В прошлой статье мы объясняли, почему страдание – это ловушка для образа матери, почему именно для матери и почему страдание носит в своем ядре положительный смысл. Данную статью следует воспринимать, скорее, как продолжение предыдущей. Она уже говорит не о причине, а о механизмах создания подобных ловушек.
Итак, ловушка для образа хорошей матери может быть проявлена в следующем:
1. Она может быть расставлена в виде зависти к некому образу жизни, далёкому от того, который человек имеет. Например, одинокая женщина может завидовать не просто другой женщине, находящейся в паре, но той, которая имеет много детей и внуков и каждую пятницу все собираются вместе. Причиной зависти будет вся жизнь той другой дамы.
Мужчина или женщина, имея, по их мнению, невысокий уровень зарплаты, будет посматривать в ИГ на жизнь миллионеров, как они раскачиваются на персональной яхте и распивают коктейли на белом песке.
Беспомощность здесь будет об отношениях или деньгах, хотя могла бы быть любая другая. Предмет беспомощности – это просто одна из конфигураций ловушки, так как зависть будет направлена не на умение оппонента как навык, как что-то, что можно приобрести, а, повторюсь, на всю его жизнь целиком. «Хочу быть как он(а)».
Зачем и как выбирается невыполнимое желание — на самом деле большой вопрос. Достаточно длительное время терапия не может пройти мимо ответа на него, потому что клиенту кажется, что в этом и состоит терапия.
«Почему я завидую именно ей?», «Почему мне так важно быть богатой?», «Почему не могу отпустить бывшего?» и прочие «почему» как будто кидают вызов нашей мудрости и осознанности. Однако рано или поздно мы наталкиваемся на стойкое ощущение, что ни один ответ нас не удовлетворяет. И тогда приходится идти дальше. То есть, как уже было объяснено, в осознание того, что причина нашего отчаяния имеет свои предпосылки, но для благополучия в целом не так и важна.
Как, например, зависть прикрывает пустоту, тревогу и разочарование. Пытаясь бороться с завистью в своей жизни, мы рискуем не коснуться реальных проблем.
Это не спокойствию другого человека вы завидуете, а хотите, чтобы вас любили за это спокойствие. Это не денег на фитнес и спа вы хотите, а быть выбранной. Это не достойной жизни вы хотите, а ощущения безопасности. То, что заслуживает длительного, усердного и медленного рассмотрения, — это наше подлинное желание, которое всегда про ЧУВСТВО.
Истинное желание закодировано. Человек не может включить мозговой штурм и выдать результат. Чтобы до него докопаться, нужно (повторюсь) длительно терпеливо и внимательно прослеживать за своими чувствами.
2. Самая, пожалуй, распространенная ловушка для родительского образа (больше всего у женщин) – ангедония, невозможность получать удовольствие.
Не давая возможность ранним воспоминаниям о материнском тепле побороть страх бытия, человек запрещает себе дорогу к удовольствию. Отсюда у ребёнка с самого детства ощущение бесперспективности, то есть он как бы отказывается от своей перспективы.
В мире ранней детской травмы нет ни одного условия, которое бы делало жизнь достаточной для удовольствия. Иными словами, каких бы открытий человек ни совершал, за какие бы достижения его ни вознаграждали, какого бы уровня он ни достиг, он может навсегда остаться неудовлетворенным в базовом. Потому что не это открывает доступ к самоценности. Она либо есть, либо её нет, а условий к её существованию быть не может.
И люди чрезвычайно изобретательны на формы запретов удовольствия для себя. Часто страдающими сферами у женщин, разумеется, являются еда и секс. Они могут страдать в сторону отказа от того или другого, а также в сторону избыточного поглощения еды и телесных радостей.
Аноргазмия, непутёвые партнёры, невозможные отношения, вагинизм и другие факторы не будут давать им возможности получать удовольствие в постели. И важное понимание характера подобной женщины в том, что она не получает удовольствия не потому, что у неё непутёвый партнёр или какие-то физические особенности. А потому что она НЕ РАЗРЕШАЕТ себе получать удовольствие. Хотя непутевых партнеров для этой цели она тоже выбирает.
В самых тяжелых случаях ребёнок может чувствовать своё удовольствие прямо пропорциональным материнскому. И для того, чтобы сохранить зов к родительскому образу, и для того, чтобы соответствовать холодной матери, достаточно просто никогда не радоваться. Вроде как «Если мне будет хорошо, она будет думать, что справилась. А я не хочу своей матери давать ощущение, что она справилась».
Вот и выходит парадокс: для того, чтобы получать удовольствие, как будто нужно избавиться от образа матери. Но и для того, чтобы получить удовольствие, нужен устойчивый и хороший контакт с этим образом.
3. Невозможность получать удовольствие выражается не только в том, что человек его сам себе запрещает. Он его также запрещает в других людях. И вообще такой человек склонен рассуждать о том, что удовольствия на всех не хватает, что ресурсов мало и надо за них драться.
Отсюда мужчина или женщина имеет очень болезненное отношение к щедрости. Человек беспокоится, когда её проявляют к нему, и считает её проявлением слабости. Или же просто манипуляцией. Соответственно сам он не может быть щедрым. А щедрость предполагает не только задаривание других, но ещё возможность сказать лишнее доброе слово кому-то, простить ошибку или отступиться от своих целей ради чужих. Отказавшись от щедрости, человек не способен на это.
Человек, не любящий себя по-настоящему, будет ЗАСТАВЛЯТЬ других не любить себя и не любить его самого. Он будет скуп и невнимателен к потребностям других, что обывательски называется эгоизмом. Хотя подлинным эгоизмом (любовью к себе) здесь и не пахнет.
4. Также человек без удовольствия не может быть благодарным. Ибо настоящая благодарность — это и есть получение удовольствия за то, какую услугу вам оказали. Человек может сколько угодно благодарить вас за сервиз, подаренный ему. Но он так им и не воспользуется. Не потому, что сервиз плохой, а потому что тогда как будто придётся признать, что способен получать удовольствие по указке.
В близких отношениях благодарность — это удовольствие за то, что для вас делают. Иными словами, когда муж приготовил вам чай, то, что вы его пьёте с удовольствием, и есть наивысшая благодарность. Самая честная. А все словесные формы благодарности идут уже потом и не всегда оказываются нужны.
В основном люди могут быть благодарны в каких-то своих состояниях, например, когда им хорошо. Ну или наоборот, когда им отчаянно плохо и они ждали спасителя. Также и с удовольствием. Как будто удовольствие возможно, только когда всё и так хорошо. А когда человеку плохо, он себе и обезболивающего не даст.
5. Зависть, нежелание быть благодарным и недопущение щедрости уничтожают удовольствие. В акте такого жестокого отношения к себе человек придумывает частичный выход: контроль. «Мне дарят подарок, от которого я получу удовольствие, но этот подарок я заблаговременно заказал сам».
В сексе подобный человек тоже будет испытывать частичное удовольствие. Он будет иметь неисполнимые фантазии и, подогреваемый ими, будет заниматься [этим] привычным образом. А если у него фантазии отнять, то монотонный реалистичный процесс ему не интересен. Можно даже сказать, что человек намеренно питает себя субстратами ради того, чтобы иметь возможность фантазировать о том, как бы оно было иначе.
Оставление своей жизни «на потом» являет собой один из вариантов контроля тоже. Ведь если ваша жизнь начнется потом, то можно не переживать и не полностью нести ответственность за настоящее. Все происходящее будет черновиком, который можно пересидеть, лелея мечту о «настоящей жизни». И тогда настоящее не проживается, не наполняется активностью, не анализируется.
Не так давно я писала статьи про ОКРщиков. Они – наглядное пособие, как контроль может затмевать настоящую жизнь.
К сожалению, не-давание другим права доставлять себе удовольствия в длительной перспективе приводит к тому, что человек вообще не может его получить. Потому что рано или поздно наступит момент, когда он не будет знать, как удовольствие доставить себе, а удовольствию извне он не даст случиться.
Например, человек в проживании горя может однажды найтись утром за чашечкой чая в состоянии, что ему хорошо. Это положение будет странное, но воспримется с благодарностью к организму, дескать «мне становится лучше».
И тот же самый человек в отвержении себя, только предчувствуя смену настроения, будет стыдиться за то, что якобы негоже радоваться жизни в переживании горя.
«Надёжное удовольствие только то, что проконтролировано». И, между прочим, я не оспариваю это убеждение. Вот только насколько важно, чтобы удовольствие было надёжное?
Ловушки отчаяния в итоге должны оставаться пустыми.
Во-первых, потому что нет реального человека, кто бы вписался в роль ресурсного взрослого для вас. Его нет. И если вам кажется, что он есть, то вы неизбежно сами себя деградируете, потому что время идёт, а вы ещё ждёте. Во-вторых, чем чаще в ловушки попадает кто-то «левый», тем больше азарт продолжать их расставлять. В-третьих, чем больше подобных ловушек расставлено, тем меньше ресурсов у самого охотника.
Впрочем, их дисфункциональность приносит разочарование сама по себе. Как если бы вы хотели поймать крупного хищника и для этого порезали себе руку. Кровь капает, а хищник не идет. Былая бравада и азарт начинают уступать место осознанию своей уязвимости и боли. Одновременно охотник неизбежно злится на хищника за то, что ему аж пришлось порезаться, чтобы его приманить, а он, малодушный, не пришел.
Так что, как ни странно, нельзя взять и отказаться от описанных ловушек, просто «перестать страдать». Это процесс, который причиняет боль, хотя он и направлен на избавление от боли. В этом процессе будет тот, кто станет вас по нему вести. Медленно, терпеливо и внимательно. Этот человек, сколько бы он времени ни потратил и как бы ни старался, вынужден НЕ СТАТЬ для вас ресурсным взрослым. Но это можно пережить и пойти дальше. Или обесценить все усилия и искать другого, который, к сожалению, тоже не справится до конца.
Подборки всех статей по тематикам:
Работа с чувствами (кроме боли)