— Мама, а ты нас тоже бросишь?
Я замерла, как вкопанная.
Костя стоял в дверях детской, сжимая мой старый шарф. Глаза большие, испуганные.
— Что? Что ты сказал, сынок?
— Ну, папа же ушёл… Может, ты тоже когда-нибудь решишь, что мы тебе не нужны?
Всё во мне оборвалось.
Я кинулась к нему, обняла, стиснула так, будто боялась, что он исчезнет.
— Никогда.
Но он уже не верил.
В нашу редакцию пришло очень много писем от ВАС, дорогие наши подписчицы! Мы постараемся опубликовать каждое.
Павел ушёл на рассвете.
— Я в магазин, — сказал он, натягивая куртку.
Я стояла у плиты, укачивая на руках Варю.
— Возьми молока.
— Хорошо.
Он больше не вернулся.
Я звонила сотни раз. Телефон молчал.
А потом пришло сообщение:
"Прости. Я не могу так больше. Я ухожу."
Я перечитывала его раз за разом, пытаясь понять.
"Я не могу так больше."
Что "так"?
Дети? Семья? Я?
Меня вырвало.
А через два часа мне написала она.
— Я знаю, что это жестоко. Но я тоже его люблю.
Молодая. Красивая.
И беременная.
Как и я десять лет назад.
Я долго смотрела в зеркало.
Надутый живот. Бледное лицо. Под глазами — круги.
Когда-то Павел называл меня самой красивой женщиной на свете.
Теперь он шептал эти слова ей.
Я вспомнила, как держала его за руку, когда рожала Лёшку. Как он нервно целовал меня в лоб и шептал:
— Ты моя девочка. Самая сильная. Самая красивая.
Ложь.
Всё было ложью.
— Что ты теперь будешь делать? — спросила Юля, ставя передо мной чашку чая.
— Жить.
— Но как?
Декрет за декретом. Ни работы, ни денег. Семеро детей.
Я просто пожала плечами.
— Я встану. Мне некогда падать.
— Ты хоть поплакала?
Я качнула головой.
— Слёзы — это слабость. А мне нельзя быть слабой.
Но слёзы всё же пришли.
Ночью.
Когда все спали, а на кухне тихо тикали часы.
Я сидела в темноте, закутавшись в его старую рубашку.
Как он гладил мой живот, когда мы ждали первого.
Как смеялся, когда Костя в три года пытался выговорить "трактор".
Как говорил: "Мы с тобой навсегда."
Навсегда.
Я закрыла рот ладонью, чтобы никто не услышал мой плач.
Первое время было адом.
Лёшка дрался в школе. Катя перестала разговаривать. Варька не спала ночами.
Я бралась за любую подработку. Пекарня. Уборка. Счёт в магазине уходил в минус.
Я не помнила, когда в последний раз ела.
Но дети ели.
— Мама, а ты почему не кушаешь? — спрашивала Соня, протягивая мне свой кусок хлеба.
Я улыбалась.
— Я не голодна.
А потом он объявился.
Я открыла дверь — и увидела его.
— Я хочу видеться с детьми, — сказал он.
Как будто просто заходил по пути.
Как будто это нормально.
Я смотрела на него и не узнавала.
Он похудел. Под глазами — тени.
Но меня это не тронуло.
— Они тебя не ждут.
— Но я их отец.
Я сжала кулаки.
— Отец? Отец не уходит, когда тяжело. Отец не предаёт. Отец не меняет семью на что-то… свежее.
Он отвёл взгляд.
— Я устал…
— А я?! Думаешь, мне легко? Думаешь, я не хотела взять и сбежать?!
Он молчал.
— Ты думал, что я сломаюсь, да? Что без тебя мы не выживем?
— Я…
— Не надо. Просто иди.
Он ушёл.
И больше не вернулся.
Варя сделала первые шаги.
Лёшка перестал драться.
Катя начала улыбаться.
А я…
Я впервые за долгое время купила себе цветы.
Не от кого-то.
Просто себе.
Теперь у меня не было времени на слёзы.
Мы публикуем такие истории, сохраняя анонимность и изменяя имена. Открыть сердце — это первый шаг на пути к исцелению. Мы ждем ваши письма: happy-woman-group@yandex.ru
Ещё реальные истории от подписчиц: