Тони Курц висел на веревке между двумя трупами. Пятые сутки на ледяной стене. Левая рука замерзла, больше не разгибалась. Внизу стояли спасатели и кричали что-то ободряющее. Он их почти не слышал. Всё его внимание было приковано к одной точке: узел на веревке застрял в карабине. Не проходил. Тони дергал, тянул, пытался протолкнуть — бесполезно. Один проклятый узел. Пятнадцать метров до жизни. И этот узел.
Он наклонился к спасателям. Голос был на удивление спокойным:
— Я больше не могу.
Повторил. Еще раз. И еще.
Спасатели замерли. Они поняли: всё кончено. Они кричали, умоляли не сдаваться, но Тони их уже не слышал. Он потерял сознание. Через несколько минут сердце остановилось.
Стена смерти
Эйгер (Айгер, нем. Eiger) — не самая высокая гора в мире. Даже не в Европе. Всего 3970 метров над уровнем моря. Многие вообще никогда о ней не слышали. Но в сообществе альпинистов название горы произносят с особой интонацией. Где-то между восхищением и страхом. Ее называют то культовой, то проклятой.
Гора находится в Швейцарии, недалеко от столицы Берна. Известняковый пик в форме пирамиды. Три стороны: юго-восточная, юго-западная и северо-восточная. Первые две — обычные альпийские склоны: ледники, скалы, стандартные маршруты. Но северная стена — это совсем другое дело.
Местные называют её Mordwand («стена смерти»). Около 1800 метров льда и тёмных скал под углом примерно семьдесят пять градусов. Гладкая поверхность, отполированная веками лавин и камнепадов. Тонкий слой льда на скользкой породе. Зимой и летом здесь почти не бывает солнца: северную стену накрывает тень, а ледяной ветер не прекращается ни на минуту. Климат на Эйгере зависит от направления воздушных масс, погода может измениться за пару часов: ясное небо превращается в метель с лавинами. Предсказать это практически невозможно.
В 1938 году президент Британского альпийского клуба Эдвард Лайл Стратт в своём выступлении в Alpine Journal написал о попытках взойти на северную стену как об «одержимости психически больных» и «самой идиотской затее с начала альпинизма». Пожалуй, в его словах есть правда.
Что делает Эйгер особенно интересной — это контраст. У подножия горы расположены курорты с толпами туристов. В конце двадцатого века в долине стали популярны специальные бинокли, через которые отдыхающие могли наблюдать за смельчаками на северной стене. Семьи приходили с детьми на пикники и смотрели, как крошечные фигурки ползут по ледяному склону. Иногда падают. Какое зрелище! Одни борются со стихией и рискуют жизнью, другие потягивают чай в тепле и комментируют происходящее.
Есть еще один примечательный момент, связанный с Эйгер: через массив проложили железнодорожный туннель Юнгфрау-бан. В 1903 году открыли маленькую станцию Айгерванд. Прямо внутри скалы, с окнами, выходящими на северную стену. Поезд останавливался, пассажиры выходили и любовались видом через прямоугольный проём в камне. Станция находится на высоте около 2860 метров над уровнем моря. Для альпинистов, штурмовавших северную стену, эта дверь в горе иногда становилась единственным шансом на спасение. Надо было только до неё дотянуть.
Смельчаки
Несмотря на все опасности, альпинисты штурмовали Эйгер с момента первого восхождения в 1858 году. Правда, тогда взяли гору с западной стороны, северная стена оставалась нетронутой. И всё же именно северная стена манила. Другие маршруты казались слишком «скучными».
В 1934 году первая группа смельчаков решила попробовать. Трое немцев вышли на северную стену, туда, где до них не поднимался никто. Они поднялись на большую высоту, пока один из них не сорвался. Верёвка выдержала, падение удалось остановить, но на этом их азарт закончился. Альпинисты развернулись и начали трудный спуск. Все выжили, а стена осталась непокорённой и ещё более зловещей.
Год спустя двое мюнхенцев, Карл Мерингер и Макс Зедльмайер, предприняли вторую попытку. Опытные альпинисты. Целую неделю изучали стену в оптику, выбирали оптимальный маршрут. Мерингер даже поднялся с западной стороны, чтобы оставить запас еды на вершине и продумать пути отступления на случай метели. Всё было готово. Оставалось дождаться благоприятного прогноза. Вышли они в три утра 21 августа 1935 года. Несколько дней медленно продвигались вверх, цепляясь за лед и скалы, пока гору не накрыла снежная буря. В какой-то момент наблюдатели в долине ещё видели их через бинокли: две тёмные точки на узком карнизе высоко над ледовым полем. Этот маленький выступ позже получит жуткое название — «бивак смерти». Потом облака закрыли северную стену, фигурки исчезли.
