Статья из серии - "Исправляем ошибки в мемуарах"
Военные мемуары – важный исторический источник. Однако в воспоминаниях командиров и военачальников допущено немало ошибок и неточностей. По разным причинам. Некоторые - на совести литературных обработчиков, писавших эти мемуары. Где-то цензура подчистила. Действовала и самоцензура генералов и маршалов. Надо также учитывать, что любой автор в той или иной мере субъективен: что-то подзабыл, что-то перепутал. Кроме того, у каждого фронтовика - своя правда о войне. Например, у писателей Виктора Некрасова или Василя Быкова – это окопная правда. У маршалов, естественно, – маршальская…
Это - статья 5. В этой рубрике также можно прочесть:
Читаем в мемуарах адмирала В.Ф. Трибуца о первом дне войны:
"Враг вплотную подошел к окраинам (Лиепаи - авт.), отдельные его части прорвались к заводу «Тосмаре». Командир миноносца «Ленин» капитан-лейтенант Ю. М. Афанасьев, являвшийся старшим командиром в группе ремонтирующихся кораблей, приказал экипажам сойти на берег. Корабли, а также склады боеприпасов и топлива были по его приказу взорваны. Экипажи взорванных кораблей влились в ряды защитников Лиепаи. Их возглавляли заместитель командира базы П. И. Поручиков и заместитель начальника политотдела Дьяченко. Так же пришлось поступить экипажу подводной лодки «М-83». Эта лодка возвратилась в Лиепаю с боевой позиции из-за повреждения перископа, когда ожесточенные схватки с врагом шли уже на улицах города. Моряки открыли огонь из единственного орудия корабля, прямой наводкой уничтожая вражеские машины, прорвавшиеся к заводу" (Трибуц В.Ф. Балтийцы сражаются. М. Воениздат, 1985).
Написано - нейтрально. Непонятно - правильно ли поступил в сложившейся ситуации капитан-лейтенант Ю. М. Афанасьев? А ведь его дальнейшая судьба была тогда в руках командующего флотом.
Между тем, по мнению очевидцев, сослуживцев и историков капитан-лейтенант Юрий Афанасьев проявил в сложившейся ситуации мужество и героизм. Благодаря его четким, обдуманным и профессиональным действиям эсминец «Ленин» не достался врагу. Однако с санкции вышестоящего флотского командования его признали виновным в совершении преступления и расстреляли по приговору военного трибунала Балтийского флота.
Справочно. Ю.М. Афанасьев родился в 1908 г. в гор. Петербурге. В 1931 году окончил с отличием Ленинградское военно-морское училище имени М.В. Фрунзе. В последней аттестации от 14 ноября 1939 года сказано: «Исключительно честный и дисциплинированный в работе. Инициативен, настойчив, требователен к себе и подчинённым… Имеет большое желание плавать на надводных кораблях». С мая 1940 года - командир эскадренного миноносца «Ленин» отряда учебных эсминцев Краснознамённого Балтийского флота.
"Единственно правильное решение". Всего три слова, которыми сегодня характеризуют действия Юрия Афанасьева в своих воспоминаниях его боевые товарищи и начальники. И командующий Балтийским флотом В.Ф. Трибуц, выпустивший несколько книг воспоминаний, в одной из них тоже (более ранней) написал:
«Это - единственное правильное решение. Можно сожалеть, что Афанасьева обвинили тогда в панике, и хорошо, что позже это обвинение с него сняли»[1].
Конечно, хорошо. Плохо, что реабилитировали его уже посмертно, а комфлота даже спустя десятилетия так и не нашел в себе мужества сказать всю правду до конца, покаяться в том, что доля вины лежит на нем самом....
Сегодня хорошо известно, что в районе портового города Либава (ныне - Лиепая, Латвия), непосредственно примыкавшем своими морскими и сухопутными границами к Германии, в первые часы немецкого вторжения части 67-й стрелковой дивизии и сводные морские отряды оказали врагу героическое сопротивление. К окраинам Либавы фашисты подошли 23 июня - к исходу дня. Немецким мотоциклетным частям удалось прорваться к городским окраинам. На полное окружение города и подавление очагов сопротивления ушло еще несколько дней.
