Если бы не этот соседский мальчишка, воспитанием которого явно пренебрегали, Данечка не посмел бы так вести себя с родителями.
После той сцены, когда он по-хамски заявил, что сам решит, с кем ему общаться, Данила попросту не разговаривал с родителями.
Сосновая улица (20)
Асе пришлось обойти шесть магазинов, чтобы найти то самое платье. Оно было ярко-малинового цвета, на тонких бретельках сидели крошечные бабочки с поблескивающими прозрачными крылышками, ткань струилась до колен, даже чуть ниже, а, когда девушка крутилась вокруг своей оси, юбка красиво взлетала в воздух. Глаз не оторвать!
Сначала Ася выбрала маленькое черное платье, до ужаса короткое и сильно обтягивающее ее фигуру. Она еле в него влезла, однако выглядела сногсшибательно. Очень по-взрослому. Даже слишком. Как будто она не платье примеряла, а взрослую жизнь. Остановилась все же на малиновом, решила, что она просто хочет выглядеть иначе, а не накидывать себе лишний десяток лет. Постареть она и так успеет.
Ворвавшись домой и прижимая к груди фирменный бумажный пакетик с платьем, Ася незаметно проскользнула к себе в комнату, прижалась спиной к двери и закусила нижнюю губу, чтобы не завизжать от переполнявших ее чувств. Затем глянула на часы, ахнула и принялась быстро переодеваться. К платью нужно было подобрать украшения и сумочку, причем немедленно. Это заняло где-то полчаса. И еще пятнадцать минут Ася просто красовалась перед зеркалом, изучая свое блистательное отражение с разных ракурсов.
В дверь постучали. Сначала два раза быстро, затем пауза и еще один приглушенный удар костяшками пальцев. Условный стук. Слава Богу, брат.
— Заходи скорее! — велела Ася, не отрываясь от зеркала. — Ну? Как?
— Стильно.
Ася вздрогнула и натянула на лицо смущенную улыбку.
— Бабуля?! Но как же… стук?.. Есть чего-то, что ты не знаешь?!
— Нет, — незамедлительно отозвалась Бабуля и проплыла на середину комнаты. Только теперь Ася заметила, что на пожилой женщине вовсе не ночная рубашка, как ей показалось сначала, а красивое перламутровое платье в пол. — Мне нужна твоя заколка с камушками.
— Бери, конечно, — пролепетала Ася, открывая ящик со всеми своими заколками.
Бабуля порылась в ящике, нашла нужный аксессуар, благодарно улыбнулась Асе и приложила палец к губам.
— Много не пейте, — назидательно сказала она, покидая комнату.
Ася немного постояла, глядя на дверь, похлопала ресницами, пожала плечами, устремила очередной взгляд на часы, подскочила на месте и схватила с кровати длинный махровый халат.
Традиционный ужин у Ковалевых проходил в полной тишине. Людмила Ковалева смотрела на Данилу, гадая, когда он извинится за свои грубые слова отцу. Она была уверена, что переходный возраст больше скажется на Асе, с Даней проблем никогда не было. Он всегда слушал родителей, она могла дать руку на отсечение, что он никогда не станет перечить ни ей, ни отцу, а он вдруг стал своенравным и дерзким. Это всё дурное влияние Савицкого. Если бы не этот соседский мальчишка, воспитанием которого явно пренебрегали, Данечка не посмел бы так вести себя с родителями.
После той сцены, когда он по-хамски заявил, что сам решит, с кем ему общаться, Данила попросту не разговаривал с родителями.
Дмитрия Ковалева волновал другой вопрос. Он долго гонял по тарелке макаронину, а потом все-таки не выдержал:
— Почему вы все в халатах?!
Ася недовольно покосилась на Бабулю. Девушка подумала, что это идеальное решение – скрыть вечернее платье под махровым халатом. На переодевание туда-обратно ушла бы уйма времени, а вечеринка у Савицких почти что началась. Бабуля, похоже, мыслила точно так же. Но она-то взрослая, ей зачем прятать платье? Если только… она не собирается на ту же вечеринку?!
Ася и Бабуля обменялись многозначительными взглядами.
— Холодно, — сказала Ася.
— Я вообще только из постели, — сообщила Бабуля.
Дмитрий Ковалев мельком глянул на Бабулю, зато на Асе остановил пристальный подозрительный взгляд.
— Двадцать пять градусов дома, — проговорил он. — Ты не заболела? Подойди, я потрогаю лоб.
— Не надо лоб, — пискнула Ася. Если она подойдет, отец точно заметит малиновую ткань, выглядывающую из-под халата.
— Может, хватит? — подал голос Данила. — Что ты к ней привязался?
Не к добру, подумала Ася. Тон голоса брата ей совсем не понравился. Не время устраивать новый протест.
— Как ты разговариваешь с отцом? — воскликнула Людмила Ковалева.
Плохо дело. Ася должна была все исправить.
— Давайте спокойно поедим? — предложила она с мольбой в голосе и подалась всем телом вперед.
Девушка почувствовала, как жемчужное ожерелье стремительно сползает с ее шеи – похоже, застежка не до конца вошла в пазы. Она судорожно попыталась его подхватить, но не вышло – украшение звякнуло о стол, а затем упало на плиточный пол с громким звуком. Наступила гнетущая тишина.
Не сговариваясь все, как один, заглянули под стол и уставились на ожерелье под ногами Аси. В этот же момент, словно издеваясь, в доме Савицких грянула музыка – вечеринка началась.
— Всё, пошли, — заявил Данила, поднимаясь из-за стола. — Всё равно спалились.
Ася нырнула под стол, схватила ожерелье, выпрямилась в полный рост и боязливо подняла глаза на родителей. Они сидели с каменными лицами, не говоря ни слова.
Бабуля тоже встала, сняла халат и бросила прямо на пол, предоставляя окружающим прекрасную возможность восхищаться ее чудесным платьем.
— Пригляжу за мелкими, — бросила она, направляясь к двери.
Ася сняла свой халат аккуратно, повесила на спинку стула и побежала за Данилой и Бабулей, которые уже надевали верхнюю одежду.
— Что это сейчас произошло, дорогой? — услышала девушка потрясенный голос мамы.
— Бунт, — сухо отвечал ей папа. — Самый настоящий бунт.