Не ожидал, признаться, что такое ясное, как мне казалось, понятие, как «диктатура» и в связи с этим — «государство», вызывает какие-то странные ассоциации и откровенное непонимание.
Прежде всего, действительно, надо дать определения и тому и другому. Поскольку это понятия содержательные, а не формальные (в отличие от математических), то определение в данном случае не может сводиться никак к перечислению каких-то определённостей для-иного, то есть к характерам, к признакам. Определение содержательного понятия всегда есть определённость, но не всякая, а определённость в-себе (относительно определяемого):
Итак.
Диктатура
Определение:
Диктатура — не ограниченная никакими положительными нормами власть.
Оговорюсь сразу: если человек не знает, что такое положительные (они же — позитивные) нормы, то тут уж лучше просто воспользоваться сведениями из сети, при этом лучше — из учебников по юриспруденции. Ну, просто потому, что «положительные нормы» есть также некоторое понятие. Но уже, кстати, вполне формализованное (юриспруденция вообще занимается тем, что пытается, в частности, установить формальные связи между содержательными объектами). Скажу только, что нормы бывают как естественные, так и положительные. А само по себе право, как верно отметил Г.В.Ф. Гегель, не нуждается в положительных нормах (не конкретное право на нечто, а право, взятое как таковое).
Ну, а власть это способность осуществлять волю в отношении иного. В этом смысле, например, субъект имеет власть над вещами, например, как собственник.
Утверждение, которое, кстати, я слышал от М.В. Попова, что диктатура — ничем не ограниченная власть, разумеется, неточно, а говоря попросту — неверно. Всякая власть, в своей реализации, разумеется, ограничена (Всевышнего мы тут трогать не будем, ибо в этом нет никакой необходимости). Например, она ограничена закономерностями объективного мира, скажем, физическими законами, она ограничена состоянием системы знаний в обществе, она ограничена... внимание!.. степенью развития общественных производительных сил. Но вот положительными нормами власть, если она является диктатурой — нет, не ограничена никак. В этом смысле и следует вообще понимать осуществление диктатуры за пределами положительных норм там, где такое ограничение наложено и должно быть соблюдено: это — как раз именно относительно указанных положительных норм, ограничивающих власть, есть превышение власти. То есть осуществление диктатуры там, где она осуществляться не должна, есть неправо. А вот вид этого неправа уже зависит от иных моментов. При открытом осознанном нарушении это — преступление.
Обращаю внимание, что никаких отрицательных или положительных окрасок у термина и понятия «диктатура» нет вне зависимости от того, у кого какие эмоциональные переживания этот термин и это понятие вызывает. Наука сама по себе безразлична к эмоциональным оценкам, если только последние не входят в предмет её изучения. С эмоциональными оценками как средством, а не предметом, имеет дело искусство, а не наука.
Да, иногда можно услышать, что доказательство то или иное — «красивое».
Скажем, очень красиво построение Дж. Витали множества, неизмеримого по Лебегу; очень красиво знаменитое тождество Эйлера, связующее сразу несколько очень важных числ: e, i, π, 1 и 0:
Однако сама по себе эта красота не означает ни опровержения, ни доказательства, а в построении Дж. Витали неизмеримого по Лебегу множества как раз изящество и красота самого построения даже помещали сразу же заметить, что в этом построении сделано одно существенное допущение, как-то: неявно использована аксиома выбора. Прошу меня извинить, что беру примеры из математики, мне так проще.
Заметим, я ровно ничего не сказал о причинах диктатуры, о способе её осуществления, об условиях её осуществления. Утверждение, что любая диктатура опирается исключительно «на силу»... крайне наивно.
Диктатура взрослых людей, которую они постоянно осуществляют в отношении детей, по крайней мере, до определённого возраста, опирается вовсе не на какую-то силу, а на на закономерности психического развития человека (и вообще высших приматов; между прочим, никто не заставляет детёнышей, в том числе и у человека, копировать поведение взрослых, и если у человека это можно ещё хоть как-то объяснить волевыми самоограничениями в «заставлении», но с другой стороны — мало, кому придёт в голову специально обучать детей, скажем, общению на родном языке, школьное же образование в отношении родного языка опирается на то, что сам этот язык уже детям известен, то вот у приматов не возникает и мысли заставлять свою молодёжь перенимать именно их образ действия или диалект их сигналов — у верветок, кстати, то же верно и у китообразных, например, у дельфинов. И нет, это — не инстинкты, инстинктам научиться нельзя). Диктатура жрецов в древнем Египте также вовсе не была силовой. Даже в догосударственных обществах (а такие есть и сейчас) сама по себе сила ещё не даёт возможности осуществлять диктатуру и напротив, скажем, в обществе матриархального типа, глава такого общества, осуществляя диктатуру, силой как раз не обладает, причём никакой.
Диктатура может, действительно, опираться на силу. Да, может. А может опираться и на угрозу применения силы, может опираться на террор, причём опираться на террор может открыто, не пытаясь даже придавать видимости чего-то иного. В последнем случае диктатура будет как раз открытой террористической диктатурой. Нет, открытая террористическая диктатура это ещё не фашизм, как бы внешне она его ни напоминала. Но вот фашизм это всегда открытая террористическая диктатура. Тут соотношение между сущностями как род и вид. Если не учитывать этого обстоятельства, то в фашизм, например, попадёт любое племя, глава которого держит его в подчинении страхом убийства или увечья. У горилл в стае тогда фашизм. Такого рода путаницы как приём применяются именно тогда, когда кому-то хочется именно размыть то или иное понятие, лишить окружающих, собственно, понимания. Скажем, понятие «фашизм».
Государство
Определение:
Государство есть средство осуществления не ограниченной никакими положительными нормами власти одного класса.
Поскольку выше мы дали уже определение того чтó такое не ограниченная никакими положительными нормами власть, то можно это же определение переписать и так:
Государство есть диктатура класса.
Или, что то же (в некоторых языках это вообще будут идентичные формулы):
Государство есть классовая диктатура.
Заметим, что для государства вообще, любого государства, необходимым является наличие классов, то есть больших групп людей, различающихся по их месту в исторически определённой системе общественного производства, по их отношению к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают.
В силу указанного совершенно необоснованным является утверждение, что государство это нечто вообще абсолютно присущее человечеству и нечто такое, что «было всегда». Как раз наоборот: бóльшую часть своей истории человечество совершенно спокойно обходилось безо всякого государства и да, безо всяких классов. Мало того, классовое расслоение вообще началось никак не ранее, чем производительные силы достигли того уровня, когда вообще стали оставаться какие-то излишки.
Видите ли, даже если имеется в виду раб, а ими чаще всего первоначально становились те, кого захватывали в плен или просто похищали у соседей, то для того, чтобы этот раб не представлял собой просто некоторый предмет еды, а именно раба, производство должно быть таким, чтобы можно было прокормить не только племя, в котором содержится этот раб, но и ещё и самого раба. В этом смысле, к слову сказать, рабовладельческий строй был гуманнее, чем то, что было до того. Вместо того, чтобы захваченного просто съесть, ему сохраняли жизнь. Точно так же, разведение скота всё же несколько толерантнее к животным, чем прямая примитивная охота, и, заметим, также требует производства некоторых благ, кроме луков, копий и стрел, добавлю: и знаний, существенно отличных от знания охотников-собирателей. Вообще в последнем случае дело, разумеется, может дойти до того, что знания охотников-собирателей могут быть и вовсе утрачены: те, кто привык чиркать списками или пользоваться зажигалками, пусть попробуют зажечь костёр без этих приспособлений или сделать более или менее удовлетворительный каменный нож или скребок (о топорах уже и молчу).
