"... Лёня подошёл к "своим" берёзкам и начал сливать из бутылок сок, когда за спиной услышал голос Витьки Свербеева.
- Наконец-то мы с тобой можем поговорить без свидетелей.
- Чего тебе надо? Если что-то хочешь сказать, то говори. У меня мало времени. Некогда мне твои тары-бары-растабары выслушивать, - с пренебрежением заявил Леонид ..."
Читайте: Проклятая любовь
Лёня вернулся в родную Осиновку в прекрасном настроении. Теперь можно быть спокойным. Инны нет, а значит, нечего бояться сплетен. Можно спокойно готовиться к свадьбе. Он заскочил домой, поставил авоську с продуктами и собирался пойти к Тане, думал, что она, наверное, его уже ждёт.
- Сынок, погоди, не спеши, - остановила его мама. - Сходи в берёзовую рощу за соком. Я утром сок слила, но уже, наверное, новый берёзовик подоспел. Возьми банки.
Александра Ильинична поставила перед сыном две трёхлитровые банки в тканевых самосшитых сумках.
- Сейчас сгоняю, - кивнул Лёня, понимая, что спорить с матерью бесполезно. Он быстро направился к берёзовой роще, за которой начинался густой лес. Молоденькие берёзки были похожи на невест в зелёном убранстве. Зелёные листочки дрожали от лёгкого дуновения ветра, и Лёне даже стало жалко деревья. На каждом из них была бутылка из-под лимонада или напитка покрепче. Сок заготавливала вся деревня, чтобы потом, когда начнётся время косьбы, утолять жажду не простой водой, а берёзовым квасом.
Лёня подошёл к "своим" берёзкам и начал сливать из бутылок сок, когда за спиной услышал голос Витьки Свербеева.
- Наконец-то мы с тобой можем поговорить без свидетелей.
- Чего тебе надо? Если что-то хочешь сказать, то говори. У меня мало времени. Некогда мне твои тары-бары-растабары выслушивать, - с пренебрежением заявил Леонид. До этого дня он избегал и Витьку. Думал, что тому могла по дружбе проболтаться Кузнецова. Тогда Свербеев может обо всём рассказать Тане. Но сейчас, когда Лёня точно знал, что Инна никому ничего не сказала, Свербеева можно было не бояться.
- Я предупредить тебя хотел, - спокойно, но при этом твёрдо сказал Витька. - Только посмей Таню обидеть, будешь иметь дело со мной!
- Чтобы ты знал, я люблю её, а она любит меня! Свадьба у нас летом, так что в твоих советах я не нуждаюсь!
- Думаешь, я не знаю, с кем ты в бане прятался? Мне всё известно. Лично сам видел, как мамка твоя тебя вела под руку. И от кого Инна ребёнка ждала, мне тоже известно. Хочешь на двух стульях усидеть? Не выйдет.
- Ты это, - стараясь казаться спокойным, ответил Лёня, - уходи отсюда подобру - поздорову. Ты мне не приписывай того, что я не совершал. Между прочим, в деревне поговаривают, что это ты с Кузнецовой погуливал. Вот она и собиралась тебя осчастливить, но не вышло. Судьба распорядилась по-другому.
- Замолчи! - прошипел Витька и двинулся на Лёню с кулаками, произнося ругательства. Леониду ничего не оставалось, как принять вызов. Уже через минуту они с Витькой валялись на сухой траве и "выясняли" отношения. Бутылки и банки с соком упали на землю, но это не волновало ни Лёню, ни Витьку. Они сцепились в схватке, пытаясь доказать друг другу, кто из них прав.
- Люди добрые, помогите! - раздался неподалёку голос деда Семёна. - Сюда, скорее сюда!
Лёня опомнился первым и попытался встать на ноги. Витька разжал руку и дал сопернику подняться, сам тоже встал следом. Они принялись чистить одежду от сухой травы и прошлогодней листвы.
- Ты у меня ещё получишь! - сквозь зубы процедил Лёня.
- Я тебя предупредил. Обидишь Таню - пеняй на себя, герой-любовник! - в ответ сказал Витька, а дед Семён, который уже подошёл к ним, покачал головой.
