— Ты где пропала? — голос мужа звучал раздраженно. — Ужин готов?
— Я... еду, — выдавила Марина, сглатывая вязкую слюну. — Скоро буду.
— Давай быстрее! Помни, Сергеич важный клиент, ты обещала свой фирменный пирог.
Она машинально кивнула, будто муж мог ее видеть, и нажала отбой. Сейчас ей было плевать на Сергеича и всех клиентов вместе взятых. Жизнь разваливалась на куски, а муж волновался о пироге.
Вечером, когда гости наконец разошлись, Марина собрала посуду и прислонилась к кухонной стойке. Напротив довольный Олег развалился на диване с планшетом.
— Надо поговорить, — проговорила она, вытирая руки о фартук.
— М-м-м? — он даже не поднял глаз от экрана.
— Я была у врача сегодня, — Марина почувствовала, как дрожит голос. — У меня... у меня р.ак, Олег.
Муж оторвался от планшета, его брови взлетели вверх, а рот приоткрылся.
— Что ты несешь?
Марина молча протянула ему папку с заключением. Олег схватил ее трясущимися руками, быстро пробежал глазами и бросил на журнальный столик.
— Это какая-то ошибка, — его лицо побледнело. — Ты же здорова, ничего не болело...
— Болело, — тихо возразила Марина. — Я говорила тебе несколько раз, но ты всегда был занят.
Олег вскочил и забегал по комнате, нервно запуская пальцы в редеющие волосы.
— И что теперь? Что врач сказал?
— Операция, потом химиотерапия, — Марина опустилась на край дивана, внимательно наблюдая за мечущимся мужем.
— А это дорого? — он остановился напротив. — Операцию же должны бесплатно сделать, да? Они обязаны!
Марина почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Не «мы справимся», не «я рядом», а «это дорого».
— Да, операция бесплатная, но на некоторые экспериментальные препараты нужны будут деньги, — ответила она, чувствуя, как к горлу подкатывает горький ком.
— Боже, — Олег рухнул в кресло и закрыл лицо руками. — За что нам такое, а? Как же так, Марина?
Она молча смотрела на мужа и понимала, что поддержки от него не дождется. В его глазах читался только один вопрос: «Как это отразится на мне?»
Марина медленно встала и направилась к спальне. Внезапно, прежде чем захлопнуть дверь, она обернулась:
— Знаешь, я тоже не очень рада, что заболела.
— Я, я, я! Сколько можно думать только о себе! Каково будет нам с детьми, ты не подумала?
Марина потеряла дар речи от такой претензии. В глазах мужа не было ни грамма жалости, только досада. И это ранило ее едва ли не сильнее, чем диагноз.
***
Марина всегда гордилась своей семьей. Уютный дом, двое замечательных детей, Катя и Димка, муж с перспективной работой. Двадцать лет брака казались ей прочным фундаментом, который выдержит любую бурю. Но когда стал известен диагноз, фундамент пошел трещинами.
Между ней и Олегом и так давно появилась прохладца. Марина утешала себя: «Конечно, после двадцати лет брака не будет такой нежности, как в медовый месяц. Это нормально, через это проходят все пары».
Но теперь ей казалось, что проблемы серьезнее, чем она думала.
Олег окончательно отдалился. Он приходил поздно, ложился спать на диване, оправдываясь тем, что не хочет ее беспокоить. Марина замечала, как он вздрагивает от ее прикосновений, словно боясь заразиться. Когда она пыталась заговорить о лечении, муж отмахивался или вдруг срочно вспоминал о неотложных делах.
— Олег, нам нужно обсудить что делать дальше, — Марина положила перед ним распечатки из интернета.
— Потом, — он резко отодвинул бумаги. — У меня сейчас важный проект, голова другим занята.
Вечером за ужином она снова попыталась:
— Врач говорит, что нельзя тянуть...
— Пап, ты чего?
— Ничего! — Олег вскочил из-за стола. — Просто хочу хоть дома не думать о проблемах!
Марина молча собрала посуду, пока сын недоуменно смотрел вслед отцу. В этот момент она поняла, что осталась одна со своей бедой.
***
Олег же скрылся в ванной, чтобы хоть немного побыть в одиночестве. Внутри кипела обида на жену. Он понимал, что это несправедливое чувство, но справиться с ним не мог, ведь в нем давно зрело недовольство. Недавно он оглянулся и понял: ему сорок три, у него стабильная, но скучная работа и точно такой же брак.
Дети выросли и не нуждались в его заботе, а жена за двадцать лет семейной жизни превратилась в привычный предмет интерьера.
