"А кто, если не ты?" – этот вопрос преследовал меня годами.
Ирина смотрела на экран ноутбука, пока цифры не начали расплываться. Три часа ночи. Проект нужно сдать через шесть часов.
– Может, хватит уже? – Кирилл стоял в дверях кабинета, прислонившись к косяку. – Завтра важный день.
– Сегодня, – машинально поправила она, не отрываясь от монитора.
– Что?
– Уже сегодня важный день. Сдача проекта.
– Да я не об этом, – он подошёл ближе, положил руки ей на плечи. – Ребята приезжают. Ты же помнишь?
Ирина замерла. Пальцы, зависшие над клавиатурой, дрогнули.
– Какие ребята?
– Как какие? – в голосе мужа появилось раздражение. – Витька с Наташкой, Семёновы, Игорь с новой женой. Мы же месяц назад договорились. Ты обещала шашлыки...
– Я обещала? – она развернулась в кресле. – Когда это я обещала?
– Ну... – он замялся. – Ты же всегда... В смысле, ты никогда не отказывалась.
Ирина посмотрела на свое отражение в тёмном окне. Осунувшееся лицо, круги под глазами, волосы наспех собраны в небрежный пучок. Сорок два года. Когда это началось? Когда она превратилась в приложение к чужим желаниям?
– Знаешь что, – она захлопнула ноутбук. – Я сейчас скажу странную вещь. Я не помню, когда в последний раз что-то хотела сама. Понимаешь?
– Брось, – он попытался обнять её. – Ты просто устала.
– Нет, – она встала, отстраняясь. – Дело не в усталости. Я должна закончить проект. Должна приготовить шашлыки. Должна быть милой с твоими друзьями. А чего хочу я?
– И чего же ты хочешь? – в его голосе появились незнакомые нотки. Страх? Неуверенность?
– Я хочу... – она осеклась. – Я не знаю. Правда, не знаю. И это страшнее всего.
Кирилл помолчал, потом тихо спросил:
– Ты же не бросишь нас завтра? Ребята так ждут...
Ирина смотрела на мужа и видела незнакомого человека. Пятнадцать лет вместе. Пятнадцать лет она подстраивалась, соглашалась, принимала правила игры. А теперь что-то надломилось.
– Знаешь, – она медленно произнесла каждое слово, – я впервые поняла: это не мои "мы". Это твои друзья, твои планы, твоя жизнь.
А где во всём этом я?
***
Утро началось с запаха жареного кофе. Не потому что Ирина его варила – просто соседи сверху открыли окна своей кухни. Она сидела в пустой квартире, глядя на недопитый растворимый, и впервые за много лет наслаждалась тишиной.
Телефон завибрировал. Лена.
– Ты что творишь? – голос подруги звучал встревоженно. – Кирилл звонил, говорит, ты какая-то странная. Они уже все на даче.
– Правда? – Ирина усмехнулась. – И как они там без меня?
– Слушай, ну нельзя же так. Ты же всегда...
– Вот именно, – перебила Ирина. – Я ВСЕГДА. Знаешь, сколько раз за последний год я слышала это слово? "Ты же всегда готовишь", "ты же всегда организуешь", "ты же всегда можешь". А что, если я больше не хочу "всегда"?
В трубке повисла пауза.
– Ир, – осторожно начала Лена, – ты это... не заболела?
– Наоборот. Кажется, я выздоравливаю.
Ирина подошла к окну. На детской площадке молодая мама качала коляску. Обычный летний день. Только внутри всё перевернулось.
– Помнишь, – она прислонилась лбом к прохладному стеклу, – как мы познакомились с Кириллом?
– На той выставке? Ты тогда картины свои показывала.
– Да. Я рисовала. Писала стихи. Мечтала открыть свою галерею. А потом... потом стала просто удобной. Знаешь, как домашние тапочки – всегда под рукой, всегда готовы служить.
– Но ведь он любит тебя.
– Любит? – Ирина горько усмехнулась. – Он любит идею обо мне. Ту, которая всегда скажет "да". Которая всё бросит ради его планов. Которая...
Телефон снова завибрировал – входящий от Кирилла. Ирина сбросила вызов.
– Лен, я тебе перезвоню.
Она открыла шкаф, достала старую папку с рисунками. Акварельные наброски, эскизы, незаконченные полотна. Краски немного выцвели, но линии остались четкими. Решительными. Свободными.
Снова звонок.
– Ирин, ну где ты? – голос мужа звучал раздраженно. – Тут уже все собрались, а у нас даже мангал не разожжен.
– А кто мешает его разжечь?
– Ты же знаешь, у меня руки не из того места...
– Нет, – она перебила его. – Я не знаю. Я больше ничего не знаю наверняка.
В трубке послышался шум голосов, смех. Кто-то крикнул: "Ириш, давай быстрее!"
– Послушай, – Кирилл понизил голос. – Я не понимаю, что происходит. Но давай не будем портить всем выходные? Приезжай, а вечером поговорим.
Ирина посмотрела на свой последний рисунок – незаконченный портрет самой себя. Молодой, уверенной, с дерзкой улыбкой.
– Неужели? – тихо спросила она. – Я так долго жила чужой жизнью, что забыла свою. И сейчас... сейчас мне нужно побыть в тишине.
Чтобы вспомнить.
***
На даче царил привычный субботний хаос. Из колонки доносился музыка , с веранды тянуло дымом – кто-то всё-таки справился с мангалом. Ирина припарковалась чуть в стороне от других машин. Просто посидеть. Подумать.
– Явилась! – Наташка, жена Витьки, замахала руками от калитки. – А мы тут с ног сбились. Кирюха говорит – ты проект сдавала?
Ирина молча кивнула, разглядывая подругу. Когда-то они вместе мечтали открыть школу танцев. Теперь Наташка работала бухгалтером и называла те мечты "глупостями молодости".
– Слушай, там это... – Наташка замялась. – Мясо немного пережарили. Может, глянешь? А то мужики...
– Нет.
– Что?
– Я сказала – нет.
Наташка растерянно моргнула:
– Ты чего? Заболела?
– Почему все спрашивают, не заболела ли я, когда я просто говорю "нет"?
На веранде что-то загрохотало. Кирилл выглянул из-за угла дома:
– О, ну наконец-то! Иди сюда, тут это... небольшая проблема с...
– Нет, – повторила Ирина громче.
Во дворе стало тихо. Даже музыка замолчала – видимо, кто-то выключил колонку.
– Ир, ты чего? – Кирилл подошёл ближе. – Все же ждут...
– А я не ждала, – она посмотрела ему в глаза. – Пятнадцать лет не ждала. Просто делала то, что удобно другим.
На веранду высыпали остальные. Игорь с новой женой – молоденькой, похожей на испуганную птичку. Семёновы – она в фартуке, он с недожаренным шампуром в руке.
– Может, чайку? – пискнула Игорева жена.
– Знаете, – Ирина вдруг улыбнулась, – я сегодня утром смотрела свои старые рисунки. И поняла одну вещь: я не помню, когда в последний раз рисовала. Когда танцевала. Когда просто сидела и смотрела на закат. Всё время куда-то бежала, что-то организовывала, решала чужие проблемы...
– Но мы же семья! – возмутился Витька. – Мы всегда...
– Нет, – она покачала головой. – Вы – друзья Кирилла. А я... я просто бесплатное приложение к нему. Была.
Кирилл шагнул вперёд:
– Что значит "была"?
– А вот это, – она достала из сумки блокнот, – самый интересный вопрос. Знаешь, я ведь правда приехала не ругаться.
– Ругаться? – он нахмурился.
– Я наконец-то поняла: нельзя быть приложением к чужой жизни.
Даже если эта жизнь кажется правильной и удобной.
***
В пансионате "Речной" пахло нескошенной травой и яблоками. Ирина сидела на веранде своего домика, разглядывая закат над рекой. Телефон она выключила ещё вчера – после того, как отправила Кириллу короткое сообщение: "Мне нужно время. Не ищи".
– Чай остынет, – раздался голос справа.
Она обернулась. Сосед по веранде – седой мужчина лет пятидесяти – протягивал ей чашку.
– Спасибо, – Ирина удивилась собственному голосу. Хриплому, будто давно не использованному. – Но я не просила...
