Серая папка лежала на краю стола, как бомба замедленного действия. Ольга смотрела на неё уже минут пять, не решаясь открыть. Внутри что-то было — что-то важное, судя по тому, как муж торопливо запихнул её в ящик, когда она вошла в кабинет этим утром.
— Ну что ты там копаешься? — донёсся с кухни раздражённый голос Виктора. — Я же просил принести очки!
Ольга машинально провела рукой по волосам — седины в них становилось всё больше. Двадцать пять лет брака научили её многому, и главное — чувствовать, когда что-то не так. А сейчас было определённо не так.
— Иду! — крикнула она, всё ещё не двигаясь с места.
Пальцы сами потянулись к папке. "В конце концов, — подумала Ольга, — это наш общий дом и наша общая жизнь". Первый же документ заставил её сердце сжаться: договор займа на крупную сумму, датированный прошлым годом. Следом — ещё один, и ещё. Суммы были настолько большими, что у неё закружилась голова.
— Оля! — в голосе мужа появились командные нотки.
— Что это такое, Витя? — тихо спросила она, когда он появился в дверях кабинета.
Виктор замер на пороге. На его холёном лице мелькнуло что-то похожее на страх, но тут же сменилось привычной снисходительной улыбкой.
— А, это... — он небрежно махнул рукой. — Рабочие документы, ничего особенного.
— Три миллиона — это "ничего особенного"? — Ольга подняла глаза от бумаг. — И почему я узнаю об этом только сейчас?
Виктор прошёл в кабинет, по-хозяйски опустился в кресло. Его уверенность была почти осязаемой — годами отработанная маска успешного бизнесмена.
— Милая, — он улыбнулся той самой улыбкой, которой очаровывал её двадцать пять лет назад, — это просто бизнес. Всё под контролем.
— Как в прошлый раз? — голос Ольги дрогнул. — Когда пришлось продать дачу, чтобы закрыть твои "деловые вопросы"?
— Это совсем другое, — он поморщился. — Слушай, давай не будем...
— Или как три года назад? — перебила она. — Когда ты занял у моей сестры и не вернул?
Виктор встал, подошёл ближе. От него пахло дорогим парфюмом — его последним увлечением. Ольга невольно отступила на шаг.
— Я всё улажу, — его голос стал мягким, вкрадчивым. — Просто доверься мне, как всегда.
"Как всегда" — эти слова словно прорвали плотину. Сколько раз она слышала их? После каждого "небольшого затруднения", каждой "временной проблемы". И каждый раз верила, потому что... почему? Потому что так было проще?
— Нет, — собственный голос показался ей чужим.
— Что? — Виктор явно не ожидал такого ответа.
— Я сказала "нет", — повторила она твёрже. — Больше никакого "доверься мне". Я хочу знать правду. Всю правду, Витя. Сейчас.
Он смотрел на неё несколько секунд, потом рассмеялся:
— Господи, Оля, ну что ты драматизируешь? Подумаешь, небольшой кредит...
— Три миллиона — это "небольшой"?
— Я же сказал — всё под контролем! — в его голосе появилось раздражение. — Давай закроем эту тему.
Ольга молча смотрела на мужа. Таким она его ещё не видела: за привычной маской уверенности проступало что-то новое. Страх? Отчаяние? А может, это она впервые по-настоящему смотрит на него?
— Хорошо, — наконец сказала она. — Закроем.
Виктор просиял:
— Вот и правильно! Что у нас на ужин?
Он направился к двери, но у порога обернулся:
— И положи документы на место. Не люблю беспорядок в бумагах.
Ольга аккуратно сложила листы в папку. "Да, — подумала она, — действительно пора закрывать эту тему. Но совсем не так, как ты думаешь, Витя".
Дождь барабанил по окнам офиса, где Ольга сидела напротив молодого юриста. Андрей — кажется, так его звали — хмурился, просматривая документы.
— И давно это продолжается? — спросил он, не поднимая глаз.
— Всю жизнь, — Ольга горько усмехнулась. — Просто раньше я предпочитала не замечать.
За последние две недели она узнала о муже больше, чем за двадцать пять лет брака. Каждый новый документ, каждая выписка со счёта открывали новую ложь. Кредиты, займы, какие-то мутные сделки с переписыванием имущества на подставных лиц...
— Здесь подпись явно не ваша, — Андрей показал ей один из договоров.
Ольга всмотрелась в размашистую подпись. Сердце болезненно сжалось — действительно, не её. Когда он успел? И главное — как она могла быть такой слепой?
— Знаете, — юрист отложил бумаги, — у вас очень сильная позиция. Фальсификация документов, сокрытие имущества... Но процесс будет непростым. Вы готовы идти до конца?
Перед глазами всплыло лицо Виктора — самоуверенное, с той снисходительной улыбкой, которая теперь вызывала только отвращение.
— Готова, — твёрдо ответила она.
Вечером, вернувшись домой, Ольга застала мужа в приподнятом настроении. Он расхаживал по гостиной с телефоном, что-то оживлённо обсуждая.
— Да-да, завтра всё переоформим... Конечно, никаких проблем...
