— Нет, Андрей, не нужно, — испуганно воскликнула Ася и огляделась по сторонам, поскольку фраза прозвучала достаточно громко.
Вроде, обошлось: рядом никого не оказалось.
— Что не нужно? — непонимающе переспросил Андрей.
— Андрей, послушай, — приглушённо зачастила девушка, — мне сегодня некогда гулять. У меня другие планы на вечер. Потому не надо меня встречать.
В трубке повисла казавшаяся бесконечной пауза.
— Ау-у-у! Андрей, ты меня слышишь? — пришлось самой напомнить о себе.
— Ты уверена, Ася? — растерянно уточнил мужчина.
— Конечно, уверена, Андрей! Прости, я отключаюсь, мне нужно вернуться на рабочее место. Пока! До связи!
Не дожидаясь ответа, Ася нажала отбой и поспешила за стойку администратора. Вскоре пришли сразу несколько посетителей, и девушка на время забыла о странном звонке Андрея.
Позже вернулась мыслями к разговору, оставившему неприятный осадок, и пыталась объяснить себе реакцию Андрея. Поняла в конце концов: она впервые ответила отказом на его предложение. Вплоть до этого дня Ася всегда чутко и молниеносно реагировала на все просьбы и идеи Короткова.
Мало того, она всей душой желала большего! Почему же всё настолько кардинально изменилось буквально за пару дней?
Поразмыслив ещё, девушка решила: нет, всё изменилось не сегодня и даже не вчера. По поводу Ростислава Разумовского ещё ничего не ясно. Он вполне может вообще не явиться на встречу, которую сам же назначил. А вот прежние чувства к Андрею, кажется, исчезли безвозвратно.
Она выдохлась. Перегорела. Устала ждать. Сердце не ускоряется при мыслях о Короткове, и даже при встрече с ним, при звуках его голоса. Оказывается, так бывает! И в какой-то момент понимаешь, что стало легче не только жить, но и просто дышать. Она долго шла к этому, проделала длинный путь в одиночестве, а озарение наступило вот так резко и внезапно.
...В восемнадцать ноль-пять Ася с пылающими щеками и тяжело бьющимся сердцем вышла на крыльцо библиотеки и тут же увидела Разумовского. Он по-прежнему был в чёрном.
— Добрый вечер, Ася!
— Добрый вечер, Ростислав Юрьевич!
— Прежде, чем мы отправимся изучать окрестности, предлагаю отказаться от никому не нужных условностей. Вот хорошо вам! У вас и полное имя Ася, и сокращённое такое же.
— Хорошо? — улыбнулась девушка. — Но ведь в моём имени нет ни одной «р».
— Возьмите меня под руку, — проигнорировав подкол со стороны Аси, распорядился Разумовский, а когда она послушалась, повернул влево. — Пойдём в ту сторону. Именно там, судя по картам, расположены дома, которые планируется сносить. Там будет производиться новая застройка.
— Да, там достаточно много старых двухэтажек, — кивнула Ася. — А ещё там расположена школа искусств.
— Её тоже планируется снести. Но сначала будет построена новая. Так вот, вернёмся к нашей теме. Предлагаю перейти на «ты». А ещё ты можешь называть меня Слава. Можешь, конечно, называть Ростик или Рост, но я не очень люблю, когда ко мне так обращаются.
— Значит, буду называть Слава.
— Вот и отлично! С тобой приятно иметь дело, и ты производишь впечатление лёгкого в общении человека. Не люблю морально тяжеловесных людей, они очень выматывают. Так же, как те, кто всюду стремится вставить свои пять копеек. Если ты скажешь такому человеку, что тебе не нравится, когда тебя называют Рост, он имено так и станет тебя называть.
Они спустились вниз по тротуару и пошли в сторону перекрёстка, и Ася даже на заметила Андрея, который как раз подходил к библиотеке со стороны парковки, когда сама девушка вышла к Разумовскому. Коротков замер на месте, провожая взглядом удаляющуюся парочку.
Вечер прошёл прекрасно. Сначала Ася и Ростислав и вправду достаточно долго бродили между некогда оранжевыми двухэтажными домами, а потом ещё дольше сидели в кафе и разговаривали. После Разумовский вызвал такси и проводил Асю до самого дома. И сразу же назначил встречу на завтра.
На следущий день почти всё повторилось: звонок Андрея, отказ Аси, вечер в компании Ростислава. Далее свидания стали ежедневными, и довольно скоро Ася оказалась в гостях у Славы, который, как выяснилось, жил в элитном жилом комплексе на Пушкина.
Если бы романа со Славой в её жизни не было, его следовало бы придумать, — примерно так размышляла Ася. Они буквально нырнули в эти отношения, похожие на сказку. Девушка была уверена: подобные отношения необходимо пережить каждому. Такие, когда не понимаешь, когда это началось, и не задумываешься о том, когда и как это закончится.
Ростислав умел ухаживать — не нарочито, не вычурно, не надуманно, не пытаясь поразить и впечатлить (хотя понятно было, что он не жадный), а как-то так, что чувствовалось: он действительно старается для Аси в этот момент и думает о ней, а не пытается показать, насколько он крут.
Однако, оставаясь в одиночестве, Ася всё чаще задумывалась о том, чем же она могла привлечь такого мужчину: красивого, умного, опытного, эрудированного, стильного, образованного, явно состоятельного, самодостаточного и харизматичного. Необходимо было признать: нечем ей удивить его.
Понять всё же не смогла, как ни пыталась, и чувство нереальности происходящего не отпускало. А тут ещё Андрей начал звонить ежедневно, будто специально. Раньше львиную долю телефонных разговоров инициировала Ася, а теперь она не звонила ему вообще, он звонил сам. Всё-то у него находились срочные темы для обсуждения и насущные вопросы.
Слава лишь однажды уточнил, с кем это Ася беседует ежедневно, и впоследствии довольно спокойно относился к частым «звонкам друга», вопросов не задавал, недовольства не выражал. Однако он всегда старался находиться рядом, когда Ася разговаривала по телефону с Андреем, если тот звонил при нём. Ася это замечала, как и то, что Слава прислушивается к данным разговорам.
Отношения Аси и Ростислава длились уже чуть больше двух недель, когда Разумовский предложил в субботу отправиться за город, на закрытие горнолыжного сезона.
Ася согласилась, и они договорились, что будут выезжать в десять часов утра ещё с одной парой, друзьями Славы, на их машине.
А накануне вечером Асе пришло сообщение от Андрея. Он написал, что его экстренно госпитализировали в гастроэнтерологию, и он не успел ничего с собой взять. Скинул целый список необходимых вещей. Сообщил, что ключ оставил у соседки, и та откроет Асе квартиру. Заканчивалось сообщение так: «Я бы ни за что не стал тебя беспокоить и отрывать от важных дел, всё понимаю. Но родители уехали в санаторий, а с Алиной я совсем не общаюсь. Мне больше не к кому обратиться, ты мой единственный друг, и ты тот человек, который никогда не бросит в беде ближнего. Приём посетителей с одиннадцати до тринадцати часов, в другое время не впускают, ограничительные меры. Ты могла бы оставить передачу, конечно, но мне очень нужно поговорить с тобой».
Мира Айрон
Продолжение: