Пронзительный звон разбившегося бокала нарушил гул праздничных разговоров. По светлому ковролину расползлось темно-бордовое пятно. Я медленно опустила руку, все еще сжимая осколки хрустального фужера. Капли вина стекали по пальцам, напоминая кровь.
— Милая, ты в порядке? — Андрей, мой муж, попытался взять меня за локоть.
Я отдернула руку. В голове пульсировало одно слово — «милая». Именно так он называл ее. Я только что увидела их совместные фотографии на телефоне нашего коллеги Димы — случайно мелькнули, когда тот показывал снимки с последней командировки. Андрей и Марина. На пляже. В кафе. У какого-то фонтана. А ведь муж говорил, что летал в Сочи один, на важные переговоры...
— Все хорошо, — процедила я сквозь зубы. — Просто... поскользнулась.
Праздничный корпоратив продолжался. Коллеги смеялись, произносили тосты, обсуждали уходящий год. Марина сидела через два человека от меня — красивая, уверенная в себе, в облегающем черном платье. Я не могла оторвать от нее взгляд.
Три месяца назад...
— Представляешь, меня отправляют в командировку в Сочи! — радостно сообщил Андрей за ужином. — На неделю. Важные переговоры с партнерами.
— Здорово, — улыбнулась я. — Когда летишь?
— В следующий понедельник. Прости, что так внезапно. Я сам только сегодня узнал.
Он выглядел взволнованным и воодушевленным. Я списала это на важность предстоящей поездки. Глупая...
А через две недели в офис пришла новая сотрудница — Марина. Яркая, амбициозная, с броской внешностью и звонким смехом. Я заметила, как загорелись глаза мужа при первой встрече с ней. Но снова отмахнулась от нехороших мыслей — мы женаты уже восемь лет, у нас прекрасные отношения, взаимопонимание...
Постепенно я стала замечать странности. Андрей начал задерживаться на работе, появились какие-то срочные встречи по вечерам. Он стал более рассеянным, часто витал в облаках. А потом пошли командировки — то в Казань, то в Нижний Новгород. И всегда один.
— Может, съездим куда-нибудь вместе? — предложила я однажды. — Давно никуда не выбирались.
— Прости, милая, сейчас столько работы... — он потер виски. — Давай позже, ладно?
И вот теперь эти фотографии. Они были вместе. В Сочи. В то время, когда он клялся, что едет один.
Я осмотрела свою руку — осколок все-таки оставил небольшой порез. Кровь смешалась с вином.
— Давайте выпьем за наш дружный коллектив! — раздался голос директора. — За то, что мы как одна семья!
«Как одна семья...» — эхом отозвалось в голове. Я посмотрела на Андрея — он старательно избегал моего взгляда. Марина же, наоборот, бросала в нашу сторону быстрые, почти торжествующие взгляды.
— Я хочу произнести тост, — неожиданно для себя самой сказала я, поднимаясь.
Все затихли. Андрей напрягся.
— За правду, — я подняла новый бокал. — За то, что она всегда всплывает. Как фотографии с отпуска... простите, с командировки.
Повисла тишина. Марина побледнела, Андрей дернулся, словно от удара.
— Лена... — начал он.
— Не трудись, — оборвала я его. — Я все видела. Ты и она. Сочи. Пляж. Романтический ужин. Как мило!
Гости растерянно переглядывались. Кто-то нервно хихикнул, кто-то демонстративно уткнулся в тарелку. Дима, чей телефон стал невольным разоблачителем, побагровел и судорожно спрятал гаджет в карман.
— Лена, давай не здесь, — Андрей попытался взять ситуацию под контроль. — Поговорим дома.
— Дома? — я истерически рассмеялась. — А может, лучше в Сочи? Или в Казани? Или где там еще вы проводили свои «важные переговоры»?
Марина встала, покачнувшись на своих высоченных шпильках:
— Елена Викторовна, вы не так все поняли...
— Да что тут понимать? — я швырнула салфетку на стол. — Все предельно ясно. Пока я работала сверхурочно, чтобы оплатить ремонт в квартире, вы с моим мужем развлекались на курортах. Кстати, это ведь на мои деньги? — я повернулась к Андрею. — Те самые, что ты взял якобы на новый проект?
Он молчал, опустив голову. Этого молчания хватило, чтобы последние сомнения развеялись.
Память услужливо подбрасывала картинки последних месяцев. Вот Андрей становится рассеянным, забывает про наши планы на выходные. Вот появляются внезапные совещания допоздна. Вот он впервые не поздравил меня с днем рождения, отговорившись срочной командировкой. А я все списывала на стресс, на работу, на что угодно...
— Знаете, что самое забавное? — я обвела взглядом притихших коллег. — Я ведь догадывалась. Но не хотела верить. Думала — не может мой муж так поступить. Не может человек, с которым прожили восемь лет, так предать. А оказывается — может.
