― Миш, ты когда уже с этой собакой разберешься?
― С какой собакой? Ты о чем?
Миша сидел на кухне и завтракал. Рядом суетилась жена Оля, поджаривая гренки детям.
― Ну как, Миш? Я сколько раз тебе уже говорила. В конце улицы за мусорным баком живет собака. Она постоянно рычит и кидается на всех. С ней нужно что-то сделать.
― А я тут при чем? Позвони кому надо.
― Кому, Миш? Кому это надо?
― Ну не знаю. Зоозащитникам каким-нибудь. Заберут ее или усыпят.
― Да кого они там заберут? Приезжали уже одни, соседка вызывала. Они собаку осмотрели, прививки сделали и уехали. А собака все еще здесь.
― Ну а я что сделаю?
― Подсыпь ей чего-нибудь. Уснет и все.
Миша посмотрел на жену.
― Ты меня бессердечным считаешь?
Оля недовольно фыркнула.
― А что ты предлагаешь? Ждать, пока она детей покусает? Потом уже поздно будет.
― Ну а детям не проще ли объяснить, что не надо лезть к уличным собакам? Да и вообще возле мусорки играть ― не лучшая идея.
― А может, им еще из дома не выходить? ― Оля начинала нервничать. ― Это сейчас собака возле мусорки живет. А где гарантия, что она завтра по всей улице не начнет бегать?
Миша уже не знал, какие аргументы привести в защиту собаки. Он не был ярым защитником животных, но и рука прервать чью-то жизнь у него не поднималась.
― Ну а чего я? Попроси кого-нибудь из соседей. Вон Петрович тебе за бутылку все что угодно сделает.
Миша попытался неудачно отшутиться, но Оля была настроена решительно. Она, как любая мать, в первую очередь думала о своих детях, а не о жизни бездомного животного.
― Миша! Ты мужик или кто? Почему я должна кого-то там просить, если у меня свой муж есть? Что сложного избавиться от собаки?
А Мише даже от этих слов стало дурно. А если это еще в жизнь воплощать…
― Может, мне еще сменить имя на Герасима?
― Я рада, что у тебя остались хоть какие-то знания школьной программы. Но даже в рассказе Герасим все молча сделал, а ты пререкаешься.
Миша не стал продолжать спор. Он понял, что лучше стать немым и не возражать барыне.
Через полчаса он вышел во двор и вдохнул свежий утренний воздух полной грудью. Все-таки много преимуществ в том, чтобы жить в частном секторе, подальше от центра города. Однако и работы в доме гораздо больше. Миша осмотрелся вокруг, оценивая фронт накопившихся дел, и вздохнул. Хотя у него сейчас вообще-то отпуск, отдохнуть точно не удастся.
― Миша. Разберись с собакой! ― раздался голос Оли из-за спины.
Она выглянула в окно и посмотрела на мужа, который пытался увильнуть от этой неприятной миссии.
― А тебе принципиально, чтобы я это прямо сейчас сделал? С утра пораньше?
― А к вечеру ты скажешь, что уже поздно, и до утра подождет.
Оля слишком хорошо знала своего мужа.
― Купи кусок мяса и в вет-аптеке что нужно. Ничего сложного.
― Ну, раз ничего сложного, может, ты сама с этим разберешься? Так говоришь спокойно, как будто у тебя опыт большой!
― А может, ты за меня тогда обед приготовишь и весь дом приберешь? Может, вообще ролями поменяемся?
Спорить было бесполезно. Миша вздохнул и пошел в магазин.
***
Миша плелся по улице с пакетом в руках. Настроение было ни к черту, а на душе паршиво. Он в глаза еще не видел эту собаку, но шел вынести ей смертный приговор. От этих мыслей даже ноги шагали медленней обычного и спотыкались о каждый камень.
«И Петровича, как назло, нигде не видно. Я бы для него сейчас и две бутылки не пожалел».
Миша был человеком не очень набожным, но грех на душу брать не хотел. Его с детства учили быть добрым к каждой божьей твари.
И вот, наконец, дошел до мусорных баков. Поблизости никого не было, как, собственно, и собаки.
Вначале Миша осмотрел мусорку аккуратно, издалека, но ничего не увидел. Потом подошел ближе и услышал чье-то поскуливание.
― Песик? Песик, ты где? ― сложно было позвать собаку, не зная имени. Да и страшно все-таки. Вдруг собака и правда слишком агрессивная.
Миша вновь оглянулся, но никого поблизости не обнаружил. Ему почему-то было не по себе. Уж не его ли самого жена на смерть послала? Вот так на него сейчас зверь набросится, а спасти никто не успеет.
― Собака! Собака!
Миша крикнул чуть громче и наконец услышал рычание. Собака пряталась в коробе за мусорным баком.
― Вот ты где…
Миша сел на корточки и раскрыл пакет. Раз уж «приговоренный» на месте, то оттягивать момент не было смысла.
Учуяв мясо, собака высунула морду из коробки, но, увидев рядом Мишу, спряталась обратно.
― Ничего-ничего, я сейчас уйду. А тебе приятного последнего аппетита.
Миша встал и отошел на несколько шагов. Ему все еще было жалко собаку, но, если она действительно кого-нибудь покусает, особенно детей, он себе этого не простит.
Он вздохнул и отвернулся. Уже собирался уйти, как вновь услышал тихое поскуливание. Такие звуки не могло издавать взрослое животное. Миша обернулся и посмотрел на коробку. Звуки не давали ему покоя. Он сделал несколько шагов в сторону и приблизился к коробке с другой стороны. Обзор стал лучше, открывая собаку практически полностью. Она оказалась небольшого размера и не такая уж страшная на вид.
― А это что? Неужели…
Миша приблизился еще на шаг, однако собака вновь начала рычать. Вот только теперь Миша смог разглядеть щенят, копошащихся у ее живота.
― Так вот в чем дело…
Щенята были еще совсем маленькими, не более нескольких дней отроду.
― Так вот ты кого защищаешь, мать…
Миша усмехнулся, посмотрел на кусок мяса и тут же поднял его с земли. После увиденного он точно не мог навредить собаке.
***
― Ты все сделал?
― Да, да. Все, как заказывали.
― И что? Она все съела?
― Да я откуда знаю? Я что, стоял и ждал, пока она съест? Положил кусок у нее перед носом и ушел. Если хочешь, завтра сама все проверишь.
Миша ел борщ и пытался успокоить бдительную Олю. Он не оставил отравленное мясо собаке, однако жене об этом знать необязательно. Завтра она увидит живую собаку и подумает, что мясо утащил кто-то другой.
Миша же выбросил пакет с мясом в мусорный контейнер. Собака слишком маленькая, чтобы забраться в него, а мусор должны вывезти уже вечером.
Оля была вполне удовлетворена ответом и не стала продолжать эту тему.
Ближе к вечеру Миша собрал небольшой пакет с костями и объедками и вновь направился к мусорным бакам. Теперь у него были только добрые намерения ― накормить новоиспеченную мать.
― Черт… Да как так?!
Уже издалека Миша увидел лежащую рядом с баком собаку. Видно, кто-то из соседей все-таки с ней разобрался. Наверное, не одна Оля надоедала своему мужу с этим вопросом. Вот только у другого рука не дрогнула.
Миша тяжко вздохнул и достал из кармана пачку сигарет. Но его внимание вновь привлек тихий скулеж.
― Точно. Щенята…
Он бросил пакет на землю и подошел к коробке. Щенята все еще были здесь. К счастью, их никто не заметил.
― Маленькие вы мои… Что ж теперь делать?
Щенята обнюхивали все вокруг в надежде найти мамину грудь, но только натыкались друг на друга.
Сердце сжалось. Оставить их здесь одних ― все равно что приговорить к смерти. До завтрашнего дня они могут и не дожить.
― Оля, меня точно прибьет… ― пробубнил Миша. Но, оставив их здесь, он сам себе не сможет этого простить.
Он аккуратно взял коробку и понес домой.
***
― А где молоко?
Миша рыскал по холодильнику в поисках еды для своих новых питомцев.
― Закончилось. А тебе зачем?
― Захотелось молока. В чем проблема?
― Ты же сроду молоко не пил. Чего вдруг?
― Оль, ― у Миши не было сил спорить с женой, как и, собственно, что-то объяснять или доказывать. ― Я просто спросил про молоко. Что ты пристала?
― А чего ты так нервничаешь? И ведешь себя странно…
― Ну давай мне еще из-за молока допрос устрой!
Миша хлопнул дверью холодильника и вышел во двор. За забором увидел соседку Свету.
― Свет, а у вас молока нет? Я завтра тебе занесу свежее.
― Было. А что?
― Что «а что»? Просто молока захотелось. Дашь или нет?
Соседка рассмеялась.
― Да дам, конечно. Что ж мне, молока жалко, что ли.
― Хорошо… ― пробубнил Миша. ― Осталось только придумать из чего… Точно!
Вернулся в дом и порылся по кухонным шкафам. На свое счастье, нашел старую детскую бутылочку, которую Оля еще не успела выкинуть.
― Да что происходит? Что за суета на ночь глядя? ― Оля никак не могла понять поведение мужа.
― Сейчас Света принесет молоко. Подогрей его немного и налей в бутылочку.
― Зачем?
― Затем, ― Миша прямо посмотрел на жену. ― Попросил ― сделай. Тебе сложно, что ли?
― Миш, объясни по-человечески, чем ты занимаешься?
― Детей кормить собираюсь.
― Каких еще детей?
― Наших, Оля. Наших. Теперь у нас с тобой еще шестеро маленьких детей.
