Юрий Каспарян – фигура, окутанная ореолом загадочности и скромности. В отличие от харизматичного фронтмена Виктора Цоя, он всегда оставался в тени, предпочитая говорить музыкой. Однако именно его гитарные партии, мелодичные и пронзительные, стали визитной карточкой группы "Кино" и определили звучание целой эпохи в русском роке. История Юрия Каспаряна – это не только история "Кино", но и путь непрерывного творческого поиска, экспериментов с разными жанрами и верности своему уникальному музыкальному видению.
Родился Юрий Дмитриевич 24 июня 1963 года в Симферополе, вдали от ленинградской рок-тусовки, которая вскоре станет его вторым домом. Родители, ученые-биологи, вряд ли могли предположить, что их сын выберет творческий путь. Детство Каспаряна прошло в Ленинграде, где он с семи лет начал осваивать виолончель в музыкальной школе. Классическое образование заложило фундамент его музыкальности, но рок-н-ролл, ворвавшийся в жизнь подростка в виде Deep Purple и The Beatles, определил его дальнейшую судьбу. Виолончель была отложена, а на смену ей пришла гитара, ставшая верной спутницей музыканта на долгие годы.
В начале 80-х, играя в студенческих группах, Каспарян приобретает первый музыкальный опыт. Знакомство с Виктором Цоем в 1983 году стало поворотным моментом в его жизни. Цой, уже известный в андеграундных кругах, разглядел в молодом гитаристе нечто особенное, несмотря на то, что уровень игры Каспаряна на тот момент оставлял желать лучшего. Он отстаивал его перед другими музыкантами, веря в его потенциал. Эта вера оправдалась: Каспарян быстро прогрессировал, развивая свой собственный уникальный стиль, и стал незаменимым элементом звучания "Кино".
С приходом Каспаряна "Кино" обретает свое фирменное звучание, а его гитара становится голосом целого поколения. "Ночь", "Группа крови", "Звезда по имени Солнце" – эти и другие альбомы, записанные с участием Каспаряна, вошли в золотой фонд русского рока.
Он не просто аккомпанировал Цою, он создавал атмосферу, наполнял песни эмоциями, делал их объемными и живыми. Помимо "Кино", Каспарян активно участвовал в других проектах, сотрудничая с Сергеем Курехиным в "Поп-механике" и экспериментируя с авангардной музыкой.
Трагическая гибель Виктора Цоя в 1990 году стала тяжелым ударом для Каспаряна. На некоторое время он покидает сцену, погружаясь в мир философии, эзотерики и искусства. Он сотрудничает с арт-группой "Атриум-алфавит", создавая музыку для их перформансов, и ищет новые формы самовыражения.
В середине 90-х Каспарян возвращается к активной музыкальной деятельности, начав сотрудничество с Вячеславом Бутусовым. Альбом "НезаконНоРождённый АльХимик доктор Фауст — Пернатый Змей", записанный вместе с Бутусовым и художником Сергеем де Рокамболем, стал ярким примером их совместного творчества. Затем Каспарян становится гитаристом группы "Ю-Питер", где продолжает развивать свой музыкальный талант и экспериментировать со звуком.
В 2010 году запускается проект "Симфоническое кино", где песни "Кино" звучат в новом свете благодаря оркестровому сопровождению. Этот проект, продюсером которого выступил сын Виктора Цоя Александр, стал настоящим откровением для поклонников группы и получил широкое признание. Вдохновленный этим опытом, Каспарян создает фанк-группу CHIC Project, продолжая свои музыкальные поиски.
В 2019 году происходит долгожданное возрождение "Кино". Под руководством Александра Цоя группа возвращается на сцену с оцифрованным голосом Виктора и продолжает выпускать новую музыку, сохраняя наследие легендарного коллектива. Альбом "12_22" с обновленными версиями классических песен стал ярким свидетельством того, что музыка "Кино" живет и продолжает вдохновлять.
Личная жизнь Юрия Каспаряна всегда оставалась в тени его творчества. Известно о его отношениях с Мариной Смирновой, браке с американской певицей Джоанной Стингрей и последующем браке с художницей Натальей Назаровой. Он предпочитает не выставлять свою личную жизнь напоказ, сосредотачиваясь на музыке.
Юрий Каспарян – тихий гений русского рока, чья гитара продолжает петь песни "Кино" и трогать сердца новых поколений слушателей. Его музыка – это не просто звуки, это эмоции, история, философия, заключенная в гитарных риффах и мелодиях. Он продолжает творить, экспериментировать и искать новые формы выражения, оставаясь верным своему уникальному музыкальному видению. И пока звучит его гитара, музыка "Кино" будет жить.
Гитарист группы «Кино» Юрий Каспарян решил попробовать себя в новом жанре — Death Black Doom Gothic Metal. Новый проект музыканта KASPARIAN выпустил клип на дебютный трек «Under The Siberian Stars».
По словам музыканта, он давно изучал death black doom gothic metal и хотел что-то сделать в этом жанре. Единственным препятствием было отсутствие подходящей фотографии для обложки. Но недавно друг Каспаряна сфотографировал его ночью в Сибири на трассе Новосибирск-Томск — и всё получилось.
В записи песни Юрию помогли его соратники — барабанщик Helig Schultz и бас-гитарист Viktor Slede.
Юрий Каспарян: «Мы — щепки на волнах бытия». Интервью 2020 года
Гитарист и соавтор песен «Кино» Юрий Каспарян рассказал о параллелях между прошлым и настоящим, издании неизвестного альбома «Любовь — это не шутка» и способах не сойти с ума в повторяющейся реальности.
— Всегда хотел спросить, как правильно — Георгий или Юрий?
— Можно и так, и так.
— «Мама, мы все тяжело больны». Выбор этого трека для нового клипа в конце весны 2020-го — что называется, не в бровь, а в глаз.
— Так получилось. Мы не специально (смеётся). Конечно, тут нет каких-то специально задуманных параллелей. График появления студийных клипов был составлен заранее. Единственное — у нас уже сейчас споры, как правильно называется эта песня: «Мама, мы все тяжело больны» или «Мама, мы все сошли с ума». Было предложение сейчас назвать трек «Мы все тяжело больны», а после общероссийского голосования переименовать в «Мы все сошли с ума».
— Помните, как Виктор принёс эту песню?
— Путаница в голове с годами. Скорее всего, 1986-й. Песня из альбома «Группа крови». Витя придумал сначала основной рифф. Один из редких случаев, когда были намётки, а песни не было. Но через несколько месяцев песня получилась.
— Насколько очевиден ответ на вопрос, о чём эта песня? 1986 год. Вроде бы уже что-то меняется, но ничего не понятно.
— Да, в 1986 году было совершенно неочевидно, чем всё закончится… А песня о том, о чём песня! Там всё достаточно прямолинейно. Взросление, становление личности.
— Спорим, что после выхода клипа с рефреном «мы все тяжело больны, мы все сошли с ума» все бросятся искать иные параллели?
— И ведь найдут! И это хорошо.
— Нынешнее сумасшествие чем-то отличается от того, что было тридцать с лишним лет назад?
— А ведь чем-то отличается (смеётся). Всё время в головах у многих из нас какая-то ерунда! Естественно, у меня есть все те же ощущения, когда разные умные люди говорят, что если раньше мы стремились быть открытыми, то теперь процессы идут в другую сторону.
— Получается, что ваша новая версия песни о коллективном недуге — это жест. Ваш личный. А не просто ощущения слушателей.
— Как скажете! Но вообще песня просто хорошая и бодрая. И поэтому реакция публики, надеюсь, будет положительная и не менее бодрая (улыбается).
— По моим данным, до концертов в Москве, Петербурге, Минске и Риге будет издание новых версий «Кино» с нынешними музыкантами. Сингл на два трека, где одновременно сыграют и басист раннего «Кино» Александр Титов, и басист второй половины 1980-х Игорь Тихомиров. Какие песни возьмёте?
— Вообще песен на две бас-гитары у нас в программе много. Полноценная треть концерта будет с обоими басистами. Но про планы издания сингла с новыми записями пока ничего сказать не могу.
— Реюнион «Кино» — одно из самых ожидаемых музыкальных событий года. В нынешней принудительной самоизоляции только граф Дракула не вылез в онлайн-трансляции, марафоны и прочие концерты с кухни через смартфон. А вы нет. Почему?
— Были разговоры. Но не про «Кино», а про «Симфокино». Но они ничем не закончились. Да и всплеск этих онлайн-концертов уже прошёл.
— Тем не менее вы продолжали музицировать онлайн. Александр Титов только что выложил свежий клип, где смонтировано, как вы каждый у себя дома играете свои партии к песне «Игра» с альбома «Ночь». Это такая физкультура?
— Что-то типа того. У Саши есть канал, где он показывает свои басовые партии из «Аквариума» и «Кино». Время от времени мы собираемся и записываем что-то.
— А вы как реагируете, когда народ активно делится желчью и рассуждениями, что реюнион — это всё ради денег? Александр Цой мне ранее рассказал, что ему это нужно просто потому, что он не был на концерте «Кино». Титов делает это для души и ради памяти о друзьях, которые уже ушли.
— Да никак я на это не реагирую. Нет смысла что-то объяснять, если люди во всём видят только наживу. Разговоры про реюнион шли много-много лет. И мы даже успели собраться поиграть вместе с Георгием Гурьяновым в 2012 году. Записали песню «Атаман». Просто к 2019 году, когда мы стали репетировать, всё покатило. Сложилось. Несомненно, это связано и с тем, что Саша Цой ушёл от Moroz Records. Не без труда вернул себе права на наследие отца. Стал полноправным правообладателем. И сразу всё ожило. Реставрация, выпуски альбомов в приличном виде. Вышли из трясины. А может, время настало просто. Есть же некие «многолетние циклы» вращения событий. Вот мы в такой и угодили.
