Я помню тот вечер до мельчайших подробностей. Странно, да? Обычно такие травмирующие моменты память милосердно стирает, но этот — въелся, как пятно на белой блузке.
Было 19:43. Я помню время так точно, потому что как раз проверяла в телефоне рецепт пирога с яблоками — Машка просила испечь на день рождения в классе. Входная дверь хлопнула как-то... особенно. Знаете, бывает такой звук, от которого всё внутри сжимается? Вот.
— Нам надо поговорить, — голос Игоря звучал непривычно твёрдо.
Я подняла глаза от телефона. В прихожей стоял мой муж — идеально выглаженная рубашка, начищенные ботинки, и... чемодан. Большой такой чемодан, который мы обычно брали, когда ездили всей семьёй в отпуск.
— Что случилось? — спросила я, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.
— Я ухожу.
Два слова. Всего два слова — и мир перевернулся.
— Как... уходишь? — тупо переспросила я, хотя уже всё понимала.
— Насовсем. Я встретил другую. Прости.
В голове зашумело, как будто кто-то включил старый телевизор на пустом канале. Белый шум заполнил всё пространство между ушами.
— А дети? А кредит за квартиру? — только и смогла выдавить я.
— Я оставляю тебе детей, кредит и... — он обвёл рукой квартиру, — весь этот беспорядок.
Беспорядок? Наша жизнь для него — беспорядок?!
Детские рисунки на холодильнике, разбросанные по полу, конструктор и куклы, недомытая посуда в раковине — следы нашей общей жизни, которую мы строили 12 лет, вдруг стали для него беспорядком?
— Ты... ты не можешь просто так уйти! У нас же Машка, Димка...
— Могу, — он впервые за весь разговор отвёл глаза. — И ухожу. Алименты буду платить, не переживай.
Алименты?! Я хотела закричать, что дело не в деньгах, что нельзя вот так просто разрушить семью, что дети не простят... Но слова застряли в горле.
Он развернулся и взялся за ручку двери.
— Игорь... — мой голос дрогнул.
— Не надо драмы, Лена. Просто... живи дальше.
И дверь захлопнулась. Теперь уже — окончательно.
Я сползла по стенке на пол. В голове крутилась какая-то дурацкая мысль о том, что пирог на завтра я так и не испекла. И что делать с яблоками, которые уже начала чистить?
Послышался топот маленьких ног.
— Мам, а что папа так громко дверью хлопнул?
Димка. Шесть лет. В пижаме с самолётиками.
— Мам, ты чего на полу сидишь?
Я попыталась улыбнуться:
— Устала немножко, солнышко. Иди спать, поздно уже.
— А папа завтра обещал в парк повести...
Знаете, что самое сложное после ухода мужа? Нет, не одиночество. Не финансовые проблемы. Даже не бессонные ночи с мыслями "почему?" и "как я не заметила?". Самое сложное — отвечать на детские вопросы.
— Мам, а почему папа не звонит уже третий день?
— Когда папа вернётся домой?
— А правда, что у Пети из садика тоже папа ушёл, и теперь у него новая семья?
Каждый такой вопрос — как удар под дых. И ведь не объяснишь шестилетнему малышу, что его папа решил начать "новую жизнь". Что двенадцать лет брака, двое детей и общая ипотека вдруг стали для него клеткой, из которой он малодушно сбежал.
Первую неделю я существовала на автопилоте. Утром — школа, садик, работа. Вечером — уроки, ужин, сказка на ночь. Механические действия, которые позволяли не думать. Только ночью, когда дети засыпали, я позволяла себе уткнуться в подушку и выть. Тихо-тихо, чтобы не разбудить.
А потом начались звонки.
— Леночка, как ты? — мама плакала в трубку. — Может, к нам переедешь?
— Я всегда говорила, что Игорь — козёл! — возмущалась подруга Танька.
— Лен, ну ты держись там... — неловко утешали коллеги.
Все эти разговоры были похожи на пластырь на глубокой ране. Вроде и заботятся, а толку?
А потом позвонила «она».
— Алло, это Елена? — незнакомый женский голос был медовым, как у телеведущей утреннего шоу. — Я Марина... новая девушка Игоря.
