Рассказ | Мелодия обмана | Часть 1 |
Глава 1. В тесноте, да не в обиде
"Говорят, в казино выигрывают только те, кто держит казино. Жаль, что я поняла это слишком поздно, когда проиграла не деньги, а душу." Маша смотрела на экран телефона, где светилось сообщение о просроченном платеже по кредиту, и впервые в жизни всерьёз подумала о том, чтобы шагнуть с пирса в ледяную январскую воду. Но вместо этого она сделала то, чему научилась за последний год – глубоко вдохнула солёный воздух и начала вспоминать, как всё начиналось.
Их городок, зажатый между морем и степью, пах солью и полынью. Здесь все друг друга знали, а значит, и её историю – история средней дочки из многодетной семьи Кравченко, которая возомнила о себе невесть что и собралась в Сочи за длинным рублём и красивой жизнью. "Ничего, приползёт обратно", – судачили соседки.
Тридцать два квадратных метра их квартиры на первом этаже казались резиновыми – они каким-то чудом вмещали семь человек, три шкафа, два дивана, раскладушку и бесконечное количество вещей, игрушек и учебников. Старые обои в цветочек, местами отклеившиеся от стен, видели уже третье поколение семьи Кравченко. Линолеум на кухне был истёрт до дыр возле плиты – здесь мама простаивала часами, готовя на всю ораву.
Маша балансировала с тарелкой борща, лавируя между стульями и табуретками, расставленными вокруг видавшего виды кухонного стола. От горячего борща поднимался пар, смешиваясь с влажным морским воздухом, льющимся из открытого окна. На подоконнике теснились банки с геранью – мамина гордость, единственная роскошь в их небогатом быту.
– Машк, а как пишется "синхрофазотрон"? – Димка дёрнул её за подол застиранного халата в розовый горошек. Брат сидел на полу, обложившись учебниками, его вихрастая голова торчала над тетрадкой, как одуванчик. На руках – вечные синие разводы от шариковой ручки, на футболке – свежее пятно от кетчупа.
Семнадцатилетняя Светка красила ногти на диване, распространяя удушливый запах лака. Десятилетний Петька собирал конструктор прямо под ногами, и его детали предательски похрустывали под тапочками. В углу комнаты работал старенький телевизор, из которого доносился голос ведущего "Дома-2" – единственное развлечение в их глухомани.
– Дим, отстань, я же разолью! – Маша попыталась увернуться, но халат зацепился за угол стола. В воздухе запахло катастрофой.
– Машенька, солнышко, подай хлеб! – мамин голос из кухни звучал устало. Она целый день простояла у плиты, готовя борщ, котлеты и компот из сухофруктов. Её седые волосы выбились из наспех собранного пучка, очки запотели от пара. На плите что-то скворчало, требуя внимания.
Маша потянулась за хлебницей, когда телефон в кармане халата завибрировал. Сердце ёкнуло – она ждала этого письма с той самой минуты, как отправила резюме в "Морской бриз". Пальцы, пахнущие луком и укропом, дрожали, когда она открывала почту.
"Уважаемая Мария! Рады сообщить, что Ваша кандидатура..."
Хлебница выскользнула из рук, гулко ударилась об пол. Ломти чёрного хлеба разлетелись по затёртому линолеуму, усеяв его крошками и семечками тмина.
За окном пронзительно заскрипели тормоза – соседский кот опять перебегал дорогу перед машиной. Где-то наверху включили музыку – безвкусную попсу, от которой дребезжали стёкла.
В магазине "Продукты", где Маша работала уже второй год, день тянулся бесконечно. Старенький кондиционер надрывно гудел, но не справлялся с июльской жарой. От холодильника с молочкой тянуло сыростью, а от рыбного отдела – вечным запахом моря.
Маша протирала прилавок, когда звякнул колокольчик над дверью. Она подняла глаза и замерла – Сергей. Его светло-серый костюм казался неуместным в их магазинчике с облупившейся краской на стенах и пожелтевшими ценниками. Рядом – жена, холёная брюнетка на шпильках, и сын – капризный карапуз с мороженым на подбородке.
– Здравствуй, Маша, – кивнул Сергей, старательно глядя куда-то мимо. От него пахло дорогим парфюмом – таким же недостижимым, как его новая жизнь. – Нам "Баскин Роббинс", пожалуйста. Фисташковое.
А она стояла, сжимая влажную тряпку, в застиранном синем фартуке с засаленными завязками, и вспоминала, как десять лет назад они целовались за школой, возле старой акации. Как он писал ей стихи в тетрадку по физике, как обещал золотые горы и вечную любовь...
Ночью на кухне было душно. Лунный свет превращал линолеум в серебряную дорожку, по потолку бегали тени от проезжающих машин. Маша лежала на стареньком диване, пружины которого немилосердно впивались в бок, и считала трещины на потолке. Их было ровно семь – по числу членов семьи.
Мама вышла неслышно, в застиранном халате, с поседевшей косой через плечо. Щёлкнула кнопкой чайника, и его натужное гудение наполнило кухню.
– Не спишь? – спросила она тихо, присаживаясь на край. Пружины жалобно скрипнули.
От мамы пахло варёной картошкой, стиральным порошком и какой-то бесконечной усталостью. Её руки, огрубевшие от постоянной работы, теребили пояс халата.
– Я всё знаю, доча, – сказала она наконец. – Письмо твоё видела. В Сочи, значит?
За окном шумело море – вечное, равнодушное к человеческим страстям. Где-то вдалеке проехала машина, взвизгнули тормоза, залаяла собака. В соседней квартире плакал ребёнок.
– Мам...
– Молчи, дай договорю. – Мама провела шершавой ладонью по Машиным волосам. – Я ведь тоже когда-то мечтала. В Питер хотела, в театральное...
Чайник щёлкнул, выключаясь, но мама не встала заварить чай. Она сидела, глядя в окно, где между домами виднелась полоска моря, серебрящаяся под луной.
– Да вот, любовь случилась, батя твой... – Она вздохнула, и в этом вздохе была целая жизнь. – А потом вас рожала, одного за другим. И ничего, счастлива была. По-своему.
На кухне было так тихо, что слышно было, как тикают часы в соседней комнате.
– Я не хочу по-своему! – вырвалось у Маши. Её голос прозвучал неожиданно громко в ночной тишине. – Не хочу, как всё тут – замуж за… неизвестно за кого! Рожать детей, как из пулемёта, и сидеть в четырёх стенах! Я хочу... хочу...
В коридоре скрипнула половица – видимо, кто-то из младших вышел в туалет. На стене качнулась тень от проехавшей мимо машины, на секунду высветив выцветшие фотографии в рамках – вся их семья на море, Машин выпускной, мамина свадьба.
– Чего ты хочешь, девонька? – В маминых глазах блеснули слёзы, а может, это просто отражение лунного света.
– Жить хочу! – Маша села, обхватив колени руками. – По-настоящему! Чтобы утром просыпаться и знать – сегодня может случиться что-то удивительное. Чтобы работа была интересная… Не в магазине! – Она укоризненно мотнула головой в сторону форменного фартука, висящего на спинке стула. От него всё ещё пахло рыбой и специями. – Чтобы любовь была красивая, как в фильмах!
Мама молчала, только гладила её по голове, как в детстве. Её рука пахла мятным кремом для рук – единственной её косметической роскошью.
С улицы донеслись пьяные голоса – местные работяги возвращались из "Якоря", единственного бара в их районе. Где-то в глубине дома тикали старые ходики – свадебный подарок бабушки, единственная вещь, которая никогда не ломалась.
– Машенька, деточка, – наконец произнесла мама, и в её голосе появились незнакомые нотки, – я хотела, чтобы ты пошла по другой дорожке, не по моей. Чтобы у тебя всё было – и любовь, и карьера, и жизнь настоящая. Только страшно мне, доча. Мир-то злой, а ты простота у меня наивная.
В открытое окно влетел ночной мотылёк, закружился вокруг тусклой лампочки под потолком. Его тень металась по стенам, как Машины мысли.
– Я сильная, мам. Справлюсь.
– Дай-то Бог, – мама перекрестила её, прижала к себе с той особой теплотой, которую не передать словами. – Дай-то Бог...
За окном море шумело свою вечную песню, равнодушное к человеческим страстям и мечтам. Но Маше казалось, что в его шуме ей слышится что-то новое – обещание перемен, зов другой жизни, которая ждёт её там, за горизонтом, где небо сливается с водой.
Маша уже почти задремала, когда телефон снова завибрировал. Она открыла сообщение.
"Я знаю, что ты собираешься уехать в Сочи. Не делай этого. Пожалуйста. Подожди меня года два, пока сын подрастёт и поедем? Вместе…"
Это Сергей. Ну вот надо же! Не первое его такое сообщение, но разбивать семью Маша никогда бы не стала. Лучше построить что-то новое в новом городе, подумала она и уснула.
А за окном море билось о берег, словно пыталось что-то рассказать. Что-то важное.
Конец первой части
Начинаем погружение в нелегкую судьбу Маши, которую ждет еще много испытаний. Вы с нами? Тогда ставьте лайк и делитесь этой историей, а еще, конечно, подписывайтесь на мой канал, чтобы не пропускать новинки!