Голос Данилы подействовал на Антона, как хороший удар кнутом.
— Что? Нет, конечно! Ну ты и скажешь тоже.
— Да ладно, — усмехнулся Ковалев.
Сосновая улица (21)
Антон Савицкий бродил по своей комнате из угла в угол. Гости уже потихоньку собирались, и впервые он не торопился их встречать. То и дело парень замирал у окна, вглядываясь в темноту. Отчего-то Антон нервничал и уже дважды сменил рубашку. Остановился на простой черной. Вроде бы он выглядел в ней, как надо.
Совершив очередной круг по комнате, Антон остановился и нервно потрепал занавеску.
— Ну, где же они? — прошептал он вслух, напрягая зрение изо всех сил.
Крыльцо дома напротив, будто по волшебству, озарилось светом. Сразу же на улице появилось три фигуры. Антон радостно улыбнулся. Кажется, к Ковалевым-младшим присоединилась Бабуля, но парня это не удивило. Антон еще немного задержался у окна, наблюдая, как соседи переходят дорогу и заходят на территорию Савицких, выцепил взглядом хрупкую фигурку Аси и просиял. А затем выскочил из комнаты и помчался вниз по лестнице встречать долгожданных гостей.
Антон распахнул дверь еще до того, как позвонили в звонок. Ася от неожиданности сделала шаг назад и смущенно улыбнулась. У Антона сбилось дыхание.
— Привет, — выдохнул он, мысленно ругая себя за безумную улыбку, растянувшуюся на всё лицо.
— Привет, — отозвалась Ася как-то нерешительно.
— Здоро́во! — громкий возглас Бабули мигом привел парня в чувство. — Антош, ты бы посторонился. На дворе не май месяц.
Антон засуетился, открывая дверь пошире и отходя в сторону. Словно искусный дворецкий, забрал у всех верхнюю одежду, скрывшись под ней полностью. Отволок вещи в соседнюю комнату, свалил на диван и поспешил вернуться.
Асю он узнал не сразу, вертел головой, пытаясь найти ее глазами несколько долгих секунд, пока не понял, что откуда-то взявшаяся ослепительная блондинка в ярком платье – она и есть. Антона будто парализовало. Язык онемел и разбух, говорить можно было даже не пытаться, чтобы не опозориться и не залить слюнями воротник рубашки. Беспомощный и жалкий! Какой же жалкий…
«Соберись! — требовал внутренний голос Савицкого. — Приди, блин, в себя!».
— Ты что, пялишься на мою сестру? — голос Данилы подействовал на Антона, как хороший удар кнутом.
— Что? Нет, конечно! Ну ты и скажешь тоже.
— Да ладно, — усмехнулся Ковалев. — Даже я понимаю, что она слишком расфуфырилась для такой тусовки. Ась, это не королевский бал, здесь люди вон в джинсах ходят. Может, сгоняешь переоденешься?
Ася бросила на брата уничтожающий взгляд, отвернулась и обиженно надула губы. Антону захотелось врезать Даниле. Совсем дурак, что ли, твоя сестра выглядит просто бесподобно!
Откуда-то появилась мама, горячо поприветствовала Асю, взяла ее под локоть и повела к столу с закусками. Антон посмотрел им вслед. Он занял удачную позицию – можно спокойно разговаривать с Данилой и бросать мимолетные взгляды на Асю. Ему нужно было время, чтобы разглядеть девушку, как следует. Наслаждаться ее красотой получалось лишь крохотными порциями. Антону, конечно, хотелось рассматривать ее часами, как захватывающую дух картину в музее, но пялиться в открытую, тем более при Даниле, было недопустимо.
Савицкий гадал, какого цвета платье надела девушка. Сначала ему показалось, что оно красное, но теперь издали вроде бы – розовое. Наверняка, у этого цвета есть какое-то красивое название… Такое же непонятное, как сама Ася.
— Ты меня вообще слушаешь? — разозлился Данила.
— А? Извини, повтори, плиз.
— Я говорю, вы окно починили?
— Ага. На следующий же день.
— У вас всегда так много народу на этих тусовках?
Антон покосился на Данилу. Кажется, Ковалев чувствовал себя не в своей тарелке, поэтому и задавал вопросы с очевидными ответами.
— Знаешь, что. Я собирался жарить мясо на улице, и лишние руки бы не помешали.
Данила с радостью ухватился за это предложение. Антон сбегал за тазиком с мясом и шампурами, ребята оделись, вышли на мороз, обогнули дом и через минуту уже стояли в беседке с встроенным в кирпичную стену мангалом.
Антон решил пока удалиться с вечеринки не только ради душевного равновесия Данилы. Ему самому нужно было отдышаться и проветрить голову. Хоть немного разобраться в собственных ощущениях, подумать. С чего его так кроет рядом с Асей Ковалевой? И… если уж на чистоту, есть ли у него шанс пригласить ее куда-нибудь и не получить по физиономии?
Данила следил за лицом Савицкого. Парень завис с тазиком в руках и таращился в одну точку, как робот. Что, интересно, с ним сегодня такое? Ведет себя странно, витает в облаках, хотя вроде был рад их появлению. Передумал?
Данила окинул взглядом Антона. Никаких мажорских замашек – вязанный коричневый шарф замотан вокруг шеи, черный объемный пуховик до колен, коричневые старые ботинки с какой-то прилипшей блестящей фигней на протертой замше. Что это? Данила прищурился и обомлел. Наклейка. Детская наклейка с розовой куклой Барби. Он уже видел эти ботинки. Они были на том мужике, который разбил окно Савицких. Но как такое возможно?!
Антон резко пришел в себя и послал Даниле неуверенную улыбку. Поставил тазик на стол, повертел кочергой почти прогоревшие дрова, принялся нанизывать куски мяса на шампуры. Ковалев присоединился. Пальцы мерзли и не слушались. Тишина стояла такая, что Даниле казалось, будто его неуемные мысли в голове сталкиваются друг с другом и дребезжат, как осколки стекла.
— Прости, я сегодня сам не свой, — первым нарушил тишину Антон. — Ничего, сейчас дожарим мясо и пойдем тусить. Тебе понравится, правда. Куда ты смотришь?
Савицкий проследил за взглядом Данилы и рассмеялся, глядя на «заплатку» на своем ботинке.
— Ах, это! Друзья семьи как-то приезжали с трехлетней дамой. Она решила подлатать мои любимые древнючие боты. По-моему, классный тюнинг вышел!
— То есть, они твои? — зачем-то переспросил Данила.
— О да. Нравятся? Могу подарить! — Антон широко улыбнулся, но тут же посерьезнел. — Шутка. Они слишком дороги моему сердцу.
Данила уставился в лицо Антона. Мясо зашипело, сок капал на раскаленные угли. Савицкий нагнулся над мангалом, потушил зажегшийся было огонек, дунув на него, и выпрямился в полный рост, счастливо улыбаясь.
— Чуешь запах? — восторженно спросил он и наткнулся на хмурый взгляд Данилы.
— Так это был ты, — мрачно сказал Ковалев.
— Что? Ты о чем? — брови Антона приподнялись.
— Черт возьми, Савицкий… — агрессивно начал Данила, но договорить не получилось, потому что в этот момент до ребят донесся громкий вопль ужаса.
Кричала Ася.