Когда после долгого периода относительного затишья события вдруг начинают лезть одно на другое, невольно задумаешься о том, чей замысел стоит за таким изобилием. Эдриан привык полагаться на драконью интуицию и теперь явственно чувствовал, что за разрозненными по времени и месту вроде бы случайностями кроется нечто большее. Его супруга была склонна полагать, что к этому миру вновь проявили внимание боги Занебесья, но если бы это было так, магические барьеры отреагировали бы на их появление. Ограждая царства друг от друга, Эдриан создал почти сплошную чувствительную сеть. Незащищёнными остались только некоторые места открытого океана, но подозревать морского владыку в сговоре с богами было бы глупо. За всю историю существования этого мира Океан ни разу не вмешался в происходящее на суше и за границей облаков. Причиной точно был кто-то другой. Смертные? Они слишком беспомощны, чтобы замахиваться на игры с драконами. Бессмертные? Эти могут, но небесный император Грэлем Су прямолинеен. Если бы ему что-то было нужно, он сказал бы об этом Эдриану в лицо. Духи? Белый шестикрылый феникс Динтин Хуо до сих пор винит себя за то, что натворили его сородичи несколько сотен лет назад и раньше. Он не стал бы строить драконам козни. Демоны? Точно нет. Лерой Нитаэн высоко ценит дружбу с драконами и ещё выше ― безопасность своих подданных.
― Дайлу, твоё задумчивое молчание вызывает у меня изжогу, ― сообщил владыка демонов, выбрав для фишки место на игровом поле.
В этот раз он играл белыми, а гость выбрал чёрные, что было весьма необычно и намекало на сложный разговор в перспективе.
― Мне не нравится происходящее, ― ответил демону бог-дракон, размышляя над следующим ходом.
― Это я вижу. Ты же сам говорил, что неозвученные проблемы решить невозможно. Вот и говори. Мне двадцати лет созерцания унылого вида Луна хватило по горло, чтобы теперь ещё и на твою мрачную физиономию любоваться. Дело ведь не в твоём сыне, да? Есть что-то ещё, что не даёт тебе покоя.
― Я не знаю, ― раздражённо сообщил Эдриан, бросил фишку обратно в чашу и вопросительно воззрился на собеседника. ― Вот скажи, как тебе удаётся получать из других царств даже личную информацию?
― Через осведомителей, конечно, ― ответил владыка демонов. ― Ты же в курсе, что у меня повсюду есть глаза и уши. Если надо, я и со дна морского сведения добуду.
― Но при этом твои осведомители оказались совершенно бесполезными, когда нужно было выяснить, куда запропастился один юный демон из магической академии. Десять лет о нём нет никакой информации. Вообще ничего.
― И что ты хочешь этим сказать?
― Только то, что мы слишком долго сбрасывали смертных со счетов, уповая на их беспомощность. Они же хрупкие и не живут долго. Одно поколение сменяется другим, одни амбиции уступают место следующим… Но если присмотреться повнимательнее, то можно заметить то, что оставалось незамеченным раньше. Магическую академию в Шаэне основали бессмертные. Прежде там обучались только одарённые дети людей и полукровки. Но стоило тебе однажды попытаться пристроить туда демонов, как сразу же случилась беда, причём с твоим подданным, а не с кем-то ещё. Не кажется странным?
― Нет, ― отозвался владыка демонов, пожав плечами. ― Мой народ никогда не пользовался особым успехом и популярностью у других. Я попытался это изменить, но в очередной раз потерпел неудачу. Научен горьким опытом и больше не пытаюсь, вот и всё. В академии у меня тоже есть знакомства, и тебе об этом прекрасно известно. Там всё чисто. Бессмертные учат смертных управлять погодой и исцелять болезни. Есть факультеты боевой и портальной магии. Алхимия, создание артефактов… Те, у кого нет духовной силы, продолжают искать окольные пути к бессмертию, а одарённые добросовестно совершенствуются. Достигшие порога бессмертия с почестями покидают царство смертных и становятся подданными императора Су. Ничего нового. Не понимаю, почему тебя это беспокоит. Среди смертных очень мало достойных магов.
― Зато их много среди бессмертных, ― недовольно проворчал Эдриан. ― Когда ты передал через Шэнли сведения о проделках Грегори Сюэ, я задумался о том, почему небожители так рьяно заботятся о магическом благополучии смертных. В Облачном Царстве практикуются гаремы. За последние двести лет кланы бессмертных заселили почти все территории, которые были отняты ими у обычных людей. У них нет своей академии, но есть школы, в которых одарённые магией дети обучаются точно так же, как и смертные в Шаэне. Бездарные списываются со счетов сразу же после рождения, воспитываются как прислуга и даже не считаются членами семьи. Проще говоря, Облачное Царство медленно, но верно наращивает магическую силу. И ещё оно помогает нарастить её царству смертных, не допуская к этому процессу демонов и духов Заповедных Земель. Если сравнить совокупную магическую силу разных народов, то демоны будут на последнем месте, Лерой. И если смертные объединятся с бессмертными в войне против царства духов, от Заповедных Земель тоже мало что останется.
― Хочешь сказать, что смертные и бессмертные сговорились поработить духов и демонов? ― уточнил Лерой Нитаэн. ― Во-первых, твои барьеры…
― Мои барьеры не вечны. Их плетение основано на магии небесных светил, которой нет ни у кого, кроме меня и моих детей. До рождения близнецов я мог использовать эту силу без ограничений и черпать её от небес, но теперь всё, что я черпаю, сразу же делится на троих. Моих сил уже сейчас недостаточно для того, чтобы поддерживать барьеры в изначальном состоянии. Скоро начнут появляться бреши. Ная делает большие успехи в освоении божественных сил воды и огня, но в остальном она практически бесполезна. Лун мог бы помочь, но можешь сам наведаться к нам в гости и взглянуть на него. Я не придавал значения его тоске по Шу, пока не случился этот новый срыв.
Владыка демонов многозначительно присвистнул и наконец-то проявил понимание.
― Вот оно что! Ты не можешь укрепить барьеры сам, а единственный из твоих детей, кто способен принять в этом участие, нейтрализован потерей самоконтроля. Есть вероятность, что твоя сила приумножится, если Лун перестанет перенимать её, но, во-первых, это не точно, а во-вторых, ты не станешь жертвовать сыном ради барьеров.
― Я уже достаточно сделал для этого мира, чтобы жертвовать для чужого благополучия ещё и своими детьми, ― ответил Эдриан. ― В этот раз, Лерой, я выберу себя и семью. С меня достаточно жертв. Если не хочешь, чтобы Эсмар поглотила война, когда барьеры ослабнут, помоги мне найти того, кто стоит за этим заговором. Это точно не Грэлем Су. В искренности небесного императора я уверен. Кто-то действует за его спиной и в Облачном Царстве и в Шаэне. Ты уже привёл врага в свой дом. Если навредишь смертной принцессе, против тебя ополчатся оба царства. Ты ведь не просил владыку Вэя, чтобы он отдал тебе одну из своих дочерей, но она здесь. А он сначала добровольно и по собственной инициативе отправил девчонку сюда в качестве откупа, а теперь просит о переписке и живо интересуется её судьбой. На первый взгляд, в этом нет никакой крамолы, но если сложить разрозненные факты воедино, картина получается неприятная. Среди девушек есть несколько одарённых магией. Они слабенькие, но этот источник духовной силы, если он меченый, можно использовать как магнит для направленного удара извне. Барьер не выдержит, это я уже сейчас могу сказать. Как тебе вообще пришла в голову идея притащить сюда смертных? Понимаю, что это для Луна, но почему именно смертные из Шаэна? Динтин Хуо с радостью поделился бы с тобой рабынями, если уж на то пошло. И эти рабыни настолько несчастны, что точно вызвали бы у моего сына куда больший интерес.
