Ссылка на другие части рассказа внизу страницы.
Рассказ | Осколки запретного счастья | Часть 3 |
Иллюзион
– А вы? Чем вы живете, Екатерина? – он вдруг задал простой вопрос, который застал её врасплох.
"Чем я живу?" – эхом отозвалось в её голове. Банальный, казалось бы, вопрос, но когда она попыталась сформулировать ответ, слова застряли в горле. Работа, дети, дом, готовка, уборка, проверка уроков, ежемесячный поход к парикмахеру, чтобы закрасить седину, ежедневное стирание пыли с мебели и смывание косметики перед сном. Разве это жизнь? Разве об этом спрашивает Максим с его горящими глазами ?
– Я... – начала она и замолчала, рассматривая свою чашку с недопитым чаем. На поверхности плавал лимонный лист, медленно вращаясь по часовой стрелке. – Я просто обыкновенный редактор. Современная проза, иногда поэзия. Помогаю авторам сделать их тексты лучше.
– Звучит серьёзно, – искренне отозвался Максим, наклоняясь чуть ближе. От него пахло свежестью, словно он только что вышел из леса после дождя. – Но я не о работе. Что вас зажигает? Отчего ваше сердце бьётся быстрее?
Екатерина почувствовала, как краска заливает лицо. В последний раз подобный вопрос ей задавал Дмитрий – ещё до свадьбы. Они лежали на пледе в Парке Горького и считали звёзды, разговаривали о мечтах… С тех пор её никто не спрашивал о страстях, словно с появлением штампа в паспорте она утратила право на что-то своё, личное, горящее внутри.
– Книги, – наконец произнесла она. – Моя страсть - любовные романы. Иногда кажется, что я живу больше в них, чем в реальности.
Так, странно, она не планировала признаваться, особенно в последнем.
– Я понимаю, – кивнул он, и что-то в его глазах подсказывало, что он действительно понимает. – Книги – это параллельные вселенные, в которых можно прожить тысячу жизней. Только самое удивительное - наша собственная жизнь. Она тоже книга, а мы в ней одновременно и авторы, и персонажи. Правда, иногда некоторые из нас забывают, что могут влиять на сюжет.
Их взгляды встретились поверх чашек с чаем. В этот момент невидимая нить протянулась между ними. Тонкая, как паутинка, дрожащая на ветру. Екатерина первой отвела глаза, внезапно осознав, насколько опасной становилась ситуация.
– Мне нужно собираться на работу, – произнесла она, отодвигая чашку.
– Конечно, – Максим не выказал разочарования, лишь улыбнулся с пониманием. – Я и так задержал вас. Позвольте хотя бы подвезти вас до работы? В качестве извинения за вторжение в ваше утро.
– Нет, спасибо, – слишком поспешно отказалась Екатерина. – Я люблю ходить пешком. Это недалеко.
Конечно, это была ложь. До издательства не меньше сорока минут быстрым шагом, особенно с учётом её ушибленного колена. Но провести ещё какое-то время в закрытом пространстве машины с этим человеком, было страшно. Екатерина боялась не его, а себя рядом с ним.
– Как скажете, – Максим поднялся, одним движением забросил на плечо рюкзак, который Екатерина только сейчас заметила. – Вы разрешите вам позвонить? Просто... Убедиться, что всё в порядке.
Она должна была сказать "нет", объяснить, что замужем, и вчерашнее происшествие – просто случайность, которая не должна иметь продолжения.
Вместо этого она услышала собственный голос:
– У вас же есть мой номер. Из заявления.
Максим улыбнулся, широко, открыто, как мальчишка, получившего долгожданный подарок на Новый год.
– Тогда до связи, Екатерина, – он направился к двери, остановился на пороге, обернулся. – Берегите колено. И спасибо за чай.
Когда за ним закрылась дверь, Екатерина опустилась на стул, прижав ладони к щекам. Что она делает? Зачем позволила этому незнакомцу войти в свою жизнь? Да, он спас её от грабителя, но на этом всё должно было закончиться. У неё нет права на... что? Дружбу с другим мужчиной? Или на чашку чая и разговор о книгах?
"Но ты же чувствуешь не только это", – шепнул предательский внутренний голос.
Екатерина решительно поднялась, тщательно вымыла чашки, будто заметая следы преступления, и начала собираться на работу. Синее платье сменил привычный серый костюм – её броня, защищающая от внешнего мира и легкомысленных порывов.
Вечером, вернувшись домой, она обнаружила на автоответчике три сообщения. Первое от свекрови – длинное, с подробным отчётом о том, что ели дети, как себя вели и какую одежду их мать забыла им положить с собой. Второе от Дмитрия – короткое, деловое: переговоры затягиваются, он задержится ещё на пару дней. Третье было от Максима.
"Екатерина, это Максим, фотограф-не-маньяк из сквера," – его голос звучал тепло, с нотками лёгкой иронии. – "Вы в порядке? Надеюсь, колено не сильно беспокоит. Если что, у меня есть отличный врач, который специализируется на коленях редакторов современной прозы."
Она улыбнулась, не в силах сдержаться. Было что-то подкупающее в его непосредственности, и лёгкости, с которой он шутил. Только не стоит поддаваться этому очарованию. Ей тридцать семь, мать и жена с регламентированной жизнью. А ему сколько? Тридцать? Меньше? Фотограф, путешественник, свободный дух.
Екатерина решила не перезванивать. Вместо этого она включила телевизор, открыла бутылку вина, устроилась на диване с книгой. Но строчки расплывались перед глазами, а мысли то и дело возвращались к утреннему разговору. "От чего ваше сердце бьётся быстрее?" Когда оно вообще билось? Не от страха, как вчера в сквере, а от восторга, предвкушения и радости?
Телефон зазвонил, когда она уже собиралась ложиться спать. Незнакомый номер.
– Алло? – осторожно ответила она.
– Екатерина? Это снова я, Максим, – сказал с улыбкой. – Простите за поздний звонок. Подумал, что вы могли не получить моё сообщение. Как колено?
– Лучше, спасибо, – она присела на край кровати, нервно теребя край ночной рубашки. – Но вам не стоило беспокоиться.
– Я знаю, – в трубке послышался шум ветра и шелест листьев. – Но я подумал. Тут такое дело, завтра открывается небольшая выставка -- ничего особенного, но там несколько моих фотографий. Мне было бы радостно вас там видеть.
Екатерина замерла. Приглашение на выставку – просто дружеский жест или что-то большее? Хотя какая разница, если она всё равно откажется?
– Максим, я... – она глубоко вздохнула. – Я польщена, правда. Но это плохая идея.
– Почему? – прямо спросил он.
– Потому что... – она запнулась, подбирая слова. – Я замужем.
На другом конце провода повисла пауза. Екатерина почувствовала, как сжалось сердце. Сейчас он извинится, скажет что-то вежливое и исчезнет из её жизни. И это будет правильно.
– Я знаю, – наконец ответил Максим. Его голос звучал спокойно, без тени разочарования. – Я видел ваше кольцо, да и фото на холодильнике. Но я не приглашаю вас на свидание, Екатерина. Просто хочу показать вам мир моими глазами. Разве это под запретом для замужних женщин?
В его словах была логика, перед которой капитулировали все аргументы. Действительно, почему она не может пойти на выставку фотографии? Это же не ресторан при свечах и не гостиничный номер.
– Мне нужно подумать, – сказала она, удивляясь собственной нерешительности.
– Конечно, – снова эта улыбка в голосе. – Выставка в галерее "Объектив". Если решите прийти, буду очень рад. Если нет, что ж, мир и вашими глазами прекрасен.
Он попрощался, не дожидаясь ответа. Екатерина ещё долго сидела на краю кровати, сжимая телефон в руке и глядя в темноту спальни. Нет, она не пойдёт, потому что это неправильно. Первый шаг на скользкой дорожке, ведущей к краху семьи, скандалу и боли.