Я чуть не выронила телефон.
— Я подумала, нам стоит поговорить. Всё-таки ситуация такая...
— Какая? — мой голос стал ледяным.
— Ну... деликатная. Игорь очень переживает за детей. И я подумала, может, мы могли бы...
— Что могли бы? — перебила я. — Стать подругами? Ходить вместе по магазинам? Обсуждать, какой он замечательный?
— Нет, я просто...
— Послушай, Марина, — я произнесла её имя как ругательство. — Если Игорь так переживает за детей, пусть позвонит им сам. А с тобой мне обсуждать нечего.
Я нажала "отбой" и разрыдалась. От злости, от обиды, от бессилия.
В комнату заглянула Машка.
— Мам, ты чего плачешь?
Десять лет. Уже всё понимает, хоть и делает вид, что нет.
— Просто устала, зайка.
— Врёшь, — она подошла и обняла меня за плечи. — Из-за папы, да?
Я кивнула. Врать не было сил.
— Знаешь, — дочь говорила серьёзно, совсем как взрослая, — а мы справимся. Я могу Димку из садика забирать, когда ты на работе. А ты не плачь, ладно?
И тут я поняла — да, справимся. Потому что у меня есть они — мои маленькие, но такие сильные защитники. И пусть Игорь оставил мне "беспорядок" — этот он наполнен любовью, которой ему никогда не найти в своей новой "идеальной" жизни.
Говорят, беда не приходит одна. Знаете, я раньше не верила в эту поговорку. Думала — ну что ещё может случиться? А потом...
Звонок раздался в самый неподходящий момент — я как раз пыталась успокоить разрыдавшегося Димку. У него сегодня утренник в садике, где все дети будут выступать с папами. Все, кроме него.
— Елена Викторовна? — официальный тон незнакомого голоса заставил меня напрячься. — Это служба безопасности банка...
Через пятнадцать минут я узнала, что мой любимый муж, оказывается, не только завёл новую семью, но и успел набрать кредитов на свою фирму. А поручителем... Правильно, была я. С той самой доверенностью, которую подписала два года назад, даже не читая — ну как же, любимому мужу доверяла...
Три миллиона рублей. Сумма плясала перед глазами, как издевательская неоновая вывеска.
— Мамочка, ну пожалуйста, позвони папе! — Димка дёргал меня за рукав. — Скажи, что без него никак!
Я машинально набрала номер Игоря. Гудки... гудки... "Абонент временно недоступен".
— Какая же я дура... — прошептала я, глядя на экран телефона.
— Нет, ты самая лучшая! — Димка обнял меня. — Давай я сам выступлю, без папы!
В этот момент в дверь позвонили. На пороге стояла она — Марина. В идеальном бежевом пальто и с укладкой как из салона.
— Извини за внезапный визит, — она переминалась с ноги на ногу. — Игорь просил передать документы на алименты и...
— Где он? — я схватила её за рукав. — Куда он пропал? Что за кредиты?
Она побледнела:
— Какие кредиты? Я... я не знаю. Он две недели назад сказал, что едет в командировку в Дубай, и...
— В Дубай?! — я истерически рассмеялась. — Прекрасно! Просто прекрасно! А ты знаешь, что эта "командировка" оставила меня с долгом в три миллиона?
— Что?.. — она растерянно заморгала. — Но он говорил, что все дела в порядке, что скоро купит нам квартиру...
— Нам?! — я почувствовала, как внутри что-то окончательно ломается. — Значит, вам квартиру, а нам — долги? А детям что? А?!
— Мама... — Димка испуганно прижался к моей ноге.
Марина перевела взгляд на него и вдруг расплакалась:
— Я не знала... клянусь, не знала! Он говорил, что у вас всё решено, что ты согласна на развод, что...
— Убирайся, — тихо сказала я. — Убирайся и передай своему... Нашему Игорю — пусть только попробует не вернуться. Я его из-под земли достану.
Когда за ней захлопнулась дверь, я села прямо на пол и обняла Димку:
— Прости, малыш. Мама сейчас успокоится, и мы что-нибудь придумаем с утренником, хорошо?