Юрий Афанасьев отдал приказ о взрыве находившегося в ремонте на заводе “Тосмаре” эскадренного миноносца «Ленин» в 23 часа 45 минут 23 июня 1941 года, когда фашисты пытались окружить город. Тогда же были взорваны находившиеся в ремонте подводные лодки C-1, «Ронис». «Спидола», M-71 и М-80.
Информация о том, насколько близко подошли к заводу немцы и где они прорвали оборону Либавы была очень противоречивой. Иными словами - никто ничего толком не знал. От капитана 1-го ранга М.С. Клевенского, командира военно-морской базы, добиться чего-то вразумительного было нельзя. Вполне определенно Юрий Афанасьев знал и понимал лишь две вещи: предупреждение Клевенского о том, что миноносец ни при каких обстоятельствах не должен достаться врагу, и то, что корабль не может самостоятельно выйти в море и вести боевую стрельбу - скорость хода у него в буквальном смысле черепашья, а пути выхода из базы перекрыты фашистами.
Эсминец ремонтировался на Либавском судостроительном заводе «Тосмаре» с осени I940 года, буквально за день до начала войны буксиры вывели его из сухого дока. Корабль не имел хода и при падении Либавы достался бы врагу. Отдавать «Ленина» немцам нельзя было ни при каких обстоятельствах. Поэтому Ю. Афанасьев 22 июня 1941 года, предварительно согласовав вопрос с командиром военно-морской базы капитаном I ранга М.С. Клевенским и получив его устный приказ, сообщил подчиненным о принятом решении подорвать миноносец. Матросы стали роптать, умолять командира. А он и сам отчаянно искал пути спасения. Решающих слов все ждали от котельных машинистов. И услышали их:
- Товарищ капитан-лейтенант, давайте рискнем, попробуем запустить хотя бы часть котлов.
- Да ведь на это уйдет неделя, не меньше. А немцы в любой момент могут прорваться...
- Давайте рискнем.
И Афанасьев рискнул. Созвонился с Клевенским. Тот был осторожен и лаконичен:
- Действуйте по обстановке, в соответствии с корабельным уставом. Но в любой момент будьте готовы к взрыву. Эсминец не должен достаться врагу.
То, что после этого произошло, мало назвать невероятным. Двадцать часов под непрерывными бомбежками моряки спасали эсминец. В итоге за неполные сутки сделали то, на что по нормативам мирного времени ушло бы дней шесть - два котла из четырех удалось запустить. Корабль ожил, медленно отошел от стенки. Вот тогда и появились у многих на глазах слезы радости.
Однако за пятнадцать минут до полуночи, на исходе 23 июня, экипажу эсминца вновь довелось пережить состояние, когда сдержать слезы почти невозможно. Правда, это уже были другие слезы. Командир эсминца вынужден был отдать команду на взрыв. Обстановка к тому времени изменилась. Стрельба в непосредственной близости от завода резко усилилась к 20 часам вечера. Афанасьев сам видел, что пехота в беспорядке отступает, а находившиеся рядом в ремонте подводные лодки уже начали готовить к взрыву.
Вопрос о том, было ли решение о взрыве единственно верным, далеко не праздный. Через несколько дней после взрыва Юрия Афанасьева арестовали и предали суду военного трибунала Балтийского флота.
Командир базы М.С. Клевенский, по прибытии в Таллин и понимая, что ему тоже придется держать ответ[2], дал показания против Ю.М. Афанасьева. В докладной записке на имя командующего флотом В. Трибуца он писал:
«Командир эсминца “Ленин”, приняв отходящие в беспорядке части за непосредственную угрозу кораблям, не доложив об этом на КП и не приняв никаких мер не только к обороне, но и по выяснению элементарной обстановки, взорвал миноносец “Ленин” и отдал приказ взорвать подводные лодки»[3].
