"... - Лёня, а ты кого больше хочешь, мальчика или девочку?
- Никакой разницы нет. Главное, что это будет наш с тобой ребёнок, а какого пола - это совершенно неважно.
Лёня стал оберегать Таню ещё больше. На улице посыпал дорожки солью, чтобы жена ненароком не поскользнулась. Не давал ей поднимать ничего тяжёлого, а, когда она возвращалась домой с несколькими стопками тетрадей, высказывал недовольство, говорил, что это тяжёлая ноша для беременной женщины...."
Инну Лёня увидел, когда вместе с Таней выходным декабрьским днём возвращался из города. Объявили посадку, и они спешили к первому вагону. В их Осиновке была короткая посадочная платформа, и все деревенские жители старались занять место в первом вагоне. В крайнем случае, если не было мест, то во втором, чтобы потом не прыгать на щебень, усыпавший железнодорожные пути.
Инна шла под руку со своим спутником и, казалось, никого не замечала. Таня и Лёня поздоровались с ней первыми. Только тогда она заметила их и ответила на приветствие и сразу же сменила направление, потянув мужчину не в первый вагон, а во второй. Таня и Лёня переглянулись, поняли, что Кузнецова не хочет ехать вместе с ними, но ничего друг другу не сказали. Лёня только про себя отметил, что муженёк у Инны "старый". Лет тридцать пять ему, а может, и того больше. Однако Кузнецова шла с таким гордым видом, как будто с ней рядом принц или король, не меньше.
После приезда Инны и её мужа в деревню, разговоры долго не утихали. Люди судачили и не понимали, зачем молодой девушке мужчина, который намного старше её. Сошлись на том, что Инна решила "позор прикрыть", поэтому и пошла за того, кто позвал...
- Видела мужа Кузнецовой? - спросила Зина у Тани, когда они встретились после уроков.
- Да, столкнулись прямо у вагона.
- Правда, что он старый? Все только об этом говорят, а я их не видела.
- Знаешь, я не обратила на это внимания. Мужчина как мужчина. Раз Инна его выбрала, значит, он ей нравится.
- Ты без настроения, - заметила Зина, - может, случилось что? Хотя можешь и не отвечать, если не хочешь.
Таня замялась, словно решала, говорить ей или нет, а потом отвела взгляд в сторону и тихо произнесла:
- Я чувствую себя не очень. Мне кажется, что я...что у меня будет ребёнок.
- Так это же здорово! - не смогла сдержать эмоций Зина. - Лёнька твой хоть знает?
- Нет, скажу, когда точно буду в этом уверена. Боюсь, что мои подозрения могут оказаться ошибочными. Радоваться надо.
- Я и радуюсь. Просто самочувствие неважное. Все запахи кажутся такими отвратными, что просто невозможно. Как поеду на сессию, не представляю.
- Ничего, подруга, прорвёмся! Не забывай, что я теперь тоже на заочном учусь. Вместе всё выдержим. Я рядом буду.
- Спасибо тебе, Зина! - поблагодарила подругу Таня. Зина посоветовала не тянуть и обо всём сказать Лёне, но Таня это сделала незадолго до Нового года. Лёня не мог поверить своим ушам.
- Знаешь, я уже начал беспокоиться. Думал, что со мной что-то не так. Мама моя уже спрашивала, думаем ли мы о детях. Да и на работе Галка, у неё язык без костей, подкалывала, говорила, что, наверное, я плохо стараюсь.
- Лёня, а ты кого больше хочешь, мальчика или девочку?
- Никакой разницы нет. Главное, что это будет наш с тобой ребёнок, а какого пола - это совершенно неважно.
Лёня стал оберегать Таню ещё больше. На улице посыпал дорожки солью, чтобы жена ненароком не поскользнулась. Не давал ей поднимать ничего тяжёлого, а, когда она возвращалась домой с несколькими стопками тетрадей, высказывал недовольство, говорил, что это тяжёлая ноша для беременной женщины. Тане была приятна такая забота. Она только убеждалась в том, что с мужем ей повезло.
На сессию он поехал вместе с ней, повёз сумку с "провизией" и сказал, что приедет забирать жену. Зину попросил присматривать за Татьяной. Мало ли что может случиться.
- Не переживай ты так, беременность - это не болезнь, - усмехнулась Зина. Потом, когда они с Таней остались одни, призналась: - Лёня твой пылинки с тебя готов сдувать. Представляю, что будет, когда у вас с ним ребёночек родится. Наверное, он на седьмом небе будет.
Таня только улыбалась, представляя, какое счастье у них с Лёней появится в середине лета. Наверное, это ожидание придавало Татьяне силы, и сессия была сдана на "отлично".