"К тому, чтобы снова почувствовать себя живой", – прошептал тот же предательский голос внутри.
Следующие два дня Екатерина намеренно избегала любых мыслей о Максиме и его выставке. Она погрузилась в работу, вычитывая рукописи с таким усердием, что даже главный редактор заметил её рвение. Вечерами звонила детям, долго разговаривала с Кириллом о его новом увлечении – квантовой физике, пыталась разговорить Нину, которая отвечала односложно, явно занятая чем-то более интересным.
Дмитрий не звонил, отписался, что вернётся дней через пять. Раньше задержки мужа вызывали тревогу и даже ревность, а теперь она ощутила только лёгкое облегчение.
На третий день, вернувшись с работы, она обнаружила на пороге квартиры букет полевых цветов. Простые, яркие, без обёртки, пахнущие летом и свободой. К букету прилагалась записка, написанная размашистым почерком:
"Редакторы – особенный вид людей. Они знают то, что не знают другие: ошибки, возможности, скрытый потенциал. Но и им иногда нужна помощь, чтобы увидеть что-то в себе. Завтра 19:00, кинотеатр 'Иллюзион'. Единственный показ отреставрированной версии “Зеркала” Тарковского. Эксклюзивно, только для тех, кто умеет смотреть и видеть."
Подписи не было, но и так понятно, от кого послание. Екатерина поставила цветы в вазу и несколько раз перечитала записку. Тарковский. Один из её любимых режиссёров. Совпадение? Или он каким-то образом узнал?
Впрочем, какая разница? Идти нельзя. Это уже почти свидание, а не просто дружеская встреча. "Иллюзион" – маленький, уютный кинотеатр, полутёмный зал…
Решительным движением Екатерина скомкала записку и выбросила её в мусорное ведро. Затем взяла вазу с цветами и переставила её с обеденного стола на дальнюю полку, чтобы не мозолили глаза.
Вечером перед сном, она приняла ванну с ароматической солью, надела новую шёлковую рубашку. Расчесав волосы, чувствуя, как горят щёки.
"Это всё горячая ванна", – успокоила она себя, выключая свет. Но сон не шёл. Она ворочалась, то сбрасывая одеяло, то, снова закутываясь в него. В голове крутились обрывки мыслей, воспоминаний, фантазий. Дмитрий и их первый поцелуй, Нина в пять лет, когда она ещё обнимала мать и говорила, что любит её больше всех на свете. Море, песок, закат, последний семейный отпуск, когда в семье ещё было счастье... И почему-то глаза Максима, красивые, глубокие, видящие насквозь.
Екатерина встала, прошлёпала босыми ногами на кухню, налила себе воды. Взгляд упал на мусорное ведро, где белел скомканный клочок бумаги. Поколебавшись секунду, она достала записку, расправила, перечитала.
"Единственный показ", – подумала она. – "Когда ещё будет такая возможность?"
Решение уже созрело где-то глубоко внутри, и нужно было признать его.
– Просто посмотрю фильм, – произнесла она вслух, словно кто-то мог услышать и осудить. – Ничего больше.
На следующий день Екатерина впервые за долгое время опоздала на работу. Она провела перед шкафом почти час, перебирая вещи в поисках того, что могла бы надеть вечером. Достаточно элегантное для похода в кино, но не настолько нарядное, чтобы выдать долгие сборы.
Весь день она была рассеянна, пропустила опечатки в рукописи, забыла пообедать и вздрагивала каждый раз, когда звонил телефон. К вечеру нервы были натянуты, как струны.
В шесть тридцать она уже стояла перед зеркалом в дамской комнате издательства, поправляя макияж и волосы.
– Катя, ты сегодня просто светишься, – заметила коллега, энергичная женщина лет пятидесяти, заходя в туалет. – Что-то случилось? Муж вернулся из командировки?
– Нет, просто хорошее настроение, – соврала Екатерина, чувствуя, как краснеют уши.
В последний момент, уже у дверей кинотеатра, её охватили сомнения. Что она делает и зачем? Ради чего такой риск? Она уже развернулась, чтобы уйти, когда увидела Максима. Он стоял у входа, высокий, с растрёпанными волосами, падающими на лоб, в тёмном пальто нараспашку. С волнением искал кого-то глазами в толпе прохожих - её.
Их взгляды встретились, Максим улыбнулся, и Екатерина почувствовала, как летит в пропасть.
Прыгнуть с обрыва
– Вы пришли, – Максим произнёс, улыбаясь.
– Обожаю Тарковского, – ответила Екатерина, – как вы узнали?
Максим загадочно улыбнулся, чуть склонив голову набок.
– Издержки профессии. Фотографы замечают детали.
Он протянул ей билет и задержал её кисть в своих тёплых пальцах...
Два часа пролетели, как одно мгновение. Фильм захватил целиком, заставив забыть обо всём. Правда, изредка Екатерина отвлекал взгляд Максима, который, казалось, больше наблюдал за её реакцией, чем за происходящим на экране.
Когда зажёгся свет и зал начал пустеть, Екатерина обнаружила, что её щёки влажные от слёз. Она торопливо вытерла их, смущаясь своей эмоциональности.
– Не нужно стесняться, – тихо сказал Максим. – Если искусство не вызывает чувств, значит, это не искусство.
На улице моросил мелкий дождь.
– Хотите кофе? – предложил Максим. – Тут недалеко есть чудесная маленькая кофейня.
Она должна была отказаться. Фильм закончился, пора возвращаться к реальности, своей жизни и обязанностям в ней, но вместо этого кивнула:
– С удовольствием.
Кофейня оказалась очень уютной. Вдоль стен теснились книжные полки, а в центре – низкие столики с глубокими креслами. Пахло свежемолотым кофе и корицей. Приглушённо играло фортепиано.
Они устроились в углу, подальше от остальных посетителей. Максим заказал эспрессо, Екатерина – малиновый раф.
– О чём думаете? – спросил Максим, когда им принесли заказ.
– О «Зеркале», – солгала она. На самом деле, паниковала, как объяснит своё позднее возвращение, если Дмитрий позвонит на домашний телефон. – О том, как прошлое влияет на настоящее.
– И как же?
– Оно создаёт нас, – Екатерина обхватила чашку ладонями, наслаждаясь теплом. – Мы сумма всего, что с нами произошло. Всех решений, которые мы приняли или не приняли.
– А если решение было неверным? – Максим смотрел на неё так внимательно, что ей становилось не по себе.
– Тогда мы живём с последствиями, – она отвела взгляд. – И делаем вид, что всё идёт по плану.
Максим протянул руку через стол и на мгновение коснулся её пальцев. Очень легко, едва ощутимо, но от этого прикосновения по телу Екатерины побежали мурашки.
– А что, если можно изменить курс? Если не поздно принять новое решение?
Эти слова попали точно в цель. Екатерина почувствовала, как внутри что-то дрогнуло, словно запела давно молчащая струна. Она хотела ответить, но телефон в её сумочке завибрировал, разрушая момент.
Бросив взгляд на экран, она увидела имя Ирины – своей давней подруги ещё со студенческих времён.
– Извините, я должна ответить, – сказала она поднимаясь. – Это подруга, она редко звонит так поздно.
Отойдя к окну, Екатерина приняла вызов.
– Ира? Что-то случилось?
– У тебя голос странный, – без предисловий заявила Ирина. – Ты где? Я звонила домой, никто не отвечает.
– Я в кино была. Сейчас в кафе, – ответила Екатерина, чувствуя, как краснеет, будто школьница, пойманная с сигаретой.
– Ты в кино? Одна?
Екатерина помедлила. Лгать было бессмысленно.
– Не одна, – тихо сказала она, отвернувшись к окну, чтобы Максим не видел её лица. – Потом расскажу.