Эта докладная стала основанием для возбуждения дела. В те годы действовал институт согласования с вышестоящим командованием вопросов привлечения военнослужащих к уголовной ответственности. Зачастую Военные советы фронтов и флотов сами инициировали вопросы предания офицеров суду военного трибунала. Комфлота В.Ф. Трибуц мог бы не давать добро, но он санкционировал предание Ю.М. Афанасьева суду трибунала.
Капитан-лейтенант Афанасьев утверждал на допросах, что на взрыв эсминца имел устное указание командира базы. А еще говорил, что направление эсминца на ремонт, за полгода до фашистского вторжения, из Ленинграда в Либаву, расположенную рядом с границей фашистской Германии, было ошибочным. Однако его доводы и аргументы не были услышаны.
Судебное разбирательство военного трибунала Балтийского флота состоялось 19 июля 1941 года. Капитан-лейтенант Юрий Афанасьев обвинялся по статье 193-20 п."б" Уголовного кодекса РСФСР (уничтожение начальником вверенного ему военного корабля).
Виновным себя Афанасьев не признал. В суде показал:
- Стрельба все усиливалась. Танкетки противника каждую минуту могли прорваться в город... Рядом стоящие подводные лодки получили приказание от командира бригады подготовиться к взрыву. Я видел, что с подводных лодок люди выгружаются и готовятся к взрыву. Посоветовавшись с командирами «Спидало» и «Ронис», я решил миноносец взорвать... Он мог дать ход не более 10 узлов, левая турбина очень грелась и каждую минуту могла выйти из строя. Управление огнем было неисправным, торпед не было, связь не действовала… Утром капитан I ранга Клевенский меня предупредил, что ни в коем случае миноносец не сдавать в руки немцам»[4].
Приговор трибунала был суровым:
«Афанасьева Юрия Михайловича приговорить к высшей мере наказания - расстрелу, с лишением воинского звания “капитан-лейтенант” и конфискацией имущества».
В соответствии с действующим законодательством командующий флотом имел право приостановить расстрельный приговор. Но В.Ф. Трибуц этим правом не воспользовался.
Юрия Афанасьева расстреляли 29 июля 1941 года. Место его захоронения неизвестно.
В заключении Главного штаба Военно-морского флота от 2 февраля 1956 года отмечалось:
«...Эскадронный миноносец “Ленин” по состоянию на 23 нюня 1941 года, хотя и мог дать ход, но практически не был боеспособен, так как на нем зенитная артиллерия отсутствовала, в строю находилось три 102 мм орудия, которые могли вести огонь только раздельно из-за неисправности приборов управления огнем. Вспомогательные механизмы работали ненадежно и не могли обеспечить работу навигационных приборов и освещение на боевых постах. Средства связи на корабле отсутствовали, создать какое-либо надежное обеспечение кораблей и судов на переходе командование ВМБ не могло, так как для этого не было сил и возможностей. При таком положении действия командира эскадронного миноносца “Ленин” в сложившейся обстановке следует признать правильными»[5].
На основании этих выводов морских специалистов Главной военной прокуратурой было составлено заключение, которое в свою очередь легло в основу определения Военной коллегии Верховного Суда Союза ССР от 19 мая 1956 года. Высшая судебная инстанция отменила приговор в отношении Юрия Афанасьева и прекратила дело за отсутствием в его действиях состава преступления.
[1]В.Ф. Трибуц: Балтийцы вступают в бой, Калининград, 1972 г., с. 57.
[2] Капитан I ранга М.С.Клевенский и его предшественник контр-адмирал П.А. Трайнин были осуждены Военной коллегией 12 августа 1941 г. и приговорены к лишению свободы сроком, соответственно, на 8 и 10 лет. Однако через месяц к ним была применена отсрочка исполнения наказания с направлением в действующую армию.
[3] ЦВМА, ф-22, д.143, с. 26.
[4] Показания цитируются по надзорному производству Главной военной прокуратуры № 8549-55 по делу Ю.М. Афанасьева, с. 23.
[5] Надзорное производство Главной военной прокуратуры № 8549-55, с.22-24.