― Лун бывал с тобой в царстве духов, но никогда не был в Шаэне, ― с кислым видом произнёс Лерой Нитаэн. ― Это просто случайная мысль, которая показалась мне интересной. Никакой подоплёки. Чистое стечение обстоятельств. Банальная недальновидность. И если всё действительно так, как ты говоришь, то в случае начала войны я даже не осмелюсь просить тебя о помощи, зная о состоянии твоих духовных сил. Если ты пострадаешь, твои дети тоже ослабнут. Барьеры рухнут, всё достигнутое пойдёт прахом… Прости, Дайлу. Я и представить не мог, что так выйдет. Но это ведь означает, что информация о вашем фамильном драконьем наследии больше не является только нашей тайной, так? Об этом знали только ты, Адели, я и Аола. Только мы четверо. Ты же не думаешь, что я или моя жена…
― Даже в мыслях не было. Забудь. Тайное всегда становится явным, особенно в таких случаях. Сейчас надо думать не о том, как это случилось, а о том, как предотвратить надвигающуюся беду. Нужно действовать на опережение и сбить врага с толку, но я с трудом представляю, как это можно сделать. У нас есть только подозрения, ничего больше. Тот, кто за этим стоит, очень осторожен. И я могу ошибаться, что тоже не исключено. Имея за плечами больше тридцати тысяч лет жизненного опыта, поневоле станешь подозрительным.
― Я вообще-то постарше тебя буду на несколько сотен тысяч лет, но в целом ты прав. Лучше нанести удар первыми, пока враг не выбрал место послабее, ― согласился с ним демон. ― Для смертных магичек можно устроить несколько банальных несчастных случаев. Пожар, например. Магия в руках дилетанта непредсказуема, всякое бывает. И добавить несколько невинных жертв для правдоподобности. Можно даже из моих. Я готов к минимальным потерям, чтобы предотвратить большие. Принцесса, конечно же, пострадать не должна. Может, просто подчистить им всем память и отправить девчонок обратно в Шаэн, а? Это не так уж и сложно. А чтобы не было сомнений в причинах, пустить слух, что моя ревнивая жена не согласна терпеть здесь такую толпу красавиц. Для их же блага. Как думаешь? Луну они всё равно не нужны.
― Адели просила обсудить с тобой и Аолой вопрос о том, как лучше поступить с этими девчонками, чтобы все они были счастливы. Лун хотел сделать их жизнь здесь достойной. Когда он вернёт способность мыслить здраво, обязательно спросит об этом. Многим из девушек в Шаэне жилось не так уж и хорошо, и мой сын об этом знает. Возвращение для них станет худшей судьбой. А позволить им выбирать нельзя. Либо вернуть всех, либо никого. Я уже думал об этом.
― Вернём благородных, избавимся от магичек, а остальных…
― Эния Лоу тоже из благородной семьи, ― напомнил демону дракон. ― Нет, об этом тоже забудь. Ты запросил откуп и получил его. Перестарался с масштабами, уже вызвал новую волну нелестного к себе отношения, так что возврат сейчас может быть расценен как очередная блажь, что сыграет на руку твоим врагам. Знаешь же, что люди легко выдают добро за зло. У меня есть другая мысль, но нет уверенности, что от этого будет хоть какой-то прок.
Он вынул из мешочка, привязанного к поясу, небольшой кристалл приятного желтоватого оттенка и положил его на игральную доску.
― Что это? ― хмуро уточнил владыка демонов.
― Обычная слюда, ничего особенного, ― ответил Эдриан. ― Когда истощал источник духовной силы полукровки, просто использовал в качестве нового вместилища первое, что подвернулось под руку. Теперь это можно считать артефактом, в котором содержится магия редкого зверя. Практической пользы от него никакой, но это можно использовать, чтобы настроить смертных и бессмертных друг против друга.
― Это каким же образом?
― Сложным. На момент бегства из Облачного Царства мать Энии Лоу уже была беременна. Она умерла девять лет назад. Её дочери сейчас восемнадцать лет. Брачный возраст по меркам смертных давно наступил как для этой девушки, так и для её близнецов. Никто не знает, что с ними стало. И никто не знает, как проявляется наследие фéнеков во втором и последующем поколении при союзах со смертными. Зато доподлинно известно, что магические существа всё ещё обладают способностью к перерождению без сохранения памяти о прошлых жизнях. Владыка царства смертных Саймон Вэй уже стар, но наследный принц Хьюи ждёт появления на свет своего первенца со дня на день. По традиции будет устроен праздник. Королевская чета непременно пригласит небесного императора или кого-то из близких к нему подданных, чтобы младенец получил благословение. Это глупый ритуал, не более, но если посланником от Облачного Царства станет Грегори Сюэ, а у ребёнка внезапно обнаружится ядро духовной силы с магией фéнека… Понимаешь, да?
