— Борь, я быстренько до "Магнита" — молоко закончилось. Блинчики хочу напечь, — крикнула я, натягивая старенькие кроссовки в прихожей.
— Угу, — донеслось из его кабинета, где он якобы работал над срочным проектом.
Якобы... Теперь это слово звучит особенно горько.
Весна выдалась на редкость тёплой. Солнце заливало улицы, превращая лужи в сверкающие зеркала. Я шла и думала о том, как удачно всё складывается: выходные, погода чудесная, мы с Борисом наконец-то побудем вместе. Последние месяцы он постоянно пропадал на работе, даже по вечерам часто засиживался. "Важный клиент", "срочный проект", — эти фразы стали привычным фоном нашей жизни.
В магазине неожиданно образовалась очередь. Я переминалась с ноги на ногу, поглядывая на часы. Пятнадцать минут прошло. Двадцать. Двадцать пять...
Телефон завибрировал в кармане. Сообщение от соседки Марины:
"Оль, ты дома? Зайди срочно, поговорить надо!"
"В магазине, буду через 5 минут," — ответила я.
Когда я поднималась по лестнице, Марина уже ждала меня на площадке. Её лицо было странно напряжённым.
— Оля... — она замялась. — Там к вам женщина пришла. Высокая такая, в красном плаще.
Я застыла на месте. В красном плаще? Что-то смутно шевельнулось в памяти...
— Когда?
— Минут двадцать назад. Борис её впустил.
Сердце забилось чаще. Ключи выскользнули из внезапно ослабевших пальцев и звонко ударились о кафель.
Я медленно подняла их, чувствуя, как внутри нарастает холодная волна. Та самая женщина в красном плаще... Я видела её однажды возле офиса Бориса. Она садилась в его машину.
"Коллега, подвёз до метро," — объяснил он тогда.
Дверь в квартиру открылась бесшумно. В прихожей — чужие туфли. Красные. Под цвет плаща.
Из спальни доносились приглушённые голоса. Женский смех.
Я сделала шаг. Второй. Третий...
Дверь в спальню была приоткрыта.
То, что я увидела... Но это не то, что вы можете подумать.
В нашей спальне, на моей кровати, сидела она — та самая женщина в красном плаще. Рядом устроился Борис, держа в руках какую-то папку с документами. Они о чём-то оживлённо беседовали, склонившись над бумагами.
Услышав мои шаги, оба подняли головы.
— А, Оля! — Борис просиял. — Познакомься, это Вера Николаевна, дизайнер интерьеров. Я хотел сделать тебе сюрприз к годовщине...
Я смотрела на них, и внутри меня что-то ломалось. Но не от того, что я увидела. А от того, что подумала.
— Сюрприз?! — мой голос сорвался на крик. — Ты... ты притащил её в нашу спальню?! Я всё видела, Борис! И тогда, у офиса, и твои задержки на работе...
Вера Николаевна побледнела и начала торопливо собирать рассыпанные по кровати эскизы.
— Оленька, постой... — Борис шагнул ко мне.
— Не подходи! — я выставила руки перед собой. — Я не дура, Борис. Все эти месяцы... Думаешь, я не замечала, как ты изменился? Новая одежда, парфюм, постоянные звонки...
— Оля, ты не понимаешь...
— Нет, это ты не понимаешь! — я швырнула пакет с молоком на стол. — Как ты мог?! В нашей спальне?!
Вера Николаевна, наконец собрав свои бумаги, метнулась к выходу:
— Я, пожалуй, пойду... Созвонимся позже по поводу проекта...
— Стоять! — я преградила ей путь. — Никто никуда не пойдёт, пока я не услышу правду. Всю правду!
Борис побелел:
— Милая, я действительно готовил сюрприз. Хотел переделать спальню... Вера — известный дизайнер, у неё отличное портфолио...
— Да-да, — нервно поддакнула Вера Николаевна, — вот, посмотрите эскизы...
Она протянула мне папку, но я отмахнулась:
— И поэтому вы встречались тайком? Поэтому ты, Борис, прятал телефон и удалял сообщения?
— Что?.. — он растерянно моргнул. — Я не удалял...
— Врёшь! — я почувствовала, как по щекам потекли слёзы.
И тут Борис сделал то, чего я совсем не ожидала. Он рассмеялся. Громко, искренне, до слёз.
— Ох, Оля... — он достал телефон. — Смотри.
Он открыл переписку с Верой Николаевной. Десятки сообщений — и все про дизайн, отделку, материалы... И фотографии. Много фотографий разных спален.
— А сообщения... — он смущённо потёр шею. — Я удалял переписку с твоей мамой. Мы с ней готовили тебе ещё один сюрприз на годовщину...
Я стояла, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Но совсем по другой причине...
Я смотрела на экран телефона, и буквы расплывались перед глазами. Не от слёз — от стыда.
— Борис, я... — слова застряли в горле.
