В приемном отделении больницы царил привычный для понедельника хаос. Медсестра Анна устало перебирала карточки пациентов, когда тишину разорвал пронзительный женский крик:
— Мне плевать, что ты его жена! Он мой, слышишь? МОЙ!
Анна вздрогнула. В коридоре две женщины стояли друг напротив друга. Младшая — холеная блондинка в кашемировом пальто — дрожала от ярости. Старшая — в простом, но элегантном костюме — держалась прямо, только пальцы, стиснувшие ручку сумки, побелели от напряжения.
— Успокойся, Кристина, — тихо произнесла старшая. — Здесь больница. Подумай о его состоянии.
— О его состоянии? — Кристина горько рассмеялась. — А кто думал о его состоянии, когда ты душила его своей «заботой»? Когда он задыхался в вашем «идеальном» браке? Знаешь, что он мне говорил? Что рядом с тобой чувствует себя в клетке!
Татьяна вздрогнула, как от удара. В голове промелькнуло: «Неужели правда? Неужели он действительно так говорил?»
События, приведшие к развернувшейся в больнице драме, начались полгода назад...
Игорь Петрович Савельев, владелец крупной строительной компании, никогда не планировал изменять жене. Но, как говорится, хочешь рассмешить бога — расскажи ему о своих планах. За двадцать лет брака у них с Татьяной случалось всякое: и кризисы, и ссоры, и охлаждения. Но он всегда гордился тем, что остается верным.
Кристина появилась в его жизни внезапно. Пришла устраиваться на должность личного помощника — яркая, уверенная в себе, с безупречным резюме и степенью MBA из престижного вуза.
— Почему вы хотите работать именно у нас? — спросил он тогда. — С вашей квалификацией можно найти место и повыше.
Она посмотрела ему прямо в глаза:
— Потому что хочу учиться у лучших. Ваша компания — это не просто бизнес, это история успеха. Вы построили её с нуля, и я хочу понять, как вам это удалось.
Её искренний интерес льстил. Она засиживалась допоздна, задавала грамотные вопросы, схватывала всё на лету. А потом...
Потом была командировка в Петербург. Затянувшийся ужин в ресторане. Разговоры о жизни, о мечтах. Кристина рассказала о своем детстве в маленьком городке, о матери-одиночке, которая надрывалась на трех работах, чтобы дать дочери образование.
— Я поклялась себе, что никогда не буду зависеть от мужчины, — говорила она, вертя бокал с вином. — Но знаете... иногда так устаешь быть сильной.
В её глазах блеснули слезы, и Игорь неожиданно для себя накрыл её руку своей.
Они переспали в тот вечер. Для Игоря это было как прыжок в омут — голова кружилась от безрассудства, от чувства вины, от острого, почти забытого ощущения новизны.
Дома ждала Татьяна. Надежная, понимающая Татьяна, которая встретила его с дежурной улыбкой:
— Как съездил? Устал? Я приготовила твой любимый борщ.
Дети были уже взрослыми. Димка учился в медицинском, Лена заканчивала школу. Семейная жизнь текла по накатанной колее, и это вдруг показалось Игорю невыносимым.
А Кристина... она была другой. Её интересовал бизнес, она говорила с ним о стратегиях развития, о новых проектах. Она смотрела на него с восхищением, и это пьянило сильнее любого алкоголя.
Но иногда, ловя своё отражение в зеркале, он думал: «Кто ты? Банальный женатик, попавшийся на удочку молодой хищницы?»
Кристина словно читала его мысли:
— Не смей считать меня охотницей за богатыми мужчинами! — говорила она. — Я могла бы найти свободного. Но я влюбилась в тебя. В твой ум, в твою силу. В то, какой ты настоящий.
И он верил. Хотел верить.
Татьяна догадывалась, конечно. Женским чутьем улавливала перемены: новые рубашки, дорогой парфюм, поздние возвращения. Однажды даже нашла в его пиджаке чек из ювелирного — на приличную сумму. Подарка она не получила.
Но она молчала. Не устраивала сцен, не следила, не упрекала. Только начала больше времени проводить с детьми и в своей маленькой кондитерской, которую открыла пару лет назад.
— Мам, что происходит? — спросил как-то Дима. — С отцом что-то не так.
— Все так, сынок, — улыбнулась она. — Просто... у каждого бывают трудные периоды.
— У него кто-то есть? — прямо спросила Лена. В свои семнадцать она была удивительно проницательной.
Татьяна промолчала, и дочь все поняла:
— Я убью эту тварь.
— Не смей, — твердо сказала Татьяна. — Это наши с отцом отношения. Не вмешивайтесь.
А потом случилась авария. Игорь возвращался с важных переговоров — пьяный водитель вылетел на встречку. Удар был такой силы, что машину смяло, как консервную банку.
Травматологическое отделение. Капельницы. Аппарат ИВЛ. Череда операций.
— Компрессионный перелом позвоночника, — говорил нейрохирург. — Черепно-мозговая травма. Состояние стабильно тяжелое. Но есть надежда.
Татьяна не отходила от палаты. Дима взял академический отпуск в институте, чтобы помогать в больнице. Лена готовилась к экзаменам прямо в коридоре реанимации.
Кристина появилась на третий день. Замерла в дверях с букетом белых роз, встретилась взглядом с Татьяной.
— Вы... — начала она.
— Я знаю, кто вы, — тихо ответила Татьяна. — Присаживайтесь.
