Конечно, я знала, что что-то не так уже давно. Только малодушно прятала голову в песок. Ну, сидит муж в телефоне - кто сейчас в нем не сидит? Ну, улыбается чему-то - может, мемы смешные смотрит. Я себя успокаивала, как могла. Только противный червячок сомнения грыз и грыз изнутри.
В тот вечер я не собиралась устраивать никаких разборок. Просто заварила чай, как обычно. Села в кресло напротив. А Мишка в свой телефон уткнулся и строчит что-то, строчит... И улыбается так - я эту улыбку наизусть знаю. Так обычно мужики на симпатичных девушек смотрят. Насмотрелась я на эту улыбочку за пятнадцать лет в офисе, знаю.
Мне бы встать и уйти. А я сижу, как дура, и смотрю. На его щетину трехдневную (раньше каждый день брился, а теперь - "да ладно, все равно из дома не выхожу"). На футболку застиранную с какой-то дурацкой надписью на английском. На пальцы, которые по экрану бегают, бегают...
Когда я подошла ближе, он дернулся, как от удара током. Выключил телефон - молниеносно, отработанным движением. И тут меня прорвало:
- Ты думаешь, я не замечаю твоих двойных стандартов?
Голос предательски дрогнул. Ненавижу, когда так получается - хочешь показать характер, а выходит, будто вот-вот расплачешься.
Миша даже не поднял головы. Буркнул что-то вроде "о чем ты?" - и снова в телефон уставился. Знаете, как в детстве: если я не вижу маму, значит и она меня не видит.
А у меня внутри все оборвалось. Потому что вдруг так ясно представила: вот так и будет дальше. Я - на кухне, он - в телефоне. Я делаю вид, что верю в "рабочую переписку", он делает вид, что не понимает, о чем речь. И так - месяц за месяцем, год за годом...
Чай остывал. Я смотрела на пар, поднимающийся от чашки, и думала - вот так же незаметно остыли и наши отношения. Испарились. Только я почему-то все еще стою тут, как привидение, и жду чего-то. А чего ждать-то?
Чашка с недопитым чаем глухо стукнула о стол. Я специально поставила ее погромче - может, хоть так он обратит на меня внимание. Сработало - Миша вздрогнул и наконец-то оторвался от своего телефона.
- Когда мне Кирилл звонит, ты же сразу в бутылку лезешь, - я старалась говорить спокойно, но голос все равно подрагивал. - "Зачем он тебе звонит?" "О чем это вы говорили?" "Что за срочность такая?" А как сама Оленька пишет - так это, видите ли, "рабочие вопросы"!
- Так и есть, - он пожал плечами. Вот просто взял и пожал плечами, представляете? Как будто я не про его бессовестное вранье говорю, а прогноз погоды обсуждаю.
- Ага, конечно. В десять вечера ей приспичило про работу поговорить. И ты там ржешь над этими "рабочими вопросами" как ненормальный.
Миша поморщился:
- Лен, ну что ты завелась? Ольга - моя коллега, мы вместе проект ведем. Конечно, мы общаемся.
А я стояла и думала - вот дура-то! Сколько раз я слышала эти отговорки? "Просто коллега", "рабочие вопросы", "важный проект"... И каждый раз делала вид, что верю. Как будто я не видела, как он телефон прячет. Как будто не замечала, как у него глаза загораются, когда ей звонит.
- Знаешь что? - я почувствовала, как к горлу подступает ком. - Ты ведь даже не пытаешься придумать правдоподобное оправдание. Просто надеешься, что я, как всегда, сделаю вид, что все в порядке. Махну рукой, улыбнусь и пойду на кухню суп варить.
Он молчал. Сидел, крутил в руках этот чертов телефон и молчал. И это его молчание било больнее любых слов. Потому что я вдруг поняла - ему даже врать мне надоело. Просто ждет, когда я выдохнусь и успокоюсь.
А я смотрела на его руки - родные, знакомые до последней черточки. Сколько раз эти руки меня обнимали? Сколько раз вытирали мои слезы? А теперь они только и делают, что с телефоном возятся. И от этой мысли стало так горько, что защипало в глазах.
Где-то на улице засигналила машина. За стеной соседский ребенок заканючил что-то про мультики. А мы стояли друг напротив друга - чужие люди в общей квартире. И я вдруг поняла, что больше не хочу делать вид. Не хочу притворяться, что верю его отговоркам. Не хочу быть удобной женой, которая все понимает и все прощает.
Телефон в его руках тихонько звякнул. Новое сообщение. И по тому, как дрогнули его пальцы, я поняла - от нее.
Миша молча вышел на балкон. Я слышала, как чиркнула зажигалка - раз, другой. Бросил курить два года назад, гордился этим ужасно. А теперь вот опять... Но мне уже не хотелось его отчитывать, как раньше. Не хотелось заботиться. Вообще ничего не хотелось.
В комнате стало как-то пусто. Знаете, бывает такая тишина - звенящая, густая. Когда слышишь, как тикают часы на стене, как гудит холодильник на кухне, как шумит вода в батареях. А внутри - пустота.
