Лизонька может и в вашей спальне спать...
— Детская ведь совсем пустует днём. Я тут подумала... — Зоя Васильевна медленно провела пальцем по корешкам книг на полке. — Может, стоит её переделать? Всё равно Лизонька в школе до четырёх.
Марина замерла с чашкой в руках. В кухне повисла тишина, нарушаемая только мерным гудением холодильника.
— Как переделать? — она старалась, чтобы голос звучал ровно.
— Ну, сделать здесь мою комнату. Всё-таки я немолодая уже, нужно личное пространство. А Лиза может и в вашей спальне спать, у вас же огромная кровать.
Марина поставила чашку на стол. Пальцы едва заметно дрожали. Три месяца. Всего три месяца прошло с того дня, как свекровь "временно" переехала к ним после продажи своей квартиры. "Пока не найду подходящий вариант", — говорила она тогда.
— Мам, ты же вроде собиралась снимать квартиру? — Игорь появился в дверях, на ходу застёгивая рубашку.
— Ой, сынок, ты же знаешь, какие сейчас цены! — Зоя Васильевна всплеснула руками. — А тут такая большая квартира, места всем хватит.
Марина смотрела, как муж неловко переминается с ноги на ногу. Она знала этот взгляд — он не хотел конфликта. Как всегда.
— К тому же, — продолжала свекровь, — я могла бы помогать вам с Лизой. Забирать из школы, готовить обеды...
— У нас есть домработница, — тихо напомнила Марина.
— Ну что может знать какая-то приходящая женщина о настоящем домашнем уюте? — В голосе Зои Васильевны появились знакомые властные нотки. — Вот я, например...
— Мне пора на работу, — перебила Марина, вставая из-за стола. Внутри всё дрожало от подступающего гнева.
Выходя из кухни, она услышала, как свекровь говорит Игорю:
— Странная она у тебя какая-то. Я ведь как лучше хочу. Разве плохо, когда бабушка рядом?
Марина прикрыла глаза. Вспомнилось, как месяц назад свекровь "случайно" выбросила любимый свитер Лизы — "старый же совсем". Как переставила всю посуду в шкафах — "так удобнее". Как начала командовать домработницей — "я лучше знаю, как надо".
А теперь — детская.
Телефон в кармане завибрировал. Сообщение от Лизы: "Мам, я забыла дневник. Можешь привезти в школу?"
Марина улыбнулась. Впервые за утро. У неё есть время подумать — по дороге в школу.
***
За рулём Марина наконец смогла выдохнуть. Дневник Лизы лежал на пассажирском сиденье, а в голове крутились непрошеные мысли.
— Нет, ну вы представляете? — она говорила вслух, как часто делала, оставаясь одна. — Переделать детскую!
Телефон высветил сообщение от Игоря: "Давай вечером обсудим. Мама расстроилась".
Марина припарковалась у школы. Лиза уже ждала у входа, переминаясь с ноги на ногу.
— Мам, ты чего такая хмурая?
— Всё нормально, зайчонок. — Марина протянула дневник. — Бабушка не говорила с тобой... про твою комнату?
— А что с ней? — Лиза нахмурилась. — Хотя... Она вчера спрашивала, не хочу ли я спать с вами. Сказала, что в родительской спальне теплее.
Марина стиснула руль. Значит, готовила почву.
— А ты что ответила?
— Что не хочу. У меня там все мои вещи, рисунки... — Лиза замялась. — Мам, а почему она спрашивала?
— Иди на урок, солнышко. Опоздаешь.
Вернувшись в машину, Марина открыла рабочий чат. "Заболела. Буду работать удалённо".
Домой она приехала к обеду. Из кухни доносились голоса.
— Игорёшенька, я же о вас думаю. — Голос свекрови сочился мёдом. — Вот эта комната, она же самая светлая. Мне бы там так хорошо было...
— Мам, но это же Лизина комната.
— А что такого? Дети быстро привыкают. Вон у соседки внучка вообще в десять лет к бабушке жить переехала.