Заметив жену, он прикрыл трубку рукой:
— О, ты уже дома? Я тут с партнёрами... Новый проект намечается.
"Новый проект" — как же знакомо это звучало. Сколько их было, этих проектов? И каждый раз они заканчивались одинаково: исчезали деньги, появлялись долги, а Виктор только разводил руками — мол, форс-мажор, никто не мог предвидеть.
Ольга молча прошла на кухню. Руки слегка дрожали, когда она наливала чай. Где-то в сумке лежала флешка с документами, которые они с Андреем подготовили для суда. Один звонок — и вся эта карточная башня рухнет.
— Эй, ты какая-то странная в последнее время, — Виктор появился на кухне, обнял её сзади. — Всё хорошо?
— Всё отлично, — она улыбнулась, чувствуя, как внутри всё леденеет от его прикосновения. — Просто устала немного.
— Может, съездим куда-нибудь на выходные? — предложил он. — Отдохнём, развеемся...
"На какие деньги?" — чуть не вырвалось у неё. Но вместо этого она только кивнула:
— Давай. Почему бы и нет?
Виктор просиял — он явно не ожидал такой покладистости. Ольга смотрела, как он суетится у холодильника, что-то рассказывает о планах на уикенд, и чувствовала странное спокойствие. Тот страх, что сковывал её последние недели, куда-то исчез. Осталась только решимость.
Ночью, лёжа без сна, она прислушивалась к ровному дыханию мужа. Двадцать пять лет они спали в одной постели. Делили радости и горести, строили планы, растили детей... Как получилось, что всё это время она жила с человеком, которого совсем не знала?
Телефон тихо завибрировал — пришло сообщение от Андрея: "Документы готовы. Завтра в 10:00 подаём иск."
"Хорошо", — набрала она в ответ.
Виктор что-то пробормотал во сне и повернулся на другой бок. Ольга смотрела на его лицо, такое безмятежное сейчас, и думала о том, что завтра всё изменится. Навсегда.
В окно бил свет уличного фонаря, где-то вдалеке лаяли собаки. Обычная ночь, каких было тысячи. Но эта была последней — последней ночью их старой жизни. И от этой мысли становилось одновременно страшно и... свободно.
В тот вечер Виктор задержался в офисе дольше обычного — нужно было закончить какие-то срочные дела. По крайней мере, так он сказал Ольге. На самом деле он встречался с риелтором, обсуждая продажу их дачного участка. Ничего страшного, думал он, оформит всё на подставное лицо, а потом как-нибудь объяснит жене. В конце концов, всегда же объяснял.
Домой он вернулся в начале девятого. В подъезде было темно — опять кто-то выкрутил лампочку. Виктор привычно нащупал в кармане ключи, но в этот момент зазвонил телефон.
— Да, Вадик, — буркнул он в трубку. — Чего тебе?
— Витя, тут это... Короче, налоговая к нам нагрянула. С проверкой. И ещё из банка звонили, про кредит спрашивали...
У Виктора ёкнуло сердце.
— Какая на хрен налоговая? Сейчас же восемь вечера!
— Девятый час уже, — поправил Вадик. — Они с трёх дня тут сидят. Все документы требуют, все счета...
— Твою мать, — процедил Виктор. — Ладно, я сейчас...
Он не договорил. В тусклом свете подъездного окна стало видно, что дверь их квартиры приоткрыта, а из-за неё доносятся голоса.
— Вадик, я перезвоню.
В прихожей горел свет. На полу стояли чужие ботинки — мужские, явно недешёвые.
— Оля? — позвал он, стараясь, чтобы голос звучал как обычно.
Вместо жены из гостиной вышел незнакомый мужчина. Рубашка, галстук, папка в руках — такие типы никогда не приходят с хорошими новостями.
— Виктор Андреевич? Служба судебных приставов. Присаживайтесь, нам нужно поговорить.
В гостиной обнаружились ещё двое — мужчина и женщина, тоже с папками. На журнальном столике лежала куча бумаг. Виктор медленно опустился в кресло.
— Решение суда о наложении ареста на имущество, — женщина протянула ему какой-то документ. — В рамках иска вашей супруги.
— Что?..
— Вашей супруги, Ольги Николаевны. Иск о разделе имущества и взыскании долгов.
Виктор смотрел на бумагу, но строчки расплывались перед глазами. Оля? Его Оля подала в суд?
Где-то на заднем плане приставы начали что-то объяснять про опись имущества, про какие-то сроки... Он не слушал. Трясущимися руками достал телефон, нашёл номер жены.
"Абонент временно недоступен..."
— Где она? — хрипло спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Не в курсе, — отозвался один из приставов, щёлкая фотоаппаратом. Они уже начали снимать обстановку. — Так, переходим в спальню. И кабинет нам понадобится.
"Перезвони!!!" — отправил Виктор сообщение.
"Это какое-то недоразумение"
"Нам надо поговорить!"
"Оля, ответь!!!"
Телефон молчал.
В кабинете они первым делом направились к сейфу.
— Код, пожалуйста.
— А если я откажусь? — попробовал огрызнуться Виктор.
— Вызовем специалистов, вскроем принудительно. Только время потеряем.
Он сдался. Смотрел, как они достают папки с документами, договоры, какие-то старые записи... Господи, неужели Оля всё это время знала? Следила? Собирала информацию?
Звонок с работы добил окончательно.
— Виктор Андреевич, — голос секретарши дрожал, — тут из налоговой говорят, что все счета компании арестованы. И ещё...
Он не стал слушать. В ушах шумело. Двадцать пять лет... Двадцать пять лет она была тихой, послушной женой. Прощала, верила, закрывала глаза на все его выходки. И всё это время...
Приставы закончили около десяти. Ушли, оставив какие-то бумаги, которые он даже не стал читать. В опустевшей квартире было оглушительно тихо.
Он сидел в темноте, механически наливая виски в стакан. Телефон завибрировал.
"Не ищи меня. Дальше будет только хуже. И да, я всё знаю про дачу."
Виктор швырнул телефон об стену. Потом подумал и допил виски прямо из бутылки.
Завтра... Да, завтра он что-нибудь придумает. Всегда же выкручивался.
Вот только впервые в жизни ему было по-настоящему страшно.
Прошла неделя. Ольга сидела в маленьком кафе на окраине города и смотрела, как дождь размывает очертания домов за окном. Она выбрала столик в самом углу — отсюда хорошо просматривался вход. Старая привычка, теперь уже ненужная: Виктор знал, где она. Сам позвонил вчера, попросил встретиться. Голос был непривычный — надтреснутый, усталый.
Он опоздал на двадцать минут. Вошёл — и она не узнала его. Помятый костюм, щетина, покрасневшие глаза. Куда делся лощёный бизнесмен, привыкший держать всё под контролем?
— Привет, — он неловко замер у столика, словно не решаясь сесть.
— Здравствуй, Витя.
Официантка принесла меню. Виктор отмахнулся:
— Кофе. Чёрный.
Они молчали, пока она не ушла. Ольга разглядывала мужа — того, с кем прожила половину жизни. Странно, но она не чувствовала ни злости, ни обиды. Только усталость.
— Зачем? — наконец спросил он. — Почему именно сейчас?
— А когда? Через год? Через пять лет? Когда ты окончательно пустишь нас по миру?
Виктор поморщился:
— Я бы всё уладил. Всегда же...
— Всегда улаживал? — она невесело усмехнулась. — Ты правда думал, что я не знаю про заложенную квартиру сына? Про долги перед партнёрами? Про липовые договоры?
— Оля...
— Нет, помолчи. Я двадцать пять лет молчала, теперь ты послушай.
Принесли кофе. Виктор схватил чашку, но руки дрожали так, что пришлось поставить обратно.
— Знаешь, что самое страшное? — Ольга говорила тихо, почти шёпотом. — Не долги. Не враньё даже. А то, что ты никогда, ни разу не подумал о нас. Обо мне, о детях. Всё время играл, рисковал, строил свои схемы... А мы так верили тебе. Я верила.
— Я могу измениться, — он подался вперёд. — Давай начнём сначала. Я всё исправлю, обещаю.
Она покачала головой:
— Нет, Витя. Больше нет.
— Что значит "нет"? — в его голосе мелькнуло что-то от прежнего Виктора. — Ты не можешь...
— Могу, — она встретила его взгляд. — И уже сделала. Квартира продаётся, документы у юристов. Как только закроем твои долги — разведёмся.
— А как же... — он осёкся, подыскивая слова. — Как же наша жизнь? Всё, что было?
— Было, Витя. Прошедшее время.
Она достала из сумочки конверт:
— Здесь расписка. Подпиши — и можешь не волноваться про налоговую. Я договорилась.
Виктор уставился на конверт, словно тот мог укусить:
— Ты ещё и с налоговой...
— А ты думал, я просто так всё затеяла? — она грустно улыбнулась. — Учись, милый. У тебя была хорошая ученица.
Дрожащими пальцами он достал бумагу, пробежал глазами.
— Ручка есть?
Она подала ручку. Смотрела, как он расписывается — размашисто, неровно, как человек, потерявший точку опоры.
— Вот и всё, — Ольга забрала расписку. — Прощай, Витя.
— Подожди! — он схватил её за руку. — Хотя бы скажи... все эти годы... ты ведь любила меня?
Она осторожно высвободила руку:
— Конечно, любила. Поэтому и терпела так долго.
Звякнул колокольчик над дверью — она ушла. Виктор смотрел ей вслед, на прямую спину, на уверенную походку. Когда она успела стать такой? Или всегда была, просто он не замечал?
Дождь усилился, превращая улицу в размытое серое пятно. Где-то там, в этой мути, растворился силуэт его жены. Бывшей жены.
Официантка подошла спросить, будет ли он ещё что-нибудь заказывать. Виктор не ответил. Он сидел, невидяще глядя в пустую чашку, и думал о том, что самую большую сделку в его жизни только что провернули без него. И впервые ему было нечего предложить взамен.