Они молча сидели у постели Игоря. Две женщины, любящие одного мужчину. Такие разные и такие похожие в своем страхе его потерять.
— Он обещал развестись, — вдруг сказала Кристина. — Мы планировали пожениться весной. Я даже платье свадебное присмотрела. Кроме того, у меня есть документы на квартиру, которую он купил для нас.
Татьяна кивнула. Внутри все оборвалось, но голос остался спокойным:
— Я знаю. Нашла выписку из банка о переводе денег.
Каждый день женщин, сведенных вместе по воле случая, был похож на предыдущий: процедуры, капельницы, разговоры с врачами. Татьяна и Кристина молча терпели присутствие друг друга, объединенные общей тревогой.
На десятый день Игорь пришел в себя. Открыл глаза, обвел взглядом палату и прошептал:
— Таня...
Кристина, дежурившая в тот момент, побледнела. Игорь смотрел сквозь неё, не узнавая.
Вызванный врач-невролог осмотрел и объяснил ситуацию:
— Ретроградная амнезия — частое явление при подобных травмах. Последние полгода стерлись из памяти. Возможно, это временно, а возможно... Тут нужно время.
Для Кристины это стало ударом. Все их планы, мечты, обещания — Игорь не помнил ничего. Для него она снова была просто сотрудницей.
Татьяна никогда не думала, что окажется перед таким выбором: рассказать мужу правду или промолчать? Может, лучше не открывать этот ящик Пандоры? Воспользоваться ситуацией и продолжить жить свою жизнь? Или дать шанс его чувствам к Кристине проявиться заново?
Дети тоже оказались втянуты в эту драму.
— Мам, — сказал как-то Дима, — я как будущий врач считаю, что отцу нельзя сейчас волноваться. Любые сильные эмоции могут навредить.
— А я считаю, что он должен знать, — возразила Лена. — Нечестно строить отношения на лжи.
Игорь шел на поправку. Физиотерапия, упражнения, первые шаги по палате. Он был растерян — что-то неуловимое беспокоило его, какое-то смутное чувство потери.
— Таня, — спросил он однажды, — мне кажется, или в офисе что-то изменилось? Новые люди?
Она замерла. Момент истины настал.
— Игорь, нам нужно поговорить...
И она рассказала. Все. О Кристине, о романе, о планах развода. Без обвинений и упреков — просто факты.
Он слушал молча, только желваки ходили на скулах.
— Знаешь, — сказал он наконец, — я не помню ничего этого. Но если все было так... я не заслуживаю ни тебя, ни детей.
— Не говори так. Все мы делаем ошибки.
— Но не все получают шанс начать заново, — он взял её за руку. — Таня, я помню, как мы познакомились. Как ты ждала меня из армии. Как рожала Димку, а я чуть с ума не сошел от волнения. Как строили дом, сажали яблони... Это настоящее. А то, что я забыл... может, оно и к лучшему?
Кристина не сдавалась. Приносила фотографии их совместного отдыха, распечатки переписок, пыталась достучаться до его памяти. Но Игорь смотрел на эти свидетельства как на кадры из чужой жизни.
— Я не тот человек, которого ты любила, — сказал он ей при последней встрече. — Тот Игорь исчез в той аварии. Прости.
Она расплакалась и убежала. Через неделю уволилась, а еще через месяц уехала в Москву.
Выздоровление шло медленно. Игорь заново учился ходить, превозмогая боль. Дима составил для отца программу реабилитации, Лена читала ему вслух, когда уставали глаза. А Татьяна... она просто была рядом. Как всегда.
Память частично вернулась через полгода. Отрывками, фрагментами стал всплывать роман с Кристиной. Но эти воспоминания казались теперь какими-то ненастоящими, словно кадры из плохого фильма.
Они с Татьяной много говорили в тот период. О том, что привело к кризису, чего им не хватало, как исправить ошибки. Это были непростые разговоры, после которых оба чувствовали себя эмоционально опустошенными. Но это была необходимая терапия для их брака.
Прошло пять лет. Савельевы продали городскую квартиру и переехали за город — в тот самый дом с яблоневым садом. Игорь оправился после травмы, хотя в дождливую погоду все еще прихрамывает. Компанию теперь во многом ведет Лена — оказалось, у дочери прекрасная деловая хватка. Дима стал перспективным нейрохирургом, недавно женился.
Татьяна развила свою кондитерскую в сеть уютных кафе. Игорь помогает ей с бизнес-планированием, и они впервые за много лет чувствуют себя настоящей командой.
А на днях в городе открылось новое модельное агентство. На рекламных щитах — улыбающаяся Кристина. Успешная, красивая, независимая. Говорят, она так и не вышла замуж.
Татьяна иногда думает: правильно ли поступила тогда? Может, надо было отпустить? Дать им шанс? Но потом смотрит на мужа, возящегося с внуком в саду, и понимает — все сложилось так, как должно было сложиться.
Потому что настоящая любовь — это не только страсть и романтика. Это еще и готовность прощать, бороться и начинать заново. Даже если для этого приходится пройти через боль и почти полную потерю себя.
А вы как считаете: имеет ли право женщина бороться за свое счастье любыми способами? Или любовь должна быть честной, даже если эта честность все разрушает? И что важнее — сохранить семью или дать каждому шанс на новое счастье?
Ответы на эти вопросы у каждого свои. Но важно помнить: в любви не бывает абсолютно правых и виноватых. Бывают только люди — со своими слабостями, ошибками и надеждой на счастье.
🎀Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить выход новых историй и рассказов.💕