Марина застыла у двери. Что-то внутри неё, долго копившееся, вдруг прорвалось.
— Нет.
Они обернулись. Зоя Васильевна сидела во главе стола — как всегда. Игорь — на привычном месте рядом.
— Что "нет", Мариночка? — свекровь улыбнулась своей фирменной улыбкой.
— Нет — это значит нет. — Марина посмотрела прямо в глаза женщине, которая три месяца методично превращала их дом в свою территорию. — Лиза останется в своей комнате.
— Но я же...
— Вы же всё равно собирались искать квартиру, правда? — Марина почувствовала, как дрожь в руках проходит. — Помните? Когда приехали?
Игорь кашлянул:
— Марин, ну зачем так...
— Затем, что пора называть вещи своими именами. — Она повернулась к мужу. — Или ты правда считаешь нормальным выселить ребёнка из его комнаты?
В кухне повисла тишина. Зоя Васильевна медленно поставила чашку.
— Знаешь, невестка, я всегда говорила: в семье главное — уважение к старшим.
— А я думаю, в семье главное — уважение ко всем. — Марина развернулась к двери. — И особенно к детям.
***
Вечер опускался на город непривычно быстро. Марина сидела в спальне, глядя на экран ноутбука, но строчки рабочего отчёта расплывались перед глазами.
Доносился голос свекрови — она говорила по телефону:
— Представляешь, Галь? Я всего лишь предложила... А она... Нет, ты только послушай...
Телефон на кровати завибрировал. Лиза.
— Мам, а можно я у Кати ещё побуду? Мы проект не доделали.
— Конечно, солнце. Только до семи, ладно?
— Спасибо! Ты лучшая!
Марина улыбнулась. Дочь будто чувствовала — сейчас лучше не быть дома.
В дверь постучали. Игорь.
— Можно?
Она кивнула. Муж присел на край кровати, потёр переносицу — знакомый жест, означающий внутреннюю борьбу.
— Марин, может, всё-таки подумаем? Мама же...
— О чём тут думать? — она захлопнула ноутбук. — О том, как выселить ребёнка из его комнаты?
— Но ей тяжело...
— А Лизе не будет тяжело? — Марина посмотрела на мужа. — Игорь, очнись. Это началось не сегодня. Сначала она выбросила Лизин свитер. Потом запретила ей рисовать на балконе — "соседи увидят". Теперь хочет забрать комнату. Что дальше?
— Ты преувеличиваешь...
— Правда? — она встала, подошла к окну. — А помнишь, что она сказала про Лизины занятия танцами? "В моё время приличные девочки"... Как там дальше было?
Игорь молчал. За окном проехала машина, на секунду осветив комнату фарами.
— Знаешь, — продолжила Марина тише, — когда мы поженились, ты обещал, что мы будем семьёй. Ты и я. И наши дети.
— Но мама...
— Твоя мама имеет свой дом. И деньги от продажи квартиры. Она может жить где угодно. Но она выбрала жить здесь. И теперь хочет диктовать правила.
В дверь снова постучали. На пороге появилась Зоя Васильевна.
— Я тут подумала... — начала она своим особенным тоном, от которого у Марины внутри всё сжалось. — Может, Лизоньке и правда будет лучше у бабушки пожить? У меня там и комната...
Марина почувствовала, как немеют губы:
— Что?
— Ну да, — свекровь вошла в комнату. — Раз уж вы такие... негостеприимные, может, Лизонька ко мне переедет? Я как раз присмотрела квартиру...
***
Марина не помнила, как оказалась в коридоре. В ушах шумело, а перед глазами стояло лицо свекрови — самодовольное, уверенное в своей правоте.
— Я набираю Лизе.
Её пальцы дрожали, когда она набирала номер.
— Мам? — голос дочери звучал обеспокоенно. — Что-то случилось?
— Нет, солнышко. Просто... — Марина сделала глубокий вдох. — Оставайся у Кати, я сама заеду за тобой.
