Татьяна замерла в дверях палаты, от увиденного кровь прилила к щекам.
Давид выглядел бледным, почти прозрачным среди белых больничных простыней.
Под глазами залегли синие тени, на щеках пробивалась щетина, а взгляд, обычно живой и внимательный, блуждал где-то далеко.
— Как ты? — Татьяна нервно теребила ремешок сумочки, переминаясь с ноги на ногу.
Давид медленно повернул голову, словно каждое движение причиняло ему боль.
— Нормально, — выдавил он с трудом. — Где девочки?
— Где надо, — отрезала Татьяна, избегая его взгляда. — С детьми ничего не случится, лучше о нас поговорим. Что сказали врачи?
— Ничего хорошего, — Давид попытался приподняться, но лицо исказилось от боли. — Позвоночник поврежден. Ну, типа, могу не встать вообще.
Татьяна резко вскочила, уронив сумку. Ее лицо вмиг изменилось — губы искривились, ноздри раздулись, а в глазах блеснула какая-то холодная решимость.
— Я так и знала! — воскликнула она, начиная нервно ходить по палате. — Я чувствовала, что все этим кончится! Сначала твои вечные рыбалки с друзьями, потом прыжки с парашютом, теперь вот это...
— Это же ДТП, я был пешеходом. Тут я не виноват.
— А мне всё равно! — Татьяна быстро подхватила сумку. — Я не подписывалась на такое. Я не буду сиделкой, понимаешь? Мне только тридцать два, я хочу жить, а не катать инвалидную коляску!
— Ты о чем вообще? — Давид попытался сесть, но тело не слушалось. — Таня, ты моя жена! У нас дети!
— Были дети, была жена, — отрезала она, доставая из сумки какие-то бумаги. — Вот, я уже подала на развод. Квартиру я забираю. А ты... ты теперь сам по себе.
— Таня, ты что, с ума сошла? — голос Давида задрожал. — Как ты можешь? Десять лет вместе!
— Именно! Десять лет все для тебя делала! — она практически кричала, размахивая руками. — А теперь, значит, таскай тебя, мой за тобой! Нет уж, увольте! Я молодая, красивая, найду себе нормального мужика, а не... — она осеклась, но было уже поздно.
В палате повисла тишина, нарушаемая только писком приборов. Давид закрыл глаза, чувствуя, как горячие слезы прочерчивают дорожки по щекам.
— Уходи, — тихо произнес он. — Просто уходи.
— И уйду, не переживай! — Татьяна нервно застегнула сумку. — Только сначала скажи, кому девочек оставить? Твоя мать умерла, отец в другом городе. Может, сестре твоей? Хотя у нее своих трое...
— Ты бросаешь своих детей? — Давид резко открыл глаза, не веря своим ушам.
Неожиданно в палату вошла ...
— Мама! — Татьяна вздрогнула. — Ты -то откуда тут?
— Внучек проведать пришла, — ответила женщина, внимательно оглядывая палату. — И зятя любимого навестить. А тут, смотрю, какой-то концерт устроили.
— Екатерина Львовна, — Давид попытался улыбнуться, но вышло жалко.
— Давидушка, — женщина подошла к кровати, осторожно взяла его за руку. — Ты как, сынок?
— Не очень, — честно ответил он, бросив взгляд на Татьяну.
— Мама, тебе лучше уйти, — процедила Татьяна. — У нас тут серьезный разговор.
— Я уже в курсе, что за разговор, хочется просто прибить тебя, доча. Как же я вырастила такую..
— Какую? — вызывающе спросила Татьяна, вскинув подбородок. — Нормальную женщину, которая не хочет гробить свою жизнь?
— Подлую и бессердечную, — закончила Екатерина Львовна, качая головой. — Ты что удумала? Человека в беде бросить? Мужа своего? Отца твоих детей?
— Это мое дело! — огрызнулась Татьяна. — Я не стану с инвалидом жить! Ни за что!
— А куда девочек денешь?
— Я еще не решила! — Татьяна раздраженно взмахнула рукой. — Может, к тебе, или...
— Оставь их мне, — тихо произнес Давид.
— Тебе? — Татьяна расхохоталась, но смех получился визгливым и неприятным. — Ты сам себя обслужить не можешь! Какие дети?
— Я помогу, — твердо сказала Екатерина Львовна. — И с детьми, и с хозяйством. Сама перееду, если надо.
— Делайте что хотите! — Татьяна схватила сумку и направилась к выходу. — Мне все равно! Я свое решение приняла!
Она выскочила из палаты, громко хлопнув дверью. В коридоре еще долго слышались ее громкие шаги.