– Ого! – воскликнула Ирина с явным оживлением. – Неужели наша правильная Катенька наконец-то решилась на маленькое приключение? Я так рада за тебя! Так и знай, мне срочно нужны подробности. Завтра встречаемся в нашем кафе, в обед. И не смей отказываться!
Вернувшись к столику, она обнаружила, что Максим расплатился за кофе.
– Надеюсь, у подруги без катастроф? – спросил он с искренней заботой.
– Нет, просто беспокоится, – рассеянно улыбнулась Екатерина. – Мне, наверное, пора домой.
– Конечно, я вас провожу.
Они шли по ночной Москве, под моросящим дождём, который постепенно усиливался. Максим держал над ними большой чёрный зонт. Их плечи иногда соприкасались, и каждый такой момент глубоко отзывался в теле Екатерины.
– Спасибо, Максим, – сказала она, когда они подходили к её дому. – За фильм и кофе... И за то, что не заставляли отвечать на неудобные вопросы.
– Я бы никогда, – серьёзно сказал Максим, - не заставил вас делать то, чего вы не хотите.
Он остановился, не предпринимая попыток приблизиться. Просто стоял, расправив широкие плечи. Красивый, высокий, растрёпанный. Со сверкающими глазами.
– Спокойной ночи, Екатерина, – сказал он. – И... – в трогательной нерешительности переступил с ноги на ногу, – я бы хотел увидеть вас снова. Если вы, конечно, не против.
Она кивнула, не доверяя своему голосу, и быстро юркнула в квартиру.
Привалившись спиной к закрытой двери, прикрыла глаза, чувствуя выпрыгивающее сердце. Господи, как после первого свидания!
"Ну что ты делаешь?!" – вопил внутренний голос.
Ответа Екатерина не знала ответа, но ей так нравилось быть живой.
На следующий день подруги встретились .
– Выглядишь потрясающе, – сразу заметила Ирина, окидывая её оценивающим взглядом. – Что-то изменилось. Или кто-то?
Ирина всегда говорила то, что думала, не заботясь о последствиях. В свои сорок два она выглядела максимум на тридцать пять, одевалась дорого и со вкусом и умела заставить окружающих прислушиваться к себе. Екатерина завидовала её уверенности и свободе.
– Не знаю, с чего начать… – призналась Екатерина, устраиваясь напротив.
– Сначала, милая, – подошёл официант, и Ирина заказала мартини и лёгкий салат. – Как его зовут?
– Максим... – Екатерина рассказала всё о нападении в сквере и молодом спасителе, о разговорах, которые заставляли её чувствовать себя особенной, о кино и прощании у двери.
– И что ты собираешься делать дальше? – спросила она, когда Екатерина закончила рассказ.
– Не знаю, – честно ответила Екатерина. – Я замужем, вообще-то, и дети...
– Которые скоро разлетятся из гнезда, – заметила Ирина, вертя в руках оливку из мартини. – И муж, который, уж прости за прямоту, не замечает тебя уже много лет.
– Ира!
– Что? Я говорю как есть. Сколько раз за последний год Дмитрий говорил тебе, что любит? Когда последний раз у вас было? Он вообще интересуется твоей жизнью?
Екатерина молчала. Ответы на эти вопросы заставляли грустить.
– Видишь? – Ирина наклонилась ближе. – Я не говорю, что ты должна бросить семью и сбежать с этим Максимом. Но, может быть, пора, наконец, подумать о себе и своих желаниях?
– Я не знаю чего хочу, – прошептала Екатерина, глядя в окно, за которым спешили прохожие.
– Знаешь, – Ирина откинулась на спинку стула. – Когда мне было девятнадцать, я дала себе обещание под страхом смерти не превращаться в скучную тётку, которая существует ради других, забыв о себе. И знаешь что? Я счастлива. Без мужа и детей, большинство родственников считают меня эгоисткой, ну и ладно. Живу, как хочу. Зато жалеть не о чём.
