— Ты что это на себя напялила? — мать окинула Лену неодобрительным взглядом. — Новое платье? А долги за квартиру кто платить будет?
Лена вздохнула. После смерти отца каждый её визит домой превращался в допрос с пристрастием.
— Мам, я же перевела тебе на той неделе… — нерешительно начала она.
— Перевела она! — мать всплеснула руками. — Копейки! А брат твой в чём ходит? Ты видела его ботинки?
На кухню вылез заспанный Димка в драных джинсах и потёртой футболке:
— О, сестрёнка! А у тебя денежка не завалялась? Мне бы на новый телефон… — радостно приветствовал он ее очередной хотелкой.
— Какой еще телефон? — Лена устало потёрла виски. — Я только что за твои курсы заплатила.
— Вот! — мать торжествующе подняла палец. — Сама же говоришь — заплатила! Значит деньги есть. А теперь жмёшься! Родному брату на телефон пожалела!
Лена посмотрела на своё отражение в окне. Новое платье, которое она купила на распродаже, вдруг показалось кричаще-вызывающим.
— Я пойду, — она встала из-за стола.
— Конечно, иди! — в голосе матери зазвенели слёзы. — Бросай нас тут! А мы крутись как хотим… Мяса нормального купить не могу, а тебе всё до звезды. Воспитала дочь на свою голову! — провожала она Лену обычными упреками.
Без слов прощания она молча захлопнула дверь, оставив Лену в темном подъезде наедине со своими мыслями.
"Господи, — думала Лена, спускаясь по лестнице, — когда же это закончится?"
Но это было только затянувшееся начало. Лена и не подозревала, до чего способна дойти родная мать.
***
До смерти отца их семья жила как все — пусть не богато, но спокойно. Отец работал на заводе, мать вела хозяйство, Димка учился в школе. Лена тогда уже вышла замуж, работала в крупной компании.
Андрей, её муж, часто с доброй завистью говорил:
— Какие у тебя классные родители! Вот бы всем такую семью.
А потом случилась смертельная авария. И оказалось, что погибший отец тайком от жены набрал кредитов — на машину, на ремонт, на Димкину учебу. И мама осталась одна с долгами и подростком на руках.
— Леночка, помоги! — звонила она по ночам, обливаясь слезами. — Коллекторы замучили...
И Лена помогала. Не могла же она бросить семью. Сначала немного — на еду, на коммуналку. Потом мама стала просить больше — на Димкины курсы, на лекарства. Андрей не возражал:
— Семья есть семья. Надо поддерживать.
Но с каждым месяцем запросы всё росли. Мать словно с цепи сорвалась, считая, что Лена теперь обязана их содержать:
— Ты же хорошо зарабатываешь! Не для себя прошу — для брата!
А Димка, избалованный вниманием, требовал всё больше:
— Сеструх, ну ты же не бедная! Подкинь деньжат!
И Лена “подкидывала”. Оплачивала бесконечные “надо”, часто не получая даже спасибо в ответ. И скоро начала забывать, каково это — тратить деньги на себя. В какой-то момент ей вдруг стало стыдно покупать любимый кофе или пирожные, зная, как мучается от безденежья мать. Потом и кусок в горло не лез.
Так продолжалось долгое время, пока однажды, дождливым осенним вечером, Андрей не вернулся с работы мрачнее тучи:
— Надо поговорить.
Лена поняла что что-то неладно. Она хорошо знала этот тон – так муж говорил, когда был действительно зол.
— Я тут посмотрел наши расходы за месяц, — он достал телефон. — Знаешь, сколько ты перевела матери?
Лена внутренне поежилась и пролепетала:
— Ну... тысяч тридцать?
— Восемьдесят две! — он швырнул телефон на стол. — Восемьдесят две тысячи за месяц!
— Но Андрюш, им же нужно… Сам знаешь, в каком они положении, – оправдывалась Лена.
— А нам? — он резко встал. — Нам не нужно? Мы когда последний раз в отпуск ездили? Когда ты себе что-то покупала? Ты ведущий специалист, а ходишь без маникюра, на волосы свои посмотри! Когда ты на покраску в последний раз ходила? Я, мужчина, и то вижу, что ты совсем себя запустила! Ты молодая и красивая, а будто крест на себе поставила!
Лена хотела что-то сказать, когда звякнул телефон. Она на автомате прочитала сообщение от Димки:
"Сеструх, выручай! Срочно нужно на новый ноут!"
— Вот! — Андрей, увидев смс, ткнул в него пальцем. — Опять! Ты хоть понимаешь, что они просто используют тебя?
— Это моя семья! — Лена спрятала телефон.
— А я кто? — взорвался Андрей. — Кто я тебе, Лена?
— Ты не понимаешь… Я же не могу…
— Нет, это ты не понимаешь! — он навис над ней. — Я больше так не могу! Либо ты прекращаешь спонсировать эту бесконечную яму, либо…
— Либо что? — она подняла глаза.
— Либо я ухожу от тебя.
В кухне повисла тишина. Только капала вода из крана — кап-кап-кап, словно отсчитывая секунды до конца их брака.
— Хорошо, — вдруг сказала Лена. Она знала, что муж прав, но не могла вот так, с ходу, отказаться от матери. — Раз ты считаешь, что так будет правильно…
— Что? – Андрей явно не рассчитывал на такой ответ.
— Уходи, – еле слышно сказала она. — Я не могу бросить мать и брата.
В лице Андрея что-то поменялось, будто она что-то в нем сломала. Он посмотрел на неё долгим взглядом:
— Знаешь что? Боюсь, что ты пожалеешь об этом. Очень скоро пожалеешь. — Он собрал вещи и ушел, не оглядываясь.
Андрей оказался прав. Но Лена поняла это слишком поздно.
В первые месяцы после ухода мужа она, чтобы не сойти с ума от мыслей, погрузилась в работу. Оставалась сверхурочно, брала дополнительные проекты — лишь бы поменьше думать и побольше зарабатывать, чтобы хватало на всех.
— Леночка, мне бы на санаторий, — канючила мать.
— Сеструх, дай на новые кроссовки, — подхватывал Димка.
И она давала. Отправляла, переводила, занимала... Своя квартира стояла пустая — не до ремонта, в холодильнике мышь повесилась — не до еды.
А потом у нее начались головные боли. Сначала небольшие, потом всё сильнее:
— Вам нужно обследование, — сказал врач, когда не в силах больше это выносить, Лена обратилась в клинику.
Как только она сдала все анализы и врачи обнаружили причину недомогания, прозвучали самые страшные для неё слова:
— Если хотите жить, вам нужны деньги.
Лена заплакала там, в чистой приемной онколога. Она понимала, что рассчитывать может только на себя. И не знала, как сказать обо всем матери.
Вернувшись домой, она отключила телефон и просто лежала на диване в неуютной, пустой квартире, думала обо всём произошедшем, искала варианты. С трудом собравшись с силами, на следующий день поехала к матери и брату.
— Мам, я не смогу в этом месяце помочь, — начала она. — Я серьезно заболела...
— Как заболела? — в голосе матери зазвучала паника. — Вон же ты сидишь, приехала, что за болезнь такая?
— У меня опухоль… — сдерживая слезы, объяснила Лена.
— Господи, только не это! — мать заплакала. Лена тоже разрыдалась, чувствуя облегчение уже от того, что мама за неё переживает. Но следующие мамины слова хлестнули хуже кнута: — Нам же теперь вообще никто не поможет! На что мы с Димой жить-то будем?
Она посмотрела заплаканными глазами на дочь, и, словно этого было мало, с надеждой спросила:
— А накопления? У тебя есть счёт или копилка?
Лена встала, ничего не чувствуя, словно мертвая. В горле стоял ком.
— Мам, ты не понимаешь? Я могу умереть!
Лицо у матери стало жёстким.
— Ты сама виновата. Ешь всякую гадость, работаешь без перерывов, не отдыхаешь нормально. Мужа и то упустила. Умрёшь, значит судьба такая.
Димка, всё это время смотревший матч по телевизору, вдруг подал голос:
— Сеструх, ты чего? А как же мой колледж?
Лена не ответила. Не было сил. Неизвестно, что давило больше — болезнь или понимание, что близким она нужна лишь как денежный мешок. Тяжело поднявшись, она молча ушла из этого дома, глотая беззвучные слезы.
Очень скоро Лене пришлось в полной мере осознать что такое одиночество и отсутствие поддержки. Хуже всего было без заботы и сочувствия, когда не с кем было поделиться тяжелыми мыслями, некому поплакаться.
Вдобавок к моральному истощению добавились финансовые трудности.
Деньги таяли как снег. Сначала на обследования, потом на операцию. Пришлось уйти с работы — врачи настояли, да и не могла она больше работать как раньше.
Когда иного выхода не осталось, Лена решилась обратиться к матери.
— Мам, может, поможете? — она знала, что мама получает хорошую пенсию на себя, и пособие на брата. Надеялась, что хотя бы какую-то сумму мама сможет одолжить.
— Ой, доченька, — мать вздохнула, — у нас самих долги, ты же знаешь... Димке вон куртку купить надо.
— Понятно, — тускло отозвалась Лена и уже собралась прощаться, когда мама вдруг спросила:
— Леночка, а ты со своим Андреем официально развелась?
— Нет, — Лену удивил такой вопрос. Андрей так и не подал на развод, а ей тоже было не до того.
— Доченька, пока не поздно, разведись. Если там что надо, я помогу, зови. И пошлину заплачу, если он откажется. Только поскорее, не надо такие дела откладывать!
— Мам, последнее, что меня сейчас волнует, это развод, — горько ответила Лена.
— Ты совсем наперед не думаешь, такая же, как и я! Когда умрешь, нам квартиру твою с ним делить придется, понимаешь?
Лена отключила телефон и завыла от обиды. Когда мать перезвонила, она сбросила вызов и внесла ее в черный список. Теперь она окончательно убедилась, что родных у неё нет. Брат уже давно перестал отвечать на звонки. Будто и не было тех многих лет помощи, будто и не была она той самой "любимой сестрёнкой"...
***
После очередного выматывающего осмотра Лена лежала в пустой квартире, глядя в потолок. Звонить было некому. Просить помощи — не у кого. На следующий протокол лечения у нее не было средств. В государственной клинике ее просто гоняли по кругу, пока она не поняла, что там тоже никому нет до нее никакого дела.
Она, наконец, осознала: все эти годы, спасая других, она не оставила ничего для себя. Ни денег, ни сил, ни любви. И всё чаще возвращалась в мыслях к тому разговору с Андреем, где сделала не тот выбор. “Ты пожалеешь” — его слова оказались пророческими.
Звонок в дверь не предвещал ничего хорошего. Может быть это пришли отключить воду за неуплату, или свет, думала она, не реагируя на настойчивый трезвон, к которому присоединился стук, а потом и голос, звавший ее по имени:
— Лена! Открой! Ты же дома!
Она с трудом поднялась с дивана. Андрей? Не может быть, только она о нем думала и он пришел. Или это галлюцинации?
По стенке она дошла до двери и открыла замок.
— Господи, Ленка... Что же ты с собой сделала? — похудевший, встревоженный Андрей чуть не ввалился в коридор.
— Ты... как узнал? — Лене было стыдно за свой вид, за неубранную квартиру, но больше за то, как она легко от него отказалась.
— От твоей коллеги. Случайно встретил в магазине, неважно.
Он прошел на кухню, открыл холодильник:
— Так и знал! Пустой! А ты на чем живешь? Посмотри, исхулдала! Тебе питаться надо сейчас, а ты…
Лена опустилась на стул:
— Да нормально я... справляюсь.
— А мать? Брат? — он развернулся к ней. — Почему ты одна?
— У них свои проблемы, — она горько усмехнулась. — Димке куртку надо, представляешь? И квартиру ждут…
Андрей сжал кулаки:
— Какие же они...
— Не надо, — она покачала головой. — Это я сама виновата. Всё им отдавала, а себе… Думала, так правильно. Хотела хорошей быть.
— Так, — он достал телефон. — Сейчас закажу продукты. Потом поедем в больницу — я договорюсь со знакомым врачом, он профи.
Лена печально улыбнулась, тронутая его заботой:
— Не надо, Андрюш. У меня больше нет денег.
Он странно на нее посмотрел, словно разозлился. А потом просто сказал:
— У меня есть.
— Но мы же... Расстались.
Он присел рядом, взял её за руку:
— Дурочка. Я же любил тебя. Думаешь, забыл бумаги оформить? Нет, я надеялся. И сейчас надеюсь, что ты меня тоже любишь.
И Лена, железная Лена, которая последние годы только и делала, что держалась, вдруг разрыдалась, прильнув к мужу. А он просто был рядом, поглаживал ее по спине и твердил:
— Всё будет хорошо, слышишь? Я тебе обещаю!
***
Через неделю на пороге квартиры стояла мать Лены тарабаня в запертую дверь и восклицая:
— Леночка! Почему трубку не берешь? У нас тут...
Она не успела закончить, дверь открылась и показался Андрей.
— Вам здесь больше нечего делать, — нахмурив брови, почти по слогам, сказал он.
— Это еще почему? — его теща попыталась протиснуться в квартиру.
— Я к дочери пришла!
— К дочери? — его голос стал ледяным. — А где вы были, когда ей нужна была помощь?
— Мы не могли… У нас ситуация…
— Не могли? — он усмехнулся. — А она могла? Могла отдавать вам последнее, пока сама не заболела?
В коридор вышла Лена — бледная, исхудавшая:
— Мама, зачем ты пришла?
— Димке нужны деньги на… — как ни в чем не бывало затараторила мать.
— Вон! — рявкнул Андрей. — Чтобы духу вашего здесь не было!
— Лена! — мать изменилась в лице. — Скажи ему!
— Знаешь, мам, — Лена оперлась о стену, — я наконец поняла. Вы никогда не любили меня. Вам нужны были только мои деньги.
— Но Лена! Ты же не можешь… — ее взгляд бегал, было заметно, что она рытается придумать нужное возражение.
— Могу. Потому что когда я осталась одна, больная, без денег — вы даже не позвонили. А теперь уходи.
— Но...
— Я сказал — вон! — Андрей захлопнул дверь.
Лена сползла по стенке, прижав руку к груди:
— Как же больно...
— Поплачь, — он обнял её. — Поплачь, родная. Теперь всё будет иначе.
И она заплакала — по утраченным иллюзиям, по потерянным годам, по своей слепой вере в родственный долг.
***
Прошел год. Лена поправилась — и физически, и душевно. Они с Андреем снова были вместе. Мать иногда пытается звонить, но её номер в черном списке. Димка написал пару раз в соцсетях — Лена не ответила. Теперь она знает: настоящая семья не та, что просит денег, а та, что остается рядом в трудную минуту.