Ссылки на другие части и рассказы внизу страницы!
Рассказ | Когда душа оттает | Часть 5 |
Круг замкнулся
Они вышли в сад, где в сумерках особенно сильно пахло жасмином. Недавно высаженные кусты оплетали старинную беседку, создавая живой шатёр из цветов и листьев. Откуда-то издалека доносилась музыка и смех гостей, но здесь, в глубине сада, царила особенная тишина – та самая, которая бывает только в старых парках.
— У меня для тебя подарок, — сказал Максим, усаживая её на мраморную скамью. Белый камень ещё хранил тепло дневного солнца.
— Ещё один? — она рассмеялась, разглядывая игру света в обручальном кольце. — Школа – уже больше чем подарок. Там, кстати, на следующей неделе заканчивают ремонт...
— Это другое, — он присел рядом, достав из внутреннего кармана пиджака плотный конверт. В его глазах мелькнуло что-то похожее на волнение. — Помнишь, мы говорили о твоём страхе... снова пытаться?
Алина замерла. Конечно, она помнила их разговор о детях. О её панических атаках при мысли о новой беременности. Обо всех кошмарах, в которых повторялась та страшная ночь в больнице. О том, что она может никогда не решиться снова пройти через это.
В конверте был плотный буклет из лучшей клиники репродукции – той самой, где работали светила медицины, где использовали новейшие методики, где процент успеха был самым высоким в стране.
— Я всё узнал и запишу нас на консультацию, — его голос звучал мягко, как бархат. — Только если ты захочешь. И когда захочешь. Никакого давления, просто... возможность. Попробуем, когда будешь готова.
Она прижалась к его плечу, чувствуя, как по щекам катятся слёзы – на этот раз не от боли, а от переполняющей нежности:
— Ты же знаешь, что может не получиться? Что я могу... мы можем разочароваться?
— Знаю, — он поцеловал её в макушку, вдыхая запах цветов, которыми были украшены её волосы. — Мы справимся с любым результатом. Вместе. Главное – чтобы ты была счастлива.
Два месяца спустя она стояла в ванной их нового дома – особняка в тихом переулке недалеко от Патриарших, – держа в дрожащих руках тест с двумя полосками. На этот раз всё было иначе – никаких уколов, никаких изматывающих процедур, никакого отчаянного ожидания. Просто любовь, доверие и надежда.
Максим примчался с работы через пятнадцать минут после её звонка, влетел в дом:
— Точно? — его глаза сияли как у мальчишки. — Может, проверим ещё раз?
На следующее утро они ехали на первое УЗИ. За окном машины мелькала осенняя Москва – деревья в золоте листвы, солнечные блики на куполах церквей, лужи после ночного дождя.
— Я боюсь, — призналась она, когда они подъезжали к клинике.
— Я здесь, — он сжал её руку, и от этого простого жеста стало легче дышать. — Всегда с тобой.
Алина поверила. И не зря – всё действительно было по-другому. Никакой изнуряющей тошноты, никаких осложнений. Словно сам организм знал, что теперь всё будет хорошо.
— Это потому что ты счастлива, — говорила Катя, заехавшая проведать её в один из вечеров. — Когда женщина любима и спокойна, всё идёт как надо. У меня таких случаев в практике – десятки. Сначала измучаются с попытками, а потом встретят настоящую любовь – и всё получается само собой.
Максим присутствовал на каждом осмотре, держал её за руку во время УЗИ, с восторгом рассматривал каждый снимок, добавляя их в специальный альбом. А по вечерам, когда они лежали в постели, он читал их будущей дочери – УЗИ на двадцатой неделе показало, что будет девочка, – сказки на ночь. Его низкий голос успокаивал их обеих.
— Она будет такой же красивой, как ты, — говорил он, поглаживая уже заметно округлившийся живот. В свете ночника его лицо казалось особенно одухотворённым. — И такой же сильной.
