-Это то самое, - шептались завистливо графини и княжны в 1819-м году. - Из-за него бедняжка Мария-Антуанетта лишилась головы! Император Павел Петрович выкупил его для Лопухиной!
-Ну надо же, то, что должна была носить королева прибрала к рукам сенаторша! Неслыханно, говорят, - тут сплетницы понижали громкость до шепота. - Она приказала им его себе подарить! А сама везде говорит, что это люди сами, из любви к ее особе. Подумать только, на ее тощей шее и такое дивное творенье!
Злополучное ожерелье
Те, кто не знаком с романом "Ожерелье королевы" А. Дюма, все равно что-то, да слышали о великой французской революции, о гильотине и о том, что головы лишилась королева Мария-Антуанетта, заявлявшая, что раз у французских крестьян нет хлеба, то пусть едят пирожные. Важную роль в настроениях среди французского люда сыграла история с драгоценным ожерельем. Если вкратце, то дело было так.
Король Людовик с номером пятнадцать, повелел изготовить для своей фаворитки Жанны Дюбарри драгоценное ожерелье невероятной красоты и столь же невероятной стоимости. Подарить не успел по естественным причинам: помер. Ожерелье осталось у ювелиров по фамилиям Бемер и Бассанж.
Новый покупатель ввиду громадной цены никак не находился и ожерелье скучало в сейфе под строжайшей охраной, когда авантюристка Жанна де Ламотт-Валуа решила заполучить его в свои цепкие руки. Она знала, что ювелиры предлагали драгоценности новой королеве Марии-Антуанетте. Дама драгоценности любила, денег не считала, но... не рискнула просить супруга о выделении ей столь колоссальной суммы.
И тогда Жанна де Ламотт сказала ювелирам, что уладит дело с покупкой, продавит королеву, к которой, якобы, близка. Через несколько дней к искусным, но совершенно бесхитростным ювелирам явился кардинал Луи де Роган, который был с де Ламотт в очень близких отношениях и заявил, что дело сладилось: королева безделушку покупает за 1 млн 600 тысяч ливров.
Малую часть суммы кардинал заплатил наличными, остальное - заемными письмами. Сроки в письмах стояли разные, но наступил первый, а платеж по нему не поступил. Тут незадачливые продавцы и разглядели, что подпись королевы - поддельная.
Делу дали ход, король Людовик Шестнадцатый решил очистить имя супруги (сразу скажу, что это ему не удалось). В середине августа 1785-го года Жанна де Ламотт-Валуа, кардинал де Роган, Алессандро Калиостро и несколько других лиц были арестованы. Их обвинили в мошенничестве и наговорах на честную французскую королеву.
Французский суд показал себя справедливым: кардинала признали жертвой обмана де Ламотт, оправдан был и граф Калиостро. Их выслали из страны. Жанна де Ламотт была выдрана плетьми и ее плечо украсило клеймо. Нет, не в виде лилии, а в виде буквы "V", что означало - воровка.
Муж де Ламотт успел сбыть некоторые камни из ожерелья и скрыться в Лондоне. Туда же удалось сбежать и Жанне де Ламотт. Авантюристка написала и опубликовала "мемуары" о королеве, которые очень повлияли на настроения во французском обществе. Разоблачения де Ламотт стали спичкой, которая подожгла революционный пожар, поглотивший и короля, и Марию-Антуанетту.
Ожерелье для фаворитки императора
Судьба ожерелья считается таинственной. Во дворце Тюильри был разрушительный пожар, остались развалины, в стране творилось такое, что не до королевских безделушек было очень долго - головы летели. А потом началось романы, разоблачения, детективы, фильмы - великое множество всего было посвящено расследованиям судьбы драгоценностей. Есть среди версий и русский след.
Одна из версий говорит о том, что оно было куплено императором Павлом Петровичем для своей прекрасной фаворитки Анны Петровны Лопухиной, в замужестве - Гагариной.
Каким образом и куда "мигрировало" ожерелье потом - неизвестно. Да и вообще, в деле де Ламотт речь шла о бриллиантовом ожерелье, а в России почему-то всплыло жемчужное. Тем не менее, драгоценность упорно называли ожерельем королевы. И с ним связана еще одна история, которая немало шума наделала в начале 19-го века уже в русском обществе.
Фрейлина государыни
В 1771 году законным браком сочеталась девица Дарья Петровна Чернышева, внучка знаменитого Андрея Ивановича Ушакова - начальника Тайной розыскных дел канцелярии царицы Анны Иоанновны. Жених - граф Иван Петрович Салтыков, тоже - не из простых.