― Переместить магию зверя в духовное ядро смертного, подсадить это ядро ребёнку наследного принца до или сразу после рождения, пустить слух о редкой магической силе, чтобы глава клана Сюэ сам заинтересовался и напросился в посланники… Дайлу, ты спятил? Я не говорю, что это невозможно, но ты хотя бы представляешь, насколько опасны такие игры? Речь ведь о невинном младенце. Не боишься кары небес?
― А мне-то чего бояться? Ребёнку от духовной силы вреда не будет. Человеческая кровь заблокирует её точно так же, как и у всех полукровок. Опасаться кары следует Грегори Сюэ, а не мне.
― Когда ты стал таким бессердечным? ― нахмурился Лерой Нитаэн.
― Я? Бессердечный? ― удивился бог-дракон. ― А разве не ты только что предлагал прикончить несколько смертных девиц, в том числе и невинных, и пару демонов за компанию с ними для правдоподобности? Кто из нас двоих бессердечнее? И если люди развяжут войну, станешь ли ты жалеть одного смертного младенца, когда твои подданные будут погибать один за другим у тебя на глазах? Если не хочешь пачкать руки и совесть, так и скажи. Я сам попробую всё устроить. У меня меньше возможностей, чем у тебя, но при должном старании и большом желании как-нибудь справлюсь.
― А если ты всё-таки ошибаешься, и никакого заговора нет?
― А если есть?
Иногда Эдриану Дайлу начинало казаться, что он напрасно потратил силы и время на создание магических барьеров, защищающих царства друг от друга. Хотелось думать, что эта защита будет долгой и надёжной, но замысел увенчался бы успехом лишь в том случае, если бы все народы были самодостаточными и желали жить независимо. Смертные и бессмертные начали игнорировать разделение сразу. Их связывали родственные узы, торговля, магическая академия и многое другое. При этом те, кто живёт под облаками, с предубеждением и опаской относились к небожителям, а Облачное Царство никогда не скрывало пренебрежительного отношения к хрупким сородичам. Владыка духов Динтин Хуо не желал иметь дел с людьми, но активно сотрудничал с бессмертными по разным вопросам. Демоны дружили только с драконами, но имели торговые связи со всеми другими царствами. Только морским обитателям ни до кого не была дела, но и к ним тоже никто не проявлял интерес. Обсуждая это с супругой, Эдриан уже не раз думал о том, что нужно оставить защиту только вокруг драконьего острова. Почему он должен заботиться о чужих домах, если в случае опасности в этом мире каждый народ защищает только самих себя? Никто ведь не просил его о такой защите. Он сам решил, что так будет лучше для всех. Потраченные усилия себя не оправдали, так какой смысл продолжать? Но как дракон он всё-таки был магическим зверем, поэтому считал необходимым заботиться о духах, а дружба с демонами не позволяла оставить без защиты и этот народ тоже. Лерой Нитаэн с благодарностью принимал помощь. Динтин Хуо тоже был рад, что смертные больше не бесчинствуют в его владениях. Получалось, что царствам демонов и духов дополнительная защита нужна, а другим - нет.
Пока владыка демонов размышлял над ответом на вопрос о заговоре, Эдриан снова задумался о том, чтобы оставить без магической защиты царства смертных и бессмертных. Небожители не боятся никого, кроме драконов. Живущие под облаками трясутся в страхе ещё и при упоминании демонов, хотя причин для этого нет. Они сами себя запугали. Но будет ли на пользу отказ от барьеров именно сейчас? Может, всё-таки целесообразно позволить им первыми нарушить границы? Так хотя бы появится повод для гнева, обвинений и наказания.
― У меня есть возможность реализовать твой замысел, но если ничего не выйдет, ко мне никаких претензий не будет, ― наконец-то поставил условие Лерой Нитаэн.
― Не будет, ― пообещал ему бог-дракон.
― И я всё-таки избавлюсь от смертных девиц, у которых есть доступ к магии.
― Как сочтёшь нужным. Ты их сюда притащил, не я.