В 1936 году к Эйгеру подобралась третья группа. Четверо. Один из них, Тони Курц, мечтал об этой горе несколько лет. Его интересовала не просто вершина, его интересовала северная стена.
Начало пути
Тони родился в баварском городке Берхтесгаден в 1913 году. Горы окружали его с детства. Он начал лазить рано и продолжал совершенствоваться с каждым годом. Вместе со своим другом Андреасом Хинтерштойссером Тони покорил все значимые пики Баварии. Новых вызовов не осталось. Молодость требовала острых ощущений.
Перспектива стать первыми покорителями северной стены Эйгера была невероятно соблазнительной. Их имена вписали бы золотыми буквами в историю мирового альпинизма. Слава. Признание. Бессмертие.
Они добились бессмертия. Только не того, на которое рассчитывали.
Они поехали к подножию Эйгера на велосипедах. В городке Клайне-Шайдегг встретили двух других альпинистов: Эди Райнера и Вилли Ангерера. В разговоре выяснилось, что те тоже планируют штурмовать Эйгер, причем по тому же маршруту. Четверо молодых людей решили объединить усилия.
Они почти не знали друг друга.
18 июля началось восхождение. Новость об экспедиции мгновенно разлетелась среди местных. Из деревни у подножия горы потянулись журналисты и туристы с биноклями. Большинство считали парней безумцами, но оторвать взгляд не могли. Восхождение займет несколько дней, так что зрелище обещало быть долгим.
Переломный момент
В первое утро Курц и его спутники прошли четыреста метров. Хороший темп. Но затем добрались до гладкой каменной стены и были вынуждены замедлиться. Они пробирались через ледовые поля в центре маршрута, обогнули Красную Скалу и наткнулись на опасный участок: пять метров скалы, гладко отполированной природой. Всего пять метров. Но казалось, что непреодолимые.
Хинтерштойссер, как лучший скалолаз, получил честь прокладывать веревку через этот отрезок. Он забил крюк в скалу как можно выше и пропустил веревку. Теперь Андреас мог спускаться по диагонали по гладкой породе, пока остальные держали страховку. Медленно, шаг за шагом, он вбивал один крюк, потом другой.
Этот участок маршрута используется до сих пор и носит имя Хинтерштойссера. Так что он всё-таки привязал свое имя к Эйгеру.
Преодолев этот участок, группа забрала веревку с собой. Решили, что пригодится позже. По другой версии, в стрессовой ситуации альпинисты плохо договаривались между собой, и веревку забрали по ошибке. Так или иначе, молодые люди не осознавали, что совершают фатальную ошибку.
Опьяненная успехом, четверка остановилась, чтобы посмотреть на вершину Эйгера, ожидающую их впереди. Казалось, это лишь вопрос времени: скоро они будут дышать разреженным воздухом на пике, любуясь великолепными видами.
На высоте 900 метров, на полпути к вершине по северной стене, пейзаж поменялся. Перед альпинистами раскинулось огромное ледовое поле, которое предстояло пересечь. Оно было крайне нестабильным: лед подтаивал, высвобождая камни. У группы Курца не было касок, только шерстяные шапки. Они попытались пройти поле, но, к несчастью, один из летящих камней попал Вилли Ангереру в голову.
Понимали ли тогда участники экспедиции, что этот удар может оказаться смертельным, что он принесет страшные последствия всем? Вряд ли. Возвращаться не хотелось, ведь они уже прошли больше половины пути.
Прежде чем принять окончательное решение: продолжать восхождение или спускаться вниз с раненым, они решили разбить лагерь на ночь. Группа провела ночь на ледовом поле. В семь утра следующего дня решили продолжить подъем. Альпинисты были убеждены, что отсюда вершина в пределах досягаемости, и двинулись вперед.
До вершины оставалось ещё два с половиной километра, если считать все траверсы и переходы. Но Вилли двигался всё медленнее и медленнее. К вечеру они всё ещё продирались через ледяные просторы. К наступлению ночи группа разбила второй лагерь высоко над ледовым полем, в районе, где скончались предыдущие смельчаки. Курц наверняка думал о том, что делать с Вилли: продолжать тянуть его вверх или искать путь вниз, к долине, через ту же стену, по которой они только что поднялись.
Утром третьего дня наблюдатели в долине заметили странное поведение альпинистов. Сразу после пробуждения двое участников группы свернули лагерь и начали быстро двигаться к вершине. Похоже, они надеялись, что дух соперничества придаст остальным сил поторопиться следом. Но Тони и Андреас ошиблись. Да, путь к вершине был уже виден, но Вилли и Эди не могли справиться. Ангерер, получивший удар камнем по голове, едва стоял на ногах, терял сознание.
Внезапно альпинисты остановились. Миссия изменилась, покорение вершины больше не было приоритетом. Нужно было спасать жизнь Вилли, состояние которого ухудшалось с каждой минутой.
В половине девятого вечера группа разбила лагерь. Они снова оказались на полпути: и от вершины, и от подножия. На следующий день им предстоял сложный траверс: та же самая гладкая стена, через которую Хинтерштойссер проложил веревку, а затем убрал её.
Борьба за жизнь
Утром четвёртого дня гору окутали облака. Вода стекала по северной стене, местами превращаясь в ледяную корку. Альпинисты свернули лагерь в семь утра. Состояние Ангерера ухудшалось. Группа пересекла первое ледовое поле мучительно медленно. Приближаясь к траверсу, они увидели, что скала мокрая и покрыта тонким слоем льда. Найти точку опоры было невозможно. Хинтерштойссер висел над пропастью несколько часов, отчаянно пытаясь заново проложить верёвку, но безуспешно: способ, который сработал на сухой скале, в ледяном потоке больше не работал.
Если бы они оставили веревку на месте при подъеме, возвращение было бы возможным, но, увы, они не предвидели такого развития событий.
Надвигалась снежная буря. Они оказались в ловушке. Теперь у альпинистов оставался только один возможный вариант спуска: вниз по отвесной скале. Но хотя бы был шанс, что, пройдя этот пугающий каменный склон, они достигнут выступа, ведущего к двери в туннеле. Если доберутся туда, обязательно получат помощь.
Измученные и промерзшие до костей в мокрой одежде, люди отчаянно боролись за свои жизни и жизнь раненого друга. Внезапно они услышали голос. Замерли и переглянулись. Каждый, вероятно, подумал, что сошел с ума. Но голос продолжал звать их. Это был смотритель станции. Он заметил альпинистов, цепляющихся за скалу, и спросил, нужна ли помощь. Он кричал через ту самую дверь спасения, вырубленную в породе.
Настроение альпинистов улучшилось, ведь они уже близко.
Они сообщили смотрителю, что всё в порядке и помощь не требуется. Почему-то не упомянули, что среди них раненный, что одежда и ботинки насквозь промокли, что силы на исходе. Окрыленные новой надеждой, самоуверенные молодые люди продолжили спуск.
В два часа дня, когда до заветной двери оставалось около 60 метров, Хинтерштойссер отстегнулся от остальной группы. Его задачей было подготовить всё для финального спуска. Когда он забивал крюк в скалу, внезапно замер. Откуда-то сверху донесся ужасающий звук: огромное облако снега, льда и камней, летящих прямо на него.
Курц и Ангерер упали в расщелину. Райнер был резко подброшен их весом и прижат к крюку. Веревка начала затягиваться вокруг его него, давя на диафрагму. Очень скоро Эди Райнер задохнулся.
Подвешенный над пропастью, Тони попытался докричаться до Вилли. Но Ангерер упал, ударился о скалу и умер. Тони Курц болтался на веревке между двумя мертвыми друзьями.
Последние часы
Спустя какое-то время смотритель станции снова позвал, спрашивая, нужно ли что-нибудь альпинистам. На этот раз ответил только один голос, умоляющий о помощи. Смотритель немедленно связался со спасателями в долине.
Час спустя группа прошла через туннель и прибыла к двери. Они полагали, что если двигаться вдоль выступа, в какой-то момент окажутся где-то под Курцем. Тони убедил их, что снизу к нему не подобраться. Также они поняли, что идти спасать его в такую погоду — смертельный риск. К тому же уже наступала ночь. Выбора не было, только ждать до утра. Они прекрасно знали, что шансов у молодого человека почти нет. Спасателям пришлось оставить Тони висеть, слушая его душераздирающие крики, пока они возвращались вниз в долину. Молодой альпинист, осознавая близость конца, умолял не оставлять его одного.
На пятый день восхождения зловещая северная стена полностью замерзла. Спасатели вернулись.
Опять пришли на то же место, примерно в 45 метрах под ним. Но теперь ситуация была ещё сложнее: скалы покрылись льдом, что делало их подъем невозможным. Курцу нужно было спуститься самому.
План был таким: он должен освободиться, перерезав замерзшие веревки, привязывающие его к товарищам. Ему требовалось около 45 метров веревки для спуска. Но куски, получившиеся после обрезания веревки, были слишком коротки. Он попытался распустить трехслойную веревку, но на это ушли часы. В результате у него получилась тонкая нить, которую он спустил вниз спасателям, надеясь, что они привяжут к ней нормальную длинную веревку с крючьями. Но и у спасателей веревки оказались слишком короткими. Они связали две вместе и отправили обратно Курцу. Ему предстояло закрепить новую веревку и начать спуск.
К вечеру пятого дня он наконец начал спускаться. Пропустил веревку через карабин, потому что понимал: с обмороженными руками и почти без сил вряд ли сможет контролировать процедуру. В какой-то момент спасатели увидели его ноги, появляющиеся из-за скалы. Он был близко, но в пятнадцати метрах от выступа перестал двигаться.
Спасатели замерли, затаив дыхание. Они не понимали, почему он медлит. Боялись, что потерял сознание и не может продолжать. Но нет, он всё ещё был в себе. Просто пытался протолкнуть большой узел веревки через карабин.
Он понял, что обречён. Всё из-за этого несчастного узла. Спасатели слышали, как он говорит сам себе собрать остатки сил и протолкнуть этот чёртов узел через чёртов карабин.
Не получилось.
Тони сделал несколько отчаянных хаотичных движений. Затем внезапно стал жутко спокойным, наклонился к спасателям и произнес:
— Я больше не могу.
Он повторял эту фразу снова и снова. Они наконец поняли, что больше ничего не могут сделать для парня.
Так Тони Курц умер на Эйгере, всего в нескольких метрах от спасения.
Реакция мира
Несколько дней спустя группа горных гидов из Германии, возможно, более опытных и подготовленных, сняла его. Это была поистине жуткая смерть, в шаге от спасения. Если бы не цепочка несчастных обстоятельств, возможно, Тони выжил бы. Может быть, даже покорил бы вершину в будущем. Вместо этого его близкие могли только оплакивать гибель молодого смельчака, которому едва исполнилось двадцать три года.
Через три дня после смерти Курца восхождение на северную стену Эйгера запретили. Но этот запрет продержался всего четыре месяца. Однако запреты и траурные речи не остановили альпинистов. Уже в 1937 году на Эйгер снова полезли новые связки: один из альпинистов погиб на высоте, другого удалось вытащить живым, ещё одна команда сумела отступить со стены, показав, что возвращение всё-таки возможно. В июне 1938 года на северной стене погибли двое итальянцев.
Лишь 24 июля 1938 года немецко-австрийская четвёрка смогла завершить маршрут. Альпинисты объединили усилия, когда уже находились на полпути к стене, пережили снежную бурю и серию лавин и в конце концов вышли на вершину. С этого дня северная стена Эйгера перестала быть «невозможной», но не перестала быть смертельно опасной.
Зачем они это делают?
К началу XXI века только на северной стене, по разным оценкам, погибло до шестидесяти четырёх человек. Сегодня говорят уже о более чем семидесяти погибших. Все эти альпинисты сознательно выбрали игру с очень высокими ставками и заплатили за неё жизнью.
Что стояло за амбициями Курца и его товарищей? Юность и жажда приключений?
Альпинист Джо Симпсон, автор книги «Манящая тишина», пишет о горах примерно так: в них есть нечто, что цепляет душу и заставляет острее чувствовать, насколько мы хрупки и временности́ в этом мире. Они постоянно напоминают о нашем крошечном месте во вселенной и при этом странным образом притягивают, почти вызывая зависимость. Горы — раздражающее и завораживающее противоречие: альпинизм редко выглядит разумным занятием, но почти всегда ощущается как единственно правильный выбор.