Впрочем, зачем я это рассказываю, если очень подробно об этом можно прочесть у Ф. Гизо (François Pierre Guillaume Guizot), у О.Тьерри (Jacques Nicolas Augustin Thierry), а наиболее систематично — у Ф. Энгельса... Ничего там расчудесного не написано, а просто использованы уже известные тогда факты и выявлены закономерности. Аккуратно и последовательно.
Обращаю при этом внимание, что открытие классов и классовой борьбы как движущей силы общественных явлений это ещё не марксизм вообще, это — не открытие К. Маркса и Ф. Энгельса, о чём, кстати, сам К. Маркс прямо указывал в своём письме Иосифу Вейдемейеру:
«Что касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собою. Буржуазные историки задолго до меня изложили историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты — экономическую анатомию классов. То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определёнными историческими фазами развития производства, 2) что классовая борьба необходимо ведёт к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов».
И нужно быть сильно безграмотным человеком, чтобы поносить именно марксизм за ... не поверите... развязывание классовой борьбы, а учение о классовой борьбе по Д.А. Медведеву полагать экстремизмом.
Этим людям можно только посочувствовать, видимо, их образование не было достаточно... инклюзивным для них. Кандидатов наук... ёжкин кот!
Поскольку диктатура вообще, как явление воли, осуществляется лишь в определённых интересах, то и диктатура неизбежно будет лишь средством удовлетворить такие интересы, да, при этом не ограничиваясь никакими положительными нормами. Как раз такие вот интересы, которые достигаются средством диктатуры, и называют государственными интересами.
Меня могут одёрнуть, указав на всевозможные Хартии и Конституции... они, дескать, ограничивают государство. Скажу парадоксальное: да, они нацелены на то, чтобы его ограничивать, однако в реальности они этого не делают. Они ограничивают произвол лишь определённых частей, органов и должностных лиц этого государства, но решительно ничего не препятствует господствующему в государстве классу взять и ...
изменить любую норму конституции,
денонсировать договор,
назначить принцем Уэльса своего новорожденного сына, поскольку последний, будучи несколькими днями отроду, не говорит по-английски и родился в валлийском замке...
или
повесить малолетнего ребёнка, который ещё и спрашивал, когда его несли к виселице на руках: «Куда вы меня несёте?»,
ничто не мешает, например,
королеве взять и не назначить главой правительства того, кого выдвинул парламент,
да и
парламенту ничего не мешает взять и изгнать из себя добрую четверть депутатов, вследствие их политической неблагонадёжности для государственных интересов, а остальных запугать, обеспечив таким вот образом, себе именно монобольшинство.
Поэтому утверждать, что конституции ограничивают именно государство значит проявлять совершенно уже непростительную наивность. Извините, но это — какие-то розовые слюни.
Да, государство есть именно классовая диктатура, поэтому чем бóльшую часть общества составляет именно господствующий в нём класс, тем ближе государство к... своему исчезновению вообще. Другое дело, что полное исчезновение государства как явления возможно только тогда, когда оно исчезнет именно на всей Планете, так как одной из функций государства всегда является функция внешнего охранения от соседей. В этом смысле антигосударственная деятельность в СССР и рассматривалась как деятельность непременно в интересах мировой буржуазии. Да, мир социализма и тогда и сейчас представляет собой именно осаждённый лагерь, но кто виноват в том, что существует всегда военная тревога? Да только сами государства.
Кстати, возникновение именно ситуации военной тревоги отлично было видно на Донбассе, как только там возникли государства ДНР и ЛНР (в Крыму и Севастополе такого не было). Психология людей меняется настолько радикально в этой ситуации, что если бы кто-то предположил, что люди будут себя вести эдаким образом ещё за несколько лет до того, его бы подняли на смех. Любой эксцесс в такой ситуации настораживал настолько, что моментально квалифицировался как проявление вражеского действия. Каковым, между прочим, этот эксцесс, хотя, конечно, не с необходимостью, вполне мог быть.
Ну, как представляется, вот это и стоит понимать, произнося слова «диктатура» и «государство».