— И такой же упрямой, как ты, — смеялась Алина, чувствуя, как малышка отзывается на голос отца лёгким толчком, словно соглашаясь с мамой. — Смотри, она уже с тобой спорит!
Роды начались неожиданно – посреди ночи, когда за окнами их спальни кружил апрельский снег из лепестков, превращая Москву в сказочный город из хрустальных башен. Внутри Алины что-то сжималось и отпускало, нарастая, как волна.
Максим вёл машину по пустым улицам, нарушая все мыслимые правила. Она невольно вспоминала поездку с Даней, только теперь всё было иначе. На заднем сиденье ждала собранная заранее сумка с детскими вещами – крошечные распашонки, пелёнки, чепчики. Всё белоснежное, отглаженное, пахнущее детским мылом и надеждой.
— Дыши, солнышко, — его голос звучал спокойно, хотя костяшки пальцев, сжимающих руль, побелели от напряжения. В свете уличных фонарей его профиль казался высеченным из мрамора. — Мы почти приехали. На следующем повороте будет клиника.
В приёмном покое их встретила Катя – специально дежурила в эту ночь, зная, что срок уже близко.
— Ну что, мамочка, — она подмигнула Алине, помогая пересесть в кресло. Колёса тихо скрипнули по кафельному полу. — Пойдём знакомиться с твоей принцессой? Давно хочу узнать, кто там всё время толкался во время осмотров.
Родовая встретила их приглушённым светом и тихим гудением аппаратуры. Всё происходило как в тумане – схватки накатывали волнами, между ними проваливаясь в странное забытье, где реальность смешивалась с дремотой. Прохладные пальцы Кати на запястье, мерное пиканье кардиомонитора, тихий голос акушерки, отсчитывающей время. И тёплая рука Максима, не отпускающая её ни на секунду, словно якорь в штормовом море.
— Я здесь, — снова шептал он, вытирая пот с её лба мягкой салфеткой. От его рук веяло силой и надёжностью. — Ты справишься. Мы справимся. Ты же самая сильная.
Когда над родовой разнёсся первый крик их дочери – пронзительный и возмущённый, словно она негодовала, что её потревожили, – Алина увидела, как по щекам мужа текут слёзы. Он даже не пытался их скрыть.
— Какая красавица! — восхищённо выдохнула Катя, показывая им крошечный свёрток в белоснежной пелёнке. — Смотрите, какие реснички! И ямочки на щеках – точно папины! А носик-то, носик – мамин!
Софья Максимовна появилась на свет в четыре утра, весом три двести и ростом пятьдесят один сантиметр. Абсолютно здоровая, удивительно спокойная и невероятно красивая. Её маленькое личико было сморщенным, как у всех новорождённых, но в нём уже угадывались черты их обоих.
Через неделю они вернулись домой – в их светлую квартиру, где детская уже ждала новую хозяйку. Максим настоял на няне, но Алина справлялась сама – материнство оказалось удивительно естественным, будто она всю жизнь только этого и ждала. Даже бессонные ночи не казались утомительными – просто ещё один способ быть ближе к дочери.
Весна в том году выдалась ранняя и тёплая. К началу мая город утопал в цветущей сирени, каштаны выбросили свечи соцветий, а в их дворе зацвела старая яблоня – та самая, которую Максим специально сохранил при реконструкции дома. По вечерам они сидели на террасе, наслаждаясь тёплым воздухом и ароматом цветов, а Соня мирно посапывала в своей люльке, убаюканная пчелиным жужжанием и шелестом листвы.
В тот день они решили прогуляться к парку – первый по-настоящему летний день выманил на улицу всю Москву. Алина везла коляску – винтажную, серебристо-голубую, привезённую Максимом из Лондона ещё во время её беременности. Он сам шёл рядом, то и дело заглядывая под капюшон коляски, чтобы убедиться, что дочка не проснулась.
Вокруг царило праздничное оживление: молодые мамы с колясками, влюблённые пары на скамейках, дети с мороженым. Откуда-то доносилась музыка – кажется, в парке играл духовой оркестр.
— Алина?