За соседним столиком молодая мама кормила ребёнка йогуртом, вытирая капли, падающие на столешницу. Екатерина вспомнила, как делала то же самое с Ниной, потом с Кириллом. Бессонные ночи у их кроваток, интересные книги на ночь, первые слова, первые шаги, первое “мама, я тебя люблю”. Разве она жалела об этом? Нет. Но должен быть где-то баланс между заботой о других и о себе. Может, не нужно было полностью растворяться в семье, окончательно потеряв себя?
– Понятия не имею, что делать, – повторила она, глядя на подругу. – Чувствую себя так, будто стою на краю обрыва. Один шаг – и полечу. Только что будет внизу – вода или камни?
Ирина допила мартини и поставила бокал на стол с решительным стуком.
– Знаешь, в чём разница между нами? – спросила она. – Я бы прыгнула. Просто чтобы узнать.
После обеда они отправились в торговый центр. Екатерина не планировала ничего покупать, но Ирина затащила её в бутик женской одежды.
– Тебе нужно что-то новое, – заявила она, просматривая вешалки с платьями. – Что-то, что напомнит тебе, какая ты на самом деле.
– Какая? – слабо улыбнулась Екатерина.
– Красивая, умная, страстная, – не задумываясь, ответила Ирина. – Женщина, которая заслуживает быть счастливой. Примерь вот это.
"Это" оказалось изумрудным платьем, подчёркивающим фигуру. Ткань приятно льнула к телу, цвет оттенял глаза, превращая их из обычных карих в янтарные с золотыми искорками.
– Потрясающе, – выдохнула Ирина, когда Екатерина вышла из примерочной. – Если твой фотограф увидит тебя в этом, он точно потеряет голову.
– Ирина! – Екатерина покраснела, оглядываясь на продавщицу, которая сделала вид, что не слышит их разговор. – Я не собираюсь соблазнять Максима.
– Почему нет? – искренне удивилась Ирина. – Молодой, красивый, судя по твоему рассказу, умный и чуткий. Что тебя останавливает?
– Ты прекрасно знаешь, что, – Екатерина вернулась в примерочную, разглядывая себя в зеркале. Женщина в отражении действительно выглядела яркой.
Неожиданно для себя она купила платье. И туфли к нему. И даже новое кружевное бельё, на которое Ирина просто молча указала, приподняв бровь. Возвращаясь домой с пакетами, Екатерина чувствовала давно забытое опьянение свободой.
Дома она распаковала вещи, аккуратно повесила новое платье в шкаф, спрятав его между скучными костюмами. Потом приняла душ, надела домашний халат и устроилась с книгой в гостиной. Читать не выходило, в голове звучал голос Ирины: "Я бы прыгнула. Просто чтобы узнать."
Ближе к вечеру позвонил Дмитрий. Его голос звучал устало и немного раздражённо.
– Как дела? – спросил он после обмена обычными фразами о погоде и работе.
– Хорошо, – ответила она, глядя на новые туфли, стоящие у шкафа. – А у тебя?
– Нормально. – в трубке послышался шум, голоса. – Тут всё так закрутилось, останусь ещё на неделю. Слушай, я пойду, нас зовут на ужин с партнёрами.
– Конечно, – Екатерина почувствовала знакомое ощущение пустоты. – Дима?
– Да? – он явно торопился закончить разговор.
– Я... – она хотела спросить, скучает ли он, думает ли о ней и любит ли ещё, но вместо этого сказала: – Береги себя.
– И ты, – механически отозвался он и отключился.
Екатерина долго сидела с телефоном в руках. Потом открыла сообщение от Максима и напечатала ответ, соглашаясь пойти на выставку фотографии: "Хочу увидеть мир вашими глазами."
Ирина была права. Иногда нужно прыгнуть, просто чтобы узнать, что ждёт внизу.
Конец третьей части
Очень волнительно за Екатерину, вы поддерживаете её решение? Ставьте лайк, если история не оставила вас равнодушным. Делитесь ею с друзьями и, конечно, подписывайтесь на мой канал, чтобы сразу узнавать о новинках.