– А я и не спрашивал, – он пожал плечами. – Просто подумал – человеку, который два часа не отрывает взгляд от реки, определённо нужен чай.
Она усмехнулась:
– Так заметно?
– Что именно? То, как вы пытаетесь услышать себя?
Ирина вздрогнула. Именно это она и делала – пыталась расслышать тихий голос внутри. Тот самый, который когда-то говорил ей, чего она хочет на самом деле.
– Знаете, – мужчина присел на соседний стул, – я здесь уже третью неделю. Каждый день наблюдаю за людьми. Одни приезжают парами – говорят без умолку, но не слышат друг друга. Другие – в одиночку, но постоянно с телефоном в руках. А вы...
– А я?
– А вы первая, кто действительно слушает тишину.
Она отпила чай. Терпкий, с какими-то травами.
– Как вас зовут? – спросила Ирина.
– Михаил Сергеевич. Можно просто Михаил.
– А я...
– Ирина, – он кивнул. – Я слышал, как администратор вас записывал.
Они помолчали. Где-то вдалеке послышался гудок теплохода.
– Удивительно, – медленно произнесла Ирина, – я всю жизнь боялась тишины. Заполняла её чужими голосами, чужими проблемами, чужими желаниями. А сейчас... сейчас я впервые не боюсь.
Михаил достал из кармана потрёпанный блокнот:
– Запишите.
– Что?
– То, что сейчас сказали. Иногда наши самые важные мысли приходят именно так – в разговоре с случайным человеком на закате.
Она взяла блокнот, провела пальцами по шершавой бумаге. Когда-то она тоже всегда носила с собой такой – для зарисовок, для внезапных строчек стихов...
Ирина начала писать. – Я есть. Просто есть. Не чья-то жена, не чья-то помощница, не чья-то палочка-выручалочка.
Просто – я.
***
Дверь в квартиру открылась неожиданно легко. Ирина переступила порог, вдохнула знакомый воздух. Неделя в пансионате изменила что-то внутри – будто старый механизм наконец-то начал работать правильно.
Кирилл сидел на кухне. Перед ним – открытый ноутбук, пустая чашка из-под кофе и... сковородка с подгоревшим омлетом.
– Привет, – он поднял голову. – Я пытался научиться готовить.
Она молча прошла к окну, распахнула створки. В комнату ворвался августовский ветер.
Кирилл встал, – я тут много думал. О нас. Обо всём.
– И что надумал?
– Что я... – он запнулся. – Что я правда не помню, когда в последний раз спрашивал, чего хочешь ты.
Ирина достала из сумки блокнот – тот самый, подаренный Михаилом.
– А я наконец-то вспомнила, – она провела рукой по странице с набросками. – Помнишь, я рисовала? У меня даже были ученики...
– Помню, – он кивнул. – Ты светилась, когда рассказывала о своих планах.
– А потом появились твои друзья, твоя работа, твои увлечения. И я... я сама выбрала стать тенью. Удобной, незаметной, всегда готовой помочь.
Кирилл сделал шаг к ней:
– Ты вернулась насовсем?
– Да, – она улыбнулась. – Но не той, что раньше.
– В смысле?
– В прямом. Я записалась на курсы современной живописи. И буду преподавать два раза в неделю.
– А как же...
– А никак, – она покачала головой. – Больше никаких "а как же". Я возвращаюсь к себе. И если ты готов быть рядом с настоящей мной – той, которая имеет право говорить "нет", которая может быть уставшей, злой, увлечённой своим делом...
– То есть, ты больше не будешь готовить для моих друзей? – он попытался улыбнуться.
– Буду. Иногда. Когда захочу. Потому что теперь это будет мой выбор, а не обязанность.
Кирилл помолчал, потом тихо спросил:
– А ты научишь меня? Ну, готовить. А то этот омлет...
Ирина рассмеялась – впервые за долгое время искренне, от души:
– Научу. Но сначала – покажи, что ты нарисовал в моё отсутствие. Я же видела твои каракули на полях рабочих документов.
Он смутился:
– Так, ерунда...
– Нет такого понятия "ерунда", – она достала простой карандаш. – Есть честность с собой. Ты готов?
***
Подпишитесь - пора возвращаться к себе
***