Каждую секунду я ждал этот страшный удар в спину, но ничего не происходило. Пройдя метров двадцать, я остановился, и медленно повернулся. Чёрная красавица продолжала сидеть на том же месте и смотрела в мою сторону. «Странно, - подумал я. – Она как будто не хочет, чтобы я шёл туда. Может быть, там котята? Нет, не похоже, она вела бы себя по-другому, это я уж знаю точно. Тогда что?» Я опять пошёл ей навстречу, и опять она, прильнув к земле, зарычала на меня. Испытывать судьбу больше не имело смысла. Я поднял вверх руки, прикрыв ладонями лицо и немного так постояв, повернулся и пошёл назад. Страха больше не было. Я знал, я чувствовал, что мне ничто не угрожает. Уже перед тем как нырнуть в густой ельник, я ещё раз повернулся. Она сидела на том же самом месте, и в лучах заходящего солнца её чёрная шкура переливалась какими-то чудными оттенками.
- А дальше, что же было дальше? – мой друг свернул новую самокрутку, затянулся и, глядя куда-то мимо меня, глухо сказал:
- Да ничего не было. Когда, вернувшись, я рассказал об этом, то меня все подняли на смех. Вот так-то.
Сзади вдруг послышались приглушённые голоса, и мы залегли за кучи с битым щебнем, но тревога оказалась ложной. Это были наши.
- Эй, славяне, - услышали мы голос своего командира. – Вы там живы?
- Живы, командир, живы и даже не ранены.
- Ну, молодцы, ребята. Нам со стороны казалось, что после такого обстрела здесь камня на камне не осталось, а им хоть бы что. Заговорённые вы что ли?
Я посмотрел на своего друга, но он даже бровью не повёл, словно знал, что так и должно было быть.
Иван Павлович закурил очередную сигарету. Вот уже два часа сидим с ним на лавочке в небольшом парке, и я слушаю его удивительный рассказ. Я ни о чём не спрашиваю, и не задаю вопросов, я просто слушаю.
- А знаете, она ведь действительно спасла ему жизнь, там, в тайге, - вдруг сказал он.
- Кто это? – вырвалось у меня, - ничего не понимаю.
- Там, на той тропе, в её самом глухом месте, кто-то установил самострел. Свои это сделать не могли, он это точно знал. Значит, это был кто-то чужой. Но кто? Для моего друга это так и осталось загадкой. Но ещё большей загадкой для него было поведение царицы леса. С тех пор он никогда больше не брал в руки ружьё, а на все вопросы, почему он, один из самых опытных таёжных охотников, прекратил заниматься охотой, отвечал просто и непонятно: «Приказ пришёл». Что он под этим подразумевал – не знал никто.
- Скажите, - спросил я, - а он не рассказывал вам, встречал ли он ещё в тайге чёрную красавицу?
- Нет, больше он ничего не говорил на эту тему.
- А та наколка? Он сделал её после того случая?
- Да, но сделал он её не сам.
- А кто?
- Не знаю, он не рассказывал об этом. Сказал только, что ему её сделали и обучили какой-то системе, владея которой можно было, как создавать, так и разрушать. И система эта называлась…
- Школой «Чёрной Рыси»? – я спросил об этом Ивана Павловича машинально. Он с удивлением глянул на меня.
- Да! Он что-то говорил именно об этом. Но откуда вы это знаете?
- Да ничего я не знаю, - ответил я. – Просто несколько лет назад во Владимирской области меня познакомили с фрагментами какой-то забытой старославянской системы, которую практиковали наши предки, особенно женщины. И называли они её «Школой Чёрной Рыси».
- Интересно. Очень интересно, - теперь уже Иван Павлович с нескрываемым любопытством смотрел на меня. – Так вот почему вы спрашивали у охотников о чёрной рыси! А я-то думал, с чего бы это вдруг?
- Иван Павлович, дорогой, ведь наверняка ваш друг показывал вам какие-то элементы системы? А вдруг мы говорим о разных школах?
- Знаешь что, - он вдруг перешёл на «ты», давай-ка, отойдём подальше от людских глаз, и я тебе кое-что покажу.
После первых же движений я всё понял – это была она. Эти же движения составляли костяк танца «Чёрной Рыси». Иван Павлович делал их с такой лёгкостью, словно ему было не 60, а лет 20.
- Если бы не эта гимнастика, которой меня научил мой друг в конце войны, не известно, что бы со мной сейчас было, - сказал он. – Ведь та тяжелейшая контузия, которую я получил ещё под Сталинградом, практически могла превратить меня в лучшем случае, в инвалида. Врачи сделали всё, что смогли, и низкий им за это поклон. Но полностью излечил меня тогда мой друг. Он каждый день приходил в полевой госпиталь, укладывал меня…
- Ну а дальше, дальше, дорогой вы мой Иван Павлович, что с вами такое делал ваш друг?