— Екатерина Львовна, — Давид сглотнул комок в горле. — Спасибо вам...
— Тише, сынок, — пожилая женщина ласково погладила его по голове. — Мне стыдно за свою дочь, но ты не сдавайся. Мы справимся. Нас теперь четверо против целого мира — ты, я и девочки. Но мы вырастим их, обязательно вырастим...
Давид закрыл глаза, чувствуя, как теплая рука Екатерины Львовны сжимает его ладонь. Впервые за много дней он ощутил, что не один.
***
Квартира наполнилась утренним солнцем. Лучи скользили по потолку, стенам, задевали металлический бок инвалидного кресла в углу комнаты. Давид с усилием подтянулся на руках, пытаясь сесть. Мышцы спины отозвались тупой болью, но он уже привык к этому. Пять месяцев после больницы научили терпеть.
— Папа, ты проснулся? — в комнату заглянула восьмилетняя Алиса, держа в руках плюшевого зайца. — А бабушка блинчики делает!
— Иду, зайчонок, — Давид через силу улыбнулся, глядя в ясные глаза дочери. — Только соберусь немного.
Алиса кивнула и умчалась на кухню, откуда уже доносился аппетитный запах и звон посуды.
Давид тяжело вздохнул, глядя на инвалидное кресло.
Врачи говорили разное: один обещал, что через полгода реабилитации он сможет встать, другой разводил руками — шансы минимальны. А третий вообще сказал, что нужно смириться. «Бывает, что люди после таких травм ходят, бывает, что нет. У вас пятьдесят на пятьдесят», — вспомнил он слова нейрохирурга.
Пятьдесят процентов — это много или мало? Когда у тебя две дочери, когда тебе всего тридцать шесть, когда вся жизнь впереди — это крайне мало.
С трудом пересев в инвалидное кресло, Давид выкатился в коридор. Из кухни слышались голоса: Алиса что-то оживленно рассказывала, шестилетняя Маша заливисто смеялась, а Екатерина Львовна отвечала им с теплотой в голосе.
— Доброе утро, — произнес Давид, въезжая на кухню.
— Папочка! — Маша тут же слезла со стула и бросилась к нему. — Смотри, я зубик потеляла!
— Растешь, значит, — Давид подхватил дочь и усадил к себе на колени. — Скоро совсем большая будешь.
— А мне тоже вчера бабушка косички заплетала, как у принцессы, — похвасталась Алиса, с гордостью демонстрируя сложную прическу.
— Красота! — искренне восхитился Давид, с благодарностью глядя на тещу.
Екатерина Львовна ловко орудовала лопаткой, переворачивая блины.
— Так, а ну марш за стол, остынет все, — скомандовала она, ставя на стол тарелку с горячими блинами. — Давид, тебе сметаны или варенья?
— И того, и другого, — улыбнулся он. — У вас, Екатерина Львовна, блины волшебные получаются.
— А как твои упражнения? — спросила она, присаживаясь за стол.
Давид помрачнел.
— Да никак, — он устало потер глаза. — Каждый день пытаюсь, но ноги не слушаются. Словно деревянные.
— Время нужно, — уверенно сказала Екатерина Львовна. — Врачи говорили, что восстановление может занять годы.
— Годы... — эхом отозвался Давид. — А как девочек растить? Как деньги зарабатывать? Конечно, тот водитель выплатил мне кое-что, но надолго ли этого хватит? Я не могу на вашу пенсию сидеть вечно.
— Папа, а мы тебе поможем! — вмешалась Алиса, размазывая варенье по блину. — Я в школу пойду и буду отличницей, чтобы ты мной гордился!
— А я тебе буду любую в'еаб'илитацию делать! — серьезно заявила Маша, заставив всех улыбнуться этому смешному детскому выговору.
Сердце Давида сжалось. Как же они выросли за эти месяцы... Маша уже не плачет по ночам, спрашивая, когда вернется мама. Алиса больше не мчится открывать дверь на каждый звонок, ожидая увидеть Татьяну.
Екатерина Львовна взяла ситуацию в свои руки, когда Татьяна ушла. Переехала к ним, чтобы помогать с девочками и домом. Делала уколы, меняла повязки, готовила, стирала, убирала. И ни слова упрека.
— Мне стыдно перед вами, — тихо сказал Давид, когда дети убежали в комнату после завтрака. — Вы в своем возрасте должны отдыхать, а не тащить на себе инвалида и двух детей.
— Прекрати сейчас же! — строго сказала Екатерина Львовна. — Ты мне как сын. А девочки — мои внучки. Татьяна... — она запнулась. — Она сделала свой выбор. Неправильный, жестокий, но свой. А мы должны идти дальше. Ради детей.
— Иногда я чувствую себя полным ничтожеством, — признался Давид, опустив глаза. — Лежу целыми днями, ничего не могу. Даже в туалет сам не всегда могу дойти...
— А ну, хватит себя жалеть! — Екатерина Львовна стукнула ладонью по столу. — Ты мужчина или кто? У тебя дети! Неужели ты позволишь какой-то травме сломать всю жизнь?
Давид поднял глаза. В них что-то блеснуло, то ли слезы, то ли решимость.
— Вот это другой разговор, — улыбнулась теща. — А я тебе помогу. Мы справимся, вот увидишь.
В этот же день Давид нашел в интернете подходящие курсы. Удаленная работа — идеальный вариант для человека с ограниченными возможностями. Заниматься можно было из дома, даже лежа.
Дни полетели быстрее. Утром упражнения для спины и ног, затем уроки программирования, вечером время с детьми.
Давид учился заново жить. Учился принимать помощь без стыда. Учился радоваться малому: тому, что сегодня смог сам дойти до ванной, опираясь на стену. Тому, что Алиса принесла из садика рисунок: «Папа, ты самый сильный!». Тому, что Маша перестала бояться его инвалидного кресла и с удовольствием каталась на коленях.
Однажды утром, когда Екатерина Львовна увела девочек в детский сад, Давид решился. Отбросив костыли, он попытался встать, опираясь только на спинку кровати. Ноги дрожали, но держали. Один шаг. Второй. Третий...
На пятом он упал, больно ударившись плечом о край шкафа. Но даже лежа на полу, чувствовал не боль, а дикую, яростную радость.
Он встал! Пусть на несколько шагов, пусть ненадолго, но встал!
Этот день стал поворотным. Теперь Давид знал: он сможет. Он обязательно снова будет ходить. И работать. И поднимать своих девочек. Потому что должен.
***
— Не верю своим глазам! Давид Аронович, это действительно вы? — полная женщина в цветастом платье всплеснула руками, увидев мужчину, выходящего из офисного здания. — Надо же, такая встреча!
Давид обернулся, опираясь на элегантную трость. Лицо его изменилось — исчезла былая мягкость, черты заострились, в глазах появился стальной блеск. Но главное, он стоял на собственных ногах.
— Здравствуйте, Вера Степановна, — он слегка наклонил голову. — Как поживаете?
— Да вот, всё бегаю, всё суечусь, — она окинула его оценивающим взглядом. — А вы-то как? Нам Танечка говорила, что вы... ну, это... в инвалидном кресле навсегда.
— Как видите, Танечка ошибалась, — Давид позволил себе холодную улыбку. — Передайте ей привет, если увидите.
— Так она ж не в городе сейчас, — Вера Степановна понизила голос до заговорщического шепота. — С этим своим укатила, вроде как на Кипр. А девчонки ваши как? Растут?
— Растут, — глаза Давида потеплели. — Алиса в седьмой класс перешла, отличница. Маша в пятый, тоже учится хорошо.
В этот момент из офиса вышла женщина лет тридцати с папкой в руках. Она махнула Давиду рукой и направилась к нему.
— Давид, ты готов? А то у нас через час встреча с инвесторами.
— Да, Валя, уже иду, — кивнул Давид. — Познакомься, это Вера Степановна, старая знакомая. Вера Степановна, это Валентина, мой технический директор.
— Очень приятно, — Валентина вежливо кивнула, но в глазах читалось нетерпение.
— Ой, так это вы вместе работаете! — воскликнула Вера Степановна с тем особым интонационным подтекстом, который присущ всем любительницам сплетен. — А я-то думала...
— Нам пора, — твердо прервал её Давид. — Рад был встрече.
В такси Валентина вопросительно посмотрела на Давида:
— Из прошлой жизни?
— Да, соседка бывшей тещи, — он устало потер переносицу. — Главная сплетница района. Теперь весь город будет знать, что я выжил и даже хожу.
— И что в этом плохого? — удивилась Валентина.
— Ничего, — Давид задумчиво посмотрел в окно. — Просто всколыхнуло воспоминания. Пять лет прошло, а как будто вчера было.
Валентина молча накрыла его руку своей. Этот простой жест вернул Давида в реальность. Да, пять лет прошло. Пять лет тяжелой работы над собой, своим телом. Пять лет, за которые он встал на ноги и в прямом, и в переносном смысле.
Ему пришлось практически вырывать счастье у судьбы. Чего только стоил собственный бизнес! Построить его, сидя в инвалидном кресле и обеспечивая двух малолетних детей, было непросто. Помог случай, приятель из жалости позвал его в свою компанию. И уж Давид ухватился за этот шанс! Да так, что со временем выкупил долю приятеля.
Сначала были костыли, потом трость, с которой он не расстается и сейчас не столько из-за необходимости, сколько из привычки иметь опору. Бывшая теща, Екатерина Львовна, поддерживала его во всем. И когда он решил продать квартиру, где они жили с Татьяной, и купить новую. И когда подался в бизнес. И когда нанял Валентину, молодого специалиста с горящими глазами и светлой головой.
При первой встрече он подумал: «Какая же красавица».
У Валентины были чудесные глубокие глаза и коса, как у царевны из сказок. Старомодной прически она не стеснялась, несла ее с достоинством. Это спокойствие и уверенность в себе пленили Давида.
Потом он увидел и другие плюсы Валентины. Например, она была удивительно доброй и ладила с девочками. Как-то приехала к нему с бумагами на подпись, а уже через несколько минут девочки от нее не отходили.
«Она будет отличной матерью, — подумал Давид. – Жаль, что для меня Валентина останется лишь хорошим сотрудником».
— Как думаешь, инвесторы клюнут на наш проект? — спросил Давид, чтобы напомнить себе о суровой реальности.
— Обязательно, — твердо ответила Валентина. — У нас лучшее предложение на рынке. Если они этого не поймут, то умом не блещут.
Давид улыбнулся. Эта уверенность всегда подкупала его в Валентине. С первого дня работы она не боялась говорить то, что думает. Не боялась браться за сложные задачи. Не боялась его инвалидности.
— И вообще, нам пора расширяться, — продолжила она. — Нужен новый офис, как минимум еще десять сотрудников.
— Давай сначала инвесторов найдем, — рассмеялся Давид.
— Найдем, — уверенно кивнула Валентина.
И они нашли. Проект оказался успешным, компания росла, клиенты прибывали. Давид наконец-то почувствовал почву под ногами в финансовом плане. Они сняли просторный офис, наняли талантливых программистов. Часть работы Давид все еще делал из дома, но теперь это был его выбор, а не необходимость.
Из раздумий его вырвал звонок телефона. На экране высветилось имя старшей дочери.
— Папа, ты где? — голос Алисы звучал встревоженно. — Мы с Машей тебя ждем, а ты опаздываешь!
— Черт, совсем забыл! — Давид хлопнул себя по лбу. — У нас же сегодня поход в театр! Валя, поменяй адрес, пожалуйста. Поедем сначала домой, я девочек заберу.
— Только быстро, — напомнила Валентина. — У нас встреча через сорок минут.
— Справимся, — уверенно кивнул Давид, меняя маршрут в приложении такси.
Когда они подъехали к дому, Алиса и Маша уже ждали у подъезда. Обе нарядные, с аккуратными прическами. Рядом стояла Екатерина Львовна, поправляя внучкам воротнички.
— Папочка! — Маша бросилась к Давиду, как только он вышел из машины. — Мы уже думали, ты нас обманул!
— Привет, Валя! — Алиса приветливо помахала Валентине. — Ты тоже с нами в театр?
— Нет, у нас с папой важная встреча после, — улыбнулась Валентина. — В следующий раз обязательно.
— А можно Валя тоже поедет? — вдруг спросила Маша, дергая Валентину за рукав. — Ей же тоже скучно будет одной ждать.
Валентина растерянно посмотрела на Давида.
— Н-но у меня нет билета, — сказала она.
— У меня есть лишний, — неожиданно вмешалась Екатерина Львовна. — Я сегодня плохо себя чувствую, дома останусь. А ты, Валечка, сходи с ними, развейся. Все эти ваши цифры и графики никуда не денутся.
— Но встреча... — начал было Давид.
— Я перенесу, — быстро сказала Валентина, доставая телефон. — Это не проблема. Мы все равно самое интересное предложение привезем, никуда они от нас не денутся.
И снова этот уверенный тон. Этот взгляд, полный решимости. Давид почувствовал, как что-то теплое разливается в груди.
— Хорошо, — кивнул он. — Тогда едем все вместе.
«Валентина – просто сотрудница, — напомнил он себе. – Между нами ничего не может быть. Или может?..» Продолжение выйдет сегодня в 10:30 утра по мск 2 ЧАСТЬ Чтобы не потерять добавляйте статью в сохраненные, или делайте к себе репост, или подписывайтесь на канал