На книжной полке стояла наша свадебная фотография. Я тогда была такая счастливая, такая влюбленная... Помню, как Мишка меня на руках через порог нес - еле не уронил, запутался в моем платье. Мы так хохотали потом! А сейчас смотрю на фото - и как будто чужие люди. Красивые, молодые, улыбаются. Только пыль на рамке толстым слоем - давно не протирала.
Зачем-то провела пальцем по стеклу. На черном фоне остался светлый развод - как шрам через наши счастливые лица. Вытерла палец о джинсы и вдруг подумала - когда мы в последний раз обнимались? Не эти формальные чмоки в щеку перед уходом на работу, а по-настоящему? Когда я в последний раз засыпала у него на плече?
С балкона потянуло сигаретным дымом. Раньше этот запах меня бесил, а сейчас... Сейчас я поняла, что даже не помню, когда мы последний раз разговаривали. Не про быт, не про работу - а просто разговаривали. О чем мечтаем, чего хотим, что чувствуем...
Он там, на балконе, я тут - в комнате. Вроде и стена между нами всего в пару сантиметров, а как будто целая пропасть. И я вдруг так ясно осознала - ведь я уже давно одна. Просто не хотела себе в этом признаваться.
Села на диван - на то место, где только что сидел Миша. Оно еще хранило тепло его тела, но мне почему-то стало холодно. Взяла телефон, открыла галерею - листать наши старые фотки. Вот мы на море, я с дурацкой панамкой, он весь обгоревший... Вот на даче у его родителей, я клубнику собираю, а он меня фотографирует... Господи, неужели это были мы? Куда все делось?
А может, ничего и не было? Может, я все придумала - эту любовь, эту близость, это счастье? Насочиняла себе сказку про идеальный брак, а теперь не знаю, как из нее выбраться.
С балкона донесся приглушенный смех - Миша опять с кем-то переписывался. И от этого звука внутри что-то оборвалось. Потому что я вдруг поняла - даже если он сейчас войдет, обнимет меня, скажет, что любит... Я уже не поверю. Слишком долго я была одна в этих отношениях. Слишком привыкла к этому одиночеству вдвоем.
Шум воды в ванной. Миша всегда подолгу моется перед сном - привычка еще со студенческих времен. А на журнальном столике лежит его телефон. Просто лежит. Даже не заблокированный.
Я сидела и смотрела на этот чертов телефон, как кролик на удава. В голове крутилось мамино "нельзя читать чужие сообщения" и бабушкино "доверяй, но проверяй". Руки дрожали.
И ведь знала, что нельзя. Что это нарушение личного пространства, вторжение в частную жизнь и все такое. Но... Я же имею право знать правду? Имею право перестать чувствовать себя дурой?
Взяла телефон. Открыла WhatsApp. Диалог с Ольгой был первым в списке - конечно, они же переписываются постоянно. Сердце колотилось как бешеное, в висках стучало.
"Доброе утро, солнышко!"
"Как прошла встреча?"
"Думаю о тебе..."
"Может, пересечемся сегодня? После работы?"
"Ты такой классный, когда улыбаешься!"
Господи, какая пошлость. Эти сердечки, эти подмигивающие смайлики... И его ответы - такие же слащавые, такие же фальшивые. Прямо как в дешевой мелодраме.
Я листала переписку дальше и дальше. Три месяца... Четыре... Полгода... Они флиртовали, шутили, обсуждали коллег. Делились какими-то дурацкими мемами. Договаривались "случайно" пересечься в кафе около офиса.
Прямых доказательств измены не было. Ни тебе интимных фото, ни откровенных признаний. Но каждое сообщение, каждый смайлик, каждое "солнышко" и "котик" были хуже любой измены. Потому что это была... близость. Та самая близость, которой уже давно не было между нами.
Я сидела с его телефоном в руках и понимала - вот оно. Вот та самая точка невозврата. Момент, когда уже нельзя сделать вид, что все в порядке. Нельзя придумать оправдание. Нельзя простить.
Шум воды в ванной стих. Я быстро положила телефон на место, стерла следы своих прикосновений с экрана. Села обратно на диван. Руки все еще дрожали, но внутри было удивительно спокойно.
"Я не ревную", - вдруг поняла я. - "Я просто больше не хочу быть дурой. Не хочу притворяться, что не вижу очевидного. Не хочу..."
Миша вышел из ванной - распаренный, в домашних штанах и футболке. Сразу схватился за телефон, даже не глянув в мою сторону. А я смотрела на него и думала - как все просто, оказывается. Как легко становится, когда перестаешь врать самой себе.
- Тебе Оленька написала, - сказала я спокойно. - Там что-то срочное, про проект.
Чемодан нашелся на антресолях - весь в пыли, с облезлым боком. Мы с ним в Турцию ездили, когда еще только поженились. Миша тогда полночи вещи укладывал, все причитал - не поместится, надо было размером побольше брать...