Старшая дочь пары была названа Прасковьей. Девушка не унаследовала красоту своей обворожительной матери, была сухощава, но с лица воду не пить. В 1792 году девица Прасковья была пожалована во фрейлины, служила честно государыне три года, а потом была объявлена невестой камергера Петра Васильевича Мятлева, сына сибирского губернатора.
Громким титулом жених не обладал, да и разница в летах была заметной: ей 23, ему 39. Не красавец, но брак сложился. Супруги "медовое" время провели в Москве, в особняке Салтыковых на Большой Дмитровке, путешествовали по Европе, наконец, определились на жительство в Санкт-Петербург.
Прасковья Ивановна слыла женщиной доброй, справедливой, умной и уважаемой в обществе, рожала детей, а муж служил в Сенате.
Крестьянский дар
В 1819 году высший свет был взбудоражен новостью: Прасковья Мятлева появилась на одном из балов в невообразимо красивом и дорогом ожерелье, затмившем драгоценности других дам.
Говорили, что украшение принадлежало ранее кардиналу де Рогану, из-за них во Франции целая революция случилась и к власти пришел проклятый Наполеон! Обсуждался и Павел Петрович с его страстью к Лопухиной-Гагариной. Но больше всего скандализировано общество было тем, как попало на шею сенаторши это ожерелье.
-Представьте, ей его подарили! Не муж, не любовник, какой уж тут любовник, Вы же ее видели? Нет, драгоценности Прасковье Ивановне подарили собственные крестьяне, из самых лучших чувство за ее доброту!
Официальная версия, которой "поверили" при дворе гласила, что крепостные крестьяне, проведав, что барыня желают иметь у себя эти жемчуга, скинулись всем миром и на Пасху сделали Прасковье Ивановне подарок: вместо раскрашенных яиц преподнесли ожерелье, выкупив его у вдовца бывшей фаворитки императора Павла.
Но известна вскоре стала другая правда, княжна Туркестанова записала:
"Мадам де Ливен насмехается и сообщает, что господин Мятлев приказал своим людям купить ожерелье, объяснив им, что если 55 тысяч рублей разделить на 5000 крестьян, то получится не больше 10 рублей с человека, что совершенная безделица для них, и что они, несомненно, доставят удовольствие своей госпоже. Представьте, крестьяне не спорили и отправились за этим ожерельем".
Получив подарок от крепостных, барыня приказала построить для них в Симбирской губернии училище. А ожерелье позже не отдала ни одной из своих трех дочерей, оно хранилось в роду Мятлевых. Нужды продавать драгоценности у семьи не было: они далеко не бедствовали.
Покупка ожерелья наделала шума, но отношение к Прасковье Ивановне не изменилось, барыня дружила с Вяземским, Карамзиным, ее дом считался средоточием всего самого изысканного, где ценили искусство, литературу. Сама Мятлева слыла завзятой театралкой и с удовольствием устраивала в доме различные представления, спектакли и прочие увеселения.
Три дочери были замужем, один сын пошел по военной части, а старший - Иван, стал поэтом. И уже одно его стихотворение, слова популярного романса, обеспечило ему место в истории:
Как хороши, как свежи были розы
В моём саду! Как взор прельщали мой!
Как я молил весенние морозы
Не трогать их холодною рукой!
Как я берёг, как я лелеял младость
Моих цветов заветных, дорогих;
Казалось мне, в них расцветала радость;
Казалось мне, любовь дышала в них.
Но в мире мне явилась дева рая,
Прелестная, как ангел красоты;
Венка из роз искала молодая —
И я сорвал заветные цветы.
И мне в венке цветы ещё казались
На радостном челе красивее, свежей;
Как хорошо, как мило соплетались
С душистою волной каштановых кудрей!
И заодно они цвели с девицей!
Среди подруг, средь плясок и пиров,
В венке из роз она была царицей,
Вокруг её вилась и радость и любовь!
В её очах — веселье, жизни пламень,
Ей счастье долгое сулил, казалось, рок, —
И где ж она?.. В погосте белый камень,
На камне — роз моих завянувший венок.
Прасковья Ивановна сына-поэта пережила, стала жить ради многочисленных внучек, устраивая для них замечательные балы. В 1848-м году пожилая дама была пожалована в статс-дамы, она была чуть ли не единственной оставшейся в живых фрейлиной двора Великой Екатерины.
Мятлева скончалась в 1859-м году, пережив мужа на 26 лет. От нее остались мемуары, правда, еще не изданные. Какова судьба ожерелья барыни? Не знаю, в России столько всего было с тех пор, возможно, оно еще будет найдено.
Спасибо, что прочитали. Поставьте лайк, если было интересно и подпишитесь на канал, чтобы не потерять его в ленте. Кстати, у меня теперь есть телеграм канал, присоединяйтесь!
А здесь о людях, которые упоминаются в публикации: