— Ты не имеешь права решать за меня, — голос Анны дрожал, но в нём слышалась уверенность. — Это моя жизнь, Серёж. Моя.
— Значит, мне в ней нет места, — он схватил куртку с вешалки. — Подумай хорошенько, что для тебя важнее.
Хлопнула входная дверь. Анна медленно опустилась на банкетку в прихожей, не в силах сразу осознать, что произошло. Ещё утром она предвкушала вечер: придёт домой, расскажет Сергею о повышении, они откроют вино, которое берегли для особого случая. А сейчас она сидела одна, оглушённая разговором, перечеркнувшим три года брака.
Шаги Сергея давно стихли в подъезде, но она всё сидела, вспоминая каждое слово.
Когда она вернулась с работы, он уже был дома. Накрытый стол, два прибора, бутылка вина — не то, красное, из Италии, а обычное, из супермаркета. И его лицо — застывшее, с поджатыми губами.
— Как день? — спросила она, целуя его в щёку. Он не ответил на поцелуй.
— Нам нужно поговорить.
Что-то в его тоне заставило её напрячься.
— Что случилось?
— Я больше так не могу, — он смотрел ей прямо в глаза. — Либо ты увольняешься, либо мы разводимся.
Анна уставилась на мужа, пытаясь понять, шутит он или нет. Но его взгляд не оставлял сомнений.
— Что? — переспросила она, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
— Ты слышала, — Сергей налил себе вина. — Я устал жить с женщиной, которая считает работу важнее семьи. Приходит домой затемно, вся в своих проектах. Какая из тебя жена?
— Серёж, но моя работа — это... — она запнулась, подбирая слова, — это часть меня. Я люблю то, что делаю.
— А меня ты любишь? — он сверлил её взглядом. — Если любишь, то должна выбрать семью. Я твой муж, мне нужна нормальная жена, а не карьеристка, которая дома бывает только чтобы переодеться.
— А ты меня любишь? — тихо спросила она. — Любишь настоящую меня? Или ту, которой я должна стать по твоему мнению?
Он ударил ладонью по столу так, что подпрыгнули тарелки.
— Не выворачивай! Я только хочу нормальную семью! Приходить домой, а там жена, ужин, а не записка «разогрей в микроволновке».
— Когда мы познакомились, ты гордился моими успехами, — Анна с трудом сдерживала слёзы. — Когда всё изменилось?
— Когда понял, что твоя работа важнее меня! — в его голосе звучала горечь. — Выбирай, Ань. Либо карьера, либо я.
— Я не буду выбирать, — она выпрямилась. — Ты не имеешь права ставить мне ультиматумы.
— Тогда я всё решил, — он встал из-за стола. — Я подам на развод.
...
Анна открыла глаза. Часы показывали половину третьего ночи. Она лежала, вслушиваясь в тишину квартиры. Сергей не вернулся. В первый раз за три года брака он не ночевал дома.
Она взяла телефон. Никаких сообщений. Хотела позвонить, но остановилась. Что она скажет? Что передумала? Нет. Он поставил её перед выбором, который она не должна делать.
Утром он всё-таки позвонил.
— Я у Димы, — голос звучал устало. — Дай мне знать, когда примешь решение.
— Я уже приняла решение, Серёж. Я не уволюсь.
Тишина в трубке, потом короткие гудки.
Три дня они жили будто в параллельных мирах. Сергей вернулся домой, но общался только по необходимости. Приходил поздно, уходил рано. Словно специально демонстрировал: ему и без неё хорошо.
Анна с головой ушла в работу. Ей предложили возглавить новый проект — то, о чём она так мечтала. Иногда она ловила себя на мысли, что могла бы поделиться этой радостью с мужем. Раньше. До того, как он решил, что её карьера — враг их брака.
На четвёртый день молчания Анна задержалась в офисе до десяти вечера. Презентация требовала доработки, а дома всё равно ждала только гнетущая тишина. Когда она вернулась, Сергей сидел в темноте гостиной.