«Я ведь еще молодой мужчина, а живу как старик: работа-дом, всё та же женщина рядом, всё те же развлечения», — часто думал Олег.
Ему хотелось эмоций, страсти, хотелось почувствовать себя живым!
Вместо этого он теперь будет прикован к больной женщине, которую давно не любил, впереди замаячили скитания по больницам и огромные траты на реабилитацию и врачей. А ведь вокруг лежал огромный мир, полный прекрасных женщин. Взять хотя бы его коллегу Алину, ей тридцати нет, она живая, интересная, и взгляд у нее не потухший, как у жены. И этот взгляд часто с интересом останавливается на Олеге.
«Нет, я не готов похоронить свою жизнь», — решил Олег.
***
Через неделю после диагноза Марина вернулась из поликлиники раньше обычного. В квартире было непривычно тихо. В прихожей она заметила чемодан и открытые настежь дверцы шкафа. Олег методично собирал вещи, аккуратно складывая рубашки.
— Что происходит? — тихо спросила она, прислонившись к дверному косяку.
Олег вздрогнул и обернулся:
— А, ты уже вернулась. Я думал, у тебя процедуры до вечера.
— Перенесли, — Марина смотрела на чемодан, не в силах поверить в происходящее. — Ты... уезжаешь?
Муж выпрямился и посмотрел ей прямо в глаза:
— Я подал на развод, бумаги придут на днях.
Комната закружилась перед глазами. Марина схватилась за дверной косяк.
— Ты шутишь? Почему?
— Я не хочу жить с больной женщиной, — сухо бросил он, застегивая чемодан. — Я не готов провести следующие годы, ухаживая за инвалидом. Извини, но это не для меня.
— Инвалидом? — Марина не узнавала собственный голос. — Двадцать лет вместе, и ты просто... уходишь, когда мне нужна помощь?
— Я оставлю денег, — Олег достал из кармана конверт и положил на тумбочку. — Тут должно хватить на первое время. Буду платить алименты на Димку, стану подкидывать вам деньги. Детей не брошу, не бойся.
Марине еде добралась до дивана и рухнула на него, потому что ноги не держали. Еле слышно она прошептала:
— Думаешь, меня только деньги волнуют? Что ты скажешь детям, как объяснишь свой уход?
— Скажу, что мы не сошлись характерами, — Олег взял чемодан. — Они взрослые, поймут.
— Взрослые? Димке шестнадцать! — она вскинула заплаканное лицо. — А Катя только на втором курсе!
— Я всё объясню, и они поймут, — ответил Олег и шагнул к двери. — Ты ведь всегда говорила, что у нас самостоятельные дети.
Марина смотрела, как захлопывается дверь за человеком, с которым она прожила половину жизни. Человеком, который только что показал, что их брак был ошибкой длиной в двадцать лет.
***
Месяц спустя Марина сидела на приеме у онколога, рассеянно слушая его рекомендации. После операции она чувствовала себя разбитой не столько физически, сколько морально.
— Вы меня слушаете, Марина Алексеевна? — врач склонил голову набок, изучая пациентку поверх очков.
— Да, конечно, — она выпрямилась, морщась от боли, оставшейся после операции. — Химиотерапия три раза в неделю, правильно?
— И строгая диета, — он протянул ей листок с назначениями. — Кто-то будет с вами? Знаете, первые процедуры тяжело переносятся.
Марина сглотнула комок в горле:
— Дочь обещала приезжать. И сын... когда сможет.
Выйдя из кабинета, она тяжело опустилась на скамейку в больничном коридоре. Телефон в сумке звякнул. Катя прислала сообщение: «Как прошло? Что сказал врач?»
Марина начала печатать ответ, как вдруг в списке контактов мелькнуло фото Олега. Палец замер над экраном. Бывший муж по-прежнему оставался в ее друзьях в социальной сети. Любопытство пересилило, и она открыла его страницу.
Первый же пост заставил ее замереть. Это была фотография: сияющий Олег обнимает молодую блондинку на фоне моря. Подпись: «Привет, Бали! #счастливывместе #новаяжизнь»
Дата окончательно огорошила Марину, фото было сделано три дня назад. Она чуть не выронила телефон. Поездка на Бали и новая подружка? Так скоро, да еще в то время как она перенесла операцию и готовилась к химиотерапии?
Дрожащими пальцами она прокрутила ленту вниз. Еще фото, еще... Олег в ресторане с этой блондинкой, они же на яхте, на пляже, в отеле... Комментарии под постами пестрели поздравлениями с «новым этапом жизни».