Из комнаты доносились приглушённые голоса. Игорь что-то доказывал матери, но та отвечала с привычной властностью:
— Сынок, ну ты же понимаешь, что я как лучше хочу...
Марина прислонилась к стене. Перед глазами промелькнули картины: Лиза рисует на балконе, раскинув свои краски. Лиза танцует перед зеркалом в своей комнате. Лиза, заснувшая над книжкой...
Телефон в руке завибрировал. Сообщение от свекрови: "Я уже позвонила риелтору. Квартира очень хорошая, рядом с парком. Лизоньке понравится."
Что-то щёлкнуло внутри. Марина выпрямилась и вернулась в комнату.
— Нет.
— Что "нет"? — Зоя Васильевна подняла брови.
— Нет — это значит, что вы не заберёте моего ребёнка. Ни сейчас, ни потом. Никогда.
— Но я же...
— Вы же что? — Марина почувствовала, как внутри поднимается волна — не гнева, а какой-то холодной решимости. — Хотите разрушить нашу семью? Сделать Лизу разменной монетой?
— Марина! — попытался вмешаться Игорь.
— Нет, пусть дослушает. — Она повернулась к мужу. — Три месяца я молчала. Три месяца наблюдала, как твоя мать пытается установить здесь свои порядки. Но забрать ребёнка? Это уже слишком.
Зоя Васильевна побледнела:
— Как ты смеешь...
— Это мой дом. — Марина чеканила каждое слово. — Моя семья. Мой ребёнок. И я больше не позволю вам вмешиваться.
— Игорь! — свекровь повернулась к сыну. — Скажи ей!
Но Игорь молчал, глядя в пол. Впервые за все годы их брака он видел жену такой — решительной, непреклонной.
— У вас есть деньги от продажи квартиры, — продолжила Марина спокойно. — Завтра же начинайте искать себе жильё.
Настоящее, а не предлог остаться здесь навсегда.
***
Прошла неделя. Лиза сидела за своим столом, раскладывая краски для нового рисунка. В её комнате всё осталось как прежде — и книги на полках, и плакаты на стенах, и любимый плед на кровати.
Внизу хлопнула входная дверь. Голос Игоря:
— Мам, давай я помогу с чемоданом.
Марина стояла у окна в гостиной, наблюдая, как муж укладывает вещи в такси. Зоя Васильевна медленно спускалась по ступенькам, то и дело оглядываясь на дом.
— Мариночка...
Она обернулась. Свекровь стояла в дверях, как тогда, неделю назад — только теперь без привычной уверенности во взгляде.
— Я тут подумала... — начала Зоя Васильевна.
— Я тоже подумала, — мягко перебила Марина. — Знаете, о чём?
Свекровь замерла.
— О том, что дом — это не про стены. Это место, где каждый чувствует себя защищённым. Особенно дети.
С верхнего этажа донеслось пение Лизы — она всегда напевала, когда рисовала.
— Я нашла хорошую квартиру, — проговорила Зоя Васильевна. — Недалеко от центра...
— Это правильно.
— Но вы же будете приезжать? — В голосе свекрови впервые появилась неуверенность.
— Конечно. Когда вы научитесь уважать нас.
Игорь вернулся в дом:
— Мам, такси ждёт.
Зоя Васильевна кивнула, потом вдруг произнесла:
— Я ведь правда хотела...
— Я знаю, — ответила Марина. — Но иногда "лучше" позволить другим жить своей жизнью.
Уже в дверях свекровь обернулась:
— Передай Лизоньке... пусть приезжает в гости. Если захочет.
— Обязательно.
Когда такси уехало, Игорь приобнял жену:
— Прости. Я должен был раньше понять.
— Главное, что понял сейчас.
Сверху донёсся голос Лизы:
— Мам! Пап! Идите смотреть, что я нарисовала!
Марина улыбнулась. Впервые за долгие месяцы она чувствовала, что их дом снова становится настоящим домом — местом, где хорошо всем, а не только избранным.
***
Подписывайтесь на канал, чтобы найти в себе силы отстоять свой дом и свою семью.
***