— А можно я стихи про папу читать не буду? — шмыгнул носом сын. — Можно про супергероя? Ты же у меня супергерой!
Я прижала его к себе и почувствовала, как внутри растёт — не обида, не злость, а холодная решимость. Ничего, я выкарабкаюсь. Найду юриста, продам машину, возьму дополнительную работу...
А Игорь... что ж, у судьбы странное чувство юмора. Он оставил мне беспорядок? Отлично. Значит, пришло время создать из этого беспорядка новый, прекрасный мир. Без него.
Знаете, что хуже предательства? Узнать, что тебя предавали годами.
После визита Марины я начала копать. Ночами, когда дети спали, я просматривала старые документы, банковские выписки, налоговые декларации. И с каждой новой бумажкой картина становилась всё более удручающей.
Оказалось, фирма Игоря последние три года существовала только на бумаге. Офис, сотрудники, командировки — всё было декорацией. А деньги... деньги утекали куда-то в офшоры.
— Лена, тебе срочно нужен адвокат, — Танька принесла пачку распечаток. — Я нашла ещё два кредита на твоё имя.
Я молча смотрела на цифры. Пять миллионов!
— Он же не мог... — голос дрожал. — Мы же вместе начинали, я помогала ему с бизнесом, я...
— Мам! — Машка влетела в комнату. — Там это... В школу вызывают. Срочно.
В кабинете директора сидела женщина в строгом костюме.
— Елена Викторовна? Я из опеки. К нам поступило заявление...
Сердце ухнуло куда-то в пятки.
— От Игоря Сергеевича. Он утверждает, что в связи с вашим нестабильным финансовым положением и эмоциональным состоянием дети должны проживать с ним.
— Что?!
— Он предоставил документы о наличии жилплощади в элитном районе, стабильного дохода...
— А о кредитах он рассказал?! О том, как бросил детей?! — я почувствовала, что задыхаюсь.
— Мама не виновата! — Машка, которая всё это время стояла в дверях, вдруг шагнула вперёд. — Это папа всё испортил! Он даже на утренник к Димке не пришёл! И вообще...
— Мария, взрослые сами разберутся, — женщина из опеки поджала губы.
— Нет! — дочь упрямо тряхнула головой. — Я всё расскажу! И про тётю Марину расскажу, и про то, как папа маме угрожал, и...
— Угрожал? — женщина насторожилась.
Я застыла. Угрожал? Когда?
— Я слышала, как он по телефону говорил, — Машка сжала кулаки. — Что, если мама не подпишет какие-то бумаги, он нас заберёт. Это было ещё до того, как он ушёл.
В кабинете повисла тишина.
— Вот, — дочь достала из кармана телефон. — У меня даже запись есть. Я... я боялась, что папа что-нибудь сделает, и стала записывать.
Дрожащими руками я включила аудио. Голос Игоря, искажённый динамиком телефона, звучал как чужой:
"...если не подпишешь — детей не увидишь. У меня связи, деньги. А у тебя что? Беспорядок в квартире и долги? Подумай хорошенько..."
Женщина из опеки побледнела:
— Это меняет дело. Вам нужно обратиться в полицию. Немедленно.
Вечером, уложив детей, я сидела на кухне с Танькой.
— Знаешь, — подруга крутила в руках чашку с чаем, — я тут подумала... Помнишь Сергея с юрфака? Он сейчас крутой адвокат, специализируется как раз на таких делах.
— Какой Сергей?
— Который в тебя влюблён был все пять лет. Который розы под дверь общаги таскал, пока Игорь не появился.
Я вспомнила:
— Танька, это было сто лет назад!
— А я ему позвонила, — она хитро прищурилась. — Знаешь, что сказал? "Для Ленки — бесплатно. Пусть приходит завтра".
И тут я расплакалась. От усталости, от благодарности, от того, что впервые за долгие недели появилась надежда.
А в коридоре, прижавшись к стене, стояла Машка и улыбалась. Кажется, у неё тоже был план...
Говорят, время лечит. Нет. Время только учит жить с болью, обходить острые углы и находить компромиссы. Даже когда эти компромиссы разрывают душу на части.