Он взял жену за руку и повел в сарай.
― Господи, что это? Откуда ты их припер? Ты в своем уме?
― Ну, раз вы все дружно со свету их маму сжили, так теперь будьте добры ― занимайтесь. Вам же всем мешала та несчастная собака? А она всего лишь своих детей защищала.
Оля не знала, что сказать.
― Ты что, решил их здесь оставить?
― А что ты хочешь? Чтобы я их на мусорке помирать оставил?
― Ну не знаю… А что мы с ними всеми делать будем?
― Для начала кормить. Подрастут ― найду им дом. Если будут в добрых руках расти, то и толк от них будет.
Миша вышел из сарая, потому что услышал голос Светы, а Оля продолжала смотреть на щенят, которые все еще продолжали искать маму.
Автор: Александра Федотова
Обитель неприкаянных сердец
В Донском краю, среди бескрайних степей, вблизи одной из рощиц, стоит очаровательный домик с мезонином. Уже издали за кирпичным забором цвета жгучей охры видно, что архитектура у постройки смешанная, занятная. Кружевная лепнина снаружи и внутри. Изящные портики, образованные белыми колоннами, контрастируют стилем с окнами, «из которых не дует». Лестницы с деревянными скрипучими ступенями и изящными балясинами устремлены верх. Стены неопределенного цвета: то ли светлый бордо, то ли немного поблёкшая марсала. Крыша яркая, вся из красной черепицы, сияющей бликами на солнце. Тут задумаешься: "Лаком её, что ли специально покрывали?"
Внутрь таинственных хором ведут добротные кованые ворота с огромным почтовым ящиком и медным колокольчиком вместо звонка. За калиткой взору открываются ажурные беседки, выложенные плиткой дорожки, команда лавочек с высокими удобными спинками. Ровно стриженый газон радует по-весеннему сочной травой. По территории гуляет большой лохматый сенбернар – хвостатый охранник угодий. И повсюду на клумбах розы всех оттенков, которые только смогла придумать матушка-природа. Пронзительно-алые, агрессивно-бордовые, нежно-жёлтые, пепельно-розовые, белоснежные аристократки. На лепестках и бутонах блестят капельки росы, тугие изумрудные листья прячут зловредные колючки.
Природа в здешних местах знатная. Водоёмы полноводные, в них даже рыбу промысловых пород поймать можно. Если на небе нет пушистых тучек, оно кажется бездонным. Дурманят голову ароматы свежескошенного разнотравья, смешанные с тонким запахом хвои.
В голове невольно рождаются мысли: "Какой же богач выстроил здесь для утех это загородное имение? Столичный Крез, решивший иногда сбегать подальше от дел в уединенное местечко, или кто-то из областной администрации, приготовивший себе «скромную» дачу для выездов в выходные и праздничные дни?"
Отнюдь. В стенах потрясающе красивого дома располагается «богоугодное заведение» - пансионат для пожилых людей. В народе же как считать принято: если приличный дом для престарелых с фешенебельным сервисом и услужливыми сиделками, то это у них там на Западе только. У нас же все учреждения подобного толка беспросветны и унылы, бедны и обшарпаны.
Любые думки о таком «светлом» будущем каждый стыдливо старается гнать от себя подальше, твёрдо уверовав: я здесь не окажусь НИКОГДА. От одних только мыслей, что сам когда-то в силу обстоятельств можешь очутиться в таком местечке – сразу мороз по коже. Принято считать, что коротать старость в заведении подобного толка – удел неудачников. И мало кто знает, что это далеко не так.
У домика, прячущегося в обрамлении вековых сосен, благоухающего на всю округу терпкими ароматами роз, есть полноправная хозяйка, она же директор, управляющий, главный менеджер и «распорядитель кредитов» – Кларисса Олеговна. Гордится пансионат и сентиментальным названием - «Пепел увядающей розы». Как «докатился» это приют для одиноких сердец до жизни такой – отдельная история.
"Пепел увядающей розы"
Семь утра. За окном особняка уже вовсю разливают трели пернатые вокалисты. Летним утром щедрое солнышко вступает в свои права рано, но на улице еще нет того изнуряющего зноя, который так характерен для августа. Во дворе, разматывая шланг для полива цветов, сосредоточенно сопит Костик.
«Спит мой любимый сказочный домик», - с удовольствием думает строгая начальница, допивая крохотную утреннюю чашечку кофе.
Кларисса Олеговна листает свой толстый «гроссбух» с личными делами подопечных. Сегодня в пансионат должна прибыть новенькая. Как утверждают собранные характеристики, женщина она харАктерная, по нраву суровая. Как пройдёт её адаптация в пока еще чужой среде – одному богу известно. Ох, придётся видно опять просить Ивана Ивановича помочь «укрощению строптивой» леди...
. . . ДОЧИТАТЬ>>