Леонид отправился на учёбу в середине февраля, когда "очники" сельскохозяйственного института ушли на каникулы. Вернулся на день раньше, с гордостью заявив:
- Мне последний экзамен автоматом поставили, и я сразу домой. Даже отмечать с ребятами конец сессии не стал. Светланка даже обиделась, а Генка Чижов сказал, что я отделяюсь от коллектива. Но я объяснил, что причина у меня более чем уважительная.
- Светланка... - повторила Татьяна имя одногруппницы мужа, но он только отмахнулся:
- Танюша, не придирайся к словам. Тот же Генка Светланкой её и прозвал, ведь у нас в группе две Светы. Одна постарше, ту мы Светланой зовём, а эту - Светланкой, потому что она моложе. Вот и всё. Ты лучше оцени то, что я смог вырваться раньше. Значит, целую субботу вместе будем.
Таня и Лёня всегда были вместе и даже в сельскую библиотеку ходили, держась за руки. Решили молодые супруги заранее подготовиться к сессиям и написать контрольные, чтобы потом спокойно наслаждаться своим "маленьким счастьем", которое у них появится.
Тем временем, весной в стране произошли значимые события. После того как в мир иной отошёл Константин Устинович Черненко генеральным секретарём ЦК КПСС стал Михаил Сергеевич Горбачёв. Когда на весеннем Пленуме он объявил о планах реформ, направленных на ускорение социально - экономического развития страны, в деревне разговоры не умолкали. Люди обсуждали, к добру всё это или нет.
- Таня, председатель наш ходит чернее тучи, - признался Лёня. - Опасается, чтобы эти реформы злую шутку не сыграли с колхозами.
- Тем, кто у власти виднее, я так думаю, а перемен всегда опасаются.
- В том и дело, что неизвестно, как оно всё дальше пойдёт, но не будем об этом сейчас говорить. Поживём - тогда и узнаем, к добру это всё или нет.
Больше к этому вопросу Таня и Лёня не возвращались, у них были заботы поважнее. Татьяна готовила приданое для их будущего малыша. Хоть мама и свекровь в один голос ей говорили, что заранее делать для ребёнка ничего нельзя, Таня связала костюмчик светло-зелёного цвета, решив, что он подойдёт и мальчику, и девочке.
***
Весна в тот год пришла рано и взялась дружно, а к маю было жарко так, как бывает в середине лета. Тогда Татьяну и положили в стационар, объяснив, что так будет лучше и для неё самой, и для ребёнка. Таня была очень расстроена.
- Как же так, Лёня? Сказали, что, наверное, до самых родов не выйду из больницы. Это же так долго! Дни такие, а мне придётся в палате находиться, хотя понимаю, что раз надо, значит, надо.
- Вот именно, - поддакнул Леонид. Мы с тобой должны действовать в интересах нашего ребёнка. Да и время пролетит незаметно. Пока ты будешь лежать, мы с тестем сено высушим и в сарай свезём. Со всей важной работой управимся, чтобы спокойно тебя встретить, точнее вас.
Сказав "вас", Лёня погладил Таню по округлившемуся животу. Она положила свою ладонь на его руку. Так они стояли и любовались майским закатом. На следующий день Татьяна вместе с мужем ехала в районную больницу, где должна была провести последние полтора месяца. С собой захватила книжки, вязание, а ещё взяла пакетик, где лежали скрученные бумажки. На них ученики написали любимой учительнице пожелания, но попросили открыть их, когда она будет в больнице.
***
Горячая пора началась для Лёни. Он вставал с восходом солнца и шёл косить траву вместе с Таниным отцом. Они вместе заготавливали сено для двух семей. Косили, а потом спешили на работу. После этого за дело принималась Елизавета Дмитриевна. Она уже вышла на пенсию, решив, что будет помогать дочке нянчиться с внуком или внучкой. Спешила на луг и "разбивала" траву, чтобы ветер и солнце смогли лучше её просушить. К ней присоединялась Александра Ильинична, когда приходила на обед домой.
- Ой, как же у вас всё дружно, соседушки, всё слаженно. А вот мы с моим Петенькой пока одни на поле сражаемся, - сказала Варвара Кузнецова Александре Ильиничне, когда та поливала Лёня мыл руки, а она поливала их водой из огромной железной кружки.
- У тебя же теперь зять, вот пусть и поможет родителям жены, - нашлась Лёнина мама.
- Вроде должны в выходные приехать с Инной, по крайней мере, она обещала. Только к выходным я уже всё высушу. Перевезти только сено останется да утрамбовать. Ну, что поделать, если в городе дочка и зять...
...В пятницу вечером Инна приехала одна. Лёня видел, как она с большой клетчатой сумкой шла к дому родителей.