Встреча с Сергеем оказалась... странной. Он почти не изменился — всё те же умные глаза за стёклами очков, та же привычка теребить галстук во время разговора. Только седина на висках появилась.
— Значит, развод, раздел имущества и долгов, определение места жительства детей? — он методично записывал в блокнот. — Лена, ты понимаешь, что это будет война?
Я кивнула. После истории с опекой иллюзий не осталось.
— У Игоря сильные юристы, связи в банках. Доказать его махинации будет сложно. Потребуется время, деньги...
— У меня нет денег, — я горько усмехнулась. — Только долги.
— Я же сказал — бесплатно.
— Серёж, не надо. Это нечестно по отношению к тебе.
Он снял очки и устало потёр переносицу:
— А по отношению к тебе — честно? То, что он сделал?
В этот момент зазвонил телефон. Номер Игоря.
— Ставь на громкую, — быстро сказал Сергей.
— Алло?
— Лена, — голос бывшего мужа звучал непривычно мягко. — Я всё знаю. Про адвоката, про заявление в полицию...
— И?
— Давай договоримся по-хорошему. Я погашу часть долгов, оставлю тебе квартиру. Только забери заявление.
Я молчала.
— Подумай о детях, — в его голосе появились стальные нотки. — Ты правда хочешь, чтобы они прошли через суды? Чтобы их таскали по экспертизам? Чтобы все узнали, какой у них папа... нехороший человек?
— Ты угрожаешь?
— Я предлагаю компромисс. В конце концов, у меня тоже есть козыри. Например, запись твоего разговора с Мариной. Помнишь? Где ты ей угрожала? Истеричка, которая кидается на невинных людей — не лучшая характеристика для матери.
Сергей что-то быстро писал в блокноте: "Он блефует. Такая запись недопустима как доказательство".
— И ещё, — Игорь сделал паузу. — Я знаю про долги твоего отца. Про его маленький бизнес, который держится на честном слове. Было бы жаль, если бы налоговая вдруг заинтересовалась...
Я нажала "отбой".
— Сволочь, — прошептала я. — Какая же сволочь...
— Лена, послушай, — Сергей придвинулся ближе. — Мы можем бороться. У нас есть запись его угроз, есть документы...
— А если он правда разорит отца? Если дети узнают всю правду? Господи, Димка его до сих пор ждёт, веришь? Каждый вечер спрашивает, когда папа вернётся...
Я закрыла лицо руками. А потом подняла глаза на Сергея:
— Знаешь, что самое страшное? Я ведь любила его. Правда любила. А он...
В дверь кабинета постучали. Машка.
— Мам, там это... Димка в садике подрался.
— Что?!
— Его Петька дразнил. Сказал, что папа нас бросил, потому что мы плохие. А Димка ему... врезал.
Уже в садике, слушая причитания воспитательницы о недопустимости драк, я вдруг поняла: нет тут правильных решений. Можно биться до конца, вытаскивая грязное бельё на публику. Можно принять условия Игоря и попытаться начать новую жизнь. Можно... много чего можно.
Вечером, после долгого разговора с отцом, я приняла решение.
— Мам, а почему ты плачешь? — Димка забрался ко мне на колени.
— Не плачу. Просто устала.
— А тот дядя в очках, он нам поможет?
Я покачала головой:
— Нет, малыш. Мы сами справимся.
— Как супергерои?
— Как обычные люди, — я поцеловала его в макушку. — Иногда это сложнее, чем быть супергероем.
На следующий день я подписала все бумаги, которые прислал Игорь. Согласилась на его условия. Забрала заявления.
Знаете, что такое компромисс? Это когда больно всем, но жить можно. Вот только никто не предупреждает, что компромиссы тоже умеют возвращаться. Как бумеранг.
Через полгода я узнала, что Игорь бросил Марину. Через год — что у него новая семья.
А я? А что я... Живу. Работаю на двух работах, вытаскиваю нас из долгов. Учусь заново верить людям. Димка больше не спрашивает про папу. Машка взрослеет слишком быстро.
Иногда по ночам я думаю — может, надо было бороться? Довести дело до конца? Но потом смотрю на спящих детей и понимаю: некоторые битвы нужно проигрывать, чтобы не потерять что-то важное.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