- Да не знаю я, что он там делал, не знаю. Могу сказать только одно, что он начинал работать со мной, когда рядом никого не было.
- Иван Павлович, а я ведь знаю, что с вами делал ваш друг!
- Ты знаешь? Откуда?
- Он раскладывал вас по свастике. Верно я говорю?
Наши глаза встретились.
- Так ты знаешь…
- Нет, я не знал вашего друга, и никогда его не видел. В своё время меня заинтересовала обычная журнальная статья. Это был ещё дореволюционный журнал. Я учился тогда в Ленинграде, в одной из военных академий. В этой статье речь шла о забытой старославянской системе, которую когда-то практиковали наши женщины. Потом была та встреча, о которой я вам уже говорил. Так вот некоторые движения, которым вас научил ваш фронтовой товарищ и движения в танце, который они называли танцем «Чёрной Рыси» - идентичны. Следовательно, мы с вами ведём речь об одной и той же системе. И теперь мне абсолютно понятно, почему ваш друг скрывал эти знания. Всё дело в этом символе? Да?
- Ты абсолютно прав. Его забрали, когда наша часть готовилась к демобилизации. Не помогло ничто: ни боевые награды, ни ходатайства наших командиров. Всё было напрасно. Несколько раз и меня вызывали в политотдел и в СМЕРШ, все допытывались, что он мне рассказывал, как он меня агитировал и всё прочее. Почему они не взяли меня, я не знаю до сих пор. Видимо, что-то там у них не состыковывалось, а может, это конец войны, эйфория от победы, кто его знает. Они всё время спрашивали меня про какую-то тетрадь, но я лично её никогда даже и не видел…
Мы молча закурили, и каждый думал о своём. Первым нарушил молчание Иван Павлович:
- А скажи, тебе действительно удалось раскрыть тайну укладок Чёрной Рыси?
- Этого я не знаю. Я по крупицам пытаюсь воссоздать то, что либо утеряно, либо… Но ведь вы сами прекрасно понимаете, что я не могу с полной уверенностью заявить, что это те же самые укладки. Свою систему я назвал СПРУТом/системой программированного управления телом, и эти укладки стали одним из его базовых разделов.
- Ты не особенно-то их показывай, не время ещё, - он в упор посмотрел на меня.
- Да вы что, Иван Павлович? Сейчас не 45-й год, а начало 80-ых, да и когда, по-вашему, наступит то время?
- Когда придёт приказ.
Он полез в карман своего пиджака, вытащил небольшой газетный листок, разорвал пару сигарет «Прима» и стал крутить самокрутку,самую настоящую – фронтовую. Его руки почему-то дрожали.
- Какой приказ? От кого? – моему удивлению не было предела.
Но он словно не слышал мой вопрос, он смотрел куда-то вверх и улыбался, и столько доброты и нежности было заложено в этой улыбке, что я был озадачен.
Повернувшись на лавочке, я задрал голову и увидел небольшую чёрную кошку, невесть откуда взявшуюся здесь, которая лежала на ветке и словно наблюдала за ними сверху. Иван Павлович неспешно поднялся с лавочки, и каким-то неуловимым движением сбросил с себя свой пиджак. У меня мелькнула ещё мысль, как это ему удалось. Белоснежная рубашка с коротким рукавом открыла передо мной его сильные, словно отлитые из металла руки. Он медленно поднёс их к своей голове, словно прикрывая лицо, а потом вскинул их вверх широко раскрытыми ладонями. Я с удивлением смотрел за его действиями. Изогнув дугой спину и несколько раз поцарапав ветку своими когтями, кошка чёрной молнией прыгнула ему на ладони. Бережно, словно в его руках было безценное сокровище, он опустил её на землю, и в тот момент, когда он наклонился, я увидел на его плече эту наколку. Припавшая к земле Чёрная Рысь то ли приготовилась к прыжку, то ли… словно пыталась о чём-то предупредить. Но это был не контурный рисунок, я это понял сразу, она была наколота целиком. Выпрямившись, он не спешно надел свой пиджак, и всё с той же по-детски чистой улыбкой посмотрел на меня.
- Так вы их всё-таки нашли?...
- Нашёл и отдал им его тетрадь.
Он уходил в глубину парка по еле заметной тропинке, уходил даже не попрощавшись со мною, уходил так, словно знал, что эта встреча не последняя… А свои свастикообразные укладки для широкого круга лиц я смог показать впервые только через десять с лишним лет в 1994 году. Видимо – приказ всё-таки пришёл…
Валерий Андреев, город Краснодар.
Журнал «Ведическая культура», N6, 2005 год.
Мои благосклонные читатели! Чтобы не пропустить следующие публикации, подписывайтесь на канал, ставьте лайки, свободно высказывайте своё мнение в комментариях и делитесь с друзьями! Удачи и всех благ!