- Ай-яй-яй, как же вам не стыдно, как же вам не срамно? Ладно, в детстве дрались, когда несмышлёными были. А сейчас вам, лбам здоровенным, что делить? Получается, что вымахали, а уму-разуму не набрались! Ты же, Лёня, вроде жениться собрался, а кулаками машешь. А ты, Витя, поступать собираешься, а разговаривать по-человечески не научился. Вот расскажу в деревне, как вы здесь по траве качались, смеяться вся округа будет.
- Это мы по дружбе, так сказать, дружеский поединок, - усмехнулся Лёня. Не хотелось ему, чтобы кумушки деревенские "несли" о них с Витькой разную околесицу. Ведь слухи дойдут и до Тани, и до её родителей. Зачем неприятности перед свадьбой? Поэтому Лёня посмотрел на Витьку и подал тому руку: - Подтверди, что мы просто боролись.
Витька руку сопернику не пожал, но ответил деду Семёну:
- Вы не говорите никому ничего, мы на самом деле просто боролись, детство решили вспомнить.
- Я прямо так сразу и подумал, - усмехнулся дед Семён. - Знаю я вас как облупленных.
Лёня и Витя переглянулись и почти в один голос спросили:
- Что Вам дать за молчание?
- Ступайте отсЕдовА, пока я добрый, - ответил дед Семён и направился к берёзкам. Лёня быстро подхватил свои торбы с пустыми трёхлитровыми банками и пошёл домой. Витька тоже пошёл, но спустя пару минут.
Маме Лёня объяснил, что нечаянно перевернул банки. Так что сок домой не принёс.
- Сок - это не беда, - задумчиво сказала Александра Ильинична. - Мне только не совсем понятно, почему ты такой грязный вернулся.
- Зацепился и в траву упал. Она мокрая и грязная. Не забывай, что весна на улице, - ответил Лёня и пошёл переодеваться.
В тот вечер он специально пошёл с Таней через всю деревню, а не в обход через переезд. Хотел, чтобы их увидел Витька и понял: даже если он и захочет разрушить их счастье, ничего у него не получится, потому что они любят друг друга.
- Лёня, что это с тобой? - удивилась Татьяна. - То обходил дворы, не хотел никому показываться на глаза, а теперь идёшь так, как будто хочешь, чтобы нас с тобой все увидели!
- Танечка, я подумал, что хватит нам с тобой прятаться. Мы ведь без пяти минут муж и жена. Зачем нам от людей скрываться?
- Я всегда тебе об этом говорила, но ты постоянно вёл меня обходным путём.
Лёня сделал вид, что не услышал последние слова любимой. Крепче сжал её руку и предложил:
- Таня, а давай сходим к бараку. Посмотрим своими глазами, где нам придётся жить. Наверное, ремонт сделать нам придётся.
- Скажу тебе честно, Лёня, я уже два раза подходила к нему. И забор нужно подправить, и клумбу во дворе сделать. Что внутри, не знаю, ключ нужно у председателя сельсовета просить.
Лёня по виду любимой понял: их будущее место жительства ей не по душе. Поэтому спросил:
- Может, тогда с моей мамой жить будем? Всё-таки у нас дома хорошо. Думаю, что ты с этим согласишься. И комната пусть не слишком большая, но зато светлая и тёплая.
- Только не это. Ты не думай, я против твоей мамы ничего против не имею, но считаю, что лучше жить отдельно. Председатель говорил, что пока барак приспособлен под общежитие, но после того, как ферму построят, начнут возводить трёхэтажки, такие же, как в городе. Тогда и нам выделят жильё в благоустроенном доме, - мечтательно заметила Таня, а Лёня, увидев улыбку на лице любимой, взял за руку и не хотел отпускать. Так хорошо ему было рядом с Танечкой. Как он мог обнимать какую-то там Инну? Сейчас и сам не понимал.
- Ты знаешь, Таня, мне кажется, что нам с тобой везде будет хорошо, - тихо произнёс он: и в бараке, и благоустроенной квартире. Когда любишь, то любые трудности можно преодолеть.