Сейчас я складывала вещи methodично, без суеты. Футболки, белье, джинсы. Зубная щетка, расческа, крем. Документы. Ноутбук. Села на кровать - проверить, ничего ли не забыла. В голове крутилось дурацкое "главное - не забыть полотенце". Как в том анекдоте про путешествие автостопом по галактике.
Миша появился в дверях спальни как-то внезапно. Замер на пороге, уставился на чемодан. На его лице промелькнуло что-то похожее на удивление - надо же, впервые за весь вечер какая-то живая эмоция.
- Ты куда? - спросил он таким тоном, будто я на минутку в магазин собралась.
- Подумать, - ответила я просто.
Знаете, я ждала... Сама не знаю чего. Может, что он начнет останавливать. Или спросит "почему?". Или скажет, что все не так, как я думаю. Хоть что-нибудь.
Но он просто стоял и смотрел. На чемодан, на меня, снова на чемодан. А потом достал телефон и начал что-то печатать.
И вот этот жест - такой привычный, такой будничный - вдруг придал мне сил. Потому что я поняла: ничего не изменится. Он не бросится меня догонять. Не станет просить остаться. Просто напишет своей Оленьке, что освободился пораньше.
- Там в холодильнике суп, - сказала я, застегивая чемодан. - И котлеты. Только разогрей.
Забавно, да? Даже сейчас, уходя, я думала о том, чтобы ему было что поесть. А он все печатал и печатал что-то в своем телефоне.
Я прошла мимо него - так близко, что уловила запах его геля для душа. Когда-то я обожала этот запах. Теперь он показался приторным.
В прихожей задержалась на секунду. Не для того, чтобы он успел меня остановить - я уже знала, что не остановит. Просто посмотрела на наше отражение в зеркале: я с чемоданом, он в дверном проеме с телефоном в руках. Как иллюстрация к нашему браку - каждый в своем мире, каждый сам по себе.
- Пока, - сказала я, открывая дверь.
Он что-то буркнул в ответ, не отрываясь от экрана.
А я вышла и прикрыла за собой дверь - тихо, аккуратно. Как будто боялась разбудить то хорошее, что когда-то между нами было.
Неделю я прожила у подруги. Рита не задавала лишних вопросов - просто постелила мне в гостиной и каждое утро варила кофе на двоих. Иногда мы сидели до ночи на кухне, и я рассказывала. Про улыбки в телефон, про "рабочие вопросы", про одиночество вдвоем. А она слушала и кивала - оказывается, многие через это проходят.
Миша не звонил. Только написал пару сообщений - дежурные "как ты?" и "может, поговорим?". Я не ответила. Что тут говорить? Все уже сказано его молчанием, его равнодушием, его бесконечной перепиской с "просто коллегой".
Документы на развод я заполнила в обеденный перерыв. Обычная канцелярия: фамилия, имя, отчество, причина развода... В графе "причина" хотелось написать "потому что не хочу быть пылью на свадебной фотографии". Написала стандартное "не сошлись характерами".
Теперь стою у нашего... теперь уже его дома. В руках - конверт с документами. Почтовый ящик в двух шагах, а я все медлю. В голове крутится дурацкое "а вдруг я ошибаюсь?".
Вспомнила вчерашний разговор с мамой. Она все причитала - "может, помиритесь?", "первый год был такой хороший", "он ведь неплохой человек". А я сидела и думала - да, неплохой. Просто чужой. И год был хороший. Только это был всего лишь год. А потом - работа, быт, усталость. И его вечный телефон между нами.
Вспомнила нашу последнюю годовщину свадьбы. Я накрыла стол, купила его любимое вино. А он даже не вспомнил - сидел, переписывался со своей Оленькой. И я тогда впервые подумала - зачем? Зачем я стараюсь для человека, которому я даже не важнее телефона?
Ветер трепал края конверта. Где-то наверху хлопнуло окно - может, даже наше. Бывшее наше. Я достала телефон - три пропущенных от мамы, сообщение от Риты "как ты там?". А от Миши - ничего. Он наверное там, в квартире, все так же сидит с телефоном. Может, даже не заметил, что я ушла насовсем.
Решительно шагнула к почтовому ящику. Конверт скользнул в щель - так легко, будто сам хотел туда попасть. Я постояла еще немного, глядя на пожелтевшие номера квартир на ящиках. Столько лет ходила сюда за письмами и рекламками, а сейчас как будто впервые вижу.
Телефон пискнул - сообщение от Риты: "Купила вина и пиццу. Будем праздновать твою свободу?". Я улыбнулась и ответила "Буду через полчаса". Развернулась и пошла к остановке, не оглядываясь.
Знаете, что самое странное? Мне не было больно. Не было страшно. Была только легкость - как будто сбросила с плеч тяжелый рюкзак, который тащила слишком долго. И еще было предвкушение - ведь впереди целая жизнь. Моя собственная жизнь, без оглядки на чужой телефон, без попыток угадать чужую улыбку, без вечного чувства одиночества вдвоем.
Я шла по улице и впервые за долгое время чувствовала себя... свободной.