— Милая... — снова начал Андрей.
— Не смей называть меня милой! — я почти кричала. — Я видела эти фотографии! «Милая» ты говоришь ей, когда обнимаешь у фонтана!
Директор попытался разрядить обстановку:
— Коллеги, давайте не будем превращать корпоратив в...
— В балаган? — перебила я. — Но ведь это и есть балаган! Восемь лет брака, преданность, доверие — все оказалось фарсом. А знаете, что самое противное? — я посмотрела прямо на Марину. — То, как вы оба сейчас себя ведете. Ты, — я ткнула пальцем в мужа, — молчишь как последний трус. А ты, — взгляд на любовницу, — пытаешься делать вид, что ничего не происходит. Хотя прекрасно знала, что он женат. Знала — и продолжала этот грязный обман.
Марина наконец не выдержала:
— Да, знала! И что? Он несчастлив с тобой! Ты вечно на работе, помешана на карьере...
Я расхохоталась:
— На карьере? Я пахала как проклятая, чтобы у нас были деньги на ремонт! На машину! На его чертовы командировки, которые оказались романтическими путешествиями с тобой!
В зале повисла гнетущая тишина. Я чувствовала, как дрожат руки, как предательски щиплет в глазах. Восемь лет... Восемь лет коту под хвост. Все наши планы, мечты, общее будущее — все оказалось ложью.
— Знаешь, что самое смешное? — я повернулась к мужу. — Я ведь правда верила, что у нас все хорошо. Гордилась тем, какой ты заботливый, внимательный. Рассказывала подругам, как нам повезло друг с другом. А ты... — голос предательски дрогнул, — ты все это время...
— Лена, прошу тебя, — Андрей встал, пытаясь взять меня за руку. — Давай поговорим спокойно. Не здесь.
— А где? — я вырвала руку. — В нашей спальне? Или может в той гостинице, где вы встречались? Знаешь, я ведь даже не злюсь на нее, — кивнула в сторону Марины. — Она никому ничего не обещала. А вот ты... Ты клялся в верности. Говорил о любви. Строил планы на будущее. И все это время...
Я не закончила фразу. В горле стоял ком, а к глазам подступали слезы. Нет, плакать я не собиралась. Только не здесь. Только не при них.
Схватив сумочку, я направилась к выходу. За спиной послышались торопливые шаги — Андрей бросился следом.
— Лена, постой! Я все объясню!
— Что именно? — я резко обернулась. — Как ты врал мне? Как тратил наши деньги на развлечения с любовницей? Или может объяснишь, как умудрялся смотреть мне в глаза все эти месяцы?
Он молчал, опустив голову. В этот момент я поняла — все кончено. Не потому, что он изменил. А потому что больше никогда не смогу ему верить.
— Знаешь, — сказала я тихо, — самое страшное даже не измена. А то, что ты превратил нашу жизнь в фарс. Каждый раз, когда я буду вспоминать последние месяцы, я буду понимать — все было ложью. Постановочным спектаклем и театром одного актера. Каждое «люблю», каждое «скучаю», каждый поцелуй — все было фальшивкой.
— Это неправда! — он схватил меня за плечи. — Я действительно люблю тебя! Просто... просто запутался...
— Запутался? — я горько усмехнулась. — Нет, милый. Ты не запутался. Ты сделал выбор. Сознательно и неоднократно. И теперь придется жить с последствиями.
Я развернулась и пошла к выходу. В спину донеслось отчаянное:
— Куда ты?
— Домой. Собирать вещи. Твои вещи.
Морозный декабрьский воздух обжег лицо. Я достала телефон, вызвала такси. Руки все еще дрожали, но на душе становилось легче. Как будто спала тяжесть, которую я носила последние месяцы, сама того не осознавая.
Телефон завибрировал — пришло сообщение от Марины: «Прости. Я знаю, это ничего не исправит, но мне правда жаль».
Я усмехнулась и удалила сообщение. Извинения сейчас — слишком дешевая монета.
Такси приехало через пять минут. Всю дорогу я смотрела в окно на праздничную иллюминацию, которая теперь казалась издевательски яркой. Все эти гирлянды и декорации — все казалось дешевой попыткой пустить пыль в глаза. Водитель пытался завести разговор, но быстро понял, что я не в настроении для бесед.
Дома я первым делом сорвала со стены нашу свадебную фотографию. Молодые, счастливые лица. Какими же наивными мы были... Стекло треснуло, когда рамка упала на пол. Как символично.
Методично собирая вещи Андрея в чемодан, я находила все новые подтверждения его двойной жизни. Вот чек из ресторана в Сочи — завалился за подкладку пиджака. Вот новый парфюм, который я никогда не чувствовала — видимо, пользовался им только для нее. А вот и второй телефон, спрятанный в коробке с запонками...