В глазах потемнело. Она не слышала, как подошла медсестра и что-то спрашивала. Очнулась, только когда ей сунули в руку стакан с водой.
— Вам плохо? Может, врача позвать?
— Нет, спасибо, — Марина сделала глоток и подняла затуманенный слезами взгляд. — Я в порядке. Просто... узнала новость.
Вечером, когда дети собрались за столом, она не знала, стоит ли рассказывать им. Но ей не пришлось ничего делать. Катя вскрикнула, с изумлением и возмущением глядя в телефон:
— Вы видели это? — девушка развернула экран к Марине и брату. — У папы новая женщина, а ведь вы только развелись!
Димка выхватил телефон и уставился на фотографию. Он выглядел одновременно растерянным и злым, и злость побеждала. Дима был вспыльчивым, обладал обостренным чувством справедливости. Поступок отца его явно подкосил, словно его кумир рухнул с пьедестала.
— Вот же... — процедил он и произнес слово, от которого обе женщины вздрогнули.
— Дима! — одернула его Марина, хотя в душе полностью разделяла эти эмоции.
— А что «Дима»? — он вскочил, едва не опрокинув стул. — Ты в больнице лежишь, а он на Бали со своей... — Дима задохнулся от ярости, не находя слов.
Катя обняла мать за плечи, по ее щекам текли слезы.
— Мам, почему он так с нами? С тобой? Как он мог?
Марина попыталась успокоить детей, чувствуя, как в груди разрастается жгучая боль. Только сейчас она поняла настоящую причину внезапного ухода мужа. Это был не страх перед ее болезнью, не нежелание ухаживать за больной, а чувство к молодой блондинке.
Сейчас ей вспомнилось несколько подозрительных случаев, на которые она не обращала внимания, поглощенная своим диагнозом. Муж внезапно начал тщательнее следить за собой, несколько раз задерживался на работе, проходился по ее внешности. Теперь она понимала, что у всего этого было понятное объяснение.
— Я ему позвоню, — Дима схватил свой телефон и вышел на балкон.
Через закрытую дверь Марина слышала, как сын кричит, бессвязно и яростно. Катя вытирала слезы, листая профиль отца.
— Они вместе работают, — прошептала она. — Вот, смотри. Ее зовут Алина, она бухгалтер. В его фирме работает всего год... — Катя прикрыла рот ладонью. — Ей двадцать семь. Она младше его на шестнадцать лет!
Дима вернулся с балкона, швырнул телефон на диван:
— Не берет трубку!
— Дети, пожалуйста, — Марина вздохнула. — Это его выбор. Он ваш отец, несмотря ни на что.
— Нет, — Дима сел рядом с матерью и крепко обнял ее. — Он нам больше не отец. Он предал тебя в самый тяжелый момент. Это... это не человек вообще.
— Дима, нельзя так просто отказываться от родного отца, — укорила его Марина.
— А бросать больную жену можно? — вопросом на вопрос ответил Дима. — Или оставлять детей? Мы с Катькой тебе не говорили, не хотели расстраивать, но папа с нами почти не виделся после ухода, словно забыл про нас. И теперь ясно, почему.
Лечение давалось Марине тяжело. После химиотерапии она лежала, уткнувшись лицом в подушку, пытаясь справиться с тошнотой и слабостью. Катя взяла академический отпуск в институте и почти не отходила от матери.
— Кать, я в туалет сама дойду, — Марина попыталась отстраниться от дочери, которая поддерживала ее под локоть.
— Мам, ты вчера чуть не упала, — Катя упрямо выставила подбородок, так похожая в этот момент на отца. — Не спорь.
Телефон на тумбочке разразился звонком. Катя глянула на экран и скривилась:
— Опять он. Третий раз за день!
Марина вздохнула:
— Может, ответишь?
— Зачем? — Катя резко сбросила вызов. — Чтобы выслушивать его оправдания?
Это стало привычным ритуалом. Олег звонил детям каждый день, но они не отвечали. Иногда приходили сообщения: «Давайте встретимся», «Нам нужно поговорить», «Я хочу объяснить». Дима удалил номер отца из контактов, Катя заблокировала его в соцсетях.
Олег вроде понял, что с ним не хотят разговаривать, угомонился. Но оказалось, он просто готовился к личному визиту, причем поступил хитро: не стал звонить в дверь, зная, что ему не откроют. Вместо этого притаился за дверью и прождал несколько часов, пока наружу не выглянул Дима, собравшийся на прогулку.
— Привет, сын, — улыбнулся Олег как можно мягче. — Можно войти? ЧИТАТЬ 2 ЧАСТЬ