— Одиннадцатый час, — произнёс он вместо приветствия. — Ты издеваешься?
— У меня работа, — просто ответила она, снимая туфли.
— Работа важнее мужа, я понял, — Сергей встал и подошёл ближе. От него пахло алкоголем. — Тебе плевать на наш брак.
— Не начинай, пожалуйста, — Анна устало потёрла виски. — День был тяжёлый.
— А у меня лёгкий? — его голос повысился. — Я третий день пытаюсь достучаться до тебя! Я готов к компромиссу. Ты можешь работать, но не с такой нагрузкой. Три-четыре часа в день — этого хватит.
Анна невольно рассмеялась.
— Три-четыре часа? Это не работа, это хобби. Я руководитель отдела, меня повысили. Как ты это представляешь?
— Да плевать! — он взмахнул рукой. — Ты эгоистка, Аня. Разрушаешь нашу семью своими амбициями. Если бы ты действительно любила меня...
— Что? — она перебила его. — Если бы я любила тебя, то должна перестать быть собой? Бросить работу, которую люблю? Это твоё понимание любви?
— Не передёргивай, — Сергей поморщился. — Я прошу сделать правильный выбор. Ради нас.
И вдруг Анна почувствовала, как что-то внутри неё лопнуло, словно натянутая до предела струна. Не усталость от бесконечных совещаний давила ей на плечи — её душили невидимые цепи, которые Сергей набрасывал с каждым своим словом. Цепи, в которых она должна была задыхаться, постоянно извиняясь за свой успех, словно он был преступлением. Каждое её достижение превращалось в гирю, которую она волокла домой, зная, что здесь оно никому не нужно.
— Знаешь, я как птица, которой подрезали крылья, а теперь просят красиво летать по клетке, — голос её был тихим, но в нём звенела сталь. — Хватит. Я сделала выбор, и дело не в работе против тебя. Дело во мне. Я выбираю себя, Серёж. Себя настоящую, а не ту удобную тень, которую ты хочешь видеть рядом.
Сергей молча смотрел на неё, потом кивнул.
— Тогда нам нужно разойтись. Собирай вещи.
— Вещи? — переспросила Анна. — Серёж, это моя квартира. Я купила её до нашей встречи. Если кто-то будет собирать вещи, то это ты.
Лицо Сергея вытянулось, как у ребёнка, у которого отобрали любимую игрушку. Его глаза расширились, брови взлетели вверх — картина полного замешательства. Эта мысль ударила его, словно внезапная пощёчина от человека, от которого ждёшь только ласки. В его мире, выстроенном из собственных правил и ожиданий, рушилась несущая стена, и под обломками оказались все его представления о том, кто здесь хозяин положения.
— Ты... выгоняешь меня?
— Я не выгоняю. Просто напоминаю, что если ты хочешь развода, тебе придётся уйти. Я остаюсь здесь.
— Ты не можешь...
— Могу, — её голос звучал спокойно, хотя внутри всё дрожало. — Серёж, ты сам поставил условие: либо работа, либо ты. Я выбрала. Не заставляй меня вызывать полицию.
— Ты пожалеешь, — процедил он. — Одумайся, пока не поздно.
— Поздно уже было, когда ты решил, что можешь контролировать мою жизнь.
...
Утром Анна нашла мужа спящим на диване. На полу осколки — ночью он разбил её любимую вазу. Она сварила кофе и села напротив. Три года вместе, и вдруг она поняла, что всё это время он ждал, когда она станет кем-то другим.
Сергей проснулся от запаха кофе, посмотрел на неё мутным взглядом.
— Аня, давай поговорим. Я вчера погорячился.
— Теперь я вижу, что ты никогда не принимал меня такой, какая я есть. Ты любил свою версию меня — ту, что существовала только в твоём воображении.
Она медленно поднялась, каждое движение отдавалось болью, словно отрывала от себя часть души. Подошла к шкафу — тому самому, где хранились их совместные фотографии в рамках, билеты в кино на первое свидание, засушенная роза с его предложения руки и сердца. Мимо всего этого она потянулась вглубь и выудила чемодан — тёмно-синий, купленный когда-то для их медового месяца. Он царапнул пол, издав звук, похожий на последний вздох их брака. Металлические защёлки щёлкнули, как два выстрела в ночи.
— Что ты делаешь? — хрипло спросил он.
— Помогаю собраться, — ответила Анна, раскрывая чемодан. — Ты хотел развода — ты его получишь.
Он смотрел на неё с недоумением, медленно понимая, что она не шутит.
— Аня, нельзя вот так...
— Можно, — она начала методично складывать его вещи. — У тебя есть выбор, Серёж. Либо принимаешь меня такой, как есть — с моей работой, с моими амбициями. Либо уходишь. Третьего не дано.
К вечеру у двери стояли два чемодана и спортивная сумка. Сергей всё ещё не верил, что это происходит.
— Куда мне идти? — спросил он, и в его голосе промелькнула растерянность.
— Это твой выбор, — пожала плечами Анна. — Не мой.
Последнее, что она запомнила — его взгляд, полный злости и унижения, когда он брал чемоданы. Дверь хлопнула, и Анна осталась одна в своей квартире.
Она опустилась на пол в прихожей и наконец позволила себе заплакать.
***
— Опять? — Дима окинул Сергея усталым взглядом. — Ты говорил, пара дней.
Сергей переминался с ноги на ногу, чемодан оттягивал руку. Две недели скитаний по друзьям и родственникам превратили его в тень прежнего себя — осунувшегося, с неопрятной щетиной.
— Последний раз, — он избегал взгляда друга. — Я почти нашёл квартиру.
Это была ложь. Он даже не начинал искать. Всё казалось временным — будто завтра Анна позвонит и скажет, что передумала. Но телефон молчал.
Дима вздохнул и пропустил его в квартиру.
— Лена недовольна, — тихо сказал он. — Считает, ты злоупотребляешь нашим гостеприимством.
Сергей поставил чемодан в углу и поморщился от укола унижения. Раньше он был тем, кто помогал другим. Теперь — нежеланный гость, человек без дома.
Ночью, лёжа на продавленном диване, он слышал, как Дима с женой шепчутся на кухне: «...уже две недели... должен сам решать свои проблемы... взрослый мужик, а ведёт себя...»
Сергей накрылся одеялом с головой. Как докатился до этого? Три недели назад у него была жена, дом, уверенность в будущем. Теперь — ничего.
Утром его разбудили детские голоса. К Диме приехали племянники. Сергей быстро оделся и вышел, не желая мешать семейному завтраку. Бродил по улицам, пил растворимый кофе в заправочной, листал вакансии — искал работу ближе к центру, чтобы снять квартиру неподалёку. Мысль о том, что придётся начинать с нуля в тридцать пять, вызывала тошноту.
Вечером он встретился с Игорем, приятелем из института. Они сидели в баре, и Сергей, захмелев от второго бокала, изливал душу.
— Понимаешь, она просто выставила меня. Меня! Своего мужа. Как вещь, которая надоела.
Игорь молча крутил в руках стакан.
— А что я такого сказал? Что хочу нормальную семью? Что хочу, чтобы жена была рядом, а не пропадала на работе? Это преступление теперь?
— Серёг, — наконец прервал его Игорь, — а ты правда считал, что можно ставить жене такие условия?
Сергей запнулся.
— В смысле?
— Ну, вот я со Светой пятнадцать лет. Она врач, сутками пропадает в больнице. Я бы никогда не сказал ей: выбирай — либо работа, либо я.
— Это другое, — поморщился Сергей. — Врач — это призвание. А Аня что? Презентации, встречи, проекты. Ради чего? Денег и статуса.
— А если для неё это так же важно, как для Светы пациенты? — Игорь посмотрел на друга. — Ты когда-нибудь спрашивал, что значит для неё работа?
Сергей хотел возразить, но осознал: никогда не задавал этот вопрос. Просто решил, что уже знает ответ.
— Когда мы начинали со Светой, я тоже злился из-за её дежурств, — продолжил Игорь. — Потом понял: либо принимаю её целиком, либо теряю. И знаешь что? Ни разу не пожалел.
Сергей угрюмо уставился в бокал. Слова друга задели что-то внутри — неприятную правду, которую он пытался заглушить обидой.
Через три дня Дима сообщил, что к ним едут родители жены, и дал Сергею два дня на поиски нового пристанища. Он позвонил брату, потом коллеге, потом ещё одному другу. Везде один ответ: «Прости, но сейчас не получится».
Сидя в парке с чемоданом, он вдруг с ясностью увидел себя со стороны: жалкого, упрямого, одинокого. Вспомнил, как стояла Анна в дверях их квартиры, протягивая его вещи. Не злая, не мстительная — просто уставшая. Уставшая от его требований.
Он достал телефон и открыл их фотографии. Море, день рождения её отца, корпоратив фирмы. На всех снимках Анна сияет — красивая, уверенная в себе. Именно эту женщину он полюбил. И именно её пытался изменить, втиснуть в рамки своих представлений о жене.
Сергей закрыл глаза. Внутри что-то надломилось — его гордость, его уверенность в своей правоте. Он не имел права требовать от Анны отказаться от себя. Если это любовь, то она ничего не стоит.
На следующий день, собрав силы, он позвонил ей. Услышав автоответчик, оставил сообщение: «Аня, я хочу поговорить. Не о возвращении. Просто поговорить».
Она перезвонила вечером, голос звучал отстранённо.
— Слушаю.
— Можно увидеться? Ненадолго.
— Зачем?
— Хочу извиниться. Лично.
Пауза. Потом:
— Завтра в шесть. В кафе на углу.
Она сидела у окна, волосы собраны в хвост, на столе ноутбук и чашка кофе. Работала. Сергей подошёл, и она подняла взгляд — настороженный, но не враждебный.
— Привет, — сказал он и сел напротив.
— Привет.
Она изменилась за эти недели. Что-то новое появилось в её глазах — решимость, свобода.
— Я был неправ, — начал он без предисловий. — То, что я сделал, сказал... это непростительно. Я не имел права ставить такой выбор.
Анна молчала, внимательно слушая.
— Я думал о себе, своём комфорте. Не видел, что твоя работа — часть тебя. А любить тебя — значит любить и эту часть.
— Почему ты понял это только сейчас? — спросила она тихо.
Сергей усмехнулся.
— Потому что я дурак. Потому что пришлось тебя потерять, чтобы понять, кем ты была в моей жизни. Понять, что любовь — не контроль, а уважение.
— Я рада, что ты это осознал, — сказала Анна после паузы. — Правда рада. Тебе это важно.
— Я не прошу вернуться, — быстро добавил он. — Я знаю, что разрушил всё.
— Да, — просто ответила она. — Разрушил.
Они помолчали. За окном темнело, город зажигал огни.
— Как ты? — спросил Сергей.
— Хорошо, — на её губах появилась лёгкая улыбка. — Меня повысили. Теперь руковожу направлением.
— Поздравляю, — искренне сказал он. — Ты заслуживаешь.
Прощаясь, она протянула руку.
— Спасибо, что пришёл. Это важно.
Он хотел обнять её, но понял, что потерял это право. Пожал ладонь и вышел в вечерний город.
Шагая по улице, Сергей ощутил странную лёгкость. Боль осталась — она будет с ним ещё долго. Но появилось и новое: понимание себя, знание, полученное слишком высокой ценой.
Сергей поднял глаза к темнеющему небу и глубоко вдохнул.
Но что в итоге стало с главной героиней нашего рассказа?
Читать продолжение рассказа тут: Вторая часть
Также рекомендую почитать от меня вот это:
Напишите, что вы думаете об этой истории! Мне будет приятно!
Если вам понравилось, поставьте лайк и подпишитесь на канал. С вами был Джесси Джеймс.