Она обернулась на знакомый голос и замерла. Денис стоял в нескольких шагах от них, держа за руку девочку лет трёх в розовом платьице и с растрёпанными белокурыми хвостиками. Он изменился – осунулся, под глазами залегли глубокие тени, щетина явно не была модной трёхдневной. Помятая рубашка выбилась из брюк, а на лацкане пиджака виднелось пятно – кажется, от детского питания.
— Здравствуй, — она удивилась собственному спокойствию. Ни боли, ни горечи – только лёгкое удивление, как при встрече с давним знакомым. Будто все страдания остались в какой-то другой жизни, не имеющей отношения к её нынешнему счастью.
— Я... — он запнулся, переводя растерянный взгляд с коляски на Максима и обратно. В его глазах промелькнуло что-то похожее на зависть. — Давно хотел поговорить...
— Папа, я хочу к маме! — капризно дёрнула его за руку девочка. В её светлых волосах и кукольных чертах лица безошибочно угадывалось сходство с Кирой – те же огромные голубые глаза, тот же капризно изогнутый рот.
— Тише, Алиса, — Денис устало потёр переносицу жестом человека, привыкшего к постоянной головной боли. — Мама занята. У неё... дела.
— Она всегда занята! — девочка надула губы точно так же, как когда-то это делала её мать. — Я хочу к бабушке! Ты обещал!
— Бабушка в отъезде, ты же знаешь... — в его голосе сквозила бесконечная усталость человека, который не справляется с собственной жизнью.
Алина невольно бросила взгляд на свою коляску, где мирно спала Соня, и на мужа, который стоял рядом, готовый в любой момент оказать поддержку.
— Кира... ушла? — тихо спросила она, хотя ответ был очевиден.
— Нашла какого-то бизнесмена постарше, — он криво усмехнулся, и в этой усмешке читалась вся горечь человека, которого настигла расплата за собственные ошибки. — Сказала, что не создана для пелёнок и бессонных ночей. Что хочет пожить для себя. Алиса теперь на мне. И на няньках... Они почему-то долго не задерживаются.
В коляске завозилась Соня, издав тихий причмокивающий звук – верный признак того, что скоро проснётся. Максим мгновенно склонился над ней, доставая из сумки бутылочку с водой. Его движения были уверенными и нежными – движения человека, для которого забота о семье стала естественной частью жизни.
— Нам пора, — Алина мягко тронула мужа за плечо, чувствуя, как от его близости разливается по телу привычное тепло. — Было... познавательно увидеться.
— Подожди! — Денис шагнул вперёд, и в его глазах мелькнуло отчаяние. — Может быть, мы могли бы поговорить?
— Нет, — она покачала головой, глядя, как Максим бережно поправляет кружевной чепчик на голове их дочери. В этом простом жесте было больше любви, чем во всех словах её бывшего мужа. — Не могли бы. У каждого своя дорога, Денис. Ты выбрал свою, я – свою. И я благодарна тебе за этот выбор. За то, что твоё предательство привело меня в эту точку.
Она развернула коляску, чувствуя тёплую руку мужа на своей талии. Они пошли по аллее, оставляя позади прошлое с его болью и ошибками. Соня посапывала в коляске, весенний ветер играл молодой листвой, где-то вдалеке играл оркестр. Жизнь была прекрасна в своей абсолютной правильности.
— О чём думаешь? — спросил Максим, когда они отошли достаточно далеко.
— О том, что всё закономерно, — она улыбнулась, глядя, как солнечные лучи играют в его чуть тронутых сединой висках. — Каждый получает то, что заслуживает. И то, к чему готов.
Соня открыла глаза – карие, как у мамы, – и улыбнулась своей беззубой улыбкой. Где-то над их головами прозвенел колокол ближайшей церкви, а в небе пролетела стая голубей, сверкая крыльями в солнечном свете. Новый день только начинался.
Эпилог. Полный круг
Первый день рождения Сони решили отмечать в той самой усадьбе, где год назад была их свадьба. Апрель выдался на редкость тёплым – яблони в старом саду уже оделись в розовое кружево цветов, молодая трава пробивалась между старинных плит дорожек, а в восстановленной оранжерее буйно цвели экзотические растения.
Алина стояла у распахнутого окна бального зала, наблюдая, как Максим показывает дочери павлинов, которых недавно поселили в парке. Соня, одетая в кружевное платьице цвета топлёного молока (точь-в-точь как мамино свадебное), восторженно тянула ручки к птицам. Её тёмные кудряшки блестели на солнце, а смех разносился по всему саду.
— Любуешься? — Катя подошла неслышно, протягивая бокал с лимонадом. За этот год она из просто подруги превратилась в почти сестру. — Они невероятно похожи, когда вот так рядом.
— Да, — Алина улыбнулась, глядя, как муж подбрасывает хохочущую дочь в воздух. — Особенно когда увлечены чем-то. Эта морщинка между бровей, этот взгляд...
Гости уже начали собираться. В бальном зале, где пахло свежими цветами и ванилью праздничного торта, играл струнный квартет – те же музыканты, что выступали на их свадьбе. На столах поблёскивали хрустальные бокалы и серебряные приборы, в вазах благоухали белые пионы.
Её школа иностранных языков процветала – все места на следующий учебный год были расписаны ещё зимой. Несколько групп занимались прямо здесь, в усадьбе – Максим выделил для них отдельное крыло. "Образовательный туризм, — говорил он подмигивая. — Погружение в языковую среду через историю".
— Мамаська! — Соня бежала к ней, раскинув руки, как маленькая птичка. За ней, улыбаясь, шёл Максим – в светлом летнем костюме, с чуть растрепавшимися на ветру волосами. — Сматли, фто мы нафли!
В крошечной ладошке лежало птичье пёрышко – переливающееся всеми цветами радуги.
— Павлин подарил, — пояснил Максим, приобнимая их обеих. — Специально для именинницы.
— А вот и главный сюрприз! — объявила Катя, вкатывая в зал трёхъярусный торт. Белоснежная глазурь, живые цветы, крошечные фигурки сказочных персонажей – кондитер превзошёл сам себя.
Соня захлопала в ладоши, её глаза – мамины глаза – сияли от восторга. Максим наклонился к уху Алины:
— У меня тоже есть сюрприз. Для тебя.
Она вопросительно подняла бровь.
Он достал из кармана связку ключей.
— Недалеко от Флоренции есть одна старая вилла. Там апельсиновый сад и вид на холмы. И местные власти уже дали разрешение на реставрацию…
— Ты... — она замолчала, не находя слов.
— И ещё кое-что, — он положил руку на её живот, где пока был незаметен новый секрет. — Как ты смотришь на то, чтобы назвать сына Александром?
Где-то в глубине сада закричал павлин, ему вторил детский смех. Соня, добравшись до торта, измазала носик в креме и теперь счастливо жмурилась, пока Катя вытирала её салфеткой. Гости негромко переговаривались, музыка сплеталась с весенним ветром, а в огромных окнах отражалось безоблачное небо.
Алина прижалась к плечу мужа, чувствуя бесконечное, всепоглощающее счастье. Говорят, за каждым поворотом судьбы нас ждёт новая дорога. Иногда нужно пройти через боль, чтобы найти свой настоящий путь. Свою настоящую любовь. Своё настоящее счастье.
— Я люблю тебя, — прошептал Максим, целуя её в висок.
— А я люблю наше "долго и счастливо", — улыбнулась она в ответ.
За окном кружили лепестки яблоневого цвета, словно благословляя этот момент, любовь и жизнь, в которой наконец-то всё сложилось правильно.
Конец
Это будет одна из моих любимых историй. Если рассказ про Алину, которой принесла сначала боль и разочарование, а потом настоящую радость, тронул вас, делитесь им и ставьте лайки. А ещё подписывайтесь на мой канал, следующая история не заставит себя ждать.