Вера Николаевна деликатно кашлянула:
— Пожалуй, я всё-таки пойду. Созвонимся позже...
На этот раз я не стала её останавливать. Когда входная дверь тихо закрылась, в квартире повисла звенящая тишина.
— Прости, — я опустилась на край кровати. — Я такая дура...
Борис присел рядом, обнял меня за плечи:
— Ну что ты... Я сам виноват. Надо было всё рассказать сразу, а не играть в тайны мадридского двора.
— Но почему? Почему было не сказать?
Он вздохнул:
— Помнишь, как в прошлом году я испортил твой день рождения? Проболтался о подарке за неделю...
Я невольно улыбнулась. Да, это было забавно — как он мучился потом, что никакого сюрприза нет.
— В этот раз я поклялся себе, что сохраню тайну до конца. Тем более... — он замялся.
— Что?
— Ну, это не только ремонт спальни. Твоя мама... В общем, мы купили путёвки. В Италию. Там, где вы с ней всегда мечтали побывать.
У меня перехватило дыхание:
— В Венецию?!
— Да. На две недели. Мама добавила часть денег, я взял небольшой кредит...
— Кредит?! — я резко повернулась к нему. — Борис, ты с ума сошёл?
— Эй, я всё просчитал! — он поднял руки в защитном жесте. — Через полгода закрою. К тому же, это же наша пятая годовщина, такое бывает раз в...
Я не дала ему договорить, закрыв рот поцелуем. А потом отстранилась и посмотрела ему в глаза:
— Знаешь, что самое ужасное?
— М?
— Я ведь тоже готовила сюрприз. И тоже... немного влезла в долги.
Борис напрягся:
— Оля?
Я полезла в свою сумочку, достала маленький конверт:
— Хотела дождаться годовщины, но... Вот.
Он открыл конверт, и его глаза расширились:
— Это... это то, что я думаю?
На снимке УЗИ отчётливо виднелся маленький силуэт. Наш будущий малыш.
— Сюрприз, — прошептала я.
Борис смотрел на снимок УЗИ не отрываясь, словно пытался запомнить каждую деталь. Его руки слегка подрагивали.
— Я... я буду папой? — прошептал он. — Правда?
Я кивнула:
— Правда. Двенадцать недель уже...
— Так вот почему ты в последнее время такая... — он осёкся.
— Какая? — прищурилась я.
— Эмоциональная, — дипломатично закончил он и тут же рассмеялся. — Теперь понятно, почему ты устроила такую сцену из-за Веры Николаевны!
— Ой, точно! — я закрыла лицо руками. — Как же стыдно... Надо будет извиниться перед ней.
— Не переживай, — Борис притянул меня к себе. — Она тоже мама, поймёт. У неё, кстати, отличные идеи по поводу детской...
— Детской? — я удивлённо подняла голову. — Ты же говорил про спальню?
— Ну... — он замялся. — Вообще-то я планировал обновить всю квартиру. Потихоньку, конечно. Сначала спальню, потом...
Телефон Бориса звякнул — сообщение от моей мамы: "Ну что, показал эскизы? Как она отреагировала?"
— Ой, — спохватился Борис. — Она же ждёт новостей. Что будем делать?
Я задумалась:
— А давай... давай устроим ей сюрприз? Пригласим на ужин и покажем снимок?
— А эскизы ремонта?
— И их тоже! — я вскочила, чувствуя прилив энергии. — Представляешь её лицо, когда она узнает, что будет не только бабушкой, но и главным консультантом по обустройству детской?
Борис рассмеялся:
— О да, твоя мама в своей стихии! Она уже замучила меня советами по поводу спальни, а уж когда дело дойдёт до детской...
Звонок в дверь прервал наш разговор. На пороге стояла Марина:
— Оля? У тебя всё... в порядке?
Я бросилась к ней:
— Мариш, прости за этот спектакль! Я такое устроила...
— Да уж, — хмыкнула соседка. — Я уже собиралась полицию вызывать. Думала, тут неизвестно что будет.
— Не будет, — улыбнулся Борис, приобнимая меня за плечи. — Но через несколько месяцев будет много детского плача.
Марина застыла с открытым ртом:
— Вы что, серьёзно?!
— Так, стоп! — Марина решительно прошла в квартиру. — Я требую подробностей. И, кстати, у меня для вас есть предложение.
Мы устроились на кухне. Я заварила чай, достала печенье. Борис собирал с пола разбросанные эскизы — следы моей недавней драмы.
— Значит, будете ремонт делать? — Марина задумчиво помешивала чай. — А вы знаете, что Николай Петрович с пятого этажа продаёт свою квартиру?
Мы с Борисом переглянулись:
— Тот самый? Который над тобой живёт?
— Ага, — кивнула Марина. — Двушка, на солнечной стороне. И цену адекватную просит — говорит, срочно нужны деньги, внуку на учёбу... уезжает...
Борис нахмурился:
— Марин, мы только что про ремонт договорились...
— Вот именно! — перебила она. — Зачем вкладываться в однушку, если можно... — она многозначительно подняла брови.
— Это нереально, — я покачала головой. — Откуда у нас такие деньги?
— А материнский капитал? А ипотека? — Марина явно продумала всё заранее. — У меня, между прочим, брат в банке работает. Говорит, сейчас хорошие условия для семей с детьми...
Звонок в дверь заставил нас всех подпрыгнуть.
— Господи, мама! — я схватилась за голову. — Мы же ей написали, что ждём на ужин!
— Уже?! — Борис метнулся к двери.
На пороге стояла моя мама с огромным пакетом:
— Я тут пирожков напекла... О, Мариночка! Как хорошо, что ты тоже здесь!
Она прошла на кухню, по-хозяйски расставляя свои контейнеры:
— Ну что, показал? — подмигнула она Борису.
— Мам, — я глубоко вздохнула. — Присядь. У нас для тебя новость.
— Новость? — она замерла с пирожками в руке. — Какая новость? Ремонт отменяется?
— Не совсем, — Борис достал конверт со снимком. — Просто планы немного... расширяются.
Мама недоуменно уставилась на снимок. Секунда. Две. Три...
— Оленька?! — пирожки выпали из её ослабевших пальцев. — Это... это же?..
Я кивнула, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы:
— Да, мам. Ты будешь бабушкой.
Мама, опрокинув чашку с чаем, бросилась обнимать меня. Она плакала, смеялась и говорила одновременно:
— Доченька! Господи, какое счастье! А я-то думаю, почему ты последнее время какая-то странная... А мы тут с ремонтом...
— Кстати, о ремонте, — вмешалась Марина. — Анна Сергеевна, вы присядьте. У меня есть идея.
Следующий час прошёл как в тумане. Мама, узнав про квартиру Николая Петровича, моментально включилась в обсуждение. Оказалось, что у неё были накопления "на чёрный день" — почти четверть необходимой суммы.
— Я как раз думала, куда их вложить, — призналась она. — А тут такой случай!
Борис пытался возражать:
— Это слишком щедро...
— Молчи! — отрезала мама. — Это мой первый внук. Или внучка, — она с надеждой посмотрела на меня.
— Пока рано говорить, — улыбнулась я. — Ещё несколько недель до следующего УЗИ.
— Так, — Марина достала телефон. — Я сейчас брату позвоню, узнаю насчёт ипотеки. А вы пока посмотрите квартиру?
Николай Петрович, несмотря на поздний час, обрадовался нашему звонку. Он жил один, и любые гости были для него событием.
— Проходите, проходите! — засуетился он. — Я как раз собирался вам позвонить, Мариночка...
Квартира оказалась светлой и просторной. Немного запущенной, но это даже к лучшему — будет повод сделать всё по-своему.
— А здесь отличная детская получится, — мечтательно произнесла мама, заглядывая в маленькую комнату. — Окна на восток, утром солнышко...
Я смотрела на неё, на Бориса, который уже что-то прикидывал с рулеткой, на Марину, строчившую сообщения брату, и чувствовала, как внутри разливается тепло. Ещё несколько часов назад я подозревала мужа в измене, а теперь...
— О чём задумалась? — Борис обнял меня сзади.
— О том, как одно маленькое недоразумение может привести к таким большим переменам.
— Кстати, о переменах, — он понизил голос. — Я тут подумал... Может, позвоним Вере Николаевне? Она говорила, что специализируется на детских...
— Боря! — я шутливо толкнула его локтем. — Мы ещё даже не решили насчёт квартиры!
— А, по-моему, уже решили, — подмигнула Марина, показывая экран телефона. — Брат говорит, предварительно нас одобрят. Особенно с первым взносом от Анны Сергеевны.
— А старую квартиру можно будет сдавать, — добавил Николай Петрович. — Тут район хороший, спрос есть...
Мама уже что-то увлечённо обсуждала с Мариной, размахивая руками. Борис делал пометки в телефоне. А я просто стояла и думала о том, как забавно устроена жизнь.
Тридцать минут. Всего тридцать минут перевернули всё с ног на голову. Я пошла за молоком для блинчиков, а в итоге мы покупаем новую квартиру, ждём малыша и планируем новую жизнь.
— Эй, — Борис легонько щёлкнул меня по носу. — Не жалеешь?
Я покачала головой:
— О чём? О том, что устроила сцену ревности? Или о том, что согласилась выйти за такого конспиратора?
— Обо всём, — он притянул меня ближе.
— Нет, — я положила голову ему на плечо. — Совсем не жалею. Знаешь, говорят, что счастье любит тишину. Но иногда... иногда для счастья нужна хорошая встряска. И совсем немного времени. Например, тридцать минут.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