Таня согласно кивнула, и они пошли к бараку, стоявшему на отшибе. Конечно, впечатление двор не произвёл ни на Таню, ни на Лёню, но они собирались облагородить территорию, поставить новый забор, покрасить барак снаружи, разбить клумбы и сделать ремонт в комнате, чтобы самим было приятно в ней находиться.
- Лёня, а теперь пойдём ко мне. Моя мама испекла свои фирменные пирожки с капустой. Они вкусные такие, что пальчики оближешь. Сказала, что не притронутся они с отцом к пирожкам, пока мы не придём.
- Я с радостью, - ответил Лёня и снова повёл Таню по улице, чтобы вся деревня видела, как они прохаживаются то туда, то сюда. Лёня понимал, что, если сам Свербеев их не увидит, то ему кто-нибудь доложит, что влюблённая парочка прогуливается и не собирается прятаться от любопытных глаз.
Не успели Таня и Лёня зайти во двор, как из дома вышел Аркадий Иванович.
- Ну, наконец-то, а то я уже сказал Лизавете, чтобы стол накрывала. Вы проходите, я у меня перекур. Сейчас "подымлю" и к вам присоединюсь.
Елизавета Дмитриевна уже ждала "детей". Так она называла дочку и её жениха, когда они приходили домой.
- Мойте руки и давайте к столу, а так отец нервничать начал, - сказала Елизавета Дмитриевна. - Рассказывайте, куда ходили.
- Барак наш посмотрели, - ответил Лёня. - Если мягко сказать, то территория "не очень", но были бы руки. Всё будет сделано.
- Правильно рассуждаешь, - ответил Аркадий Иванович, который уже вернулся домой. - Я помогу ремонт сделать, да и Андрюха наш должен приехать на целый месяц. Отпуск у него большой. Так что все вместе справимся. Если не будем успевать, наймём кого-нибудь. Например, Витьку Свербеева. Он помогал нам в огороде, когда я в больнице лежал. Лизавета рассказывала, что работает он как метеор.
Лёню передёрнуло. Только одно упоминание о Свербееве было ему неприятно. Он замахал руками:
- Нет, не надо посторонних. Сами справимся. Если надо, то я и ночью буду работать.
- Что же, - усмехнулся Аркадий Иванович, - похвально, что у тебя такое рвение, а сейчас налегай на пирожки. Скажу по секрету, что я один уже успел попробовать. Пальчики оближешь! Такие они вкусные!
Лёня только успел откусить, как начал хвалить хозяйку дома.
- Елизавета Дмитриевна, Ваши пирожки, и правда, объедение. Всегда вкусные, но сегодня особенно.
- Мы с Лизаветой от этих пирожков растём не по дням, а по часам, - захохотал Аркадий Иванович. - Гладкая моя Лизавета и пышная, не то, что дочка. Посмотри, какая худая, кожа да кости. Ну, ничего, мамка твоя тоже такой была, пока Андрюху не родила, а потом "раздобрела". После вторых родов пышечкой стала. Так что и ты, Татьяна, округлишься и поправишься Лёне на радость, как матерью станешь.
Лёня чуть не подавился. Ему совсем не хотелось, чтобы Таня становилась такой же "гладкой", как её мать. Елизавета Дмитриевна цыкнула на мужа:
- Перестань, Аркаша, нести ерунду. Ешь пирожки и чаем запивай!
- Хм, а что я такого сказал? То, что мужики на кости бросаться не любят, это всем известно. Ну, раз не нравятся тебе мои разговоры, то я пойду, пожалуй, воздухом свежим подышу.
- Не обращай, пожалуйста, внимания, - начала оправдываться Таня, - это папа просто так сказал. Считает он, что я слишком худая, не нравится ему это. По его мнению, худоба - это то же самое, что и болезнь. Говорит, что в деревне и мужчины, и женщины должны быть в теле, чтобы работу любую выполнять могли.
- Какая разница, кто худой, а кто нет? Главное, какая душа у человека, за неё и любят люди друг друга, - подвела итог всему сказанному Елизавета Дмитриевна. Лёня кивал, но на самом деле был не согласен со словами Таниной мамы. Он не мог представить свою любимую "раздобревшей" женщиной. Подумал, что такое с Таней точно не произойдёт.