Руки дрожали, когда я разблокировала экран. Пароль оказался простым — дата нашей свадьбы. Очередная издевка судьбы.
Переписки, фотографии, десятки пропущенных звонков от Марины. «Любимый, скучаю», «Когда увидимся?», «Вчера было волшебно»... Я листала сообщения, и каждое слово било под дых. Три месяца переписки. Три месяца лжи.
Телефон разрывался от звонков — Андрей, подруги, которым уже наверняка доложили о скандале на корпоративе, даже свекровь. Я отключила звук. Сейчас мне нужно было побыть одной.
К полуночи все было готово. Два чемодана с его вещами стояли у двери. На кухонном столе — папка с документами на развод, которые я составила, пока собирала вещи. Восемь лет совместной жизни уместились в несколько страниц сухого юридического текста.
Звонок в дверь раздался, когда я заваривала себе чай. Конечно, это был он.
— Лена, открой! Нам нужно поговорить!
Я молчала, медленно помешивая чай ложечкой. Та самая ложечка из набора, который мы купили в первый год брака...
— Я все объясню! Это была ошибка! Я люблю только тебя!
Звон ложечки о край чашки. Тиканье часов. Его голос за дверью.
— Лена, пожалуйста! Я знаю, что виноват! Давай все исправим!
Исправим? Что именно? Доверие, растоптанное в пыль? Уважение, разбитое вдребезги? Любовь, преданную и проданную за дешевую интрижку?
Я подошла к двери, но не открыла.
— Твои вещи в коридоре. Можешь забрать их завтра. И передай своей... новой подруге, что квартиру и машину я оставляю себе. Считай это компенсацией за потраченные нервы и деньги.
— Лена...
— И да, развод будет через суд. Не хочу больше видеть твое лицо.
Он простоял под дверью еще час. Умолял, угрожал, обещал измениться. Я не отвечала, медленно попивая остывший чай и листая старые фотографии в телефоне. Вот мы на море — я еще с длинными волосами, он обнимает меня за плечи. Вот новоселье — радостные, уставшие, среди коробок и мебельных чехлов. Вот прошлый Новый год — я в нелепом свитере с оленями, он целует меня под бой курантов...
Все ложь. Все эти улыбки, объятия, поцелуи — ничего не стоили.
Когда шаги за дверью стихли, я наконец разрыдалась. Слезы лились и лились, словно прорвало плотину. Я оплакивала не столько его измену, сколько свою слепоту. Ведь знаки были — десятки, сотни мелких деталей, которые я упорно не замечала.
Телефон снова завибрировал — сообщение от Светки, лучшей подруги:
«Я сейчас приеду. Ты не должна быть одна».
«Не надо. Хочу побыть в тишине».
«Уверена?»
«Да. Поговорим завтра».
Я встала, прошла в ванную. Из зеркала на меня смотрела незнакомка: бледная, с растекшейся тушью и опухшими глазами. Где та уверенная в себе женщина, которая еще утром собиралась на корпоратив?
Смыв макияж, я переоделась в домашнее и забралась в постель. От подушки все еще пахло его одеколоном. Сдернув наволочку, я швырнула ее в угол.
Уснуть не получалось. В голове крутились обрывки фраз, деталей, воспоминаний. Как он отворачивался, отвечая на «деловые» звонки. Как прятал телефон, стоило мне войти в комнату. Как неловко оправдывался за поздние возвращения...
Под утро я все-таки провалилась в тяжелый сон. Снилось море, песок, незнакомый фонтан и Марина в черном платье, танцующая с моим мужем...
Разбудил звонок в дверь. На пороге стояла свекровь — встревоженная, с заплаканными глазами.
— Леночка, девочка моя! Что же вы натворили?
Я молча пропустила ее в квартиру. Галина Петровна охнула, увидев чемоданы в прихожей.
— Это все можно исправить! — она схватила меня за руки. — Андрюша раскаивается! Он всю ночь не спал, все звонил мне...
— А где он ночевал? — спросила я спокойно. — У Марины?
Свекровь отвела глаза:
— Не надо так... Он просто запутался. Ты ведь знаешь, какой он впечатлительный, ранимый...
— Впечатлительный? — я горько усмехнулась. — Настолько впечатлительный, что три месяца водил за нос и меня, и вас? Скажите, Галина Петровна, вы знали?
Она замялась, и этого было достаточно.
— Значит, знали, — я отстранилась. — И молчали. Покрывали его.
— Я надеялась, что это пройдет! — она всплеснула руками. — Думала, одумается! Он же любит тебя, я-то вижу!
— Любит? — я рассмеялась. — Любящие мужья не тратят семейные деньги на курорты с любовницами. И не врут месяцами в глаза.
Я прошла на кухню, включила чайник. Руки действовали механически: достать чашки, заварку, печенье... Будто обычное утро, будто ничего не случилось.
— Леночка, — свекровь села напротив, — ну давай подумаем. Восемь лет вместе, столько всего пережили...
— Вот именно, — я поставила перед ней чашку. — Восемь лет. И все коту под хвост. Знаете, что самое обидное? Я ведь правда считала вас второй мамой. А вы...
Она опустила глаза:
— Я просто хотела защитить сына.
— А меня? Меня кто защитит?
В дверь снова позвонили. На пороге стоял Андрей — помятый, небритый, с красными глазами.
— Можно войти?
Я молча указала на чемоданы:
— Забирай и уходи.
— Лена, давай поговорим...
— О чем? — я скрестила руки на груди. — О том, как ты врал мне? Или о том, как развлекался с ней на мои деньги?
— Я все верну! — он шагнул вперед. — Каждую копейку! Только дай мне шанс...
— Шанс на что? На новую ложь? На новую любовницу?
Свекровь попыталась вмешаться:
— Дети, не надо так...
— Мы уже не дети, Галина Петровна, — я повернулась к ней. — И это не детский сад, где можно просто извиниться и все будет хорошо. Это предательство. Осознанное, длительное предательство.
Андрей рухнул на колени:
— Прости меня! Я все осознал! Я больше никогда...
— Встань, — я поморщилась. — Это выглядит жалко. Забирай вещи и уходи. Остальное решим через суд.
— Я не уйду! Это и мой дом тоже!
— Был твоим. Пока ты не решил превратить его в декорацию для своей двойной жизни.
Он продолжал стоять на коленях, а я смотрела на него и не узнавала. Где тот уверенный в себе мужчина, за которого я вышла замуж? Передо мной был жалкий, сломленный человек, пытающийся спасти то, что сам же и разрушил.
— Сынок, встань, — Галина Петровна потянула его за руку. — Лена права, это унизительно.
— Мам, помоги мне! — он вцепился в ее ладонь. — Объясни ей! Она же тебя послушает!
Я молча наблюдала эту сцену. Странно, но внутри была только пустота. Ни гнева, ни боли — словно выгорело все.
— Андрей, — я заговорила спокойно, почти по-деловому. — У тебя есть час, чтобы забрать вещи. Потом я вызову службу, замки поменяют. Ключи оставь на тумбочке.
— Ты не можешь так поступить! — он вскочил. — Это наша квартира! Я тоже платил за нее!
— Можем проверить платежки, — я пожала плечами. — Первый взнос — мои деньги. Половину ипотеки плачу я. Ремонт делали на мои сбережения. А твой вклад в семейный бюджет последние месяцы уходил на развлечения с любовницей. Так что да, я могу так поступить.
Он побелел:
— Ты все продумала, да? Хладнокровная стерва!
— Андрей! — охнула свекровь.
— А чего ты ждал? — я усмехнулась. — Что я буду рыдать и умолять тебя остаться? Прости, но я настолько не унижусь.
Следующий час прошел в напряженном молчании. Андрей собирал оставшиеся вещи, Галина Петровна тихо всхлипывала на кухне, я сидела в кресле, механически листая ленту новостей в телефоне.
Когда за ними закрылась дверь, я первым делом позвонила в службу замены замков. Потом набрала начальника:
— Петр Сергеевич, здравствуйте. Прошу прощения за вчерашнее... Да, я понимаю... Нет, на работу сегодня не приду, возьму отгул... И еще — я хотела бы перевестись в другой отдел. Да, это принципиально.
Весь день я методично уничтожала следы нашей совместной жизни. Фотографии, открытки, сувениры из поездок — все отправлялось в мусор. К вечеру квартира стала похожа на гостиничный номер — безликая, но чистая. Как и моя новая жизнь.
Телефон разрывался от сообщений. Коллеги, друзья, родственники — все жаждали подробностей. Я отвечала односложно или игнорировала. Марина прислала еще одно сообщение с извинениями — отправила в спам. Андрей звонил каждый час — заблокировала номер.
Ночью пришло сообщение от свекрови: «Доченька, он правда любит тебя. Все можно исправить».
Я долго смотрела на экран, прежде чем ответить: «Нет, Галина Петровна. Некоторые вещи исправить нельзя. Спасибо вам за все, но наши пути здесь расходятся».
На следующий день я подала документы на развод. А через неделю узнала, что Марина беременна.
Как думаете, дорогие читатели, стоит ли прощать измену ради сохранения семьи? И можно ли доверять человеку, который однажды предал?
Еще больше историй про неверных супругов:
🎀Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить выход новых историй и рассказов.💕