Исканян Жорж
Часто, по прилету на базу, в Домодедово, бортпроводники расслаблялись, как могли. Могли поехать к кому нибудь на квартиру и там гудеть дня два (зависело от следующего полета). Могли просто поехать в лес, на Авиационную, а могли на Пахру, чтобы отдохнуть и искупаться. Когда прилетали поздно ночью, то часто наведывались в наш аэропортовский бар, на втором этаже, который работал круглосуточно. Было очень приятно после утомительного рейса, часа в два ночи, завалиться в это злачное место, кстати, весьма уютное, с красными, плотными шторами на огромных ветражах, расслабляющей тихой музыкой и приглушенным интимным светом. Коктейли в баре были весьма неплохи, благодаря мастерству бармена Женьки, работавшего постоянно в ночную смену. Очень часто там собирались ночью две, три бригады проводников и дружно оттягивались, ожидая первую электричку. Было классно! Мы чувствовали себя хозяевами этой жизни, потому что могли себе позволить, что хотели. Могли заказать себе коктейли по 2-3 рубля, могли потанцевать, а могли просто сидеть и болтать непринужденно о том, о сем. Вот уже первая электричка уезжала и вторая и третья, а мы все сидели и сидели... Если прилетали на базу днем, тогда возможностей для "праздника души" становилось гораздо больше, а если еще и летом, то вообще супер!
Вот однажды, в июльский жаркий день, на базу вернулась бригада Сашки Гладкова. Прилетели они рано утром, поэтому сердца их пели оттого, что тяжелый рейс позади, что опять дома, а главное, что они свободны аж три дня. Хотелось праздника, поэтому Сашка задал бригаде провокационный вопрос:
- Какие планы на сегодня?
Ответ был обнадеживающий: - А ты что предлагаешь?
У Гладкова план послеполетного отдыха созрел уже давно, он его долго вынашивал и ждал только подходящего случая, чтобы все совпало, поэтому предложение от него поступило мгновенно:
- Поехали в зону отдыха, на Борисовские пруды. Покупаемся, позагораем. Там шашлыки и пиво на каждом шагу, хотя закуски у нас столько, что сами можем кафешку открыть. Водки у меня пара бутылок осталось, так что для начала хватит, а там разберемся.
План всем понравился, тем более, что добираться туда было супер удобно, т. к. автобус от аэропорта до метро Каширская проезжал как раз мимо прудов и делал остановку неподалеку. Быстро уладив свои дела, бригада бодро двинулась на привокзальную площадь к остановке автобуса. Доехали без приключений и до зоны отдыха дошли в приподнятом настроении, предвкушая долгожданный праздник души.
День был рабочий, поэтому людей на пляже было не очень много, а может еще и не проснулись. Расположились.
Сашкина бригада, по прилету, переодевалась в служебном гардеробе в гражданскую одежду, поэтому никто из окружающих не мог догадаться, что рядом с ними расположились на отдых группа девчонок и ребят, принадлежащих к славной и героической плеяде детей неба.
Быстро накрыли импровизированный стол из расстеленных на песке газет, прихваченных с самолета. Стол ломился от обильной закуски и разносолов, а украшали сей натюрморт два фужера, прихваченных из службы. Их вполне хватало, чтобы выпивая, можно было произнести тост и чокнуться при этом, чтобы сбылось. Сашкин напарник, пятый номер, Витек, загадочно улыбаясь, вытащил из портфеля на свет Божий три бутылки водки и три пива. На мгновение все застыли: Откуда?
Витек, продолжая улыбаться ответил: Пока вы все возились и собирались, я забегал в депутатский зал (он находился в том же крыле, где и служба проводников), в буфет, так что с вас, господа, по четыре рубля, пока вы еще трезвые и считать можете. Все быстро скинулись Витьке, не забыв похвалить его за расторопность и смекалку. Налили по первой. Когда все выпили, настроение еще больше улучшилось, пошла беседа в ходе которой дружный коллектив пришел к выводу, что лучшей работы, чем эта, просто не существует, с какой стороны не посмотри.
Выпили по второй. А солнышко уже начинало припекать и можно было искупаться, что они и сделали с большим удовольствием. Перешли на пиво. Затем опять на водочку. И тут, после тяжелого ночного перелета, усталость и сон стали опутывать их по рукам и ногам, а главное, по голове. Покемарив 2-3 часа, они продолжили банкет. Время пролетело быстро и незаметно. Был уже пятый час вечера, пора по домам. Стали собираться, молча одевались, собирали сумки. Самочувствие у всех от выпитого спиртного и от жары было отвратительным. И когда все уже были готовы ехать по домам, только тогда обратили внимание, что Сашка спит, как убитый. Попытались привести его в чувство, причем по всякому: шлепали по щекам, лили воду на голову - бесполезно! Тащить его до метро, не реально. Что делать? Тут Витька, к всеобщему облегчению, нашел выход, предложив забрать у спящего документы и деньги, оставив только на проезд, а вещи аккуратно сложить и положить Сашке под голову. К вечеру станет прохладней, Александр прочухается и спокойно доедет домой. На том и порешили.
Шура проснулся в сумерках, усиленно соображая, где он и почему. Что то, невыносимо жесткое, давило ему на затылок. Он сел, оглянулся и понял причину жуткого дискомфорта. Оказывается, под его головой, аккуратно лежал красный кирпич. Одежды нигде не было. Единственное, что от нее осталось, это черные, узкие плавки, в которых он, собственно и был. Рядом валялся пустой портфель, на который очевидно никто не позарился по причине большого износа. Сашка понимал, что главная проблема, найти одежду и добраться до дома. Были бы деньги, можно было бы поймать такси, а так, только на метро и то, до первого мента. Между тем уже стемнело окончательно и его внимание привлек свет в окне будки лодочника, к которой он и направился.
Лодочник, мужик, лет шестидесяти пяти, внимательно выслушав Сашкину душещипательную историю, сказал вздыхая: Эх ребята, ребята! Все водка эта проклятая, бить вас некому! Ведь кажный Божий день здесь такие истории происходят и конца и края нет! Теперь вот ты. Как же домой поедешь?
Мне бы одежонку какую, - виновато проскулил Шура, - я бы завтра привез.
Лодочник, кряхтя, начал перебирать сваленое в углу, в кучу, какое то барахло. Провозившись минут пять, выбрал какие то тряпки: На, держи! Больше ничего подходящего не нашел.
Он выдал Сашке драную, в желтых пятнах, голубоватую майку, алкашку, замызганные, с неровными дырками, большого размера брюки без пуговиц, которые, вдобавок ко всему, были ему жутко коротки. Облачившись в сей наряд, Александр, подвязав штаны, вместо ремня, белой, до неприличия, бельевой веревкой, посмотрел на себя в тусклое зеркало, стоявшее на столе. Ему вспомнился фильм Максим Перепелица, финальная часть, когда герой картины, приехав домой, спасая старика, свалившегося в яму, заявился домой в, выданном ему дедом, рванье. Было очень похоже, вот только обувки у Сашки не было. Мужик, поворчав, достал из под топчана старые, с дырками по бокам, вдрызг заношенные домашние тапки.
Ступай с Богом! - напутствовал Гладкова лодочник и тот пошел.
Когда он зашел в троллейбус, чтобы доехать до метро, пассажиры, до этого дружно галдевшие о своих делах, резко замолчали, боясь пошевелиться. Бомжей в те времена еще не было, но слухи о побегах из псих больниц, о маньяках, периодически будоражили местное население, а тут вот он, собственной персоной нарисовался, да еще и с портфелем, в котором, наверняка, молоток спрятан, а веревку и прятать не нужно, она на нем. И взгляд то у него какой то ошалелый. Зыркает глазками мутными из-под лобья - жертву выбирает, сволочь! Это сейчас таких типов пруд пруди и даже похлеще встречаются. Сейчас бы на него никто и внимания бы не обратил, а может еще и денег в портфель накидали, а в то время это выглядело, как нервное потрясение, поэтому, когда он вышел у метро, в троллейбусе начался праздник.
В метро, женщина контролер, приняла его за погорельца, тронутого слегка рассудком из за личной трагедии, поэтому, когда Саша начал ейсбивчиво и невразумительно что то врать про свое трудное детство и тяжелые семейные обстоятельства, мол, жена выгнала из дома в чем был, она заплакала и перекрестившись сказала: Проходи, проходи, убогий..
В вагоне Александр ехал фактически один, потому что пассажиры, после его торжественного явления народу, дружно столпились в левой половине вагона, а в правой стоял наш одинокий оборванец и с неподдельным интересом разглядывал предательски торчавший из дырки в тапке, грязный мизинец своей правой ноги. Домой он добрался благополучно, не встретив милиции, вот только входную дверь пришлось взломать, но это ерунда, главное, доехал!
Когда, позднее, Сашка рассказывал эту историю нам с Монеткиным, мы ржали до слез, ясно представляя себе эту животрепещущую картину. Гладков смеялся вместе с нами. С чувством юмора у него было все в порядке, но в зоны отдыха ездить отдыхать он зарекся.
Предыдущая часть:
Продолжение: