Я вымыла чашку и рассеянно оглядела кухню, в которой всё было знакомо до каждой трещинки в кафельной плитке. За окном хмурый зимний вечер медленно перетекал в ночь, а я всё никак не могла собраться с мыслями. Завтра предстояло важное событие: я планировала вместе с моим женихом Олегом подписать заявление в ЗАГС. Однако на душе было неспокойно. Неприятный разговор с бывшим мужем Игорем несколько часов назад не выходил из головы.
– Откажись от алиментов, раз уж собралась замуж! – холодно посоветовал бывший муж, позвонив мне без предупреждения.
Всего одна фраза способна испортить настроение, разбудить тревоги и сомнения. Мы с Игорем развелись три года назад, есть общий сын – Ваня, ему сейчас десять. Суд официально назначил Игорю алименты, потому что он тогда работал в стабильной фирме, получал хорошую зарплату и не возражал. То есть возражал, но в итоге согласился платить определённую сумму ежемесячно. Я тогда прикинула, что смогу покрывать Ванины расходы на школьную форму, спортсекцию, кое-что из еды. Собственных доходов у меня было мало: я работала в декретном отделе в небольшой организации, платили там скромно.
Все эти годы Игорь отправлял деньги на карту. Не сказать, что сверх большие, но без них было бы трудно. И вот теперь, когда я наконец-то снова обретала личное счастье и собиралась выходить замуж за Олега, бывший муж начал настаивать, что я обязана отказаться от его алиментов.
Я снова посмотрела на трубку телефона, лежавшую на столе, словно таила надежду, что Игорь может позвонить ещё раз и объясниться. Но вряд ли. Разговор получился слишком однозначным:
– Да, я считаю несправедливым, что ты теперь снова «при мужике», а с меня продолжаешь тянуть деньги, – говорил он.
– Во-первых, ребёнок никуда не делся, – пыталась я возразить. – Ваня остался нашим сыном. С какой стати ты перестанешь ему помогать?
– А пускай твой новенький обеспечивает, – отрезал Игорь. – Раз женишься на ней, значит, берёшь ребёнка на себя.
Алименты – это ведь не про «мужчин» или «женщин», это про обязанности родителя. Но бывший, кажется, придерживался принципа: «Ушла – воспитывай сама». Вопросы морали его не смущали. Я злилась и печалилась одновременно. Неужели человек, с которым я прожила почти восемь лет, так легко отрекается от своего ребёнка из ревности или обиды?
На кухню вошёл Олег – мой жених. Мы встречались около двух лет. Сначала просто поддерживали дружеские отношения, потом стали ближе, и вот сейчас готовились к свадьбе. Он увидел моё встревоженное лицо, отложил ключи, с которых стряхивал снег, и тихо спросил:
– Лена, что случилось? Ты бледная, как простыня.
– Да Игорь позвонил, – вздохнула я. – Начал говорить, что раз выхожу замуж, должна отказаться от алиментов. Мол, теперь твоё дело – обеспечивать Ваню.
Олег нахмурился и сел напротив меня за стол. Характер у него спокойный, уравновешенный, но я сразу заметила тень раздражения в его глазах.
– Конечно, это бред, – сказал он, стараясь говорить негромко, чтобы сын не услышал из соседней комнаты. – Он что, не понимает, что алименты – это для ребёнка, а не для тебя? Я-то готов Ваню содержать, не вопрос. Но папа же тоже должен участвовать.
– Он, видимо, считает, что после моей свадьбы может не помогать сыну, – пожала я плечами. – Говорит, у него новые планы, другие расходы. «У тебя есть мужчина – пусть и платит».
– Прямо так и сказал? – Олег покачал головой. – Безответственно. Впрочем, мы от него такого ожидали?
Да, в глубине души я понимала, что с того самого момента, как мы с Игорем оформили развод, он начал «затягивать пояс». Сумма алиментов приходила ровно та, которую установил суд, без добровольных дополнений. Никогда не покупал Ване ни дополнительных спортивных товаров, ни учебников. «У него и так всё есть», – говорил Игорь. А если сыну требовалось что-то из одежды, можно было рассчитывать лишь на мою зарплату (и теперь уже частично на поддержку Олега). Новые кроссовки, экскурсии с классом, мороженое – всё лежало на мне и моём новом женихе. Но я хотя бы утешала себя: Игорь платит алименты, участвует в судьбе Вани, хоть и минимально.
– Ну а ты что думаешь? – Олег накрыл мою руку своей. – Собираешься идти у него на поводу?
– Нет! – я повысила голос, потом спохватилась, что сын, вероятно, нас слушает. Сбавила тон: – Разумеется, нет. Я не собираюсь отказываться. Эти деньги Ваня заслуживает по праву. Даже если ты берёшь на себя часть расходов, это не отменяет его отцовства.
– Верно, – спокойно сказал он. – Игорь, похоже, хочет просто снять с себя ответственность. Мне жаль, что он пользуется поводом «новый брак» в качестве отговорки.
Я кивнула, мысли блуждали: «А что, если он подаст какие-то документы, чтобы отменить алименты?» Но так просто их не отменишь, есть закон. Даже если я выйду замуж, алиментные обязательства по отношению к ребёнку остаются в силе.
– Ладно, – вздохнула я, – не буду переживать заранее. Завтра мы подадим заявление в ЗАГС, а со временем, если Игорь опять позвонит, я ему всё объясню. Если начнёт угрожать, пусть идёт в суд. Суд встанет на мою сторону – закон ведь очевиден.
Олег легонько обнял меня за плечи:
– Не позволяй ему портить тебе настроение. Главное, что мы вместе. Ваня тоже рад, что у него будет надёжная семья.
Я улыбнулась сквозь озабоченность. Олег прав – нельзя позволять бывшему мужу шантажировать меня. Я прислонилась к его плечу и уловила запах свежего воздуха от его куртки. Так было тепло и спокойно в его объятиях, что на миг все тревоги рассеялись.
Утром мы отвезли Ваню в школу. Я прошлась с ним по коридору, пожелала удачного дня. Сын обожал математику, а я вечно ворчала, что нужно подтягивать русский язык. Но каждый раз, видя, как он бежит на урок, сердце заливалось гордостью: растёт же парень целеустремлённый. По пути к выходу из школы я задумалась, что Игорь ведь тоже мог бы гордиться своим ребёнком. Но нет – он почему-то озабочен больше собственным кошельком.
Мы с Олегом направились в ЗАГС, написали заявление. Сердце колотилось от волнения: вот оно, официальное начало нашей новой семьи. Выбрали день росписи, разглядели торжественный зал, где всё пропахло нотами красных роз и поздравительных речей.
Вернувшись домой, я мельком глянула на телефон. Три пропущенных вызова – все от Игоря. Я напряглась. Олег кивнул: «Перезвони, вдруг что-то по делу.» Я набрала бывшего:
– Да, Игорь, слушаю.
– Я к тебе приехал. Ты дома? – спросил он коротко.
– Нет, была в ЗАГСе. Что-то срочное?
– Ну, можно сказать, – процедил он. – Мне надо увидеть нашего сына.
– Сегодня у него школа, потом секция по плаванию. Если хочешь, можешь забрать его после тренировки. Он в пять заканчивает.
– Ладно, – согласился Игорь неохотно. – Но прежде мне нужно поговорить с тобой. Я заеду сейчас.
Честно говоря, я не горела желанием личной встречи, но, видимо, придётся. Мы с Олегом вернулись в квартиру. Я предложила жениху пойти отдохнуть или сходить за продуктами. Он понял намёк: не хотелось, чтобы они с Игорем пересекались. Между ними никакой прямой вражды не было, но лучше исключить потенциальное напряжение. Олег кивнул и вышел. Спустя двадцать минут в дверь позвонили.
Я открыла – на пороге Игорь. Он прошёл в прихожую, осмотрелся, будто искал подтверждение моей «новой жизни». Грустно вздохнула: ему, наверное, не давало покоя, что я живу не одна.
– Заходи на кухню, – предложила я, пытаясь говорить ровно. – Хочешь чай?
– Нет, – сказал он, оглядываясь. – Надеюсь, без посторонних.
– Олег вышел. Если о нём хочешь спросить – нет, его тут нет. Можешь говорить.
Игорь присел на табурет, недовольно оглядел мои новые шторы – я недавно повесила их с Олегом, в тёплых бежево-коричневых тонах. Может, это всего лишь мои домыслы, но его взгляд словно говорил: «Наш дом уже не наш, всё тут обновилось.»
– Ладно, – начал он, – давай по делу. Я тут посмотрел: если ты выйдешь замуж, получается, у Вани будет отчим. Зачем тогда мои алименты?
– Потому что Ваня – твой сын, – сухо отрезала я. – Что тут неясно?
– Слушай, – он прищурился, – ты ведь прекрасно знаешь, что я не олигарх. Мне эти выплаты сейчас в тягость. Я хотел бы перевести их на более нужные вещи… У меня планы купить машину. Ведь и мне надо как-то обустраивать личную жизнь.
– У тебя есть право обустраивать свою жизнь, – согласилась я. – Но не за счёт ребёнка. Личная жизнь – это твоё дело, а участие в судьбе сына – твоя обязанность.
– Ну вот, опять «обязанность», – поморщился Игорь. – Ты, главное, пойми: раз у тебя теперь муж, значит, новый отец Ване. Зачем от старого отца тянуть деньги? Пускай ваш Олежка или как его там… Олег, да? Пусть вкладывает, если такой щедрый.
Сердце кольнуло от неприятности его слов. Видимо, в нём говорила злость и ревность. Но я понимала: нельзя уступать.
– Не трогай мою личную жизнь, – сказала я, стараясь держать равновесие. – Я выхожу замуж за человека, который любит меня и согласен поддерживать Ваню. Но это не отменяет твоих родительских обязанностей. Ваня растёт, ему нужны средства. Твой объём алиментов не такой уж и большой. Тебе жалко денег на собственного сына?
– Я не собираюсь убиваться ради чужого, – выпалил он. – Он теперь, считай, не мой, а ваш общий, со своим новым «папочкой».
– Не смей так говорить, – я покраснела от возмущения. – Ваня – твой родной ребёнок. Он носит твою фамилию, и ты был в его жизни с рождения.
Игорь сжал кулаки, но усилием воли успокоился:
– Ладно, допустим, формально ты права. Но я-то считаю, что это несправедливо – платить, когда ты уже не одна. Могла бы отказаться от алиментов, будь по-человечески.
Я закрыла глаза, чтоб не взорваться. Внутри всё кипело. Наконец выдавила:
– Нет, не откажусь. Ты можешь попытаться всё отменить через суд, но, уверенна, суд не поддержит. Алименты – право ребёнка, а не моё личное.
– Ну и ладно, – он крутанулся на табурете, поднялся, бросив в меня холодный взгляд. – Поняла. Значит, будем делать иначе.
– Что – иначе? – напряглась я. – Ты собираешься нарушать закон?
– Не знаю, – пожал он плечами. – Может, уволюсь с работы и пойду в теневой бизнес, чтоб не перечислять официально. Может, буду платить копейки. Посмотрим.
Я вздохнула: шантаж. Так часто делают некоторые недобросовестные отцы, скрывая доходы.
– Тебе не стыдно? – прошептала я. – Представь, как Ваня воспримет эту новость.
Лицо Игоря дёрнулось, будто укол совести пронзил его. Но тут же он отвернулся:
– Это твой выбор. Могла бы по-хорошему отказаться – и жили бы спокойно. Я думал, ты не такая меркантильная. Ладно, не хочу тратить время. Я заеду за Ваней после его секции, увезу к себе на вечер. Надеюсь, не против?
– Сын не виноват, что у нас такие разговоры, – сказала я устало. – Конечно, забирай. Но смотри, не трави его негативом. Не говори, что мама плохая, ладно?
– Как будто это я его травлю, – фыркнул он. – Ладно, сам знаю, что говорить.
Он быстро вышел из квартиры. Я прикрыла дверь, ощущая, как в душе разрастается муть и горечь. Во рту привкус обиды. «Откажись от алиментов, раз уж собралась замуж», – крутилось в голове, будто насмешка. Слёзы подступили к глазам. Я прислонилась к стене в коридоре, пытаясь восстановить дыхание.
Через некоторое время вернулся Олег, увидел моё состояние и молча обнял. Я рассказала ему, как прошёл разговор. Он долго выслушивал, потом вздохнул:
– Что ж, если он собирается действовать незаконно, мы тоже можем проконсультироваться у юриста. Я помогу, не волнуйся. И не дай ему очернить твоё имя перед Ваней. Я знаю, что тебе тяжело, но помни – это его проблемы, не твои.
– Спасибо, – прошептала я, всхлипнув в его рубашку. – Я буду держаться. Ради сына.
В шесть вечера Игорь забрал Ваню с тренировки. Я видела из окна, как они сели в машину и уехали. Надеюсь, он не станет нагнетать и не вывалит на мальчика все свои претензии. По крайней мере, мне бы хотелось верить, что свою роль отца он ещё уважает.
Олег предложил сходить в кино, чтобы отвлечь меня. Но я была настолько опустошена, что хотела просто полежать под одеялом и помолчать. В конце концов он заказал пиццу, мы включили легкомысленный сериал и кое-как развлекались, но мыслями я всё время возвращалась к разговору с Игорем.
«Откажись от алиментов…» Да как же так? Я вспоминала, как в начале нашего брака он обещал, что даже если мы разойдёмся, он никогда не бросит Ваню. И вот, похоже, реалии стали другими. Теперь для него ключевой мотив – не потерять лишние деньги.
На следующий день Игорь привёз Ваню к обеду. Я открыла дверь, стараясь держать лицо спокойным. Сын показался на пороге, выглядел немного расстроенным. Я кинулась к нему:
– Как дела? Нормально съездили?
– Да, вроде, – Ваня пожал плечами. – Папа говорил, что ты его деньги не отдаёшь, а он из-за этого не может купить мне крутую приставку. Мама, это правда?
Я опешила:
– Какую приставку? Он не говорил, что собирается тебе что-то покупать. И «мои» деньги – это алименты, которые он для тебя же платит, понимаешь?
Ваня замолчал, моргнул, потом спросил:
– То есть папа вроде бы хотел сделать мне подарок, но говорит, что ты не даёшь ему возможности. Я не понимаю…
Я поджала губы: Игорь всё-таки не удержался от манипуляций. «Мама не даёт деньги, вот я не могу купить тебе приставку». Я буквально кипела изнутри. Но срывать злость на ребёнке не имело смысла. Проще объяснить по-другому:
– Послушай, сынок, папа перечисляет часть зарплаты на твои нужды, – тихо сказала я, кладя руку ему на плечо. – Это по закону. Ни одной копейки я лично себе не беру – всё уходит на оплату твоих кружков, школьных обедов, одежды. Папа хорошо это знает, но почему-то говорит иначе.
– Тогда почему он злится, что ты снова выходишь замуж? – не отставал Ваня. – Он сказал, что раз у нас будет новый папа, то старому не надо ничего платить…
– Это уже неправильные слова, – мягко ответила я, с трудом сдерживая возмущение. – Он, вероятно, переживает, что у меня новая семья. Но это не отменяет того, что ты его сын. И папа всё равно обязан помогать. Я не могу заставить его чувствовать иначе, но закон защищает тебя.
Ваня нахмурился, видимо, лихорадочно переваривал всё в голове. Я решила не нагнетать, предложила сходить погулять или посмотреть, какие у нас есть настольные игры. Сын нехотя согласился, и, кажется, напряжение немного ушло.
Вечером, когда Ваня заснул, я позвонила подруге, которая работала секретарём в адвокатской конторе. Рассказала ситуацию. Она тихим, уверенным голосом сказала:
– Лена, не вздумай поддаваться. Алименты – это законное право сына. Даже если ты выйдешь замуж десять раз, это не отменяет отцовства. Если Игорь решит скрывать доходы, можно потребовать пересмотра и всё равно добиваться справедливости. Но юридически за ним остаётся обязательство до совершеннолетия ребёнка.
Я поблагодарила её за поддержку. Стало чуть легче. Я понимала, что Игорь может устроить неприятности, возможно, уволиться и работать нелегально. Но даже тогда: пусть поступает на свою совесть. Я-то сделала всё, что могла.
Прошли недели. Мы с Олегом спокойно готовились к свадьбе, но из-за Игоря настроение портилось. Пару раз он звонил, бурчал, что «ещё не передумала?» Я отвечала неизменно «нет», клала трубку. Каждый раз сердцебиение учащалось – неприятно, когда бывший муж давит.
Наконец наступил наш праздничный день. Мы с Олегом расписались в кругу близких друзей, скромно посидели в кафе. Ваня был свидетелем, по-детски смущался, когда нас поздравляли. Для меня это было действительно торжество новой любви и надёжности. Но внутри оставался осадок: Игорь даже не позвонил, не поздравил сына с тем, что у него теперь будет отчим.
Через пару дней после свадьбы я вернулась домой, увидела среди почты конверт из суда. Сердце ёкнуло. Открыла: «Уведомление: Гражданское дело по заявлению Игоря П. об уменьшении алиментов…» Он хочет снизить сумму, ссылаясь, что я вышла замуж и у меня улучшилось материальное положение.
Я устало опустилась на диван. Олег подошёл, прочитал бумагу. Сжал губы:
– Мерзко. Но ничего, разберёмся. Пусть подаёт. Судья вряд ли пойдёт на поводу – брак не влияет на его обязательства.
– Да, – прошептала я, – похоже, Игорь всерьёз решил избавиться от расходов. Ну что ж, я буду отвечать по закону.
Олег приобнял меня:
– Я рядом. Не переживай, правда на твоей стороне.
Мы подали возражение, вышли на связь с адвокатом. Тот заверил, что брак матери не влияет на размер алиментов, если только не изменились реальные доходы отца. Игорь на суде приводил доводы: «У неё теперь обеспеченный муж, зачем мне платить?» Однако суд оставил прежний размер. Я почувствовала облегчение, но и горечь – до чего докатился бывший муж, пытаясь сбежать от элементарной поддержки ребёнка.
Дни шли, Игорь перечислял алименты в том же объёме – очевидно, не смог бы скрыть официальную зарплату, у него была белая работа. Конечно, отношения у нас окончательно испортились, и Ваня это чувствовал. Но что поделать, уж лучше так, чем позволять бывшему мужу безнаказанно сняться с родительских обязательств.
Однажды вечером, когда Ваня уже спал, у меня зазвонил телефон. На экране – Игорь. Готовилась к неприятному разговору, но странным образом он звучал тихо, будто потерян:
– Слушай, Лена, извини. Я, наверное, перегнул. Просто было обидно, что у тебя всё хорошо, а я один. Знаю, не оправдание. Но пойми…
Я слушала молча, не перебивала. Он говорил, что осознал неправоту, что сын не виноват, что его мама вышла замуж, что алименты – дело святое. Внутри я ощутила странное облегчение. Может, человек хоть немного понял.
– Ладно, – ответила я. – Надеюсь, ты не станешь больше говорить Ване, что я виновата в чём-то. Ради ребёнка давай сохраним нейтральные отношения.
– Постараюсь, – коротко согласился он, – если смогу. Ладно, спасибо.
Положив трубку, я закрыла глаза: может, всё же есть шанс, что Игорь станет лучше относиться к Ване и поймёт, что отец остаётся отцом при любой ситуации. По крайней мере, сейчас он признал свою вспышку гнева.
Так и живём теперь: я в новом браке, Ваня привыкает к отчиму, а Игорь продолжает платить алименты. Мы стараемся общаться с ним корректно, без открытых скандалов. Он иногда берёт сына на выходные, хотя и не всегда охотно, но уж что поделать – это его выбор.
Ключевой урок для меня заключается в том, что алименты – не «подарок» и не «подачка» от бывшего мужа. Это законная часть расходов на ребёнка. Даже если мать снова выходит замуж, меняет фамилию, или даже богатеет, отец не освобождается от своих обязанностей. Жаль, что не все мужчины это понимают с самого начала. Но мне удалось отстоять права сына, пусть ценой нервов и обид.
Теперь я, глядя, как Ваня садится за уроки, уже без тревоги вспоминаю эту фразу: «Откажись от алиментов, раз уж собралась замуж!» – и чувствую, что сделала всё правильно. Никакие обиды, никакие новые браки не отменяют то, что у ребёнка есть родной отец. И если отец действительно хочет участвовать в жизни сына, то алименты – это всего лишь денежный эквивалент заботы. А если не хочет, закон заставит его, скрипя зубами, но платить. И это тоже справедливо.
Популярно среди читателей: