выражает искреннюю признательность всем, кто своими дополнениями, комментариями, информативными сообщениями, конструктивными уточнениями, замечаниями и поправками способствует улучшению качества и исторической достоверности публикаций.
Если Вам понравилась публикация, и Вы интересуетесь данной тематикой, а также увлекаетесь всем, что связано с военной историей, то подписывайтесь на мой канал! Всем удачи, здоровья и отличного настроения!
ДЛЯ ПРОСМОТРА ПЕРЕЧНЯ ВСЕХ ПУБЛИКАЦИЙ КАНАЛА И БЫСТРОГО ПОИСКА ИНТЕРЕСУЮЩЕЙ ВАС ИНФОРМАЦИИ УДОБНЕЕ ВСЕГО ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ПУТЕВОДИТЕЛЕМ-НАВИГАТОРОМ (ПРОСТО НАЖМИТЕ НА ЭТУ ССЫЛКУ)