— Кстати, тогда же к нам вернулась Джоанна Стингрей. Она вдруг приехала весной 2018 года в Петербург. А потом пошли издания её книг. И первая её книга как раз про то время, параллели с которым многие видят. Для вас тут есть символизм?
— Ну да. Что-то такое зашевелилось. И я не думаю, что это исключительно ностальгия. Мы же просто щепки на волнах бытия (смеётся). А книги у Джоанны интересные получились. Во второй книге «Стингрей в стране чудес» меня порадовало очень точное эмоциональное описание концерта «Поп-механики». Видео тех концертов есть много. Что-то происходит в кадре. Но это не передаёт всего контекста! А у Джоанны получилось… Прямо здорово! Я проникся!
— Вас не задевает, когда говорят, что музыкально «Кино» — это клон The Cure?
— Абсолютно нет. Моя любимая их песня — Lovecats 1983 года. Но, как это ни странно, я их очень мало слушал. Не считаю, что «Кино» — клон The Cure. Это просто однажды кто-то сказал, кто-то подхватил, кто-то записал, и все запомнили. Пусть так считают, кому хочется. Мне по барабану, если у человека нет собственных ушей.
— Из-за коронавируса выход неизданного ранее альбома «Кино» «Любовь — это не шутка» отложился на июнь-июль. Почему альбом не вышел после записи в 1986 году?
— Во-первых, он был недозаписан. Во-вторых, у нас через некоторое время появилась драм-машина и порто-студия, и таким образом появилась «Группа крови». А песни из «Любовь — это не шутка» были отложены, потом забылись. К формату «Группы крови» они не подходили. Они относились к лирическому периоду творчества Виктора.
— Появление новой техники скорректировало творчество группы «Кино»? Как раз с «Группы крови» началась музыка других «новых волн»?
— Не в технике дело. У Виктора нарастало изменение творческого вектора. И мы просто не успели дозаписать эту пластинку. Так бы был ещё один альбом про любовь. Но нас очень тогда не устраивало качество записи. Слишком самодеятельно. Теперь же это будет издано ровно в том виде, в котором было записано. Со всеми репликами между песнями. Со звуком при реставрации Максим Кондрашов и Игорь Тихомиров сделали, что смогли. Стало звучать получше.
— Какая песня оттуда сегодня могла бы стать злободневным хитом? Издатель в качестве промо выбрал «Ты мог быть героем».
— Там все песни неплохие. И «Ты мог быть героем» хорошая. Но сама «Любовь — это не шутка», на мой взгляд, бьёт все рекорды. История, актуальная всегда (смеётся). И нам очень повезло, что удалось использовать в оформлении эскиз художника Андрея Крисанова, который предоставила его супруга Тамара Крисанова. Как остроумно заметил Саша Цой, альбом — эскиз, и в оформлении эскиз. Мы не стали его раскрашивать. Оставили чёрно-белым. Документ ушедшей эпохи.
— Кроме «Кино», вы работаете над сольным новым проектом. Если это не секрет, расскажите о нём.
— Он называется YK. «Уайкей». Аббревиатура от Yuri Kasparyan. Немного накопилось каких-то инструментальных мелодий… Сделали программу. Скоро выпустим пластинку с двумя пьесами и продолжим работать над альбомом.
— Вы кроме Риги и Минска по другим столицам бывшего СССР поедете?
— Какие-то разговоры идут. Но конкретики пока нет. Сейчас плохо с конкретикой. Будущее в тумане. Вообще европейская гастроль, скорее всего, будет.
— Многим нынче душно. Творчески, политически. У вас какие ощущения про завтра?
— Сложно сказать. Свежесть, как мне кажется, это личное дело каждого. Вообще не люблю рассуждать на эти темы.
— Понимаю, но для многих музыка «Кино» — музыка перемен. Та же Стингрей говорит, что песни Цоя сегодня актуальны как никогда. Параллельно та же «Перемен» ещё не так давно звучала на акциях оппозиции.
— Ну что я могу сказать на это всё? Я играл в группе на гитаре. Великолепный Витя писал прекрасные песни. Ну, используют их. Что тут поделаешь? Мы-то тут причём? Хорошая музыка должна поднимать человека. Приносить радость. Избавлять его от повседневной рутины. Хотя бы отвлекать. Может быть, наводить на какие-то прекрасные мысли и благородные поступки. Если это происходит, значит, мы делали хорошее дело.
— Ваш личный рецепт: как не сходить с ума, когда «все тяжело больны»?
— Нет таких рецептов. Но я занимаюсь любимым делом и нахожу время для занятий цигун. Этого вполне достаточно.
